Глава 3

Перелет через пустыню давался, к удивлению Трола, более тяжело, чем через море. И дело было, конечно, не в невозможности приземлиться и отдохнуть. Как раз устроить привал и перевести дух было возможно. Но усталость тут, в безводных пространствах, накапливалась гораздо быстрее.

Трол попробовал подумать об этом и скоро нашел ответ. Они летели над Империей, а жить, дышать и думать тут было тяжело. Он бы и дальше занимался этим анализом, но Ибраил ментальным образом стал протестовать против его слишком отчетливого мышления. Объяснений этого требования Трол не разобрал, но общий тон высказывания мага и не нуждался ни в каком объяснении.

Так они и летели. Внизу медленно, слишком медленно, по мнению Трола, проплывали низкие холмы, поросшие робкой и редкой, едва заметной травой. Ветер, иногда горячий и обжигающий, но куда чаще слишком сухой, чтобы им можно было дышать полной грудью, бил в лицо. Даже взмахи крыльев фламинго сделались замедленными, и они куда чаще, чем следовало бы, ломали строй, пили много воды и почти ничего не ели.

Так прошло дня три, за которые отряд проделал путь, на какой у них в других условиях ушло бы два хороших перелета. На очередной ночевке Ибраил объявил, что воды для птиц мало, поэтому придется урезать норму для людей. Келга его поддержала, Лукас заворчал, а Корк, привыкший к скудному морскому рациону, лишь обреченно кивнул.

Он уставал больше других, слабел уже в середине каждого перелета и никак не мог войти в ритм остальной стаи. Стало ясно, что он задерживает остальных.

Посовещавшись с Келгой, принц Кола сделал его птицу заводной, а его самого пересадил на фламинго, который отстал от них в море, но потом все-таки догнал на берегу. Это позволило еще дня два идти почти с прежней скоростью, с какой они летели в начале похода, но потом ситуация повторилась. К тому же и сам Корк настолько отупел от физической перегрузки, что теперь, кажется, его проще было привязывать к седлу и тащить, как груз, не позволяя править птицей, – уж очень много ошибок он совершал.

Но горы, к которым они летели, приближались. Когда до них осталось всего-то пара перелетов, решили отдохнуть по-настоящему. Целый день Корк проспал как убитый. Лукас тоже, но он был в лучшей форме, поэтому вечером укрепил упряжь своей птицы и даже перешил какие-то ремни и перебрал основу задней луки седла.

Келга, как всегда, очень аккуратно и старательно обиходила каждую птицу по очереди, почти не вовлекая в это занятие Колу. Ибраил просидел в медитациях, пытаясь подготовиться к поиску, который ему предстоял в горах, а Трол впервые с момента ранения потренировался с удовольствием. Нога, конечно, разболелась к заходу солца, и вымыться ему не удалось, но он все равно был доволен. Как настоящий бедуин, он стер с кожи пот и выступившую соль песком и понял, что теперь будет не так беззащитен, как еще пару недель назад. Эти полеты, постоянная нагрузка и явственное ощущение опасности оказались более действенным лекарством, чем настои Ибраила.

Вечером, когда все уже укладывались, Трол заметил, что маг поднялся со своего коврика, на котором медитировал, и всматривается в край горизонта на юге. Трол подошел к нему.

– Хорошо, что мы обходим обычные караванные дороги по такой широкой дуге, – начал Трол. – Не нужно возиться с фирманами, стражниками и даже с местными жителями.

Ибраил медленно покачал головой.

– Они нас все равно почувствовали. – Он вздохнул. – Мы идем слишком уж в стороне, нужно было бы ближе, я не догадался… Трол, они нас почувствовали. – Он повернулся к Возрожденному, напряженно вглядываясь ему в лицо. – И теперь не выпустят из своего внимания.

Трол пожал плечами, как некогда делал Роват.

– Мы быстрее их. Просто обгоним и… не позволим навязать контакт.

– Не уверен, что мы настолько быстрее, – отозвался Ибраил и пошел спать. Он тоже устал, хотя, конечно, был даже бодрее принца, сказывалась выучка предыдущих походов и умение усваивать рассеянную энергию окружающей среды.

Его слова самым мрачным образом оправдались на следующее утро, едва отряд поднялся в воздух. Сначала какая-то длиннокрылая птица объявилась высоко в воздухе. Взмахивая крыльями едва ли раз в четверть часа, она походила над путешественниками кругами и заскользила в сторону, но у Трола не возникло ни малейшего сомнения, что она все еще продолжает за ними следить. Он немного забеспокоился, подлетел к магу и, удерживая своего фламинго в паре фарлонгов от Ибраиловой птицы, спросил, если так можно выразиться, ментальным шепотом:

– Тебе не кажется, что лучше ее сбить?

– Пока я поднимусь на такую высоту, пока догоню – вымотаюсь так, что впору будет привал устраивать, – отозвался маг вслух, но так, что только Трол его услышал.

Возрожденный кивнул. Сбить ее мог только Ибраил, а это значило, что тратить время не стоило, действительно следовало просто торопиться и не обращать внимания на слежку.

На всякий случай он обследовал местность перед собой, но то ли пространства эти были слишком обширны, то ли он потерял настоящую квалификацию из-за ранений, так ничего и не почувствовал… Хотя должен был, потому что незадолго до полудня где-то сбоку, еще очень далеко, но вполне явственно, над пустыней возникли темные точки.

Ибраил рассматривал их довольно долго, наконец объявил:

– Кинозиты. – Он переждал неудачный взмах своей птицы, который вынес его выше остальных, приспустился и добавил: – Но их еще мало.

– Ты хочешь сказать, их будет больше? – спросил Кола.

– В бой вступают трое, – быстро пояснил Трол. – Я, Ибраил и Кола. Птиц ведет Келга, и, что бы ни случилось, направление прежнее – в горы.

– А если?.. – начал было Лукас, но договорить ему Трол не дал.

– Никаких «если», мы справимся сами. Но отряд имперских летунов до вечера так и не решился приблизиться. Они лишь висели над горизонтом, провоцируя нападение. Но Трола это пока устраивало, потому что нападать на них он не собирался.

И все-таки они заспешили изо всех сил. Удерживали фламинго в воздухе до последней возможности, почти до темноты, приближаясь к горам, где было легче спрятаться. А потом путников скрыла ночь. И все было бы неплохо, если бы Трол всем телом, даже не рассудком, не уловил страшную в своей неодолимости волну, которая вдруг качнулась от обитаемых земель, пролегающих где-то на юге, в сторону их маршрута. От нее можно было бы уйти, но это значило, что лететь следовало еще севернее, и все равно это не обещало существенного выигрыша по отношению к тем кинозитам, которые их уже заметили. Поэтому Трол решил придерживаться прежнего направления.

Без малейшего колебания вторгшийся в его сознание Ибраил согласился с этим планом. Хотя его мышление теперь отдавало кисловатым привкусом беспокойства. На привале, перед сном, когда они подсчитали свои запасы пищи, уже весьма скудные, всего-то дней на пять, маг объяснился так:

– Они хотят блокировать пустыню армейцами. Та волна, которую ты почувствовал, Трол, и есть почти три легиона пехоты плюс некоторое количество конницы, которые теперь займут все то пространство, через которое нам придется возвращаться.

– Полетим как-нибудь иначе, – сказал Кола сонным голосом.

– А если везде будут эти?.. – Келга все поняла и заволновалась. – Птицам же отдыхать нужно.

– Людям тоже, – бодро отозвался Лукас. Он вообще теперь чаще, чем нужно, бодрился. В этом проявлялась его усталость. – Но если постараемся, то проскочим.

Теперь удачный исход их путешествия вызывал у Трола сомнения. Он не ожидал, что встретит тут такие силы, не подозревал, что Империя настолько решительно настроена поймать его, используя любую, даже такую, казалось бы, невероятную возможность, как блокада всей пустыни силами армии.

На следующий день путешественники впервые как следует разглядели горы. Они еще не выглядели сколько-нибудь оформленными пиками или грядами, лишь проступили сплошным каменным порогом, покрытым туманом или облаками, но, без сомнения, это был именно Центр Мира, невероятное, необитаемое и не изученное людьми нагромождение самых высоких в мире каменных возвышений, складок и плато, разрываемых ужасающе глубокими пропастями.

К полудню того же дня темных точек на горизонте стало больше, и они вытянулись в линейку. Новые кинозиты на таких же, а может быть, и более тренированных фламинго, явственно пошли на сближение. Трол, ко всеобщему удивлению, сделал привал. Причем попросил Келгу накормить и напоить птиц до отвала. Девушка так и сделала. Птицы приободрились. Наверное, еще и потому, что почувствовали приближающихся сородичей, не понимая, что это означает для людей.

А Трол впервые задумался над тактикой боя на птицах. У кинозитов были арбалеты, легкие, компактные, не очень дальнобойные, но многозарядные. Для них все было просто. Но как было сражаться ему – мечнику?

Птицы были, что ни говори, слишком большими животными, наездники просто терялись на их шеях и спинах, зайти для точного, прицельного удара не давали крылья… В общем, Трол так ничего и не придумал.

Они поднялись в воздух, когда до ближайших имперцев оставалось уже не более десятка миль, и их нетрудно было рассмотреть. Корк забеспокоился, Лукас стал готовить лук, из которого собирался стрелять, по его словам, даже вернее, чем с коня, потому что был приторочен к седлу страховочными ремнями. Кола выискал в своем арсенале пять дротиков, но надежда на это оружие была слабой.

Спокойнее всех вел себя Ибраил. Он лишь произнес:

– Когда я закричу, все отвернитесь от противника и заставьте отвернуться своих птиц.

Трол угадал его замысел.

– Ты только проследи, чтобы заводная птица тоже не пострадала.

Их догнали, когда настоящая ночь еще не пала на землю.

С расстояния в полсотни фарлонгов Трол рассмотрел своих противников. Их было много, чуть не под сотню. Они летели вытянувшейся линией, как это часто бывает при неорганизованной погоне, когда впереди оказываются самые сильные и выносливые, но и остальные стараются изо всех сил. И если первым кинозитам удастся связать их боем до подхода основного косяка, Тролу и его людям это грозило быстрой гибелью.

Наездники этих птиц, среди которых не оказалось слабых и нетренированных, выглядели устрашающе. В легких на вид, но вполне эффективных доспехах, в кожаных плащах, защищающих от ветра, о которых никто из команды Трола почему-то не подумал, они казались куда более умелыми, чем даже Келга. К тому же они были настроены решительно, это были солдаты, которые получили приказ – уничтожить врага во что бы то ни стало. И они, за счет выучки и большего запаса сил своих птиц, все время сокращали расстояние, разделяющее обе стаи. Теперь команда Трола превратилась в беглецов, за которыми шла очень слаженная погоня.

Когда расстояние между путешественниками и имперцами уменьшилось до трех сотен футов, на позицию замыкающего перешел Ибраил. Трол ожидал этого маневра, но никто из остальных, даже, кажется, Кола, еще ничего не понимал. Они лишь летели, как было приказано, в сторону гор. Трол тоже перестроился, заняв позицию перед Ибраилом, с удовольствием заметив, что рядом с ним пристроился и Кола. Принц сидел, не оборачиваясь, согнувшись, чтобы уменьшить для своего фламинго сопротивление воздуха, и иногда делал вращательные движения правой рукой, разогревая мускулы плеча, чтобы бросать свои дротики.

А потом, когда тьма стала чуть-чуть плотнее, Ибраил принялся колдовать. Трол почувствовал эту волну магии и прокричал, предупреждая остальных:

– Приготовиться!

И вдруг, когда голос Возрожденного еще не стих в воздухе, от Ибраила отделился показавшийся сначала даже темнее воздуха, плотный, очень компактный шарик. Он откатился назад, и когда первые кинозиты в естественном стремлении догнать противника поравнялись с ним, взорвался.

Ярчайшая, ослепительная вспышка, от которой заломило глаза даже у Трола, хотя он смотрел в сторону гор, возникла над темной пустыней. От нее даже перья птиц слегка встопорщились. И тут же в воздухе разнесся нарастающий вой. Это кричали кинозиты, их фламинго, это стонал от невыносимой боли, казалось, сам воздух.

Едва мучительная, бездымная вспышка погасла, Трол оглянулся… Некоторые птицы имперцев неслись к земле, теряя перья, тщетно пытаясь вернуть равновесие. Некоторые из них поворачивали в сторону, и наездники не могли с ними ничего поделать либо сами не понимали, куда теперь следует направляться. Три или четыре человеческие фигурки отделились от фламинго, видимо, выпали из седла или были сброшены птицами с такой свирепой силой, что не выдержали даже страховочные ремни.

Но пять или шесть птиц каким-то образом сумели удержать строй. И не утратили понимания цели. Теперь они держались, конечно, более осторожно, но желание выполнить приказ в них не угасло. К сожалению, Трол понял, что с ними придется биться.

Кинозиты это тоже поняли, потому что в воздухе вдруг засвистели их стрелы. Они были почти невидимы в сумерках, от них не сумел бы отбиться даже Трол с его реакцией.

Он поднял руку, разогрел несколькими движениями плечо, как незадолго до этого делал Кола, и вывалился из строя. Второй раз проделать фокус с огненным шаром у Ибраила явно не хватило бы сил, так что нарваться на его очередной магический трюк имперцы не опасались. Заметив действия Трола, то же проделал и принц.

Расстояние между ними и кинозитами стремительно уменьшилось. Трол вытащил свой длинный меч и неожданно проделал маневр, который не сумел бы придумать, даже если бы пытался подготовить его на тренировках. Он резко, так что сам едва не потерял равновесия, развернул Дору и за пару взмахов ее крыльев оказался чуть ниже ближайшей птицы имперцев. Потом привстал в стременах и двумя руками ударил, используя встречную скорость, по ее животу, пробуя заодно на отмахе достать и опустившееся вниз крыло.

Отмашка, конечно, не получилась, слишком велика была скорость, чтобы даже Трол сумел ударить вторично, но первый удар оказался удачным. Теряя тяжелые капли крови, птица имперца завалилась на бок, попыталась развернуться, еще больше завалилась, почти перекувырнулась через голову, и стремительно, как булыжник, понеслась к темной земле.

Но на Трола теперь неслись еще три или даже четыре птицы. Одна уже почти долетела, когда ее наездник выстрелил из самострела, но он нервничал, и Трол сумел пропустить его стрелу, соскользнув почти на бок седла… Теперь он понял, почему некоторые кинозиты после вспышки упали с птиц. Чтобы иметь маневренность, он и сам отстегнул главный, идущий поперек торса ремень, оставив только два скользящих, крест-накрест, через плечи, ремешка со слабыми пряжками.

Вторая из птиц вдруг дернулась и резко, почти на одном месте, свернула вбок, ее наездник едва не вывалился из седла. Оказалось, что принц, как это ни удивительно, все-таки попал своим дротиком фламинго в шею. Зато третий кинозит, хотя и летел чуть ниже Трола, отважно попытался повторить прием, которым Возрожденный разделался с предыдущим противником.

Но Дора и тут не подкачала. Она вдруг перевернулась, хотя Трол не сумел бы дать ей команду сделать такой головоломный трюк, и Возрожденный на долгое-долгое мгновение повис вниз головой. Ему удалось ударить трижды, и два раза он задел кинозита… Хотя, собственно, хватило бы всего одного удара. Потому что уже первая его атака оказалась результативной. Воин в кожаном плаще дернулся всем телом и обвис, так и не выстрелив из своего арбалета Доре в живот. Его оружие стало выпадать из ослабевших пальцев… А больше Трол ничего увидеть не успел, потому что Дора, теряя высоту, но каким-то очень естественным и органичным способом, сумела выровнять полет прежде, чем Трол понял, что страховочные ремни медленно рвутся под его весом… Он готов был расцеловать свою птицу.

Еще один кинозит, подлетая чуть медленнее других, выцеливая противника для выстрела, вдруг задергался в седле, да так и не спустил тетиву. Трол скорее почувствовал, чем заметил, что под крылом его птицы словно бы из ниоткуда возникла стрела, пущенная, вероятно, Лукасом. И хотя она вошла неглубоко, хотя она не сумела подранить птицу сколько-нибудь серьезно, больше воинственных намерений с этой стороны ожидать не приходилось.

А потом Трол понял, что он сближается с кем-то мрачным, сильным, неистовым и неутомимым… Огромный кинозит теперь готов был снять Трола ударом какого-то невероятно длинного, почти в тридцать футов, копья. Почему они не используют только арбалеты, подумал Трол, и тут же понял… Они стреляли, почти все контролирующие своих птиц имперцы били по ним без перерыва, но стрелы эти уводились в сторону резкой, пахнущей, как воздух во время грозы, магией Ибраила.

Хорошо, решил Трол, очень удачно получилось, что тут нет никого, кто мог бы нейтрализовать мага… А потом они сошлись с огромным воином, по-видимому из северных фоев, во встречном ударе. Трол ударил чуть раньше, чем следовало бы, он и сам это понял, но сделал это специально, чтобы в крайнем случае перехватить удар противника, если он придется не по наезднику, а по Доре, его птице… И оказался прав. Имперский фой изменил траекторию удара почти незаметно, в середине встречного движения, но наткнулся на клинок Трола. А тот, погасив встречную силу этого выпада, сделал то, что почти никогда не мог сделать на тренировках, – ударил из-под древка копья противника тычком вперед. Его острие ощутимо, хотя и неглубоко, разорвало тело противника где-то под рукой, выше ребер. Трол на миг понадеялся, что в этом месте, где проходит масса важных артерий, любая рана выведет противника из боя, и, похоже, не ошибся. Здоровый фой так согнулся в своем седле, что Трол, опять же скорее краем сознания, чем глазами, понял – с ним все кончено, вдали от лазаретов остановить кровотечение будет невозможно.

Он заставил свою Дору развернуться, и очень вовремя. Потому что успел вывалиться из кучи кинозитов, которые теперь стекались к нему, как вода скапливается в ямку… И как только он ушел в сторону, в то место, где он только что находился, опалив его жаром и зеленовато-желтым светом, ударила молния. Это Ибраил еще раз вступил в бой, хотя и без того уже делал невероятное – отводил почти все стрелы арбалетчиков.

Эта молния оказалась куда удачней, чем Трол мог себе представить. Она раскололась на несколько мелких ручейков света, треска и жара. А потому она сбила… Нет, это казалось невероятным, но это было так – почти всех, кто оказался в этой куче. Кроме самого Трола.

Почему так получилось, Трол не знал. Но так вышло, и он возблагодарил выучку Ибраила, который даже свои магические молнии обучил распознаванию цели по принципу «свой-чужой».

Кажется, этот выпад окончательно переломил бой не в пользу имперцев. Они растерялись и стали уводить своих птиц, растворяясь в сумерках.

Трол проводил их взглядом, потом еще раз посмотрел на низкие, освещенные красным, зашедшим уже за горизонт солнцем, редкие облачка вверху и решительно повернул Дору, чтобы догонять свой отряд. Кола во время этого сражения почему-то запыхался, видимо, очень уж энергично, разбросав свои дротики, пытался действовать по методу Трола. И не его вина была, что у него из этого ничего не получилось. Как и не было особой заслуги Трола в том, что у него пару раз все получилось совсем неплохо – настоящей победительницей этих стычек была Дора.

Он потрепал свою птицу по холке, где все еще топорщились перья. А Кола тем временем выкрикнул, пытаясь перекрыть хлопанье крыльев:

– Теперь они знают, на что мы способны.

– Они и раньше знали, – отозвался Трол. И принялся растирать колено. Оно вдруг дико разболелось, словно он только что незаметно для себя получил еще одну рану.