Глава 22

Море внизу сменило свой цвет, стало из глубоко-зеленого белесым, словно бы хорошо выстиранным, и в нем появилось ощущение близкого дня. «Некрасавица» вошла в Кермальский залив, который тут еще назывался Кермальским морем. Принц Кола очень этому порадовался, потому что они проходили его море, то самое, на берегу которого стоял его родной Кадот, столица Зимногорья.

Он сидел у основания мачты, на которой держался носовой парус, где у обычного корабля полагалось бы быть бушприту, и делал вид, что смотрит вниз, но куда чаще его голова сама собой поворачивалась на север, ему хотелось увидеть хоть краешек берега, хотя бы намек на сухопутные облака. Каким бы сильным бойцом он в действительности ни был, но домой ему, вероятно, хотелось больше всех. Остальные-то, включая Трола, и забыли, каково это – помнить дом, друзей, с которыми взрослел, видеть лица родных.

Трол даже хотел его приободрить, но потом, по здравому размышлению, отказался от этой затеи. Кола и сам мог со всеми этими меланхолиями справиться, а после них ему должно было стать куда лучше. Уж если Трол вынужден был опускаться в неведомые ему прежде медитативные глубины, то почему принцу нельзя было использовать живительную силу добрых воспоминаний?

Первое время, когда Трол решил начинать тренировки, они у него не получались. И дело было даже не в той ослабленности, которой наградило его двухнедельное пребывание неизвестно где и неизвестно в каком качестве. Хотя, разумеется, и эта мышечная дряблость удовольствия ему не прибавляла.

Но куда сильнее его раздражала собственная неготовность к работе в полную меру. Он уже и пробовал начинать с самых простых, элементарных приемов и связок, уже почти полный цикл разминочных приемов вспомнил, выученных еще в те времена, когда он только входил в форму, необходимую для обучения под началом мастера Султунара, а все равно ничего у него не складывалось. Не было у него настоящего психологического напряжения, смешанного с той абсолютной расслабленностью мышления, когда способность думать вообще останавливается, совсем не напоминает о себе…

Наконец на третий, кажется, день, прошедший с момента его пробуждения, когда всего-то на час показались какие-то острова, не исключено, что и Олавский архипелаг, Трол сел и стал просто вспоминать свои поединки со всеми сколько-нибудь достойными противниками. Начиная от боя во время его путешествия в Кадот и кончая боем с гоккирами в зале скального замка.

Иногда он применял магические упражнения, обеспечивающие ему совершенную, почти исключительную память, когда не только каждое движение становилось понятным и увязывалось с основным рисунком поединка, но и возникала редкая, даже для настоящего бойца, способность оценивать эти действия, критиковать их, находить другие, не использованные, но более смелые и эффективные ходы.

Так проявлялся остаточный эффект того транса, в котором Трол пребывал по совету Ибраила, и, заинтересованный этим эффектом, он перестал с ним бороться. Почти немедленно возникло и окрепло новое отношение к миру, которое вдруг стало подчиняться ему, а при этом еще возникло и новое ощущение времени, которое он в нормальном состоянии не мог бы оценивать. Словно он прожил длинную жизнь и добился действительно значительных успехов… в том, что избрал своей профессией, – разрушении черной Империи.

На следующий день, рано поутру, еще и ночная вахта гребцов не сменилась, Трол вышел на палубу. И вдруг понял, что тот самый момент, когда он мог вернуться к себе, наступил. Он видел не только в темноте, но при желании мог заглянуть за горизонт. Он был способен понять настроение всех людей на корабле, мог выставить против Ибраила такой же непробиваемый щит, каким сумел защититься от воздействия Яйца Несбывшегося, качающегося на утреннем ветерке под днищем «Некрасавицы».

Только сейчас это не входило в его планы. Потому что главным было все-таки начать тренировку. Он так и сделал. Сначала не очень торопливо, лишь для того, чтобы убедиться в вернувшемся умении сражаться. Прошел всю разминку, тщательно, с повторами, проверил каждое движение и сам подивился тому, как все легко выходит, как здорово он может совершать те действия, которые еще вчера не мог толком даже прочувствовать. Потом уже в полный темп повторил некоторые из поединков, мягко сокращая необходимые передышки, в конце вовсе научившись обходиться без них.

Собственно, это был бой с тенью, где теней уничтоженных им противников было несколько, и они даже некоторым не совсем понятным ему образом переплелись в его восприятии, словно бились не в том порядке, как это происходило на самом деле, а разом, сплоченные ненавистью к нему – Тролу. И пару раз, как он потом решил, он все-таки пропустил иные из их самых хитроумных или неожиданных ударов… Тогда он провел те же поединки, но уже не пропуская эти удары. И у него стало получаться, он даже забыл, что не все в тех, настоящих сражениях мог сделать как следует, потому что был ранен, потому что тело уже отказывалось подчиняться тому.

А потом, когда солнце поднялось в зенит, он сообразил, что ему мешают его тренировочные мечи. Тогда он сменил их на настоящие, заодно, пока ходил, и воды выпил. Вода сначала тоже мешала, но он не обращал на это внимания, скоро это должно было пройти… А завершив эту тренировку, неожиданно обнаружил – он вымотался до предела. Но у него все получалось. Даже мечи снова слились с ним, вернее, с его духом, потому что действия и движения, которых он сумел добиться, уже не зависели от таких элементов, как постановка ног, или упругость прыжков, или скорость реакции. Клинками теперь несомненно управлял совершенный дух, который и самого бойца использует как оружие. Возникло то неуловимое состояние, какое и полагалось выработать в себе каждому воину, стремящемуся к совершенству, тот самый смысл войны, который направлен на установление равновесия и справедливости в мире, и ни для чего иного.

Прекращая тренировку, Трол стряхивал это изумительное состояние едва ли не с усилием. Потому что оно оставалось очень мощным. И, разумеется, он избавлялся от него с сожалением – когда еще удастся в такой полной, такой совершенной мере постигнуть то, ради чего, собственно, он и стал воином?

Осознав, что он способен воспринимать окружающее, Трол некоторое время побаивался смотреть по сторонам. Потому что на баке собрались матросы и гребцы. На баке в позе молитвенного внимания расселся на своем коврике Ибраил, да и все остальные, расположившись кто на вантах, кто на палубе полуюта, не отводили от него взгляд. Тролу даже неуютно стало, уж слишком он привлек к себе внимание этих людей, слишком явно показал, как отличается от них.

В какой-то момент он все-таки поднял голову, а что еще оставалось делать? Обвел глазами лица собравшихся. В них была какая-то зачарованность, словно они увидели нечто такое, от чего нельзя было оторваться. Трол вздохнул, убрал мечи в ножны, сморгнул пот, который, как оказалось, пропитал весь его тренировочный комбинезон, словно он только что вылез из воды. Произнес хрипло:

– Нельзя ли раздобыть воды, чтобы я сумел привести себя в порядок?

– Мигом, – с небывалой прежде услужливостью отозвался Корк. И тут же погнал каких-то бедолаг, свободных от работы на крыльях, раздобывать ведро с веревкой, и приказал опуститься, чтобы можно было зачепнуть воды из моря.

Окатившись водой, которая показалась прохладной и одновременно очень теплой, растеревшись мыльным камнем и снова окатившись тремя ведрами воды подряд, Трол отправился переодеваться. Ибраил увязался за ним. Собственно, он мог бы и не говорить этого, но он все-таки произнес:

– Теперь ты выглядишь куда лучше, чем прежде, Трол.

– Я знаю, – согласился Возрожденный. Посмотрел на мага, тот хотел сказать что-то еще, и это было не просто.

– Еду сюда принести? – спросил он наконец. Помолчал. – А когда ты будешь есть, я расскажу то, что тебе необходимо знать.

Так и сделали. Трол полежал немного на койке, успокаивая сердце, утомленное немереной работой, а потом вместе с Ибраилом в каюту пришла Келга, которая принесла доску, на которых вместо подносов разносили пищу по кораблю, Кола, который все не мог успокоиться от того, чему стал свидетелем, и Корк. Лукаса почему-то не пригласили, хотя обычно он не нуждался ни в каких приглашениях. Но Ибраил сделал так, что наемник по свежему впечатлению решил попробовать некоторые приемы боя, подсмотренные у Трола.

Трол набил рот восхитительной кашей с мясной подливкой, съел две головки чеснока, которым моряки издавна спасались от цинги, и, жуя, приготовился слушать.

– Дело в том, – начал Ибраил, – что вот у нее, – он кивнул на Келгу, – а потом и у меня появились плохие предчувствия.

Трол хмыкнул. Они летели через полмира, чтобы сотворить самое удивительное магическое действие – взаимно погасить два самых странных, едва ли не природных магических явления в мире. В то же время должны были подготовиться к бою с самым известным мечником последних полутора тысяч лет истории, а у его спутников возникают плохие предчувствия!

Маг, разумеется, все понял, давно уже привык вести себя в сознании Трола, как кот, который решил поохотиться на мышей в знакомом амбаре.

– Ты не хмыкай, – почти обиделся он. – Расхмыкался тут… Я не про твои намерения прикончить Басилевса говорю, а о том, что они… Они сумели приготовить нам что-то, что способно опрокинуть наши планы.

– Как это? – не понял Кола.

– Каким образом? – одновременно с ним спросил Трол, хотя вместо слов издал только невнятное мычание.

– Вот этого я и не знаю, – удрученно ответил обоим маг. – Скорее всего это нечто такое, о чем невозможно догадаться. Иначе я не пропустил бы мимо своего… как оказалось, весьма непросвещенного внимания хотя бы следы этой ловушки.

– Когда эту ловушку следует ожидать? – спросил Трол, проглотив кашу.

– В наименее подходящий для нас момент.

– А когда такой момент настанет?

– Я думаю вот что, – маг вздохнул. – Басилевс, кажется, понимает, что Яйцо Несбывшегося – серьезный фактор угрозы для Империи, для его власти и силы. Поэтому он как-нибудь попытается им завладеть. И чтобы контролировать впредь, и чтобы при желании использовать в своих целях.

Трол повернулся к Келге. Спросил, нахмурившись:

– Что ты ощущаешь, когда думаешь об этом?

– Не знаю… – Девушка была расстроена, но в то же время решительна, как всегда. – Это как если бы ты что-то забыл, очень важное, а потом вспомнил, что это важно… Но сам предмет не можешь представить. Понимаешь?

– Не очень, – вздохнул Трол. – Видишь ли, я так обучен, что могу вспомнить практически все, разумеется, с помощью небольшой толики магии, но… это так и есть. Забыть что-то, тем более настолько важное, что это может обернуться нешуточной угрозой, я не в силах.

– Ты не совсем человек, – отозвалась Келга, раздосадованная тем, что Трол ее не хочет поддержать. – Ты и свои сражения помнишь… Я же видела.

Она замолчала, кажется, совсем. Да, плохо Трол поговорил с ней. А с другой стороны, ее же наверняка расспрашивал маг, и если уж он ничего не добился, то как может что-то вызнать Трол, который не обучен и десятой доле того, что нужно знать для этого понимания. Он повернулся к Ибраилу:

– Что тебе сообщает книга Ублы?

– Она согласна, что угроза есть. Но что это такое – неизвестно.

– Разве есть что-то, чего книга Ублы не знает? – удивился Кола.

– Таких вещей очень много, – снова вздохнул Ибраил. – Я только сейчас начал это понимать… Даже привык удивляться, если получаю из этой книги хоть какие-то сведения, а вовсе не тому, что она на что-то не может ответить.

– Подзарядка книги ничего не дала? – сочувственно спросил Трол.

– Дала, но куда меньше, чем я рассчитывал, – ответил Ибраил.

На том разговор и закончился. Вечером на горизонте сразу с трех сторон появились кучевые облака, и Корк, который после совещания стал очень задумчивым, объявил, что они подходят к восточному побережью Кермала. А значит, уже ночью снова пойдут над сушей.

Эта территория контролировалась доранцами, племенем, которое Империя так и не смогла покорить. Трол порадовался, что они вступают в знакомые пределы. И, немного стесняясь, спросил Корка, не могут ли они сделать небольшой крюк, чтобы отыскать расположение армии Дерека Милинокского? Корк задумался и отправился к магу. Ибраил весь вечер просидел на носу «Некрасавицы», выискивая этот самый лагерь, и незадолго до темноты уверенно ткнул пальцем в карту, по которой Корк прокладывал маршрут.

– Они неподалеку от Лугапора, – объявил он. – Скорее всего вернулись сюда на зимние квартиры либо… В этом есть что-то еще.

Трол, когда к вечеру следующего дня вышли к Уру, реке, в устье которой стоял Лугапор, сам попытался проверить, что ждет его, если он спустится с летающего корабля, чтобы поговорить с Дереком. Ничего толкового разобрать в положении полукочевников, которыми теперь стали доранцы, он не сумел, а потому просто попросил Келгу запрячь его Дору и быть готовой к высадке на землю.

Лугапор возник, когда солнце уже ощутимо склонилось к горизонту. Трол почистил свой чешуйчатый панцирный комбинезон, отполировал клинки, уселся в седло позади Келги, которая, конечно, была готова задолго до того, как наступило время слетать с «Некрасавицы», и отправился к уже замеченному им огромному шатру, где и в прежние времена обычно пребывал Дерек.

Их подлет к лагерю доранцев и других племен, которые примкнули к ним, не желая подчиняться Империи, вызвал переполох. Попутно Трол установил, что теперь эта армия стала куда бодрее на вид и многочисленней. Теперь тут находилось едва ли не десять тысяч бойцов, и еще почти столько же находилось неподалеку, устраивая своего рода охранение, чтобы имперцы не смогли пробиться в их главные воинские порядки одним ударом.

Люди Дерека стояли хорошо оборудованным лагерем, необходимым для защиты от имперской конницы. Во многих местах горели костры, напоминающие скорее небольшие пожарища, вокруг главных шатров была выстроена тяжелая, панцирная пехота с длинными копьями. Поэтому Келга пару раз пролетела над лагерем, умело уворачиваясь от выстрелов из арбалетов, выбирая место поспокойнее. После второго захода она обернулась к Тролу:

– Ты уверен, что хочешь высаживаться здесь без явственной причины? – спросила она, перекрикивая свист ветра.

– Не уверен, – признался Трол, тоже поднимая голос, – но так будет лучше.

Келга кивнула и прошлась над доранцами на высоте едва ли не в десяток туазов, откровенно рискуя быть подстреленной, но и показывая себя с Тролом всем, кто соображал в этом воинстве, а не только был готов драться вслепую. Это произвело эффект, выстрелов стало меньше. А между рядами солдат забегали офицеры, приказывая утихомириться и ждать.

Трола Келга высадила в трех десятках шагов от ряда тяжелых пехотинцев и тут же подняла Дору в воздух. А Трол зашагал к лагерю Дерека, стараясь казаться беззаботным.

Ему навстречу двинулись сразу пять офицеров, причем по их перевязям Трол понял, что это как минимум командиры формирований не меньше чем в тысячу бойцов. Один из них поклонился и произнес на очень скверном дериб:

– Чего хочет одинокий воин, прилетевший к нам, подобно имперским собакам?

– Хорошо, что ты понимаешь, что я не из их стаи, – усмехнулся Трол, – а всего лишь использую их способ путешествия – по воздуху.

– Мы знаем тебя, – тут же заговорил другой воин, очень большой, бородатый, с темным от солнца и ветров лицом. – Ты два года назад отправился в Империю, чтобы вытащить на себя их войска, и они не атаковали нас.

– Собственно, причина того похода была другой, – сдержанно отозвался Трол. – Но, в общем, все правильно. Могу я переговорить со Стражем Милинока?

Кажется, эти люди, по-степному лаконичные и скромные, именно так называли своего верховного командира… Если бы Трол что-то перепутал, хорош был бы он, еще вчера утверждая, что ничего на свете не способен забыть.

– Он ждет тебя, – отозвался первый из заговоривших.

Бодрым маршем, не останавливаясь даже перед слитными шеренгами солдат, которые с четкостью, выдающей немалую тренировку на плацу, расступались, пропуская пришельца, Трол дошагал до шатра Дерека. Молча раскланявшись на входе, усевшись на предложенную кошму и приняв чай из рук девушки, ведущей хозяйство Милинокского, Трол поднял голову и посмотрел на Дерека.

Тот был все такой же смуглый, темноглазый, гладкокожий. Но, в отличие от прошлого его посещения Тролом, он улыбался, демонстрируя потемневшие от возраста и козьего мяса зубы.

– Ты выполнил свое обещание, Трол Возрожденный, Усмиритель саджей, Убийца отражений Басилевса. Они не напали на нас ни тогда, когда ты был у меня, ни позже… Вернее, – честность полководца требовала этой поправки, – они, конечно, сражались с нами, но мы перехватили инициативу, теперь она принадлежит нам.

– Рад это слышать, Страж Милинока.

Дерек важно кивнул.

– А я рад, что помог тебе тогда. И спрашиваю – чего ты хочешь на этот раз? – Он отхлебнул чай из своей чашки. – Ведь ты почти наверняка торопишься. И не примешь наше гостеприимство, чтобы передохнуть несколько дней? А значит, лучше узнать о твоих намерениях как можно быстрее.

– Ты прав, – согласился Трол и допил чай, уж очень он был вкусен, но ему тут же принесли вторую чашку. – Я тороплюсь, как всегда. – Он задумался, не зная, что, собственно, имеет смысл говорить, а что желательно оставить при себе. – Мы тащим через мир янтарную скалу, которую хотим сбросить на бывший замок архидемона Нахаба, где находится нечто, дающее Басилевсу власть.

– Я знаю, – кивнул Дерек. – Если мы живем не на Западном континенте, это не значит, что у нас нет информации о том, что творится в твоих землях.

– Тогда все просто, – облегченно вздохнул Трол, опасающийся слишком долгих расспросов. – Я бы хотел получить от тебя согласие на то, что ты не пропустишь тут имперцев, если они попробуют догнать нас.

– Они не прошли бы в любом случае, – нахмурился Дерек. – Наша война все еще продолжается. И хотя они не атакуют нас, это не значит, что мы заключили мир. – Он хлопнул жесткими ладонями, выражая радость. – За то время, что тебя тут не было, Трол, мы сумели связаться с городами, расположенными на островах, наняли людей, приобрели на севере оружие… Теперь мы сильнее, чем когда-либо прежде за последние десять лет.

– Я уже оценил состояние твоей армии, Дерек.

– Вот именно, – Милинокский даже хихикнул, – мы выигрываем войну. Люди недовольны поборами, которые устанавливает Империя, поэтому возрастает наш авторитет. К тому же мы сражаемся с ними, а они не способны нас одолеть.

Трол допил вторую чашку, но третью, которую ему тут же принесли, поставил перед собой. Пора было закругляться.

– Дерек, не все может получиться, как бы мне хотелось, но… Если мы попросим у вас помощи, ты окажешь ее нам?

– Помощь какого рода? – На миг Дерек смешался. – Да, и еще… Мы не можем бесплатно оказывать помощь даже тебе, оказавшему нам такие значительные услуги в прежние времена.

– Если мы договоримся о помощи, то деньги я уплачу.

– Тогда, друг Милинока, я буду рад оказать ее. В чем дело?

– Ты не мог бы послать хотя бы часть своих всадников на север, к замку Нахаба, чтобы сломить сопротивление стражи, когда мы начнем сбрасывать Яйцо Несбывшегося?

У Милинокского дрогнуло лицо. Он допил свой чай, но у Трола было ощущение, что вкуса он не почувствовал.

– Ты хочешь, чтобы мои воины прошли весь тысячемильный тайг и вышли строго в указанную тобой точку?

– Именно, – скромно отозвался Трол.

– Но… но… Возрожденный, это невозможно.

– Твои воины привыкли совершать далекие походы с боями, ломая сопротивление противника.

– Верно, но… Не по лесу. Не по тайгу!

– Что же способно им помешать?

– Они способны двигаться по лесу, но только зимой, когда реки этой части мира покроются толстым и надежным льдом, – твердо сказал Дерек и нахмурился.

– Скоро наступит зима. Если все дело в этом, то я готов подождать несколько недель. – Трол вздохнул, ему стало ясно, что ничего он тут не добьется. – А кроме того, на севере зима, как я слышал, наступает очень рано, практически уже наступила.

Милинокский снова вздохнул.

– Я знал, что ты не очень хорошо продумываешь свои действия, Трол, – кажется, он впервые обратился к Возрожденному по имени. – Но чтобы так поверхностно планировать свои операции?.. Это приводит меня в изумление.

В устах степняка, никогда не признающегося в своих сомнениях, это фраза была из ряда вон. Девушка, которая подавала им чай, даже лицо закрыла каким-то платом, чтобы показать, что она не слышала этих слов. А Трол сделал вывод, что она прекрасно понимает их разговор.

– Я делаю, что могу, Милинокский, – признался Трол. – И если не все продумываю, так только потому, что всего лишь воин, а не стратег.

– Да, – задумчиво отозвался Дерек, – и если судить по тому, что тебе пока все удавалось, воин ты исключительный.

– Представь себе, что мы выиграем, что нам удастся сделать то, ради чего мы пустились в этот поход… Ты сразу победишь в своей войне. Даже я, если уцелею, смогу наконец-то перенести войну на территорию противника. Запад и Север, который ты сейчас неформально возглавляешь, вздохнут спокойно. Не знаю, что будет на Юге, но там тоже влияние Империи обратится в прах.

– Я все понимаю, но это невозможно, – твердо отозвался Дерек. – На твоем месте я даже не пытался бы. Ты погибнешь зря.

– На самом деле никто не гибнет зря, если исполняет свой долг… – Трол все-таки взял третью чашку. Пригубил, чай уже стал остывать, и вкус у него стал грубее, хотя скорее всего это состояние Трола изменилось, и, конечно, не в лучшую сторону.

– Хорошо, – Дерек вздохнул третий раз. – Покажи, куда ты, собственно, направляешься?

Девушка тут же одним плавным движением расстелила между собеседниками огромную шкуру, на которой довольно условно, но в целом точно, был обозначен Северный континент, Великое Озеро и даже частично Центр Мира с прилегающими кусками Запада и Востока. Трол оценил карту, проверил угловые ориентиры, которые в этой проекции выглядели несколько странно, и уверенно ткнул пальцем в самый центр тундры, спускающейся с севера на окрашенный в слабо-зеленый цвет безбрежный тайг.

– Вот сюда.

Дерек откинулся и посмотрел на Трола тем самым невыразительным, восточным взглядом, который Тролу был уже знаком. Он сделал ошибку, причем серьезную, но пока не понимал, какую именно.

– Трол, – Дерек был доволен, он сразу получил в этом споре какой-то дополнительный аргумент, – это же самый центр мертвых земель. – Он кивнул, соглашаясь с собой, продолжил: – Здесь, как ты говоришь, находится что-то, что убивает все живое на свете. Тут не может ходить тундровый волк, песец, тут нет птиц и не растет даже ягель.

– Что? – Эта информация для Трола была в новинку.

– Шаманы сказывают, тут под землей проходят токи магической энергии, враждебной всему живому… Я не знаю, как и почему это происходит, но… Человек или зверь, который попадает в эти токи, мгновенно стареет и умирает. Иногда обращается в глубокого старика за считанные часы.

– Ты… уверен? – спросил Трол, хотя восточнику такой вопрос задавать было нельзя. Все, что говорилось в этой стране, должно быть точным, или об этом не стоило говорить вообще.

Дерек улыбнулся. Он понимал, что многого требовать от западника нельзя. И счел за лучшее не заметить этой промашки, тем более что Трол и сам все понял.

– Значит, никакая поддержка обычных живых существ тут невозможна?

– Я в этом уверен… Хотя, если принять во внимание способность Империи создавать полудемонские сущности… Но я убежден в одном – тут моим людям делать нечего.

Интересно, неожиданно подумал Трол, где он учился. Уж слишком у него грамотный и богатый язык. И все нюансы мысли он передает так, словно прежде был проповедником, как тут говорят, златоустом.

На миг Трол испытал сильнейшее искушение спросить Дерека, что же это за Милинок такой, в честь которого он носит свой титул, но удержался. Свой лимит бестактностей на сегодня он уже исчерпал.

– В таком случае я оставляю тебя, Дерек Милинокский, повелитель степей, примыкающих к Великому Озеру.

Надеясь, что он не переборщил с титулами, Трол поднялся и раскланялся. Дерек выглядел весьма благодушно. На всякий случай Трол проверил, не стоит ли вооруженная охрана Милинокского с приказом наброситься на него, едва он выйдет из шатра, убедился, что его автоматическое опасение сильно смахивает на паранойю, и ушел.

На глазах всего доранского лагеря Келга посадила Дору на землю, втащила Трола в заднее седло и полетела догонять «Некрасавицу». Когда стало ясно, что все в порядке и они скоро будут на борту летающего корабля, Келга обернулась и прокричала:

– Удалось о чем-нибудь договориться?

– Договориться не удалось, – честно признался Трол. – Но, может быть, я кое-что узнал… Что лучше их помощи.

И лишь тогда понял, что и сам, еще будучи в трансе, отчетливо думал о том, что слишком все гладко проходит, слишком легко имперцы пропустили их корабль, хотя несколько раз могли атаковать. А это значило, что основная атака, на которую Басилевс и рассчитывает, еще впереди. И к ней следует быть готовым.

Может быть, замок Нахаба сам защищает себя, и таким образом, что они не сумеют выполнить свою миссию? Да и весь этот план может оказаться такой ловушкой, подстроенной Басилевсом, что против нее, пожалуй, не сумеет выстоять даже Возрожденный.