Иногда, особенно по ночам, Рост вдруг начинал чувствовать себя очень плохо. Причем это были какие-то внушенные ему на расстоянии, тяжелые, угнетающие образы, что-то бесформенное, способное довести его до галлюцинаций. В какой-то момент он даже стал бояться этой своей зависимости от кошмаров. Боялся, что однажды откроет после сна глаза и увидит... Допустим, стоящего около его кровати ярка или даже несупена, которого не будет на самом-то деле, но Рост вынужден будет почему-то подчиняться ему... Это было невыносимо.

Все-таки Рост был очень неплохо осведомлен о всяких медицинских сложностях жизни, поэтому вспомнил, что такая болезнь людей в его мире носит название шизофрении. Вот к ней, кажется, и несло его сознание, она-то ему и начинала угрожать. При этом он отлично понимал, что чем дольше и, так сказать, пристальней рассматривает эту возможность, тем более вероятной она становится. Ведь он так до конца и не разобрался, что в его предвиденьях было внушением, а что — самообманом, который воплощался именно потому, что он это выдумывал... А что действительно вычитывал неведомыми путями из объективно существующей реальности.

Рост знал, что скоро, очень скоро, если не сумеет себе помочь, превратится в одного из тех душевнобольных, какие, вероятно, получились из всех людей, перешедших в свое время на сторону пурпурных, удравших с ними от мести победившего человечества во время войн с губисками.

А днем с ним все было нормально, он бывал бодр, спокоен, иногда весел, хотя привык эту веселость не обнаруживать слишком явственно. Вот во время одного из таких приступов веселья он и решился на следующий шаг. Отправился на рынок и осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, купил новый, довольно большой свиток шершавой папирусной бумаги, три кисточки для письма и новую палочку туши. Тушь, кстати, оказалась плохая, с неприятным коричневым оттенком, в отличие от той, что он привез из Вагоса. Но старая уже заканчивалась.

В какой-то момент Рост даже подумал бьшо купить себе новый письменный набор, но решил этого не делать из соображений экономии. И тогда в его сознании стал вырисовываться новый план, который, возможно, никогда не появился бы, если бы он не думал о другой туши.

К тому же ему, кажется впервые за много месяцев, вдруг не выдали денег. Возможно, потому, что его не использовали в разведке ламарских поселений, то есть он был бесполезен. А он рассчитывал на эти деньги, тем более что, увлекшись уроками Ободранного, перерасходовал свои средства. Сейчас же ему следовало подумать о том, чтобы элементарно не голодать.

Но получилось все иначе. Через пару дней Падихат и Ободранный вошли в его комнату необычайно спокойно и тихо, молча расселись, и на удивленный взгляд Ростика г'мет вдруг пожаловался:

— За нами скоро пошлют кого-нибудь... выбивать из нас долги.

— Мы проигрались, — добавил ярк.

Сердце Ростик отчетливо екнуло, потому что это была возможность сделать то, что он в своих мыслях уже обкатывал, как вариант прибрать обоих своих соглядатаев к рукам.

— Много должны?

— Еще как, — с чувством подтвердил Падихат.

— Неудивительно. — Ростик посмотрел на ящера, на г'мета и спросил: — А какие существуют игры на деньги?

— Разные, — пробормотал Падихат и принялся изучать каменный, местами потрескавшийся пол под ногами. — Можно ставить на бои между гладиаторами, но это дорого. Дороже только бой до смерти одного из бойцов... Есть бой между земляными паукокротами. Есть игры в карты или в кости...

— Кости? — переспросил Ростик и понял: это то, что ему нужно.

Он порылся в своих вещах, достал изрядно отощавший кошель, хотя его и отощавшим назвать уже было нельзя. На донышке катались лишь три надчеканенные металлические градины и около десятка простых. Их ему всунули, как сдачу, пользуясь тем, что он не привык их пересчитывать. Такие стоили чуть не треть от стоимости надчеканенных. Впрочем, при некоторой удаче их можно было продать.

— Все-таки, насколько велик долг?

— У меня тысячи три, за ним, — ярк кивнул на Падихата, — полторы.

— Я столько и за три месяца могу не получить, — отозвался Падихат и чуть трусовато оглянулся на входную дверь, из-за которой вдруг донеслись слишком громкие голоса. Но голоса утихли, это были соседи, выясняющие между собой отношения.

— Меня пустят играть, если я пойду с вами? — спросил Ростик.

Что-то в его сознании вдруг щелкнуло, и он отчетливо понял, что оба этих его надсмотрщика именно на такой оборот дела и рассчитывали. Но не потому, что верили, что он выиграет и поможет им расплатиться с долгами. А потому, что полагали, если они втянут его, то потом можно будет его, Ростика... продать. И объявить, что он сам запутался в долгах и сам попал в кабалу.

Из этого можно было довольно отчетливо вывести заключение, что все это было не просто так, и то, что этих дурачков обвели вокруг пальца местные, свидетельствовало о довольно интересном плане, разработал который, кажется, Фискат, чтобы заполучить Ростика... Но это было, в то же время, и не совсем реально, слишком всё-таки человек по имени Рост был незначительной фигурой, пусть даже за него и предлагали в какой-то момент изрядную сумму.

— Пошли, — просто предложил Ростик. — Попробуем отыграться.

— Ты не умеешь играть, — отозвался Падихат.

— Ты забываешь, что говоришь с тем, кто умеет видеть дальше, чем все остальные из твоего племени, — ответил Ростик и на всякий случай малозаметным движением сунул под плотную хламиду свой пистолетик. Тот уютно улегся в карман, который Рост самолично для него подшил к подкладке под левой рукой.

Заведение, куда они пришли, выглядело неказисто. Большой сарай из плит каменного литья, с каменными же опорными колоннами. Зато тут уже всюду суетилось чуть не с сотню существ разных рас. Рост почти с удивлением увидел даже с десяток вас-смеров и нескольких ярков. Но больше всего было, конечно, пурпурных. Вот только гиганты-п'токи не играли, а определенно составляли охрану заведения. Скрестив могучие руки, почему-то полуголые, с тяжелыми дубинками на поясах, они стояли у выхода и буравили толпу перед собой тяжелыми и тупыми взглядами.

Сначала Ростик обошел игорные столы с картами, здесь оказались слишком сложные правила, в них непросто было разобраться и, следовательно, легко можно было нарваться на неприятности. Потом он обошел садки с боевыми зверьками, которые на едином назывались паукокротами. Здесь ставки были слишком велики, не для его кармана, к тому же и поединки начинались лишь после того, как собиралось не менее полусотни участников игры. Так он добрел до треугольных столов, чем-то похожих на бильярды без луз, около которых было больше всего народу. Во главе каждого из столов стоял, как правило, ламар, который, подчиняясь приказам одного из г'метов, кидал из кожаного стаканчика две, иногда три кости.

Кости тоже были простыми. На каждой из их граней были обозначены разные знаки: палочка, точка, крестик, стрелка, круг или ничего не было. Если хотя бы у одной из костей выпадала чистая сторона, то все ставки забирал распорядитель стола, тот самый пурпурный коротышка, который командовал и ламаром со стаканчиком.

— Давай, поставь чего-нибудь, — горячо прошептал Падихат. Он уже завелся, ярк выглядел чуть спокойнее, но по дрожанию его хвоста не составляло труда догадаться, что и он возбужден.

Рост выбрал себе самый спокойный, слегка грязноватый стол, у которого столпились почти все вас-смеры. Посмотрел, попробовал вызвать сеанс предвиденья, но получилось у него неважно. Тогда он расслабился и стал просто смотреть на игру.

Правила тоже были простыми. Если игрок угадывал хотя бы одну из названных граней, его ставка не «сгорала», если он угадывал грани на двух костях, тогда получал выигрыш, правда, должен был разделить его с теми, кто сделал такую же ставку. Если угадывал три, тогда получал очень много, с надбавкой от заведения. Угадывать три грани мог только один из делающих ставку, и это право автоматически переходило либо к тому, кто ставил больше других, либо оставалось у того, кто только что выиграл. Кто был судьей в возможных спорах, Ростик не понял, а разбираться, экономя силы, не стал.

Три кости мелькали в воздухе, замирая на отлично отполированной, темной древесине. Игроки, кто напряженно, кто нарочито спокойно, делали ставки, распорядитель стола присматривался к Ростику. У него отчетливо читалось желание выгнать непонятного чужака, но около Роста стояли Ободранный и Падихат, поэтому поднимать скандал он пока не решался.

И вдруг Рост понял, что способен угадать все три кости, и тут же поправил себя — он вполне мог приказать им выпасть на заданные рисунки. Он вытащил три своих надчеканенные градины, поставил их на комбинацию из стрелки и кружка. Потом подумал и сделал поправку — две стрелки должны были выпасть на зеленой и красной кости, а кружок на белой.

— Ты что, с ума сошел? — зашипел Ободранный. — Это же верный проигрыш — играть на цвете костей! Нам повезет, если ты хотя бы рисунок угадаешь...

Распорядить стола лениво ухмыльнулся и кивнул своему ламару. Тот собрал кости в стаканчик и принялся их перемешивать. А Рост отчетливо понял, что его пистолет, который, как он думал, окажется для всех не видим, этот распорядитель отметил и даже, кажется, определил его калибр и возможную ценность, если его, предположим, поставить на кон.

Кости завертелись, остановились, пурпурный распорядитель с разочарованием осмотрел стол. Все три кости легли именно так, как предсказал Ростик.

— Ха, — чуть не заорал Падихат, — теперь они должны будут выплатить тридцатикратный выигрыш.

Рост повернулся к более спокойному ярку:

— Ты собирай деньги, а я буду думать, как и что делать дальше.

— У него оружие, — громко закричал распорядитель стола на едином. — Ставка аннулируется.

Сейчас же к ним проломились через толпу душ пять охранников, один из них быстро общупал Рости-ка, пока двое других держали его за руки, но Рост и не пытался вырваться.

— Почему ты не сдал оружие на входе? — разочарованно заныл Падихат. — Теперь нас не то что вышвырнут отсюда... Еще и ребра намнут!

— Ставка не может быть аннулирована у этого стола, — вдруг отчетливо проговорил с резким шипящим акцентом один из вас-смеров. — Потому что здесь... Да, здесь находится более шести моих соплеменников.

— Что? — не понял распорядитель. — Правило...

— Это правило всех игроков, которые играют с вооруженными существами, — пояснил вас-смер, изображая на своем полузмеином-получеловеческом лице что-то вроде улыбки, от которой в любою жару могла замерзнуть вода. — Ведь ты не будешь высказывать сомнение, что мы постоянно вооружены.

— Но... — распорядитель не знал, как выпутаться из этой ситуации.

А Рост выискивал слова благодарности вступившемуся за него вас-смеру. Впрочем, все оказалось куда проще, чем он ожидал. Не обращая больше на распорядителя внимание, вас-смер повернулся к Рости-ку и прошипел ему почти в лицо:

— Мы поддержим тебя в этом маленьком споре, но половину выигрыша отдашь мне.

— Идет, — согласился Ростик.

Пистолет у него все-таки отобрали, но обещали вернуть, когда он будет уходить. А вас-смер получил, под сдержанное одобрение его соплеменников, половину выигрыша. Сначала Рост не понимал, почему за него вступились, и лишь на третьем кону вдруг понял: как все игроки на всем свете, эти существа радовались, что сумели немного нагреть заведение.

Получив в распоряжение довольно значительную сумму, он успокоился, поэтому, наверное, пару раз проиграл, поставив по десятке градин на двойные стрелки. И когда осознал, что все может окончиться довольно печально, то есть он ничего так и не выиграет, мобилизовался и сорвал три кона подряд. Это были отличные выигрыши, каждый раз им доставалось более трехсот градин, и Ободранный уже отправился искать какое-то подобие корзины, чтобы они не раскатились.

Потом Росту предложили посчитать его градины, выдали какие-то палочки, которые обозначали по сотне этих самых монеток, и перевели за стол, где игра шла крупнее. Хотя правила оставались теми же.

Он перешел, потом, когда количество палочек перевалило за три десятка, ему предложили выдавать металлические бляхи, уже откровенно напоминающие игорные фишки, чтобы он мог играть на другом, самом значимом для местного заведения столе.

Наконец, Ростик почувствовал, что устал. Теперь он не мог видеть три грани на костях и все реже начинал предвидеть, что получится даже с двумя. Но остановиться не мог. Отчасти потому, что вокруг него что-то зрело, какое-то напряжение среди обслуги казино, отчасти потому, что Падихат горячо шептал на ухо:

— Давай, люд, покажи им... Не упускай удачу, она к тебе благоволит.

Что это была за «удача», Ростик понял, когда к ним протолкался некий на редкость толстый г'мет с неприятным выражением лица. Хотя даже лицом то, что свисало с его головы, было трудно назвать — таким оно было морщинистым, складчатым и неприятно сизо-зеленым. Парень определенно был чем-то болен, но от этого совсем не стремился казаться более вежливым или спокойным. За его плечами незаметно выстроились все охранники заведения, и теперь их мрачная группа, похожая на боевое построение «клином», внушала опасения.

— Ага, Падихат, — заговорил морщинистый г'мет, — пришел отдать долг?

— Могу даже с процентами.

Не в силах сдержать улыбку, Падихат оттяпал у Ростика три бляшки и сунул их подошедшему. Тот не вытянул руку, бляшки исчезли в руке одного из охранников.

— Я тоже, пожалуй, расплачуть, — чуть лениво, как всегда, отозвался Ободранный и выволок из складок своего одеяния три фигуристых загогулины. Когда он успел утащить их из выигранной Ростиком кучи, осталось тайной. Они также исчезли где-то в стороне от морщинистого.

— Значит, — теперь подошедший был недоволен еще больше, хотя еще мгновение назад казалось, что больше некуда, — вы расплатились. Так... А это кто? — он почти рычал, разглядывая Ростика, но и Рост рассмотрел его очень хорошо.

— Вяленый, ты же знаешь... — начал было ярк, но Рост положил ему руку на плечо.

Ого, подумал Ростик, у них, как у наших людей в каких-нибудь уголовных романах, даже клички похожи. Это надо же придумать — Вяленый!

— Предлагаю сыграть последний раз, — вежливо и негромко сказал он. Но вокруг тут же установилась тишина. — Условия...

— Условия продиктую я, — пробормотал Вяленый, кажется, мигом успокоившись. — Если ты выиграешь, то больше никогда не будешь тут играть. Если проиграешь... Лишишься всего выигрыша.

Все, в чем я сейчас нуждаюсь, решил Ростик, это одно-единственное правильно увиденное распределение костей после броска. И тотчас ему пришло в голову, что он уже немного стал игроком, если начинает едва ли не молиться, чтобы не проиграть.

— Пожалуй... — Рост мысленно пересчитал выигрыш, по местным меркам немыслимый. Выходило, что у него имелось более тридцати бляшек, около полусотни палочек и горсть мелочи, которой он давно, не считая, набил свой кошель, чтобы при любом раскладе не уйти совсем уж с пустыми руками.

И тогда понял, что еще на одно предвиденье его хватит. Причем — по полной программе. Он еще не знал, как сделает ставку, но знал, что все равно угадает.

— Таковы правила, — пробурчал Вяленый. — У заведения есть такое право — сыграть последний раз на обозначенных условиях.

Рост нашел глазами вас-смера, который выручил его первый раз, а потом как бы невзначай весь вечер то и дело появлялся поблизости, иногда рядом с ним оказывались и другие вас-смеры. Нужно будет с ним познакомиться, решил Ростик, чем-то он мне здорово поможет.

— Это правда, — проскрипел вас-смер. — Таковы правила.

— Хорошо. — Рост медленно кивнул.

Тотчас распорядитель главного стола под взглядами всех окружающих собрал кости, поболтал их в стаканчике.

Но вас-смер не успокаивался, посмотрел на Роста и зачем-то добавил:

— Но тогда по всему полю, без ограничения.

Морщинистый сухо ухмыльнулся:

— Ладно, играем по всему полю, без ставки в пользу заведения, только ты и я.

Рост понял, что вступает в полосу неведомых правил, каких-то не понятных для него условий и договоренностей. Это было опасно. Но что-то еще было не так, как прежде...

И тогда он догадался. В окружении более высоких пурпурных гигантов, почти скрытый ими, стоял... ярк, но не обычный, а такой, который умел... Да, это был полудикий ярк, специально пригретый казино, потому что он умел двигать усилием воли. Не очень умело и не всегда успешно, но умел. Сейчас он собирался развернуть кости таким образом, чтобы Рост проиграл.

Рост зажал в руке три стопочки своих бляшек и сосредоточился. Вот этого ему, наверное, и не хватало, настоящего и прямого противостояния, а не глупого вываливания костей по глупым правилам. Сосредоточившись так, что у него в глазах потемнело, Рост блокировал силу этого существа, причем тот даже завертелся от внезапно обрушившейся на него волны. Он как бы оглох и ослеп одновременно.

А Ростик и сам вдруг оказался на краю состояния, за которым расстилалась уже полная нечувствительность, и тогда сделал три ставки, не понимая их. Краем уха он услышал, что его выбор показался всем собравшимся вокруг нелепым, небывалым, немыслимым... И все-таки он дернул одеревенелой шеей, чтобы кости были брошены, покатились по деревянной поверхности.

Их стук показался и отдаленным, и каким-то оглушающим. Рост даже глаза закрыл, чтобы получше концентрироваться, чтобы не растрачиваться и не отвлекаться от необходимости удерживать неизвестного ярка в узде, чтобы не дать ему проявить свою силу... Вздох ликования прокатился по всем, кто следил за этой дуэлью, а потом стало тихо, так тихо, что Рост наконец-то открыл глаза.

На деревянной поверхности лежали три кости, все три указывали пустые поверхности. Он проиграл трижды. Или и одного раза достаточно?

Он перевел взгляд на столик, где делались ставки. Все его фишки, сколько их ни было, лежали именно в секторе, обозначающем пустые грани. По стопочке на каждом из цветов костей — зеленом, красном и белом.

— Это же какой выигрыш вы теперь должны этому парню? — вдруг прозвучал вопрос «знакомого» вас-смера. — Тридцатикратный выигрыш, плюс трехкратное удвоение за выигрыш на «круге»...

— Круг — это... — казалось, морщинистого сейчас хватит удар, он покачивался и был серым, как труп. — Это же...

— Парень оговорил себе право играть по всему полю, и ты согласился, — мерно добавил вас-смер. — Мы свидетели.

— Я... — Вяленый попытался оглянуться, он определенно выискивал глазами своего ярка, но того уже не было, он, незаметный, как и раньше, куда-то подевался.

Рост отчетливо понял, что помимо левитации он еще умел каким-то образом оставаться невидимым для посетителей, не как аглоры, конечно, но определенно в чем-то используя их технику.

— Сейчас, сейчас, — ободряюще заговорил Ободранный, — тридцать бляшек, еще пятьдесят палочек, ну если и чуть больше, то это — так, мелочи... Еще удвоения... итого, в восемь раз больше... Ого, боюсь, Вяленый, тебе придется отдать нам и это заведение, и еще свой особняк в придачу. Ты как его оцениваешь? Допустим, в двадцатую долю таланта... Пойдет?

— Я... — Вяленый гулко проглотил слюну, попробовал выпрямиться, у него не очень-то получилось. — Я расплачусь.

— Ага, — буркнул Падихат, — как из Вагоса удрал, когда тебя обчистили, так и теперь попробуешь?

— Я расплачусь, если вы пройдете со мной вниз...

Внизу у него, определенно, имеется личный кабинет, отстраненно подумал Ростик. Больше всего ему сейчас хотелось уйти отсюда и унести хоть часть выигрыша, и чтобы все кончилось хорошо, чтобы его не пристукнули где-нибудь в подворотне, чтобы не ограбили его жалкую каморку... Он посмотрел на вас-смеров. Их стало больше, пожалуй, набралось с десяток.

— Я отряжу вам по двадцать бляшек, если вы поможете мне, — сказал он на самом чистом едином.

— Они теперь ничего не стоят, — отозвался кто-то сбоку. — Это заведение лопнуло.

— Тогда я прослежу, чтобы по ним расчет был произведен раньше, чем со мной, — предложил Ростик.

— Да, забот у тебя теперь немало, — кивнул вас-смер. — И главным образом с другими держателями игорных домов... Как бы они на тебя не разозлились.

Рост оглянулся, Вяленый стоял абсолютно каменный, словно умер на ногах. Охраны около него уже не было, самые свирепые и тупые из п'токов отходили в сторону, вероятно, служба тут потеряла для них всякую привлекательность. А уж связываться с вас-смерами они тем более не собирались.

— Для этого мне и нужна ваша поддержка, — вздохнул Ростик. Он почти с раздражением думал, что ему следовало бы раньше уйти отсюда, пока ничего не произошло, пока это было возможно без осложнений.

— Что же, — вас-смер оглядел собравшихся за ним соплеменников, — мы тебе поможем, — решил он наконец. Посмотрел на валяющиеся перед Ростом игральные кости, пустые, без обозначения рисунков по граням. — Кажется, теперь ты можешь себе это позволить. — Решительно добавил: — Мой тебе совет, верни первым делом свой пистолет... Или даже купи новый, помощнее. А то с твоим нынешним только попугаев стрелять, ни на что другое он не годен.