Корабль оказался огромным. Рост пока решил ни во что особенно не вникать, но его в то же время раздражало незнание помещений, устройств и назначения многого из того, что его теперь окружало. Вот он и бродил, как потерянный, среди нагромождения всех этих сложных устройств, среди которых другие-то сновали, словно у себя дома. Да это и было теперь домом для многих. Роста даже поразило, насколько этот огромный плавающий город – иначе не скажешь – стал привычным для всех, кого он теперь видел. Для всех, только не для него.

Даже Лада, которой пришлось заниматься совсем незнакомой ей прежде работой – контролировать смену штурманов, лоцманов и рулевых, – легко вошла в эту новую по форме и по содержанию жизнь, а он… В общем, однажды, кажется, на третий день после того, как он решил больше не валяться, он попросил Людочку Просинечку, которая теперь возилась со всеми машинами в темноватом трюме корабля, притащить ему побольше чертежей, чтобы он посидел над ними и хоть что-нибудь мог понять. Она ответила, недобро ухмыльнувшись:

– Ты бы, командир, не лез, куда тебе не следует. А чертежи больше мне самой пригодятся.

– Вот и будешь у меня их брать, если потребуется.

– Они мне под рукой нужны, а не… где-то на верхних палубах.

Она имела в виду, конечно, то обиталище, в которое Роста устроила Лада, когда он измотался после сеанса связи с викрамами, и где жил теперь, как король, почти на законных основаниях. По крайней мере никто его за это не осуждал.

Так он догадался, что наступила такая пора, что если он будет как можно меньше вмешиваться в то, что происходит вокруг, то лучше будет для всех, кроме, конечно, самого Ростика.

Ему все-таки удалось выпросить у Казаринова один из самопальных чертежей с общей разметкой помещений корабля, какими-то вентиляционными коробами, с обозначением насосов, подающих забортную воду, и не до конца прорисованной схемой расположения электрических щитов. Не составляло труда догадаться, что это – один из черновиков, который кто-то из инженеров делал, когда люди еще только начинали изучать эти корабли. На том и пришлось успокоиться, хотя этот черновик лучше всяких прочих аргументов показал Ростику его нынешнее место в общей расстановке значимых персон в их экипаже.

На первой неделе марта стало ясно, что пора отправляться в путь. Тем более что весь экипаж, кажется, собрался на борту. Даже Гартунга, который что-то такое делал теперь в универе, привезли. Откуда-то появился Эдик Сурданян с одной из незнакомых Росту девушек, но хорошо хоть без детей, которых, как говорили, у него теперь больше десятка. Девушка Ростику понравилась, она была серьезна, кажется, умна и так мало понимала устанавливающуюся корабельную жизнь, что Рост чуть было не предложил ей держаться вместе. Но все же не предложил – Лада с Василисой этого бы ему не спустили. Да и Эдику не хотелось трепать нервы понапрасну, он со своим кавказским темпераментом мог вообразить черт знает что.

К тому же и Рост теперь старался с девицами держаться на расстоянии, поменьше изображать дружеские чувства, потому что – хватит уже, и так накуролесил, не всех детей даже мог вспомнить, если не сосредотачиваться.

Отправление корабля собрало на причальной стенке Одессы, кажется, весь город. Казаринов об этом желании населения приморского города Роста известил. И очень просил не отправляться в путь ночью. Да Рост и сам не хотел ночного отплытия, потому что еще по прошлому разу, когда они на гигантском экраноплане ходили к Новой Гвинее, помнил, как тяжко в таких условиях приходится штурманам. Впрочем, теперь у них был Гартунг, который мог выручить… И все равно лучше было опробовать корабль в те часы, когда все были активны, когда видны берега и когда можно будет не экономить энергию, получаемую через фотоэлементную ткань от Солнца.

А вот отплыли довольно незаметно, как-то буднично, словно делали это всегда. Просто чуть больше стало суматохи, и Рост, который находился на площадке управления, неожиданно понял, что борт соседнего корабля слегка изменил положение. Он оглянулся на Одессу, она тоже изменила свое расположение, стала чуть ближе к краю переплета огромного окна, через которое можно было смотреть на корабль сверху, охватывая взглядом воду вокруг.

Рост попробовал было выяснить у двух стоящих за штурвалом п'токов, кто же, собственно, скомандовал сакраментальное: «С якоря сниматься, по местам стоять, курс норд строго», но так ничего из их ответов и не понял. Выходило, что командовал на мостике какой-то г'мет, чем-то малоуловимым очень похожий на Нифрата. Рост затеял было с ним познакомиться, потому что это явно был не пресловутый навигатор, но тот был занят выше головы. И Рост еще острее почувствовал свою малополезность в этом предприятии.

Корабль медленно повернулся по широкой дуге и устремился к выходу из залива. Впрочем, «устремился» – звучало чересчур громко. Корабль шел едва-едва, хотя берега теперь отчетливо проплывали мимо них, разумеется, в той части, которую можно было рассмотреть в прорехах тумана, по-прежнему укутывающего незамерзшее зеркало воды. Зато, как теперь казалось, его немного тормошил невесть откуда появившийся ветерок, который и создавал эти прорехи.

Через полчаса, не меньше, Рост понял, что очень разгоняться не позволяли плавающие льдины, которые неожиданно появлялись под самым носом корабля, и их иногда приходилось обходить. Вот этой задачей незнакомый лоцман и был занят. Он то и дело подскакивал к какому-то переговорнику, сделанному в виде обычного вида динамика, который служил одновременно и микрофоном, и орал в него слова, значение которых Ростик не слишком понимал, хотя они определенно произносились на едином. Рост поежился и отступил, догадавшись, что это была специфически морская тарабарщина, в которой следовало разбираться особо, если вообще стоило за это браться.

Потом стало чуть легче, и новый кораблеводитель все-таки снизошел до знакомства. Он подошел к Росту, вытянулся и отчетливо представился:

– Турет-но-хаш, командир. Докладываю, все в порядке, корабль набирает ход, все мели остались позади.

– Так мы мели обходили? – глуповато спросил Рост. – А я думал, что виной всему льдины.

– Этот лед слабый, он нашему кораблю не помеха, – отозвался Турет, – а вот мели, которыми набит залив, – это сложность, тем более что мы их практически не знаем. Не было у меня времени их изучить.

Чтобы удостовериться окончательно, Ростик спросил:

– Штурман?

– Не понимаю.

– Специалист по проводке кораблей?

– Нет, всего лишь младший помощник штурмана на корабле «Валисс-хаш», взят в плен, теперь мне было предложено занять место главного штурмана, потому что более компетентного… – незнакомое слово, которое Рост решил считать про себя аналогом термина «шкипер», – не нашлось.

– И кто же тебе предложил эту службу?

– Действующий под твоим началом старшина Квадратный. – Он немного помялся. – И твой сын, который составлял списки всех, кто теперь находится на корабле.

Значит, Ромка, должно быть, вместе с Василисой, как и в Лагере несколько месяцев назад, составил общий список, выяснил прежнюю профессию, возможности и квалификацию набранных пурпурных и с поддержкой старшины произвел соответствующие назначения. Молодец, вернее, конечно, оба молодцы, вместе с Квадратным, который, без сомнения, приложил руку и ко многому другому… Или даже обе пятерни, обучая младшего Гринева премудростям командных обязанностей.

– Да, конечно, – только и сумел проговорить Ростик. И вдруг этот самый Турет, тоже, должно быть, неожиданно для себя, проговорил поощрительно:

– А ты неплохо говоришь по-нашему, командир.

Рост понял, что его лицо приняло странноватое выражение от этой похвалы, и поскорее отошел в сторону, потому что пурпурные, конечно, не слишком правильно читают человеческую мимику, но кто его знает, где этот Турет раньше работал в человеческой цивилизации, вдруг он и этому научился?

Проболтавшись на капитанском мостике еще с часок, Рост разобрался, как выводили корабль через мели. Оказывается, в углу мостика имелся какой-то прибор, который давал панорамную развертку морского дна, видимо, это было что-то вроде гидролокатора или эхолота. Разницы Ростик не знал, но подозревал, что разница у этих устройств имеется. Он хотел было расспросить об этом Турета-но-хаша, но тот и сам, успокоившись после трудной проводки, заметил этот интерес Роста и подошел:

– Это не самый надежный прибор, многое зависит от того, как держать… – Снова непонятное слово. – В воде, по обеим сторонам корабля. – Он даже чуть улыбнулся. – Это такие мощные мембраны, которые работают, когда их подсоединяешь специальным кабелем. Они издают звук и воспринимают эхо от него. А этот ящик, – он похлопал прибор с разверткой, зеленовато прыгающей на экране, – суммирует все и дает изображение. Без него мы бы не справились.

Рост покивал и поскорее отправился бродить по кораблю.

Квадратный проверял с Ромкой, который волок в руках немалых размеров книгу, посты, вернее, расстановку людей. Лада с Гартурном, который, как выяснилось, уже совсем неплохо читал морские карты пурпурных, и тремя г'метами возилась в штурманской. Около них кружила и Василиса, настолько поглощенная своими наблюдениями, что даже не заметила Роста. На летной палубе Изыльметьев с Футболистом-Израилевым объяснял пятерым совсем молоденьким пацанам и двум девушкам, как с палубы нужно взлетать и садиться на ходу корабля. Целая группа пурпурных возилась на корме в помещении, похожем на док, и Ростик даже не сразу заметил, что всеми довольно придирчиво, хотя и на расстоянии, руководили Квадратный и Эдик Сурданян, у которого еще на Земле был кое-какой морской опыт. Они подготавливали два траулера, которые и находились в этом доке, их-то Ростик узнал, потому что сам когда-то ходил на таком же. Присмотревшись, он понял, что задняя стена корабля, или транец, если придерживаться человеческой морской терминологии, был раздвижным, и вода в доке сливалась с водой моря, тогда эти траулеры могли выходить на лов рыбы или для каких-нибудь других целей.

Совсем в трюме Людочка гоняла чуть не полсотни пурпурных, кажется, тренируя их для того, чтобы они могли обслуживать ходовые машины, которые сотрясали тут все мелкой, но заметной дрожью. Она увидела Роста, помахала ему рукой, а пока он стоял и обозревал просторный и светлый машинный зал, поднялась к нему по почти вертикальному трапу и доложила:

– В общем, Гринев, все хорошо. Только вот баланс маховика, кажется, не очень надежный. Мы же не знаем, как его балансировать… А разобрать Казаринов не позволил, – она почти сердито нахмурилась, – торопил нас так, что мы и спали-то по два-три часа.

– На поход его хватит? – спросил Рост.

– Эта машина так надежно скроена, что за это можешь не волноваться… Вот только все равно хотелось бы довести ее до ума. – Людочка внимательно посмотрела Ростику в глаза. – На той стороне континента, куда мы идем, ведь тоже и электричество потребуется, и небольшой запас энергии не помешает, так ведь? Например, чтобы производства поддерживать.

– Какие производства? – не понял Ростик.

– Производить тут можно многое. И оружие, и антигравы, если металл добудем, и продукты… Людям же есть полагается.

– Ага. – Рост не слишком понимал, как эта пигалица за пару недель так лихо освоила возможности корабля и даже определила, по крайней мере для себя, кое-какие перспективы. – Ты скажи, – он кивнул на пурпурных, ползающих внизу, у самого днища, – эти-то справляются? Трудностей с объяснениями нет?

– Пара из них служила у Бахметьевой, а она насчет языка очень строго с ними обращалась, так что выучили. Они-то и переводят, если кто чего не понял. Но я тоже в таких случаях спуску не даю.

Ростик покивал, выслушал еще какие-то важные для Людочки пояснения, в которых почти не разобрался, и отправился наверх. В помещения, где должны были находиться чаны для молдвуна, он все-таки заглянул. Тут было тихо, пустынно, свет едва горел, но где-то слышались и голоса. Он заглянул за конструкции, с содроганием вспоминая, как работал на них в плену. Баяпошка в окружении полудюжины каких-то дородных и неряшливо одетых теток из пурпурных что-то рисовала на бумажном листе, а тетки наперебой на едином что-то ей рассказывали.

Рост присмотрелся к своей бывшей жене, и она, почувствовав его взгляд, оглянулась. Улыбнулась так, что сердце Роста дрогнуло, и сразу подошла.

– Выглядишь ты получше, чем… – сделала неопределенный жест. – Когда я видела тебя последний раз. – Рост промолчал, не знал, что сказать. – Ты бы, командир, – она чуть выпрямилась и перестала улыбаться, – поменьше растрачивался. А то, когда Лада за мной прибежала и я попробовала понять… В общем, в твоем теле был не ты.

Ментат, с сожалением подумал Ростик, может быть, и получше, чем я. Аймихо все-таки… И понимай их, как знаешь, когда они вот так, с единого или со своего дословно на русский переводят.

– Понимаешь что-нибудь из этого? – Он кивнул на лист бумаги, который Баяпошка держала в руке.

– Тут нет ничего сложного. Только одно непонятно, где брать солому, чтобы молоть ее на питание для грибковой культуры.

– Стоп. А как же пурпурные на своих гидропонных фермах…

– Они выращивают массу разной растительности, которую и полагается молоть в муку – главное питание для грибков. Тут выигрыш в том, что клетчатку, которая не усваивается ни пурпурными, ни людьми, удается переформировать в клетчатку, которая может быть нашей пищей. Это и есть молдвун. А еще можно использовать рыбную муку, но тогда возникает не слишком приятный привкус… В общем, – она снова улыбнулась, – разбираюсь. Детали могу доложить, если захочешь, но тебе это ни к чему.

И тут его мягко, но решительно отстраняли. Баяпошка это внезапно почувствовала, а ведь Ростик не ощущал, что она его читает. Но хуже всего было то, что она попробовала его утешить:

– Ничего, командир, твое время придет. Вот доберемся до места, и никто лучше тебя с пауками справиться не сумеет.

– Уже, наверное, сумеют. Такие ребята – Квадратный, Изыльметьев, Футболист… К тому же и основную роль будет играть, наверное, Лада. Она теперь старшая среди них по званию.

Баяпошка с сомнением посмотрела на Ростика. – Так ты не знаешь? – Вздохнула. – На юг направлен также и Мурад Сапаров. Кажется, он должен быть замом Смаги, но, принимая во внимание, что личность он сильная, скоро Смага станет его замом. – Она помолчала. – Неужели тебя не известили?

Рост криво улыбнулся.

– Что еще скажешь?

– Больше и сказать нечего… – Баяпошка, как ни старалась держать лицо, все-таки тоже немножко за него расстроилась. – Знаешь, загляни к Рындину, он где-то в трюмах у викрамов бродит. Пробует с ними общий язык найти, хотя ему для этого, – она делано хохотнула, – слишком многому научиться придется.

– Рындин у викрамов? – Рост забеспокоился. – А они на него не нападут? Черт, нужно предупредить лопуха…

– Не волнуйся. – Баяпошка уже отворачивалась, чтобы понять, что делают без нее пурпурные тетки внизу, у чанов для молдвуна. – Он тоже читал твою книгу и все сам знает. Ну, Рост, заглядывай… Чтобы мы твое командирское присутствие ощущали.

Она снова помахала рукой и стала спускаться по трапу, бережно придерживая лист со своими рисунками и заметками.

А Ростик почти опрометью бросился в трюмы, устроенные для викрамов. Он пробежал их почти все, пока не обнаружил в темноватом после машинного отделения углу Рындина, который задумчиво сидел на полу у самой воды, в которой, иногда показывая спины, бродило сразу с десяток викрамов.

– Стас! – закричал Ростик еще издали. – Ты слишком близко сидишь.

Рындин медленно поднял голову, оказывается, он медитировал. Или занимался чем-то схожим.

– Нет, они сытые. – Он говорил, почти не разжимая губ.

Неужели и я так выгляжу, когда пытаюсь ментатить? Эта мысль была Росту неприятна, пожалуй, выражение Баяпошки, что в его теле был не он, оказалось еще по-девчоночьи мягким и обтекаемым.

– Знаешь, командир, они волнуются. – Подняться на ноги Рындин так и не захотел. – Пожалуй, можно сказать, они не слишком надежны. Пока, во всяком случае, когда еще можно вернуться домой. – Он озабоченно почесал затылок. – Может, потом, когда выйдем в море и им некуда будет бежать, они станут решительнее?

– Ты бы все-таки отошел подальше.

– Не переживай, они любят знакомых людей, вот я… и знакомлюсь.

– Будешь тут сидеть, когда познакомишься как следует. А пока – отойди. И впредь в зону их возможной атаки не попадай, это приказ.

– Есть. Хотя на расстоянии и труднее с ними…

Убедившись, что и тут все, в общем-то, в порядке и Рындин занимается нужным и весьма полезным в перспективе делом, Рост отправился наверх. Поднимаясь по лестницам, проходя бесконечными коридорами, он думал с давно созревшим ожесточением, что у всех есть работа, все заняты делом… Кроме него.

И еще его злило, что наверняка подняться к капитанскому мостику можно было более коротким путем, куда более быстрым и надежным. Но он даже этого не знал, вот и выбирал знакомый путь, который был, вероятно, раза в три длиннее. Но главное – это дойти, не заблудиться, не оказаться там, где ему совсем не положено находиться.

К тому же иногда, помимо всей очевидности его путешествия по кораблю, казалось – еще чуть-чуть, и, возможно, из-за того поворота выйдет несущий смертельную опасность вас-смер, приготовившийся казнить на месте непослушного раба, сбежавшего с гидропонных ферм.