Глава 1

Трол Возрожденный, Воин Провидения, прозванный также Разрушителем Империи, стоял у окна своей башни в Сеньории и смотрел на море, которое расстилалось, словно серо-зеленая скатерть сразу за берегом, где раскинулся Кадот, стольный город Зимногорья. Солнце било ему в глаза. День выдался на редкость красивый. Здесь, на севере, краски воспринимались празднично и ярко, совсем по-другому, чем на юге, где они немного как бы выцветали от солнца.

За три года его отсутствия в Кадоте, когда он странствовал по миру и разрушал черную Империю, башню существенно перестроили. Ее укрепили, вырубили до верхней площадки новые ступени, вставили в проемы окна с дутыми стеклами и новыми переплетами, заменили сломанную черепицу на крыше и убрали весь хлам. Теперь это было вполне жилое помещение… Только вот сам Трол за это время не обновился, скорее наоборот.

В море происходило что-то интересное, в высшей степени необычное. Что это было, должно было проясниться, возможно, еще до наступления вечера.

За спиной Трола в специально принесенном сюда кресле расположилась Лорна, принцесса, сестра Колы, которая в последнее время все чаще, невзирая на законы благопристойности, приходила к Тролу почитать вслух. Впрочем, сейчас она посматривала на Джанин Высокоборскую, ныне супругу Сантина, наследника Зимногорья, которая сидела в уголке и вязала из овечьей шерсти жилетку ребенку, который должен был скоро родиться.

— Вы не слушаете, — наконец выговорила Лорна. — Зря только воздух сотрясаю.

— Нет, мне очень интересно, — отозвалась Джанин.

Она была когда-то лучшей подругой Лорны и осталась ею, но сейчас ее статус существенно изменился по сравнению с теми временами, которые помнил Трол. Ныне она была женой принца — наследника Зимногорья, носила его первенца, возможно, будущего короля по прямой линии наследования. А Лорна как была, так и осталась всего лишь владетельной Сирда, принцессой, потому что отказалась выходить замуж за сына и наследника Карифа Мартогенского и даже за племянника Дизария, которому сам Дизарий в последнее время, когда Империя стала рассыпаться, выкроил весьма немалое по тамошним, кеосским меркам владение, практически королевство.

Причину этого Трол не понимал, но он давно уже решил, что вообще мало понимает в этом мире. Кола иногда говорил, что Лорна слишком много времени проводит в бесплодных мечтах и иногда они даже затрагивали его, Трола. Сам Возрожденный в таких случаях думал, что и Кола, его друг и последний из оставшихся в живых спутников, тоже ничего не добился за эти три года войн, походов, поединков, сражений с самыми известными и сильными магами мира. Ничего — кроме славы, разумеется.

А слава, на самом деле, у него была немалая. Иногда в Кадот специально приезжали сыновья королевских семей, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение, а заодно и поинтересоваться — не собирает ли Кола новую рать, чтобы умножить свои подвиги и славные дела? В таких случаях принц Кола пробовал честно объяснить, что он был лишь бойцом в команде Трола и что все зависит от Возрожденного, но ему не очень-то верили. Трол-то как был, так и остался всего лишь воином, даже не посвященным в рыцарское достоинство, хотя и с отменной выучкой. К таким людям титулованные не очень охотно прислушиваются даже здесь, на демократичном Севере.

Впрочем, возможно, Трол и тут чего-то не понимал. Его собственная известность была, пожалуй, даже более значимой, чем власть титулов, званий, владетельных прав королей на южном побережье Северного континента, у Кермальского моря. Его имя было знаменито на Востоке, на Западе, на Севере и даже, частично, на Юге. О нем уже пытались теоретизировать историки и летописцы, которым больше нечем было заняться, кроме перечисления чужих подвигов, ему уже возносили хвалу или хулу в храмах, а в тавернах слагали легенды.

От этого было никуда не деться, хотя Трол и хотел, чтобы вышло иначе. Он посмотрел на Лорну, уже в который раз удивляясь ее ясной и такой неброской северной красоте.

— Я действительно не слушал, — признался он. — Но мне нравится звук твоего голоса, владетельная Сирда.

Лорна опустила голову.

— Если так, лэрд Трол, я буду читать дальше.

История, которую она читала, как это повелось у них в последнее время, излагала какие-то счеты между кланами Даулов и Шибан, которые испокон веков дрались в Зимногорье, да так, что иногда четверть континента охватывала гражданская война. Интрига заключалась в том, что юноша из Шибан полюбил красавицу и весьма яркую леди из Даулов, а потом вдруг выяснилось, что юноша сам по себе принц из верховного клана, а девушка — совсем простушка, и, следовательно, они могут все-таки пожениться, если даст разрешение кто-то из женского рода Даулов. Но принцесса Даулов вдруг приревновала свою подданную… Детали этой истории Трола мало интересовали, но он сказал правду — смотреть на Лорну и слушать ее голос было всегда большой радостью для него.

Внизу затопали тяжкие шаги, потом кто-то побежал по ступеням, но устал, и Трол немного улыбнулся — Коле казалось, что он может по-прежнему бегать по этой лестнице, а это было не так, он стал слишком дряхл для рывка на сотню прыжков. Поэтому он притормозил и все равно в люк просунулся уже слегка взмокший и задохнувшийся. Разрыв между его психологическим возрастом и физическими кондициями был непреодолим.

— Ага, — сказал он, — вы тут. А у нас известие. Перес говорит, что кто-то приближается к нам каким-то странным образом через море. И очень быстро.

Последние шаги Кола сделал уже с кряхтением. У него были седые виски, он погрузнел и начал слабеть… от старости, которая наступила для него за те три-четыре дня, когда он вытаскивал на фиолетовом фламинго Трола из черных земель, раскинувшихся вокруг бывшего замка Нахаба.

В общем, получилась странная штука. Фламинго Дора совсем не утратила сил, не постарела, не согнулась под действием магии Басилевса, когда Трол убивал его в поединке, а вот люди… Кола теперь напоминал человека лет пятидесяти, хотя ему едва исполнилось двадцать. Да и сам Трол…

Об этом не хотелось даже думать.

— Я знаю, — Трол кивнул.

— Знаешь? — удивилась Лорна. — Как?

— Это несложно, — отозвался Трол и указал на окошко. — Кто-то там летит на фламинго.

— До Олавского архипелага, — осторожно сказал Кола, — миль двести пятьдесят, вряд ли кто-либо способен покрыть это расстояние в один перелет. Даже кинозиты шли вдоль берега, через Доранию, когда атаковали вашу с мастером Султунаром пещеру.

— Этот летун более ловок, — беспечно отозвался Трол. — И он как-то научился пересаживаться в полете с птицы на птицу.

— Это невозможно, — сказал Кола.

— Не говори, пока не убедишься, — спокойно отозвался Трол.

Он стал думать, как бы можно было перебраться с одного фламинго на другого в воздухе, и решил, что это рискованно, но выполнимо. Одна птица, если она здорово выучена или умна, как его Дора, подлетает к спине другой, переворачивается, и тогда с помощью узды можно перепрыгнуть в другое седло, освобождая первую птицу… Хотя какова должна быть степень тренированности птиц и какой наезднику нужно обладать смелостью — этому оставалось лишь позавидовать.

Сам-то Трол ничего подобного сейчас уже не мог бы сделать, даже если бы тренировался день и ночь, ночь и день… Он и с коня на другого коня не сумел бы пересесть без травм, наверное, не то что с фламинго на фламинго.

— Он не атакует нас? — спросила Джанин. — Не хотелось бы все начинать сначала.

Ее выражениям была свойственна и уклончивость, размытость суждений и ясное понимание ситуации, с чем невозможно было не считаться. Трол, не оборачиваясь, отозвался:

— Это вестник. Он летит ко мне, возможно, это что-то, чего мы все ожидаем.

— Трол, — в голосе Лорны прозвучали нотки упрека, — когда Кола притащил тебя из тундры, ты был едва жив. Мы всю зиму приводили тебя в нормальное состояние, практически заново учили ходить и разговаривать. И ты снова…

— Я знаю, — отозвался Трол. — Я благодарен вам… тебе в особенности. Но…

Он не знал, как высказать то, что должен был сказать.

Лорна захлопнула книгу и пошла к люку, чтобы спуститься с башни. Джанин вздохнула и стала собирать свое вязанье. Потом, убедившись, что Лорна далеко, деланно спокойным тоном произнесла:

— Возрожденный, ты вскружил голову девушке.

— И что? — не понял Кола. Потом нахмурился и осторожно добавил: — Она не девушка, а принцесса.

— Верно, — согласился Трол, — я ей не подхожу.

— Я не это имел в виду… — горячо отозвался Кола. Как и все мужчины, он мало что смыслил во всяких любовных перипетиях, тем более если они не касались его самого.

— Именно это, — отозвался Трол. Помолчал, по-прежнему глядя в окно. — К счастью, все скоро кончится.

— Знаете, что я вам скажу, — обернулась Джанин у самого края люка, — оба вы дураки, благородные господа.

— О чем она? — спросил Кола. — Может, я чего-то не понимаю?

— Как ты думаешь, я смогу усидеть в седле фламинго? — спросил Трол. — К примеру, Доры, если, разумеется, не лететь через Кермаль, а осторожненько, потихонечку, вдоль берега?..

Кола посмотрел на Трола. Перед ним стоял высохший, практически без мышечной массы человек, которому любой посторонний зевака дал бы самое меньшее лет восемьдесят. Лишь прямая, как копье, спина и блеск глаз выдавали в нем бывалого и умелого бойца, каким Трол был… еще прошлой зимой, когда они только подбирались к замку Нахаба.

— Не знаю, — честно высказался принц. — Все-таки бой с Басилевсом дался тебе слишком тяжело.

— Тебе тоже, — хмыкнул Трол.

— Ну, мне еще надо где-то раздобыть себе королевство, — отозвался Кола и поправил меч на бедре, хотя его рука дрожала, а пальцы были бледными и морщинистыми. — Не забывай, я же младший сын.

— В этом отношении у меня забот меньше, — сказал Трол, с трудом переводя дыхание. — Мне нужно… всего лишь… спокойно умереть. — Он снова повернулся к окну. — Может быть, этот вестник и летит, чтобы предложить решение наших проблем?