Глава 3

В путь отправились на третий день. Это были довольно странные три дня. Трол пытался готовить свое оружие, но так и не сумел довести его до боевых кондиций — мечи выглядели какими-то ослабленными, словно на них завелась невидимая глазу ржавчина. А его пластинчатый доспех так пострадал в последнем бою, что во всем Кадоте не нашлось мастера, которому удалось бы восстановить его. Лишь в тех местах, где он был разбит мечом Басилевса, удалось наставить заплаты. Про состояние самого Трола и говорить не хотелось.

Он даже сам на корабль взойти не сумел, уж очень неверными выглядели качающиеся мостки, брошенные с причальной стенки на палубу, а потому ему помогала Ринис, которая откровенно втащила его, обхватив за пояс. Да и корабль почему-то не внушал ему доверия. Он был невелик, птицы на нем едва разместились, и людей на нем было явно недостаточно для дальнего и трудного плаванья.

Незадолго до погрузки, когда он согласился на предложение волшебницы, она высказала любопытное соображение:

— Трол, мы плывем в южное полушарие, сейчас там уже наступает зима. Конечно, это не очень низкие широты, зимние штормы там не слишком свирепствуют, но все равно… это штормы. Так что будь готов к ним.

— Зимние… штормы? — не понял Кола.

— Мы проведем в плаванье три месяца, — отозвалась Ринис. — Возможно, если повезет, чуть меньше. Но ненамного… Это значит, когда мы прибудем в устье реки Гавай, наступит уже лето для Севера и зима — для Юга.

— Ага, — растерянно согласился принц, — никогда не думал, что знание географии когда-нибудь поможет мне уразуметь такую абстракцию, как зима в летние месяцы.

Корабль, который Кола зафрахтовал для этого плаванья, назывался «Нум», что это значило, оставалось только гадать. Пожалуй, это был какой-то зверь, по крайней мере, так думал их капитан по прозвищу Шафир, в жилах которого текло немало восточной крови, что проявлялось в разрезе глаз и в резких переходах от вежливого обращения с пассажирами к агрессивному высокомерию с командой.

Корабль вообще-то был из Юго-Западного моря, но, по словам капитана, он не раз ходил и вдоль побережья Южного континента. Правда, редко, потому что племен там водилось не слишком много.

Когда Трол разместился в каюте, которую Шафир выделил им одну на троих, Кола решил потолковать об этом с Ринис.

— Я думаю, он работорговец, — объявил принц, нимало не заботясь о том, что его голос отлично слышен, вероятно, даже не на палубе, а в «вороньем гнезде», на клотике главной мачты корабля.

— Ну и что? — лениво спросила Ринис.

— Он утверждает, что выторговывал у южан нешлифованые алмазы, слоновую кость и магические амулеты. А туда возит железо и изделия из стекла. Но я ему не верю, — подвел, как ему казалось, свои аргументы к логическому завершению Кола.

— Ну и что? — снова спросила Ринис.

— Он не внушает доверия, — еще раз попробовал растолковать свою идею принц.

— С нами он будет мягок, как шелк, — спокойно решила волшебница. — А если нет…

Больше она ничего не добавила. Но оказалась права.

На вторую неделю плаванья, когда еще и Шонмор не прошли, Шафир вдруг стал говорить, что у него маловато воды, что у него кончаются запасы провианта, захваченного в Кадоте, а потому его пассажирам, хотя они и заплатили, чтобы путешествовать с комфортом, придется довольствоваться матросским пайком.

Ринис, выслушав его, положила ему руку на плечо… И капитан присел от боли, а когда сумел выпрямиться, рука у него отказала полностью, он даже не мог понять, что же с ней не в порядке.

— Если ты еще хоть раз заговоришь о том, что не способен выполнить свои обещания доставить нас туда, куда нам нужно, — мило улыбаясь, известила его Ринис, — я выключу тебе вторую руку. Если принять во внимание, как ты обращался со своими людьми, жить тебе после этого останется только до следующего шторма, а потом, в один прекрасный день, мы не найдем тебя на корабле… Что поделаешь, иногда за борт смывает даже капитанов.

— Я передумал, — тут же ответил Шафир, нервно облизывая губы и оглядываясь по сторонам, чтобы понять, кто из его подчиненных уже понял, что он стал одноруким. — Для драгоценных господ у меня отныне все будет самое лучшее, и даже куда лучше, чем для меня.

— Вот и ладно, — решила Ринис. — Чтобы ты не забыл о своем обещании, походи денек с такой рукой, а потом я тебя, пожалуй, вылечу.

— Не очень-то приятная компания, — мрачно заявил Кола, когда они ушли с палубы в каюту.

Трол, хотя он обычно не вмешивался в такие передряги, проговорило усмешкой:

— Моряки часто бывают трудноуправляемыми. Раньше, правда, мы этого не замечали, просто потому, что… иногда я тренировался на палубе.

— Ты думаешь? — осторожно спросил Кола. — Если так, тогда… может быть, мне тоже разок размяться на палубе?

— У тебя не получится, — отозвалась Ринис. — Кроме того, ситуация уже поправилась.

Она вернула капитану способность двигать рукой лишь к вечеру, и после этого все разговоры о том, что по мере продвижения на Юг возникают какие-то трудности, прекратились. Теперь плаванье проходило куда спокойнее, чем вначале, потому что даже команда стала упредительной, словно лощеные слуги на великосветском рауте… Разумеется, если не считать штормов, которые налетели на них сразу за Шонмором, а потоми приблизительно у Ибрийского полуострова. Там пришлось даже прятаться в каком-то порту, название которого Трол забыл спросить.

Все время плаванья он почти не выходил из каюты, потому что ему было трудно ходить по постоянно кренящейся палубе, потому что в лицах окружающих людей он читал удивление — зачем такой старик пустился в это плаванье? И еще, пожалуй, хорошо скрываемое раздражение — зачем он путается под ногами, почему его вообще везут с такими хлопотами на край света, зачем он вообще нужен? И, конечно, главное — неужели этот дряхлый дед, за которым приходится ухаживать как за ребенком, и есть тот самый Разрушитель Империи, о котором столько рассказывают люди по всему миру?

А Трол, тем не менее, проникался спокойствием и удивительной уверенностью, что все будет хорошо, что со своей частью работы он справится.

Это действительно не укладывалось в сознании — он был слаб, у него пропали почти все навыки боя, у него не осталось ничего, что он мог бы противопоставить врагу, тем более такому сильному врагу, какой была Такна, да еще в союзе с Червочином… А он был спокоен, едва ли не умиротворен.

Он просто ждал, когда произойдет все, что должно с ним произойти по плану Ринис.

Море казалось ему прекрасным, особенно в шторм. Грозные и почти прозрачные на фоне неба, словно стеклянные, водяные валы не пугали его. Ветер, рвущий воздух, паруса и снасти, словно бы вливал в него энергию своего неистового движения. Люди, даже в их не самом приглядном виде, который вдруг стал таким явственным для него, внушали уверенность, что все в конечном итоге у них получается куда лучше, чем у него, а следовательно, за них беспокоиться нечего, они выстоят и даже победят… Наверное, потому, что он-то должен был победить всего один раз, а им предстояло сражаться еще много раз. И они почему-то были к этому готовы.

Он стал молчалив, не находил слов, чтобы ответить даже на иные вопросы Колы, а помощь Ринис, которая еще несколько недель назад показалась бы ему унизительной, принимал как должное. Он просто решил, что ничего страшнее того, что с ним уже произошло, не случится. Ему осталась только надежда, что он достойно будет сражаться в своем последнем бою… И одержит победу, пусть даже умрет после этого.

Он тихо радовался, что все так получилось. Он стал уже не совсем обычным человеком, но он ведь никогда к этому и не стремился, он был воином и учился быть готовым к смерти каждый раз, когда брался за мечи… Не его вина, что он все еще жил на этом свете.

Он надеялся, что прожил свои девятнадцать лет правильно и был настоящим Воином Провидения — не больше того. Но и не меньше.

Да, надежда поселилась в нем именно потому, что он вдруг понял — другим и в малой степени не дано было того, что прошел, пережил, преодолел он. И это было самым лучшим итогом его жизни. Хотя… Да, для настоящего итога еще предстояло кое-что сделать.

«Нум» прошел какие-то острова, на которых обитали уже совершенно темнокожие люди, не очень умелые в обслуживании кораблей, но вполне добродушно поставившие им свежие фрукты и мясо. А потом, сразу после этого, он почувствовал…

Это было, как в прежние времена, когда он ощущал на себе магическое внимание сразу множества личностей — Ибраила, каких-то дистантно работающих магов из Империи, полудемонских сущностей, с которыми тоже приходилось считаться, даже Басилевса. Это вмешательство застало его врасплох, но он почему-то и его принял спокойно, словно знал, что так и будет.

Внимание это исходило, по-видимому, от Такны или Бла-Эффка. Или они немного соревновались между собой в том, кто более искусно и точно вызнает, в каком состоянии находится Трол, куда вся их компания направляется и что с ними можно сделать. А сделать, вероятно, можно было немало.

На рассвете первого дня их третьего месяца плаванья вдруг на горизонте появились какие-то корабли. Их было много, только Трол, который давно уже разучился заглядывать за горизонт, насчитал полдюжины вымпелов. Капитан Шафир впал в неистовство, носился по всему кораблю, на всех орал, пару раз даже пустил в ход кулаки… И к вечеру стало ясно, что эти корабли отстают, а еще через несколько дней они и вовсе потеряли «Нум», проиграв в сложной гонке поперек ветра, навязанной им капитаном Шафиром, его умению обращаться с парусами, в учете течений и волн океана.

— Я не ошиблась в нем, — с удовлетворением констатировала Ринис, когда стало ясно, что морского сражения они избежали.

— Да, не хотелось бы драться раньше времени, — признался Кола, — если это были пираты… Все-таки у нас есть свои дела, избыточные события были бы нежелательны.

На этом все и успокоились. Хотя Кола все еще пытался выяснить, находился ли на борту этих кораблей хоть один маг, мастерством превосходящий Ринис? Но Трол не задавался подобными вопросами, ему было ясно, что находился… Подтверждение заключалось в том, что Ринис выглядела на удивление довольной. И не тем, что драки с превосходящими силами заслона, выставленного Такной, не получилось, а тем, что он вообще тут располагался.

— Ты этого ожидала? — спросил Трол, когда решил, что лучше все-таки получить подтверждение от волшебницы.

— Да, немного надеялась, — призналась Ринис.

У нее была своя надежда. Поэтому пришлось спросить еще раз:

— Как ты это организовала?

— Ну, я… — Она посмотрела на Трола, а потом поняла, что лучше не лгать человеку, который пустился с ней в последний для себя путь. — Я знала, что ты согласишься на этот поход. И обеспечила, согласно плану, определенную утечку информации.

— Что? — поразился Кола. Он не достиг Троловой отрешенности, его еще могли удивить некоторые поступки людей.

— Все просто, — призналась Ринис. — По дороге в Кадот я залетела в Кеос и не стала скрывать при дворе Дизария свои планы и надежды уговорить тебя на этот последний поединок. — Она не очень уверенно усмехнулась. — Расчет был на то, что в таком зараженном интригами высокородном сообществе всегда найдется кто-нибудь, кто захочет продать Такне эти сведения… И она будет знать, куда мы направляемся и какая из этого для нее проистекает угроза.

— Чтобы она думала, что действует?..

— Да, чтобы решила упредить нас, чтобы появилась у реки Гавай и вздумала сражаться с Тролом.

— Неплохо, — усмехнулся Трол. — Теперь мы знаем, что твой план сработал.

— Еще как! — с заметной горечью воскликнул Кола.

Ему, по мере того как они продвигались на Юг, все меньше нравился этот поход. Но у него тоже была надежда, Трол прочитал ее как-то, когда принц, заглядевшись на волны, задумался и потерял контроль над своими мыслями. А главное, он не позаботился о том, чтобы никто не вломился в его сознание… Вот Трол и воспользовался.

Кола очень хотел быть королем. И сейчас собирался сделать все, что от него зависит, чтобы стать им… даже если к его королевству в качестве дополнения будет прилагаться Ринис. Он даже пытался в какой-то момент убедить себя, что как подруга она его вполне устроит… Впрочем, нет, все было еще проще, решил Трол после некоторого размышления. Короли — это такие люди, которые никогда свои чувства и желания не считают абсолютной ценностью. Они с детства воспитываются в духе подчинения своих привязанностей и любовей тому, что более выгодно в той или иной политической ситуации. Вот эта особенность воспитания Колы сейчас и вышла на первый план. Итак, у него тоже была надежда…

А потом наступил день, слегка сырой и туманный, что было странно в экваториальных широтах, когда они вышли к устью реки Гавай. Капитан, улыбаясь так, что стало видно, как много зубов у него отсутствует, доложил, что лодка, которая высадит путешественников и их птиц, готова.

Трола пришлось спускать в эту лодку на канате, потому что перебраться по веревочному трапу он не сумел, был слишком для этого немощен. Впрочем, большим затруднением эти хлопоты капитан и его люди не посчитали — ведь примерно так же они вынуждены были обращаться и с фламинго.

Лодки врезались в чистый, дикий песок в том месте, где река заметно меняла цвет моря, далеко заходя в глубокие и зеленые волны, набегающие с западной стороны. Выгрузка прошла быстро, хотя все и вымокли. Но фламинго, застоявшимся в тесных стойлах, это даже понравилось. Они почти сразу же попробовали взлететь, но Ринис заставила их подчиниться, применив магическую силу.

А Тролу, когда они вышли на берег, пришло в голову, что они потому так неспешно в общем-то добирались до Гавай, чтобы позволить Такне подготовиться. Ему следовало бы подумать об этом еще тогда, когда Ринис призналась в своей интриге. Видимо, он действительно здорово сдал, если не сумел уложить все имеющиеся у него сведения в общую стройную картину. Раньше он так не промахнулся бы.

Остаток дня и всю ночь они отдыхали на берегу, потому что он был пустынен, спокоен и очень чист, совершенно незамутнен ни малейшим присутствием человека. Корабль давно ушел, а они даже не полностью подготовили свои седельные мешки — так расслабляюще действовало на них это место. Лишь на следующее утро Ринис подняла в воздух птиц, совершила с ними пробный полет и после этого позволила взгромоздиться в их седла принцу с Тролом. По ее стойкому убеждению, летать они практически не умели. Кола даже немного обиделся — ведь они перелетали через моря, забирались в такие дебри, что у почтенных географов дух захватывало… И тем не менее Ринис была права: с птицами она умела обращаться куда лучше.

Трол беспокоился, что не сумеет усидеть в седле и управляться со всеми этими уздечками и поводьями как следует, но это оказалось и не нужно. Его Дору на магическом поводе отлично вела Ринис, ему осталось только дремать, разглядывать землю под крыльями и, разумеется, не падать из седла. На это, да еще пополам с дремой, энергии у него хватало.