Книга: Экспансия
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Хотя Рост нервничал, что океанские викрамы, заметив еще на берегу их экспедицию, предпримут попытку перехвата, опасения оказались напрасными. Провозившись всю ночь и подготовив экраноплан к походу, люди падали с ног, но Рост все-таки стартовал часа за два до того, как включилось солнце. И оказался не прав, потому что в темноте, ориентируясь по приборам, среди которых, как всегда в Полдневье, компас показывал что угодно, только не правильное направление, они заблудились.
Ростик все это время сидел в башенной кабинке сверху крейсера и пытался определить, что таит клубящаяся, быстро ставшая совершенно однотонной, тьма. Море было на месте, машина тоже работала, как зверь, но вот с управлением ничего не выходило, он это чувствовал… В общем, когда солнце все-таки включилось, стало понятно, что они все время шли не на северо-северо-восток, а вдоль берега, даже, пожалуй приближаются к скалам, и через час-полтора вполне могли бы потерпеть позорное крушение, разбившись о камни.
Рост разозлился на Изыльметьева и не смог сдержаться, высказал пару слов, хотя и понимал, что парень не виноват. Ну, не было у него ориентира, и он, естественно, ошибся. Пошипев немного, успокоившись, он попросил всех подумать, как можно держать курс по ночам, потому что этот переход должен был занять суток трое, а может, и больше. Судя по расчетам Перегуды, за это время они должны были пройти более трех тысяч километров, и следовало точно соблюдать направление, чтобы это расстояние не увеличилось до совершенно безразмерной величины.
Лада, увидев Роста в гневе, попробовала его утихомирить.
– Следующий раз зажгут маяк, они же обещали, будем по нему корректировать направление.
Рост действительно попросил ребят, сидящих на самой высокой башне под Одессой, являющейся приемным звеном в цепи гелиографов, протянувшихся из Боловска, раз в полчаса палить из огнемета в сторону, чтобы и башня не пострадала, и огонь доходил до высоты хотя бы метров ста или чуть меньше. Этого, если сжигать спирт в течение минуты-двух, должно было хватить, чтобы увидеть его в самых неблагоприятных условиях. Но Рост опасался, что туманы, покрывающие в это время года море плотнейшим одеялом, скроют и этот огонь. Нужно было придумывать что-то еще, но что?
Радио, на которое и сначала-то была слабая надежда, сдохло, едва их экраноплан отошел от берега на полсотни километров, и то Изыльметьев считал, что им повезло, обычно радиопередача практически любой мощности почему-то затухала в Полдневье еще в зоне прямой видимости. Определяться по солнцу, разумеется, было невозможно… В довершение всего, думать следовало очень быстро, в течение дня.
И вот, незадолго до того, как вторая команда гребцов на котлах приступила к действию, у Роста родилась смутная идея, даже не идея, а так, идейка… Он вызвал к себе всех офицеров, усадив за главного пилота Яху Якобсона. И начал свою почти лекцию:
– У нас есть всего четыре ориентира в условиях ночи, по крайней мере я насчитал четыре, может, кто-нибудь из вас придумает еще что-то, тогда сразу доложите, будем думать… Первое – направление волн. По их рисунку и характеру можно определить, насколько здорово мы уклоняемся от желаемого направления. Мелкие погрешности не в счет, главное все-таки приближаться к Гвинее. Второй способ – направление ветра. В некоторых затруднительных ситуациях можно останавливаться и пробовать на палубе ветер всем известным наслюнявленным пальцем, какой-нибудь шелухой от зерна или пылью топливных таблеток.
– Понятно, – кивнул Изыльметьев.
– Третий способ – течения. Будем полагать, что у нас тут течения преимущественно не меняются по всему морю между нами и Гвинеей. Но тогда придется заякориваться и довольно долго оставаться без движения, чтобы выбросить что-нибудь плавающее, а это нежелательно… Особенно в виду того, что нашу обшивку один океанский викрам может при желании распороть ножом, которым они обороняются от акул, да так, что мы отремонтироваться не сумеем.
– Они этого не знают, – высказался Катериничев.
– Лучше думать, что они об этом догадываются, – решил Ростик. – Они умны, и это самое скверное. Четвертый способ, конечно, определение направления по огню, который будут жечь под Одессой, но, если туман не позволит нам рассмотреть его, придется… Только не жалуйтесь, подниматься на крейсере повыше, чтобы над туманами рассмотреть это пламя.
– Каждый раз освобождать крейсер, разводить пары, взлетать… Потом крепить крейсер на место… Это займет с полчаса, – буркнула Лада.
– В случае, если не будет другого выхода, попробуем и этот способ.
– А как пурпурные ориентируются в океане? – спросил Катериничев.
– На это не обратили внимания, когда разбирали их суда, – отозвалась Людочка.
– В общем, прошу всех думать над этой проблемой, замечать все, что может в этом плане пригодиться, и главное – не допускать таких ошибок, какая случилась сегодня утром.
Снова расселись в походном порядке, Изыльметьев поднажал, потом еще…
Ночью почему-то стало спокойнее. Рост вышел на палубу экраноплана, походил немного, вглядываясь в разные стороны, и понял, что викрамов поблизости нет. Откуда-то возникла надежда, что они отказались от преследования, хотя это еще следовало проверять и перепроверять. Картина почти человеческой руки, покрытой зеленовато-чешуйчатой кожей, как у всех рыболюдей, которая ножом вспарывает их днище, словно консервную банку, не давала ему покоя.
Вторую ночь прошли лучше, то ли пилоты пригляделись к направлению невысоких волн, то ли Рост действительно и сам справлялся, как рассчитывал еще в Боловске, просыпаясь через каждые час-полтора и обращаясь своими необъяснимыми способностями к ощущению всего живого и мыслящего, поправляя при этом курс… В общем, они почти не уклонились от требуемого направления. Вот только Ростик не выспался и потому весь последующий день хмурился больше, чем обычно.
Зато всем стало ясно, что некий тип радара у них все-таки имеется – сам командир. Выспавшись как следует, даже с запасом, после обеда, Рост был готов просидеть всю ночь почти без сна.
Дважды он подходил к пилоту и чуть-чуть, не больше чем на четверть румба, советовал изменить направление, что с их скоростью и на том расстонии, которое им следовало пройти, было все-таки значительной поправкой. Огонь из Одессы они увидели всего один раз, и то даже не сам огонь, а какое-то зарево, на миг блеснувшее где-то в неимоверной дали. Конечно, оно расплывалось в тумане, но в целом позволило довольно точно определить курс, после этого почти три часа можно было без труда выдерживать оптимальное направление.
К исходу третьего дня, когда они зашли в море уже совсем далеко, Лада, сменившая Изыльметьева, вдруг доложила, что видит странные облака впереди, вероятно, это и есть цель их похода. По карте их курс, едва ли не наобум прорисованный Израилевым, действительно должен был уже подходить к соседнему острову, а следовательно, они не слишком здорово ошиблись.
Среди ребят это вызвало некоторое возбуждение.
– Америку открываем, – ликовала Лада.
– Какая же это Америка? – удивлялся Яха. – Командир же сказал, что тут кто-то живет.
– Америка тоже была населена, – не сдавалась Лада и на меньшее, кроме как на другой континент, не соглашалась.
А Рост тем временем пытался понять, не ошибка ли это. Уж очень все хорошо получалось, особенно принимая во внимание их низкую квалификацию как мореходов. Он так и стоял, на краю крыла, разглядывая волны, когда к нему подошел Серый Изыльметьев и подвел с собой, чуть не за руку, невысокого, но плотно сбитого паренька.
– Командир, – позвал пилот. Рост обернулся. – Это вот Гена Гартунг.
Рост скептически осмотрел паренька, от чего тот почти поежился.
– Сколько тебе лет, Гартунг?
– Это неважно, – брякнул Серый. – Он хочет спросить кое-что.
– А сам обратиться не сумел?
– Вы, – парень даже воздуха побольше в легкие набрал, чтобы не сбивалось дыхание, – когда мыслящих разных чувствуете, ощущаете их тепло или видите как светящиеся точки?
– Ч-чего? – не понял Ростик.
– Он спрашивает, вы видите всяких мыслящих как светящиеся точки? – очень разумно «перевел» Серый.
– Не понимаю.
– Очень просто, – сказал Изыльметьев. – Он, когда мы совершали ночные переходы, подсказывал, куда идти, потому что видел где-то впереди…
– И сзади, от берега дваров, даже, кажется, от Одессы, – чуть не шепотом, как подсказку на уроке, уронил Гартунг.
– Ну да, от Одессы тоже. В общем, он видит эти города на огромном расстоянии.
– Видит?
Ребята повесили головы. А Рост внутренне ахнул, значит, никакие не волны, ветер, зарево почти невидимого факела над башней в заливе и, скорее всего, не его подсказки… А вот этот паренек со странной фамилией, выдающей немецко-прибалтийское происхождение, и был их радаром, благодаря которому они не заблудились. Хотя, по всему, должны были. Росту захотелось обнять этих обоих.
– Что же ты раньше-то молчал?
– Он не молчал, он все эти ночи сидел рядом с пилотом и работал.
– Как тебе удается? Ты раньше что-то подобное испытывал?
– Нет, – отозвался паренек. – Но я думал, что вы это лучше меня сознаете, потому что… Вы же и настояли, чтобы я принимал участие в этой экспедиции.
Ростик был сражен.
– Я? – Он помолчал. – Да я даже не знаю, на каком ты посту стоишь по боевому расписанию.
– На передней пушке правого крыла, – тут же, даже с некоторой привычно-докладной лихостью отозвался этот самый Гена.
– Это правда, – подтвердил Серый. – Вы его почему-то разглядели во всей команде Казаринова, а потом… Включили в нашу команду. Мы решили, что вы о чем-то догадались уже тогда, на берегу.
Рост этого не помнил. Вернее, что-то такое по перестановке людей было, но в ряду прочих его решений. И ни о каких особых способностях Гартунга он не догадывался, мог бы в этом поклясться. Хотя… Кто же знает, не совершает ли он некоторых действий, не отдавая себе отчета в их подлинном значении, практически на ощупь?
– Гартунг, – серьезно сказал Ростик, – ты молодец. Перевожу тебя в заряжающие в башню к Израилеву. – Он повернулся к Серому. – Катериничев пусть подменяет Яху как второй пилот, у него это тоже получается.
– Есть.
Оба паренька ушли, Рост, скрестив руки, с силой потер плечи, как иногда делала мама, чтобы было не так холодно, и тоже пошел в крейсер. Теперь у них появилась надежда, хотя – что это была за надежда? Меньше чем в шестьдесят килограммов живого веса и ниже, чем Росту по плечо? Но она была и неплохо объясняла, почему переход прошел так спокойно и удачно.
Утром следующего дня, когда они уже, снизив скорость, шли вдоль берега Гвинеи, километрах в сорока, не больше, Рост вызвал к себе Гартунга. Для разнообразия он сидел на рычагах справа от второго пилота, помогая на пару Ромке, которого Лада решила научить и на летающих машинах работать.
– Ген, – почти по-товарищески обратился он к парню, – а на берегах этих ты ничего не заметил?
Он и не знал, что так сложно задавать вопросы всяким таким вот… необычным подчиненным. И тут же вспомнил, как осторожно вел себя в подобных случаях Ким.
– Я при свете ничего не вижу, только в темноте, – вздохнул рядовой. – Но незадолго до того, как включилось солнце, я понял… Один город, довольно большой, находится на том берегу острова. А другой неподалеку, километрах в трехстах. – Он подумал и добавил: – А подальше от берега они тут всюду.
На том и порешили. Дошли до замеченного Гартунгом города, попробовали войти в гавань, подняв на выдвигающейся антенне, которая находилась в центре корпуса крейсера, белый флаг со схематичным рисунком человека, взятого со знаменитого чертежа Леонардо, где он определял основные пропорции тела. Флаг этот, как догадывался Ростик, придумал кто-то в универе, и ничего против него не имел, вот только цвет показался ему смахивающим на капитулянтский. Но об этом, похоже, мудрые универские головы не подумали.
Едва они направились ко входу в гавань, обозначая свое намерение, как с береговых башен тут же принялись палить. Правда, не прицельно, скорее показывая, что не примут незнакомый и странный корабль. Поманеврировав, пришлось уйти мористее и продолжить путь вдоль берега.
Подходящую бухточку нашли еще до обеда и, хотя она показалась слишком близкой к городу, расположились в ней. Крейсер сняли сразу после очень непродолжительного отдыха. На этот раз Рост поместил в крейсер полный боевой расчет, и, как выяснилось, не зря.
До вечера они облетели значительный кусок острова и почти повсюду видели поселения. Но что это были за постройки! Глухие, ступенчатые или гладкие, как египетские пирамиды, лишь чуть ниже в пропорциях, чем те, земные, ощетинившиеся стволами пушек, неизменно открывающие огонь, едва незнакомый крейсер оказывался на дистанции поражения.
Зато их было много, в первый же вылет Изыльметьев насчитал более тридцати пирамид, а Рост при помощи своей невесть откуда берущейся способности к ориентировке решил, что их тут под сотню по всему острову или даже больше сотни.
Вернувшись на крыло и отдав приказ найти спокойное место, лучше всего где-нибудь на близком к Гвинее островке, разумеется, с хорошей стоянкой для их крыла, он принялся думать. Свои соображения высказал Ладе:
– Необходимо найти такие пирамиды, в которых засели пурпурные. Хотя они и будут самыми трудными при первичном контакте.
– Зачем нам пирамиды пурпурных?
– Не забывай, мы же хотим, помимо травы, выискать и способ сплавить всех наших… гм, лишних пленных.
Лада развела по этому поводу целое обсуждение, но… Рост знал, что все эти слова можно было бы и не произносить. Потому что теперь все зависело от того, на кого они тут наткнутся. А значит… Да, необходимо было найти кого-нибудь, кто согласился бы их выслушать, даже в идеале что-то посоветовать, зная обстановку на острове.
Хотя, ладно, черт с ней, с этой обстановкой, задача-то у них была вполне конкретная. И вот ее они должны были решить обязательно. А значит, ему следовало как-то очень точно и совершенно безошибочно настроиться, чтобы решить – как и что делать. Возможно, следовало бы взять какого-нибудь языка, или перехватить какой-нибудь караван для первичного разговора, или… еще что-нибудь.
А пока, пользуясь относительно спокойной стоянкой, хотя она тоже, в общем, не внушала чрезмерного доверия, они облетали остров, попутно составляя его карту, отмечая ориентиры и разные поселения. Рост не мог бы даже сказать, что он делает, вглядываясь в эту землю, расстилающуюся под ним, усеянную признаками присутствия разумных существ и… такую чужую и враждебную. Но он летал, смотрел, и в нем зрело ощущение, что его опыт, приобретенный еще в плену у пурпурных, как-то и тут скажется.
Например, он почему-то отчетливо видел, что, помимо явно пурпурных пирамид, тут имеются и другие, и даже двух типов. Некоторые из пирамид были все-таки окружены многочисленными постройками явно деревенского типа, хотя и сбитыми в плотные… слободы? Вторые имели слабое вооружение, но куда более обширные поля, чем это можно было представить по размерам пирамид, и, следовательно, многочисленное население.
Наконец Рост решил, что в городках со слободами обитают существа, недалеко ушедшие от их лесовиков, может быть, даже ящеры, только меньшего размера, чем двары, скорее похожие на ярков. В тех, где имелись обширные поля, возможно, жили Шир Гошоды, разумеется, вместе с махри, потому что на этих полях червеобразные с небольшими лапками вдоль тела действительно наблюдались в значительном количестве.
Проболтавшись над Гвинеей дней пять, Рост наконец решил, что пора приступать ко второй фазе, налаживать контакты. Вот только… Не следовало ли походить над этой землей еще, чтобы удостовериться в том, что он не ошибается?
Но, с другой стороны, он отчетливо ощущал, что чем больше времени его незнакомый тут крейсер будет разгуливать, тем скорее кто-то предусмотрительный предпримет какие-нибудь меры. Или вызовет крейсера пурпурных, или как-нибудь натравит океанских викрамов, чтобы они атаковали эту досаждающую всем помеху, или сделает еще что-нибудь. Что могли сделать местные против неизвестных пришельцев, не хотелось даже гадать. Уж в чем, в чем, а в изобретательности местного населения Ростик нимало не сомневался.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12