Дверь распахнулась, и на пороге возникли трое солдат внутренней охраны крейсера. До последней минуты Логинов полагал, что Новиков не решится на подобный шаг, но тому, похоже, уже нечего было терять.

На какое-то время Логинов растерялся. Неожиданные враждебные действия со стороны врагов можно предсказать хотя бы теоретически. Враждебные действия со стороны сослуживца, переходящие любые границы, неожиданны вдвойне.

Он все еще мог изменить ситуацию. Трое солдат, вместе с самим Новиковым, не представляли особой проблемы. Артем знал, что его реакция быстрее, а подготовка лучше, он мог бы прорваться и попытаться захватить ракетный бот, на котором недавно прибыл мнимый адмирал, но что делать потом?

Даже если ему удастся беспрепятственно добраться до собственного корабля, ему придется противопоставить «Глэдис» всему земному флоту. Рискнуть жизнями своих друзей? Этого он не мог допустить. То, что происходило сейчас, было ненормально и не могло продолжаться слишком долго. Рано или поздно ему удастся исправить ситуацию иным, более безопасным способом. Вернется настоящий адмирал, высадка десанта, который должен доставить его на Арутею, окончится неудачей, да мало ли что еще может случиться? Надо выиграть время, сейчас это самое важное…

Сыграли ли роль в его дальнейшем поведении эти рассуждения или во всем была виновата обыкновенная растерянность?

Как бы там ни было, он позволил защелкнуть на своих запястьях радиобраслеты, мгновенно превратившие его из национального героя в обыкновенного заключенного.

Самодовольно улыбаясь, Новиков подошел к нему вплотную и, опустив в карман куртки Логинова небольшой предмет, напоминавший авторучку, сказал:

– Это твой ключ к возвращению. Сумеешь попасть на планету, где ведется строительство интересующего нас объекта, нажми красный колпачок.

– Чтобы ты смог накрыть ее ракетным ударом своего крейсера?

– Зачем? Это новая колония. Там не может быть долговременных оборонительных сооружений, и там нет арктурианского флота.

Наше стратегическое командование проявляет повышенный интерес к строительству этого объекта, так что будет десант, и будет героическое возвращение мистера Логинова из новой опасной и, разумеется, добровольной миссии.

Логинов многое мог бы сказать в ответ. Но время было неподходящим, а потому Логинов лишь скрипнул зубами, замаскировав свою ярость под равнодушной и почти спокойной улыбкой. Придет время, и он припомнит этому выскочке каждую минуту своего теперешнего унижения.

– Наш коридор на Арутею все еще держится? – спросил Новиков, повернувшись к скрытому в стене селектору внутренней связи, и почти сразу получил ответ:

– Пока да, но ненадолго, противник все время усиливает давление.

– Видите, мистер Логинов, вам следует поспешить. И благодарите бога за то, что у арктуриан нет лазерного генератора на восточной стороне планеты.

Погрузите арестованного в спасательную шлюпку, заправьте двигатели горючим на один рейс и отправьте на Арутею через восточное окно. И дайте команду патрулю. Капитан Реглов лично отвечает за то, чтобы мистер Логинов был доставлен на Арутею живым и невредимым. – Повернувшись к Логинову и окинув его высокомерным взглядом, он продолжил: – После того как ты окажешься на поверхности планеты, наручники автоматически откроются, и мы предоставим тебя твоей собственной судьбе. Говорят, тебе здорово везет в подобных ситуациях. Вот мы это сейчас и проверим.

Логинов молчал. Он всегда молчал, когда обстоятельства были сильнее него. Он не произнес ни слова даже тогда, когда за его спиной захлопнулся входной люк ракетного катера.

После того как Логинова вывели из его кабинета, Новиков задумался над последней, еще не разрешенной, но, в общем-то, незначительной проблемой – как поступить с командой яхты «Глэдис», которая наверняка будет разыскивать своего исчезнувшего командира.

Если бы в тот момент он знал, насколько сильно он ошибся в оценке важности этой проблемы, он бы, возможно, отменил свой предыдущий приказ.

Ракетный бот миновал верхние слои стратосферы, выполняя поступавшие радиокоманды, включились тормозные двигатели, и бот бодро пошел на посадку. Эсминцы конвоя, сопровождавшие бот от самого флагмана, остались теперь где-то наверху, исчезнув с маленького экрана кормового локатора.

Наручники, слишком узкие для широких запястий Логинова, больно врезались в кожу, вызывая дополнительное ощущение дискомфорта.

Больше всего Логинова угнетало то, что он позволил загнать себя в ситуацию, из которой не было иного выхода, кроме как выполнять роль игрушки в чужих руках. Осознание этого факта вызывало в нем новый приступ ярости, и на последних километрах снижения он занимался тем, что представлял, как поступит со щеголеватым полковником, после того как вернется…

Если вернется… – неожиданно поправил он себя, после чего подавил в себе совершенно бесполезные эмоции и стал вспоминать все, что ему было известно о центральной базе арктуриан и о планете, на которой она расположилась. Планета, как и большинство планет, признанных в свое время пригодными для колонизации, была, разумеется, земного типа и ничем особенным не выделялась. Леса, пустыни – почти нет открытых водных пространств, что и подтверждал в настоящее время носовой локатор. Ракета снижалась над восточной, практически не заселенной частью планеты. Здесь встречались лишь отдельные военные форпосты да редкие шахты, построенные арктурианами на самых богатых месторождениях, в то время когда им срочно и в больших количествах понадобились металлы для ускоренного строительства космического флота.

Над кабиной спасательной шлюпки, которой, в сущности, и был его ракетный бот, выстрелили пиропатроны, и сразу же маленькая ракетка содрогнулась от дополнительного рывка тормозного парашюта.

Почти сразу же после этого осевая ориентация была потеряна и поверхность планеты под шлюпкой завертелась, словно гигантский волчок. Стиснув зубы и тяжело переживая собственное бессилие, Логинов в который уж раз рванул наручники, инстинктивно пытаясь разорвать несокрушимую металлопластиковую цепь. К его удивлению, на этот раз его усилия увенчались успехом. Запоры, повинуясь пришедшему извне радиосигналу, щелкнули и открылись, цепь соскользнула на пол, и его руки наконец-то освободились. Впрочем, это мало что изменило. Управление ракетой, разумеется, было отключено, да и за оставшееся до посадки время он все равно ничего не мог изменить. Даже радиопередатчик, естественно, не работал, и это последнее обстоятельство огорчило Артема больше всего. Проститься с Перлис он не сможет, и никто из членов его команды не узнает правды о том, что с ним произошло.

Выработав последние капли горючего, двигатели смолкли, и ракета превратилась в большую консервную банку, раскачивавшуюся под куполом парашюта.

Совершенно неожиданно для себя Логинов ощутил пронзительное и почти незнакомое ему чувство одиночества. Он был один на этой враждебной планете, и арктурианские локаторы давно уже определили предполагаемое место посадки его шлюпки.

Сейчас изо всех ближайших точек сюда направляются арктурианские патрули, и времени у него практически не останется даже на то, чтобы скрыться в лесу.

Новиков рассчитал все – учел каждую мелочь. На спасательной ракете не было оружия, арктурианский патруль наверняка решит, что Логинов – один из пилотов, сбитых во время боя земных кораблей. Плен был ему обеспечен. «Все наши пленные попадают на секретное строительство. Никто из них не вернулся…» И эта предопределенность, просчитанность каждого последующего шага совершенно неожиданно вернули Артему способность холодно и трезво рассуждать.

Нужно выиграть хотя бы несколько минут. Логинов не собирался играть навязанную ему роль, пока есть хоть малейший шанс избежать плена и хотя бы частично изменить план Новикова.

Прежде всего для этого необходимо избавиться от парашюта, чтобы не дать обнаружить место посадки шлюпки воздушным патрулям. Такая возможность у Артема оставалась. Дело в том, что рычаг аварийного сброса парашюта не отключался вместе с остальными блоками управления ракеты, и Новиков упустил из виду это обстоятельство или просто пренебрег им, посчитав несущественным.

Для того чтобы сбросить парашют, нужно было точно рассчитать момент, чтобы, с одной стороны, не разбиться, а с другой стороны, дать возможность довольно сильному ветру унести хорошо заметный, ярко-алый купол как можно дальше от места посадки шлюпки.

Если удастся все правильно рассчитать – это позволит выиграть те самые минуты до появления патрулей, которые были Логинову так необходимы. По собственному опыту он знал, что поисковые отряды будут ориентироваться в первую очередь именно на парашютный купол.

Очень сильно мешало оценить обстановку непрекращавшиеся вращение и раскачивание ракеты. Однако в конце концов Артему удалось разглядеть подходящую балку между холмами, сплошь заросшую каким-то плотным кустарником. Их ветви могли смягчить удар. Не раздумывая больше, он рванул хорошо знакомую рукоятку. Еще раз хлопнули пиропатроны, и корпус ракеты, отделившись от купола, стремительно рухнул вниз. Удар оказался намного сильнее, чем Логинов предполагал. Только благодаря страховочным ремням и антиперегрузочным гидрогасителям кресла он не потерял сознание.

Ракета, воткнувшись в мягкий грунт своей носовой частью, стояла теперь торчком над поверхностью кустарника. Отбросив колпак кабины и избавившись от ремней, удерживавших его в кресле, Логинов потратил еще несколько драгоценных минут в поисках снаряжения и хоть какого-то оружия.

Но ничего полезнее десантного ножа, завалившегося за подушку кресла, найти не удалось – даже обязательного НЗ на борту не оказалось. Убедившись в этом, он отхватил метров пять веревки, в недавнем прошлом удерживавшей тормозной парашют в предназначенном для него гнезде корпуса. И это было его последнее полезное приобретение.

Продев стропу в кольцо на рукояти кабины, Артем мягко соскользнул на землю, сдернул стропу, аккуратно смотал из нее рулон тонкой бечевки, способной выдержать нагрузку в несколько тонн, и спрятал в один из многочисленных карманов своего рабочего комбинезона.

Только сейчас, оказавшись на поверхности, он в полной мере ощутил вокруг себя мир новой планеты, в котором теперь находился. Впечатление было не из приятных. Его словно погрузили в парную. Горячий и влажный воздух, даже пройдя сквозь фильтр, сохранял целый букет незнакомых и весьма неприятных запахов.

Логинов прислушался, но, кроме незнакомых звуков чужого леса, ничего не услышал: кто-то победно крушил деревья, оглашая лес пронзительными воплями, кто-то тоскливо выл в дальних кустах, кто-то стрекотал, постепенно меняя диапазон и силу этого звука.

Но среди этой какофонии он не уловил тех звуков, которых опасался больше всего – механического гудения моторов. Из этого следовало, что патрули арктуриан пока еще не отыскали места его посадки и в запасе у него было по крайней мере четверть часа.

Артем отлично понимал, что это – совсем немного. Не может быть их много при современных средствах локации. И потому, не мешкая больше, определил азимут по своим наручным часам и скрылся за ближайшими окружавшими поляну кустами.

Направление он выбрал еще в ракете. Азимут уводил его в глубь леса, в сторону от редких шахтных строений и одиноких хуторов.

С трудом пробираясь сквозь плотные кусты, замедлявшие его движение, Логинов при любой возможности вырывался на открытое место и переходил на бег, максимально ускоряя продвижение. И ни на секунду в его голове не прекращалась работа. Он искал выход, слабое звено в цепи негативных обстоятельств, превративших его в пешку, в марионетку, которую дергают за веревочки другие.

Он собрался побывать на Арутее и выяснить, что здесь происходит, каким образом арктуриа-нам удалось сыграть в захвате такую заметную роль. Но он собирался сделать это по доброй воле, вместе с друзьями. Теперь обстоятельства, при которых он попал на планету, очень сильно отличались от его первоначальных планов.

Теперь Артем старался делать все от него зависящее, чтобы изменить сценарий, разработанный для него полковником Новиковым. «Ты хочешь, чтобы я как можно быстрее попал в плен? А затем доставил тебе на блюдечке данные о секретном строительстве арктуриан? Так вот я сделаю все, чтобы этого не случилось. Невозможно выжить в одиночку на враждебной планете в окружении врагов? Но я постараюсь выжить… Я очень сильно постараюсь… И я постараюсь вернуться!»

Пытаясь отвлечься от трудной дороги, Логинов повторял про себя как заклинания страницы лоции, которые всплывали перед глазами без особых усилий благодаря его тренированной памяти.

«Арутея – планета, обладающая 0, 8 земной массы». Из этого вроде бы следовало, что передвигаться здесь должно быть легче, но сейчас он этого почему-то не чувствовал. «Период обращения вокруг звезды 2, 5 земных года». И это тоже не имело особого значения, поскольку здесь не было смены времен года. Планетарная ось не была наклонена к плоскости эклиптики. Это свойство «определило образование обширных полярных областей и череды природных зон, в которых с приближением к экватору температура постепенно повышалась и совершенно не зависела от времени года.

Логинов приземлился как раз в район экватора, и не было никакой надежды на то, что удушающая жара со временем сменится желанной прохладой… Что ж, кто знает, может, это лучше, чем нестерпимый холод полюсов. Здесь по крайней мере у него есть шанс выжить.

Самым странным в климате этой планеты было наличие постоянной и очень высокой влажности. Странным, потому что планета практически не обладала открытыми водными поверхностями. И было совершенно непонятно, откуда берется вся эта влага, насыщавшая местный воздух, как губку.

Ученые предполагали на Арутее наличие обширных подземных резервуаров, снабжавших влагой атмосферу. Но это была всего лишь одна из гипотез, проверить которую так никому и не удалось.

Не до уточнения научных гипотез сейчас было и Артему. Гораздо более простая насущная задача определяла каждый его шаг. Выжить. И не попасть в руки арктурианских патрулей, чтобы хоть на какое-то время сохранить свободу и выработать свой собственный план действий.