Глава 4

Они прошли через толпу придворных, как таран пробивает золоченые, но слабые ворота. Люди в прихожей откатывались от них, как от прокаженных. Или же их ожидало что-то, чего они пока не знали. Трол слегка насторожился, поправил перевязь с мечом и незаметно проверил, как выходит из ножен кинжал.

Едва в коридоре не осталось посторонних, Приам начал:

– Ты зря отказывался от такого покровительства, Трол. – Приам с некоторым недоверием посмотрел на мальчика. – Перес, хотя его и прозвали Хмурым, окажет тебе тут больше поддержки, чем в городе.

Это был бессмысленный разговор, но Трол уже набрал в легкие воздуха, чтобы ответить, как вмешался сам Перес Хмурый, широко шагая по коридору в своем расшитом серебром халате:

– Моя поддержка ему не нужна, в Зимногорье практически нет магии. – Он подумал и добавил: – Хвала Кроссу, более чистую страну в этом отношении трудно представить. А что касается военных навыков, то скорее мне впору прибегать к его покровительству, хотя богатырем он не выглядит. Они спустились по широкой лестнице, ни один из встреченных ими людей не поклонился, почти все делали вид, что не замечают их, отворачиваясь либо чересчур увлеченно разговаривая с собеседниками.

– Я думаю, дело не так просто, – отозвался Трол.

– А именно? – холодновато спросил Перес.

– В силу некоторых причин мне нужна довольно большая и уединенная комната. – Он решился и высказал просьбу до конца: – И мне нужно жить так, чтобы я мог контролировать единственный доступ к моим дверям.

– Ого, – хмыкнул Перес безрадостно, – запросы… Ты все это упоминал, когда договаривался с хозяйкой «Петуха»?

Трол оставил вежливость и очень быстро, на пару мгновений, попытался войти в сознание своих спутников… Но оказалось, что Перес был готов к таким вот попыткам проникновения либо носил какое-то охранное устройство, защищающее его. Правда, большинство таких устройств не позволяли самому носителю так же легко входить в сознание других людей, но Перес, возможно, умел обходить это неудобство. Зато с другими этот прием получился.

Так, Тролу показалось, что Приам действительно верит королевскому магу, хотя он и был чужеземцем, и даже появился при дворе не так давно, чтобы безоговорочно завоевать доверие по-настоящему осторожного человека. А может, причина этого заключалась как раз в том, что оба были чужеземцами. Это значило, что, оказавшись в сходных обстоятельствах, они инстинктивно стали оказывать друг другу поддержку, хотя положение в королевстве оба занимали неравное – первый маг королевства по своим возможностям и по власти в Сеньории стоял несравненно более высоко, чем самый замечательный и толковый книготорговец.

Но Приам знал о маге что-то такое, что делало его доверие более оправданным. И отраженным образом, через уверенность самого книжника, Трол догадался, что и маг располагал какими-то сведениями о Приаме, которые делали их отношения более тесными. К его удивлению, ему показалось, это каким-то образом касается Белого Ордена, но почему так получилось, насколько это было существенно – оставалось неясно. Вполне возможно, что этот отблеск мыслей об Ордене появился из-за шагающего рядом Арбогаста, который на самом деле оказался тем, кем и должен быть, – рубакой, солдатом и офицером, далеким от политики.

В общем, эту попытку Трол почти провалил: он ничего не выяснил, а случаем не воспользовался, потому что при повторении этого трюка даже Арбогаст мог бы догадаться, что Трол пытается сотворить. И тогда отношения между ними могли стать… гм, трудными. А что касается исполнения… Если бы этот прием Трола оценивал Учитель, он бы уж нашел слова, чтобы объяснить Тролу его полное неумение, его бестолковость, его самонадеянность. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах Трол и сам мог найти эти слова.

Они вышли во двор Сеньории и остановились примерно в том же месте, где Трол и Арбогаст ждали приглашения, чтобы решить их дело.

– Есть у меня одна комната… – медленно проговорил Перес. – Вернее, даже зал. На верхушке старой сторожевой башни. Когда-то там помещался дозор, осматривающий город.

– А там не… – начал было Арбогаст своим глубоким красивым голосом.

– Да нет, там не опасно. Башня, конечно, ветхая, ее бы перестроить или даже снести, но нет ни денег, ни желания. – Перес повернулся к самой южной башенке, едва ли в половину высоты других башен Сеньории.

Трол нашел башню глазами. Она слегка покосилась или просела стороной, обращенной к внешней стене Сеньории. По ее кладке прошли трещины, несколько широких проемов для наблюдения полуобвалились, образовав настоящие дыры, которые заложили свежей кладкой, но не все – оставили для света пару, через которые легко мог бы пройти вол среднего размера. Значит, будет сыро, а по ночам ветер с моря способен будет задуть камин. Впрочем, там и нет камина, наверняка есть только жаровни с углями, которые нужно укрывать со всех сторон и даже сверху от дождя.

– Дыры можно завесить чем-нибудь плотным, – предложил Арбогаст. – Или закрыть деревянными щитами.

– Не нужно закрывать, – сказал Трол. – Не так уж они широки.

– Да, для человека, выросшего в пещере, – проговорил Перес, – это, должно быть, не страшно.

Трол на миг вспомнил пещеру – уютную, забранную шкурами и старыми коврами, с огромным жарким камином, полками для книг и оружия, с дверью, которую можно было задвигать так, чтобы она обеспечивала вентиляцию помещения и не пропускала ни одной снежинки… Он тряхнул головой.

– Где бы он ни жил раньше, зиму с такими дырами не выдержишь, – сказал Приам.

– До зимы я тут скорее всего… – начал Трол, но договорить не успел.

В замковый двор откуда-то сбоку, из проема, устроенного между чиновными зданиями, вывалилась толпа пестро и очень богато одетой молодежи. Впереди всех вышагивал юноша, на год или полтора старше Трола. У него были светлые волосы, светлая кожа и очень светлые глаза, по таким глазам даже трудно было прочитать настроение… Но не сейчас. Сейчас в них была уверенность человека, который привык, чтобы ему всегда и во всем подчинялись. И еще Трол без труда уловил в нем сходство с королем Малахом.

Юноша остановился перед группой, возглавляемой Пересом, и отвесил издевательски низкий, преувеличенно выразительный поклон. Рука его прошла на уровне колен, а острие меча, который он обнаженным держал на сгибе левой руки, блеснуло на солнце.

– Соблаговолит ли странствующий задира оказать честь принцу Зимногорья, чтобы скрестить с ним мечи?

– Кола, – медленно проговорил Перес, – я вынужден буду доложить королю. Государь только что признал Трола своим подданным…

– Тем лучше, – тут же отозвался принц и перехватил меч так, чтобы сомнений в его намерениях не осталось.

Трол измерил взглядом фигуру сверстника. Сразу было видно, он никогда не дрался на канате, никогда не прыгал выше чем на половину собственного роста и, разумеется, почти никогда не работал мечами со смещенным центром тяжести, чтобы научиться выявлять силу клинка, возникающую в динамике, при ударе или блоке.

Потом Трол обратил внимание на толпу, что окружила их. Он ошибся, тут были не одни только молодые люди, а находились и придворные в возрасте. Все ждали, как развернется ситуация. Все ждали… кроме одного. Это был уродливый невысокий юноша с выдающимся вперед лбом и тяжелыми, набрякшими веками невыразительных глаз. Он бился в истерике, на его губах выступила пена. Его удерживало четыре очень крепких парня, из которых лишь один был похож на лакея, а трое других были сынками дворян. В зубы истерику, чтобы он не кричал, был вставлен чей-то свернутый берет из плотной дорогой ткани. Но непонятный юноша все время пытался вырваться, чтобы защитить принца.

– Это Буж. – Оказывается, Кола проследил взгляд Трола. – Мой оберег. Он волнуется, когда мне угрожает серьезная опасность… Собственно, для того он и живет. Не понимаю, почему он так волнуется на этот раз?

– Полагаешь, он зря ест свой хлеб? – чуть насмешливо спросил Трол.

– Кола, не затевай ссоры, с которой не сумеешь совладать.

– Кто сказал? А, это ты, Арбогаст, твоя склонность сторожить Зимногорье, где ничего не происходит, всем известна.

В толпе юношей вспыхнули и тут же угасли смешки. Арбогаст не был бы воином, если бы не умел владеть собой. Но он замолчал. В дело вступил Перес:

– Этот юноша, Кола, разрубил Визоя, как слишком тонкую разделочную доску.

– Вот поэтому я и хочу ему доказать, что он ошибается, если думает, что тут нет настоящих мастеров. Как мне сказали, он обманом…

– Бой был честный, – ответил Трол. – Если честным можно назвать бой тридцати дружинников против одного.

– Вот поэтому я и не верю тебе, – вскричал Кола. – Такой бой никто не мог бы выиграть, а на тебе не осталось ни царапины.

– Он ранен, – осторожно проговорил Приам, – я сам видел его раны.

– До его ран мне пока нет дела, – хмыкнул Кола, – их нанес не я. – Он тут же нахмурился. – Ну, довольно болтовни! Защищайся, бродяга, либо я все равно проткну тебя.

– Ты немного не в себе, принц, – проговорил Трол, отходя от своих спутников, чтобы они не помешали ему. – Вероятно, тебя подзадорили на эту драку, вполне бессмысленную и, осмелюсь сказать, неравную.

С Бужем сделалось что-то невероятное. Он завыл, заорал, захрюкал одновременно. Теперь даже четверых человек было мало, к ним вынуждены были присоединиться еще трое, которые уже попытались поднять Бужа в воздух, чтобы было легче удерживать его.

– Ну, ты достанешь свой меч, мальчишка?! – заорал Кола.

– Бей, – очень спокойно ответил Трол. Он уже знал, что нужно делать.

Кола ударил, меч прошел в воздухе, потом принц ударил уже смелее, в грудь Трола. Но там, куда пришло острие, Возрожденного уже не было. Он мог бы поймать противника на этом выпаде, но решил подождать и действовать более уверенно.

Тогда Кола разозлился, он нанес несколько ударов, как ему казалось, совершенно неотразимых, но ни один из них не приблизился к Тролу ближе чем на треть фута. И тогда Кола прыгнул вперед, нанося самый короткий, как его учили, колющий выпад… Этот же выпад, только более быстрый и сильный, нанес Тролу и Визой. Его-то Трол и ждал.

Он увернулся, оказался сбоку от принца, перехватил его вооруженную руку, поддернул ее вбок и назад, чтобы противник довернулся и стал к нему спиной, перехватил ее левой, чтобы он не очень вырывался, вывернул кисть, и роскошный меч принца зазвенел по булыжникам замкового двора. Не давая принцу времени обрести опору, Трол поддернул его назад, окончательно лишая равновесия, а когда голова принца затылком уперлась ему в грудь, правым локтевым сгибом пережал яремные вены и шейный выступ трахеи, лишая противника крови, поступающей в мозг, и дыхания. Кола дернулся, раз-другой… Трол сделал еще один шаг назад, чтобы ноги принца проволочились по земле. И тогда Кола стал обмякать.

Трол посмотрел на Бужа. Тот успокоился, причем настолько, что державшие его юноши ослабили хватку, или они все засмотрелись на то, что происходило с принцем. Буж неуклюже бухнулся на землю, поднялся, все еще покрякивая, но уже не с негодованием, не со страхом и угрозой, а вполне раздраженно, поднялся и пошел куда-то назад, откуда вся эта толпа и выкатилась.

Принц обмяк совершенно, ноги его уже вытянулись без малейшего признака напряжения. Тогда Трол аккуратно положил его на камни, чтобы он не ударился при падении… Кто-то хлопнул в ладоши, кто-то сердито выкрикнул какие-то угрозы… Но это уже была не враждебная толпа, пожалуй, теперь она была склонна обсудить увиденное, как редкостный спектакль или выступление искусных жонглеров.

– И как мы теперь приведем его в чувство? – спросил Приам.

– Я позову Ибраила, – сказал Арбогаст и направился прямо на толпу благородных зевак.

– Арбогаст, останься, – приказал Перес. И пояснил: – Найдется кому сбегать за ним.

Арбогаст вернулся без малейших признаков недовольства. Посмотрел на Трола и, чуть улыбнувшись, попросил:

– Трол, будет время, покажешь, как ты привязал его к себе?

Трол кивнул, потому что ничего другого ему не оставалось. Перес на миг склонился над принцем, потом выпрямился и объявил во всеуслышание:

– Через пару минут придет в себя. Но голова скорее всего будет болеть до заката.

Трол подумал, что голова болеть у принца будет не от приема, а от нетренированности. Учитель после таких трюков требовал полного восстановления безо всяких там болей в голове уже через четверть часа, до следующей тренировки… Трол тряхнул головой, потянул мага за рукав.

– Перес, нам не следует терять время. – Он подумал и добавил: – Мне хотелось бы последить за Гифрулом, а он уже скоро выйдет от короля.

Они отошли от людей, окруживших принца, пытающихся на свой лад привести его в чувство. Кто-то из девушек расстегивал ему рубашку, кто-то осторожно похлопывал по щекам, кто-то предлагал с поцелуем вдуть в грудь юноши как можно больше воздуха… У этих молодых людей было много времени на забавы, и они во всем видели лишь развлечения.

– Хорошо, идем в башню, – согласился Перес. После стычки с принцем он испытывал странное доверие ко всем действиям Трола.

– И еще, – добавил Трол, – в «Голосистом петухе» остались мои пожитки, конь, деньги.

– Ты оставил там деньги? – удивился Приам.

– Я же не знал, где ты живешь, а использовать магию не хотел. К тому же их никто не заметит, они под тюфяком.

– Под тюфяком? – удивился Перес, словно никогда не слышал о таком тайнике. Доверие к юноше у него явно убывало, хотя и непонятно почему.

– Ну не таскать же такую тяжесть? – Трол понял, что оправдывается. – А-а, в общем, ладно… Я потом сам схожу туда.

– Все правильно, – прогудел Арбогаст. – Он же воин, а не купец. Был бы купцом, считал бы «тяжестью» меч с кинжалом.

– Сделаем так, – проговорил Перес, непонятно от чего вздохнув полной грудью. – Трол, после магической слежки, несмотря на тренировки, твое состояние скорее всего будет далеко от идеала. Поэтому, Приам, пришли ко мне какого-нибудь юношу, я наложу на него маскирующее заклятие, он сходит в «Петух» и принесет все, что принадлежит Тролу.

– Да, – решил Приам, – так будет лучше всего.

Он тут же повернулся и пошел к выходу из Сеньории. Когда-то он был солдатом и не привык терять время.

– А ты, Арбогаст, сходи-ка в кордегардию, найди ключ от башни. Да поторопись, Гифрул действительно скоро выйдет от короля.