Глава 7
Трол пришел в себя от боли. Но каким-то образом он ощущал, что это привычная боль. Она была вызвана впившейся в его мускулы, в самое его сознание чуждой, незнакомой, неусвоенной магией. И он знал, что, раз уж она не убила его, он может с ней справиться. Он даже должен это сделать.
Он был одет, лишь на ногах не было его горских сапожек, которые, как оказалось, стояли у кровати. К стене, на расстоянии руки, кто-то заботливо прислонил его мечи. Трол сел, опустил ноги на холодный пол, попробовал поднять хотя бы один из мечей и выяснил, что это невозможно. Тогда он пристегнул к поясу кинжал, хотя пальцы едва слушались его. Обулся, дотащился до туалетного стола, поплескал себе в лицо воды из тазика и подумал, как славно, что воду в таз уже кто-то налил. Поднять тяжелый кувшин и перелить из него воду он не сумел бы.
Покачиваясь, придерживаясь за стены, он пошел к Ибраилу. Состояние мага сейчас было куда важнее, чем его боли или ощущения незнакомой магии. Когда дверь в комнату Ибраила с шорохом раскрылась, на него посмотрели Крохан, Роват, который был бледнее самых светлых камней на склонах окрестных гор, и Чивилем. Все трое выглядели грустными и какими-то неустроенными, словно потерявшие хозяина лошади.
Ибраил почти не дышал. У него была серая, ставшая какой-то чешуйчатой кожа, а под шеей, в складках, блестели липкие полоски пота. Он боролся за жизнь, причем без всякой помощи, потому что снадобья знахарки были сейчас бесполезны.
— Ему досталось… — Крохан не договорил.
— Но свое дело он сделал, — добавил Роват. Если бы Трол чувствовал себя получше, он бы
улыбнулся, потому что эти двое, похоже, научились думать вместе. Да и по правде сказать, опасность, которая продолжала клубиться под стенами замка, кого угодно могла сделать заединщиками. Крохан, подумав, продолжил:
— У них еще достаточно сил, чтобы атаковать нас. А без мага и с тобой в таком состоянии… У нас нет шансов.
— И что теперь будет? — Чивилем ответа не дождалась и уже привычно ушла из комнаты.
— Сколько времени я… провалялся? — Трол попробовал определить время суток по свету, стекающему в высокие стрельчатые окна, но без особенного успеха. Похоже, воздух над замком не пропускал солнечные лучи. Сейчас могло быть и утро, и вечер, и даже полдень.
— Полтора дня, — ровно, стараясь не выдать своего напряжения голосом, отозвался Роват. — Я очухался вчера к полудню, вчера вечером ты как будто стал дышать ровнее… А сегодня Ибраилу стало хуже.
— В каком мы положении в целом?
Крохан попытался прикинуться эдаким бодрячком, но мельком посмотрел на Ибраила и стер с лица свою гримасу, которую рассчитывал выдать за воодушевление.
— Птиц у них почти не осталось. — Он помолчал. — Но молнии перетекающей магии оказались очень сильны, как после смерти Рогатого. — Он вздохнул. — Десять человек из деревни убиты. — Крохан кивнул на Ровата. — Ему тоже досталось, но, похоже, меньше, чем вам.
— Часть стен пошла трещинами, загорелся подъемный мост, едва удалось его погасить, но после осады придется делать новый, — сказал Роват. — Да, еще вот что, сгорели многие наши колья, выставленные против фламинго.
— Если фламинго действительно осталось мало, они не смогут атаковать птицами.
— Все равно, что-то происходит, Трол. Что-то очень неприятное.
— Конкретнее.
— Сюда прибыл из Империи некто, облеченный властью, кто-то из самых значительных персон… Может быть, с самого верха.
— Тот, кто ими, похоже, теперь и командует, — добавил Крохан.
Трол напрягся, вчитался в лагерь противника. И почти сразу почувствовал новый центр силы в деревне. И медленно, но без всяких помех в сознании всплыло имя. Уже через четверть минуты Трол проговорил:
— Это Сынгар дРикос, стратег Запада. Действительно, значительная фигура в Империи.
. — Жаль, ты не видел его въезд в лагерь, — сказал Крохан. — Герольды, и все такое… Роват, ты его знаешь?
— Этот недолго будет оставаться в стороне, — буркнул бывший имперский рыцарь.
Трол посмотрел на Ибраила. Маг был плох, но пока, кажется, можно было обойтись и без него. Стратеги были, собственно, боевыми командирами, магии в них закладывали не слишком много, похоже, Трол мог справиться с Сынгаром и сам. Или имперцы затевали что-то другое? Например, пытались обмануть его, как он перед вторым штурмом обманул Шамрела своей беззащитностью?
Трол посмотрел в глаза Крохану. Тот отвел взгляд.
— Что еще?
— Ну, еще… э-э, можно сказать… — Он решился. — Это нечто не слишком явственное, Трол. Понимаешь, просто… люди боятся.
— Это естественно, Крохан, они и должны бояться. Если бы не боялись…
Нет, он не то говорит. Пожалуй, с этим все-таки стоило считаться. До сих пор он не считался с настроением защитников замка, а теперь следовало принимать его во внимание.
— Разузнай, почему они боятся?
— Тут и разузнавать нечего. — Роват поднялся из креслица, в котором сидел, одну ногу он определенно растянул, и теперь ее следовало бы лечить, но он, очевидно, решил, что это неважно. — Ибраил плох, ты не поднимешь меча.
— А у имперцев все-таки есть Псы, — объяснил Крохан. Да, эти двое за последние дни неплохо спелись. — И горцев, если предложить им часть нашей казны, будет не удержать.
Ибраил беспокойно заворочался.
— Пойдем-ка отсюда, — решил Трол. — Пусть с ним Чивилем посидит.
Они вышли в коридор, знахарка, словно только этого и ожидала, прошмыгнула в комнату мага. Трое воинов неторопливо пошли по коридору. Жалкое это было шествие: Роват хромал, Крохан едва зубами не стучал от отчаяния, а Трол вообще держался за стенку.
— Как ты сказал? — спросил вдруг Крохан. — Абсолютная война, кажется… Все-таки ресурсов для нее у нас не хватило.
— Понятно, — ответил Трол. — А что у нас хорошего?
— Что ты имеешь в виду?
— Некоторые из птиц, как мне показалось, приземлялись на замок. Иным даже удалось обойти наши колья, воткнутые, чтобы не дать им это проделать…
— Да, — согласился Крохан. — Семь птиц приземлилось. Три погибли, потому что у них все-таки взорвались колбы, когда они стали биться, пытаясь освободиться от камней и седоков. Еще одна умерла, потому что сама при приземлении налетела на какой-то из наших колов.
— Много народу погибло при взрывах?
— Не очень. Лопнуло-то всего-то по паре сосудов… Эти стеклянные шары не так-то просто раз бить, они, пока хранятся в сумке наездников, обернуты соломой. Так что магического тумана было немного. Сами птицы и погибли, людей мы на этом почти не потеряли.
— Это хорошо. — Они дошли до главного зала замка, Трол, не останавливаясь у стола, потащился к выходным дверям. Крохан вынужден был ему помочь, подхватив под локоть. — Что с тремя остальными птицами?
— Три еще живы. Одна почти не пострадала, ее хоть сейчас можно запрячь и попробовать облетать. Одна ранена, потому что крестьяне стали за ней гоняться, но ее, возможно, удастся выходить. Так, больше синяков ей наставили, чем серьезно ранили. Есть третья, но она очень плоха. В нее попал разряд магии. Сибара пытается ее вылечить, но делает что-то не то. Помочь может только Ибраил… Если это нужно.
— Ибраил не в том состоянии, чтобы помочь нам с птицами. — Трол оказался все-таки во дворике замка и с удовольствием втянул в себя воздух.
Видимо, стоял вечер, потому что уже ощущалась ночная прохлада. Над замком, как Трол и ожидал, мутной пеленой висело что-то, похожее на старое, застиранное одеяло. Иногда в нем проблескивали бледные искры.
— Что это такое?
— Это ваша антимагия, смешанная с холодным туманом, — отозвался Роват. — Никак не рассеивается, и. почему-то ветер не относит ее в сторону. Она не опасна.
— Была бы опасна, если бы осела на землю, — отозвался Трол. — Ну, ладно, ведите меня в стойла к птицам. Кстати, кто догадался, что их следует не убивать, а… успокоить?
— Сибара, — с довольной усмешкой отозвался Роват. — Ее коннозаводческие инстинкты не подвели, она и справилась с птицами.
— А погонщики?
— Те как раз пытались птиц добить, — отозвался Крохан. — Но фламинго были так возбуждены, что расправились с ними в первую очередь, даже на наших, так сказать, бойцов особого внимания не обращали.
— Интересно, — кивнул Трол. — Значит, у них есть приказ любой ценой не отдавать врагу такой ценный трофей… И птицы, похоже, об этом знают.
— Думаешь, они умеют соображать? — спросил Роват.
В загоне, выделенном теперь для фламинго, стоял сумрак, как в любой конюшне, пахло смесью животного пота, мочи и горящих факелов, но вонь сгущенной магии, которая чувствовалась снаружи, стала слабее. Птицы были похожи на огромных неухоженных лошадей. Перья у них были взъерошены, большие, не меньше лошадиных, головы с уродливыми кривыми клювами оказались выставлены в проход.
— Осторожнее, — сказал Крохан, — они же не вполне приручены.
Трол посмотрел на птицу, которая явно чувствовала себя лучше других. Она даже не затянула глаза матовой пленочкой, а рассматривала людей.
— Их кормили?
Дверь одного из загончиков хлопнула, в коридор между стойлами вышла Сибара. Один рукав ее платья был вымазан в крови и какой-то липкой гадости, похожей на птичью отрыжку.
— Пару часов назад, — ответила она. — Только они не очень-то едят, лэрд Трол.
Трол кивнул и подошел к птице, которая его рассматривала. Он закрыл глаза и сосредоточился. Боли, вызванные магическими ожогами, стали сильнее. Почему-то у него не получалось управлять своими мыслями, должно быть, сознание было обожжено сильнее тела. Но он постарался не обращать на это внимание.
И постепенно мир вокруг стал меняться. Исчезли краски, зато предметы проступили явственней, став более объемными, словно Трол одновременно мог смотреть на них с разных сторон. Потом изменились запахи. Слизь, которой пахла Сибара, уже не казалась такой отвратительной, и даже кровь скорее возбуждала аппетит, чем вызывала тошноту. Зато нестерпимым показалось присутствие конских попон и упряжи, пропитанных привкусом неволи.
Птица потрясла головой, от чего перья у нее на загривке зашуршали. Она сопротивлялась мягкому ментальному прикосновению Трола, ожидая, что он причинит ей боль. Но он был очень спокойным, очень уверенным и хотел помочь. Поэтому птица позволила ему думать с ней заодно.
Это было печально — слишком чужим казался мир людей этим птицам, слишком много их дрессировали и слишком мало оставляли времени летать и жить, как хочется. Это было так и не ставшее привычным рабство.
— Она боится, что тут не найдет друзей, — отозвался Трол на свои, вернее, на птичьи ощущения. — И еще она хотела бы помочь раненой подруге.
— Так это самки? — с непонятной, но довольной ухмылкой спросила Сибара.
— Да, а раненый фламинго их вожак. Один из неглавных, но весьма толковых. Он мог бы понравиться обеим самкам.
— Отлично, — по слогам отозвалась Сибара. — Вожак выживет?
— Ему нужно захотеть выжить, — отозвался Трол. — Попробуйте устроить для них общий загон.
— В замке мало места, — пробурчал Крохан, насупившись. — Даже для скотины крестьян едва нашлось. А тут три таких…
— Красавицы, — проговорила Сибара и непроизвольно придвинулась к птицам. — Я вас…
Щелчок клювом был обращен в пустоту, просто птица показывала, что не хочет, чтобы эта женщина к ней приближалась. При желании она могла бы серьезно ранить Сибару, но не стала. Коннозаводчица не дрогнула. И птица раздраженно, но вполне послушно повесила голову над ней, не повторяя атаку.
— Кормить, пока они выздоравливают от ран, придется мясом, — сказал Трол. — Но добавляйте примерно две лошадиные порции разваренного овса. Это снизит их агрессивность. Да, и не забывайте про воду, им нужно немного, но все-таки… нужно.
— Ты на самом деле сумеешь их приручить? — с удивлением спросил Крохан.
— Они нам пригодятся, — отозвался Роват. — Если не будут такими злобными.
— Мы состояние на них можем сделать, если… — Казалось, Сибара поет, она раскраснелась, она даже с противником по ту сторону стен готова была примириться, потому что в итоге получила этих птиц. — Если не окажемся дураками… Каким командам они подчиняются? — Деловито, словно она всю жизнь занималась фламинго, Сибара принялась готовить им обед.
— Никаким, кроме кнута и поводьев. — Трол снова сосредоточился. — Но разговаривать с ними все-таки стоит, у них сознание похоже на лошадиное. А лошади понимают интонации.
— Они у меня не только интонации научатся понимать. Они у меня скоро на дериб начнут курлыкать.
Воины вышли из конюшни. Вернее, из бывшей конюшни. Роват только головой покачал.
— Женщины, — подтвердил его ощущения Крохан. Потом повернулся к Тролу. — Что теперь?
— Покажите мне стеклянные шары.
Они спустились по скользким и полусырым ступеням в самую нижнюю часть замка. Впрочем, идти было недалеко, сделать слишком уж глубокие подвалы в Дотимере было невозможно, замок стоял на сплошной скале.
Тут в одном из закоулков, охраняемом завернутым в тулуп мальчиком с непомерным для него копьем, были сложены немаленькие, с полведра каждое, стеклянные шары. Большая их часть была обернута в сероватую, старую солому.
Трол постоял над грудой гладких, похожих на гигантские яйца стеклянных колб. Даже потрогал одну из них ладонью. Стекло было не холоднее, чем окружающие стены. И довольно толстым, с треть дюйма. Оно надежно удерживало ужасную магию Империи. Постояв так, Трол поднял голову и встретился взглядом с Кроханом.
— И ты еще переживал, что имперцев слишком много? — Ему почти удалось улыбнуться. — Даже если сюда съедутся все четыре стратега четырех континентов, мы можем чувствовать себя более защищенными, чем раньше.
— Ты хочешь сказать, э-э… что это оружие можно использовать при обороне замка? — поинтересовался Крохан.
Трол еще раз пригляделся к густому на вид, словно переваренный кисель, содержимому сосудов. Оно мрачно и как-то очень уж спокойно поблескивало через матовое, не очень чистое стекло. В нем была заключена сила, от которой Трол непроизвольно поежился.
— На месте имперцев я бы трижды подумал, прежде чем решился на штурм. Даже с учетом горцев здесь хватит холода, чтобы обратить в камень армию раза в три больше, чем их сейчас скопилось у Дотимера.
— Ты уверен? — спросил Роват.
Трол попробовал понять, сколько магических колб он видит перед собой.
— Ну, в общем, это мои догадки… Насколько я понимаю, это груз, снятый со всех семи птиц, что оказались в замке?
— И даже еще с десятка других, — отозвался Крохан. — Некоторые из птиц приземлились около стен и замерзли… в ледяном тумане. Ночью, когда туман поднялся в воздух, я приказал сходить и обчистить их седельные сумки. Летунов было много, в одном месте они заполнили четверть рва.
— Здорово! — Трол попытался сообразить, как лучше будет распределить эти шары по стенам замка. И как обучить людей ими пользоваться. — Нам необыкновенно повезло. — Он посмотрел на своих спутников повеселевшим взглядом. — Если только это не было предусмотрено самой Судьбой.
