– Что скажете, Дези? – спросил Кратов, когда они подходили к стоянке гравитров.

– Один вопрос, – сказала она. – Зачем мы летели за тридевять пространств и тратили время на безобидного биолога, когда могли бы сразу испытать меня на этом зловещем типе?

– Тенебра действительно безобиден и бесхитростен. Я даже не представлял, что среди эхайнов встречаются такие типы личности, как он. Среди людей – сколько угодно, но среди эхайнов… – Кратов вдруг оживился. – Особенно если вспомнить, как он таял и млел в вашем обществе!

– Вы невозможный циник, – сказала Дези. Она все еще немножко дулась на него.

– Мне все так говорят. Не приводя, впрочем, никаких доказательств.

– Доказательства и не нужны. Цинизм ваш проявляется не столько в словах, сколько в отношении. Только послушать, в какой невыносимой манере вы разговаривали с несчастным Гайроном!..

– Хотите знать, как меня именуют в шпионской почте по ведомству Гайрона? «Наглец»!

– Им не откажешь в наблюдательности, – усмехнулась Дези. – Мне было очень трудно подражать вашей манере общения. Вы умеете хамить столь непринужденно, что не знай я вас немного лучше, нежели ваши жертвы, то постаралась бы держаться от вас как можно дальше. Или посоветовала бы пройти курс психологической стабилизации.

– В вашей клинике? – с интересом осведомился Кратов.

– Кто же еще рискнет иметь с вами дело, как не я!

Кратов засмеялся и галантно распахнул перед ней дверцу кабины гравитра.

– Вы хотели, чтобы я вывел Гайрона из равновесия, – сказал он. – Мне это почти удалось. Любой другой эхайн на его месте кинулся бы на меня, рыча от ненависти. Выдержка у него колоссальная. Конечно, он вам не Тенебра. Он хищник. Эхайн au naturel . И к тому же профессиональный разведчик. Мы не могли явиться к нему неподготовленными, потому что он сразу нас раскусил бы, невзирая на все ваши фантастические способности. Я и сейчас не уверен, что нам удалось заморочить ему голову.

– Удалось, будьте покойны, – беспечно промолвила Дези, забираясь на свое излюбленное место – задний диванчик. – Едва только Гайрон как следует рассвирепел, утратил самоконтроль и стал достаточно лабилен, разговор перехватила я. Он не заметил ни перехода, ни подмены. За это я ручаюсь.

– Я тоже, – кивнул Кратов. – Его эмоциональный фон оставался на прежнем градусе кипения.

– Что мне и требовалось доказать. Эхайны – те же дети. Ими несложно манипулировать. Нужно лишь ввести их в подходящее эмоциональное состояние. И они сразу начнут делать то, что от них ожидают…

– …и петь, как небесная птица Фтаа, – закончил Кратов. – Хотел бы я знать: насчет скрытых смыслов тартега – это он сгоряча проболтался или намеренно?

– Важно, что вообще проболтался, – заметила Дези. – А мотивация в этот момент вторична. Возможно, он искренне полагал, что делает это намеренно и расчетливо – хотя фактически пребывал в безраздельной власти неконтролируемых эмоций. Персональное бессознательное способно жестоко подшутить над самой устойчивой психикой… Как вы думаете, чем сейчас занимается господин посол?

– Просматривает записи регистраторов и чешет в затылке.

– Мы ведь не питаем иллюзий, что он глупее нас, верно?

– Верно, – согласился Кратов. – Мы в этом абсолютно уверены!.. Так я прощен? – спросил он, надеясь застать ее врасплох.

Ледяная Дези посмотрела на него хитрющим взглядом – один глаз был зеленый, другой янтарный.

– Я готова к заданию, сударь, – сказала она.