Через пару дней был проведен обряд освящения нового дома. Чудного, прекрасного дома, который Нада так полюбила!

— Твой отец сам его выбирал! — говорила Нада. — Какой великолепный у тебя отец!

О да, он и впрямь был великолепен! Каждый день Наде покупались огромные белые цветы. Потом заявились грузчики, и снова, на сей раз в обратном порядке, потекла вереница мебели. Комнаты постепенно заполнялись, росли штабели ящиков в гараже, в цокольный этаж отправлялась невостребованная мебель. (Наде не терпелось накупить побольше новых вещей.) И когда все было расставлено по местам, мы устроили церемонию освящения. Нада возлежала на французской будуарной кушетке, которая нашла приют у нас в холле, рядом, на краешке стула сидел Отец, и длинные ноги Нады покоились у него на коленях; я же, точно принц, восседал на стульчике возле них. На Наде был зеленый бархатный халат: длинные, шелковистые волосы распущены по плечам, и в изящных пальцах она сжимала пластиковый телефонный аппарат «прицесс», готовясь приступить к обзвону. На коленях у меня лежали три телефонных справочника.

Из глубин дома доносилась скрипичная музыка — Отец предложил послушать Моцарта. Пластинки оказались все перепутаны, и я, будучи уверен, что Отец не заметит подмены, поставил Бартока. До нас долетал сладковатый, но благородный запах белых роз, любимых цветов Нады.

Первым долгом Нада попросила меня отыскать номер телефона местного бюро по трудоустройству, и сказала, чтоб прислали служанку, и едва она повесила трубку пластикового аппарата, какой-то девице уже был передан этот заказ и та уже спешила к нам в дом. Первый звонок оказался удачным. Куда позвоним теперь? Я предложил в гастроном, но Отец отверг мое предложение, сказав:

— Лучше вызовем сантехника.

И я отыскал Наде еще один номер, и она позвонила в сантехническую службу Седар-Гроув, после чего можно было не сомневаться, что к нам тотчас направили человека оттуда.

— Что теперь? — спросила Нада. Негромко и царственно, как и подобает королеве.

Не в силах удержаться, Отец погладил кисточки у нее на халате.

— Стрижка газона, — подсказал я.

— Именно, стрижка газона! — живо подхватила Нада.

Она набрала магический шифр, и в то же мгновение была соединена с местной службой «Зеленый ковер».

— Звонят из поселка, проезд Лабиринт, — сказала Нада. — Так что нам нужно, дорогой? Мой муж говорит «все». Постричь, удобрения, капельный полив деревьев и кустарника, обработка против сорняков и насекомых. Что-что? Да, да, противогрибковая обработка тоже, все-все, бордюр, прореживание, укатка, выравнивание. Все как обычно.

— Теперь — в газовую компанию, — сказал Отец.

И Нада позвонила в газовую компанию.

— В страховую компанию!

И она позвонила в страховую компанию «Барсук».

— Вернону Уайту, пусть его секретарь знает, что я здесь!

Прядь волос упала на лицо, Нада звонила Вернону Уайту.

— Мусорник сломан! — сказал я.

— Ах да, мусорник! — вздохнула Нада. Она благодарным жестом слегка погладила меня по голове и тут же позвонила в службу уборки мусора Седар-Гроув.

— Лучше в санитарное управление позвони! — сказал Отец, поигрывая Надиной зеленой шелковой кисточкой. — Куча мусора перед домом.

Нада позвонила и туда.

— А в цокольном этаже хлама невпроворот, надо звонить в службу «Престиж».

Нада позвонила в «Престиж», чтобы избавиться от лишнего хлама.

— А с бассейном как? — спросил я.

— Пока что чистить рановато, — заметил Отец с улыбкой.

— Но там птички какие-то мертвые, — сказал я. — Я под холст заглядывал.

— Займемся этим в свое время, — ответил Отец. — Пока нам не до бассейна.

Мы еще все втроем немножко подумали, и Нада сказала:

— Я все прикидывала, какую школу выбрать Ричарду. Что, если школу Святой Анны?

— Она какая, не католическая ли?

— Ну да; но там есть и начальные и средние классы.

— Так она католическая?

— Но я как раз и думала, что…

— Видишь ли, солнышко, не уверен, нужна ли ему католическая.

И Нада с улыбкой сказала:

— Элвуд, если ты не уверен, значит, не будем. Может, тогда местная неполная средняя?

— Именно!

И я отыскал нужный номер, и Нада позвонила в школу и договорилась, когда меня туда отведет.

— Да, — говорила Нада в трубку, — он готов учиться и летом.

Нада повесила трубку, и Отец спросил.

— А как с банком?

И Нада позвонила в Банк общественного благосостояния Седар-Гроув.

— А зубной врач тут для парня найдется?

И Нада позвонила некоему доктору Беллоу и договорилась, что тот меня посмотрит.

— Зрение тоже нужно проверить, — сказал Отец, ухмыльнувшись мне с таким видом, будто я что-то хотел сказать, а он меня опередил. — Ему это необходимо.

Нада позвонила в глазную клинику Седар-Гроув и договорилась еще об одном приеме.

— Скажи, Ричард, у тебя по-прежнему эта шероховатая сыпь на ногах? — спросила Нада.

Я вынужден был признаться, что да. Поджав с жалостливым видом губы, Нада сказала:

— Значит, придется тебя и к кожнику отвести!

Позвонив к «кожнику», она записала меня на очередной прием.

— А не заказать ли нам на вечер столик в «Римской стене»? — спросил Отец.

— Точно! — подхватила Нада и набрала нужный номер.

— В электрокомпанию позвони, не забудешь? — заметил Отец.

— Как можно, — сказала Нада. — И попутно — в водоснабжение.

В момент она обзвонила обе эти компании.

— Еще в телефонную! — со смехом сказал Отец.

— Ну да, ну да! — ответила Нада. Набрав соответствующий номер, она с улыбкой взглянула на нас. — Сколько комнат у нас в доме? Я еще не успела сообразить, мы только въехали. Спален пять-шесть, так? Да, да, нам нужно три-четыре аппарата. Нет, в цокольный не надо. Да. Все черные. Да, в целях экономии берем все черные. Черные! — Она повесила трубку. — Какие говорливые! — проговорила она, обиженно потирая уставшее ухо.

— Почему бы не позвонить Армаде и не сообщить, что ты в городе?

— Ну что ты, Элвуд, ее конечно же нет дома!

— А ты попробуй!

— После. И вообще мне хочется побольше бывать дома. С тобой и с Ричардом. Я вовсе не хочу постоянно обедать с кем-то вне дома.

— А-а-а! Вспомнил еще одно: помыть окна. Они все грязные.

— Верно! — решительно отозвалась Нада.

Когда она клала трубку, я сказал.

— А теперь в продуктовый магазин!

Но Отец, перебив меня, громко сказал:

— Теперь в аптеку! Пусть пришлют аспирин. Причем самый дорогой.

И Нада позвонила в аптеку.

— А еще проигрыватель в гостиной не работает, — сказал Отец.

Нада позвонила в мастерскую ремонта телевизоров и электропроигрывателей.

— Еще моему адвокату, как его, Уойду, Максуэлу Уойду, чтоб вытряс немного денег из того человека, кто продал мне дом. Тут с проводкой не все в порядке.

— Но теперь тебе уже никто не заплатит. Поздно!

— Это мы еще посмотрим! — сказал Отец.

И я нашел Наде телефон мистера Уойда. Отзвонив, Нада сказала:

— Пока я не забыла — это для меня: надо постричься! Смотрите, как я обросла!

И она позвонила в салон красоты Седар-Гроув.

— Погодите, надо бы запасные ключи от всех замков, — предусмотрительно заметил Отец.

Я нашел номер местной мастерской по изготовлению ключей, и Нада позвонила туда.

— Может, теперь в продовольственный?

— Еще стекло в гостиной разбито, надо позвонить, чтоб заменили, — сказал Отец.

И Нада повиновалась.

— А дымоход прочистить?

— Именно!

— Подправить шифер на крыше!

— Верно, верно!

— Вызвать, чтоб повесили люстру из прежнего дома!

— Ага, правильно!

Когда со всеми звонками было покончено, Нада с измотанным видом растянулась на кушетке. Полежав немного, она произнесла:

— А теперь, Ричард, найди-ка телефон «Европейской рыночной корзинки», закажем домой съестного! — И она набрала номер этого изысканного магазина. — Да, будьте любезны, у нас здесь когда-то давно уже был счет. Я хочу его возобновить. Миссис Элвуд Эверетт. Да. Будьте добры, пришлите нам кое-что из продуктов. Да, пожалуйста, проезд Лабиринт, 4500. Нам бы хотелось, будьте добры, три отборных бифштекса, самых лучших, и большую банку бамбуковых ростков, типа «хуань», еще упаковки три устриц, самых-самых. Пожалуйста, тех, которые на улиток похожи. А из хлебных изделий… у вас есть такая изумительная французская булка и еще лимонно-меренговый торт. На заказ готовите? Чудно, и еще — что еще, солнышко? — муж просит прислать коробку креветок, самых что ни на есть крупных, коробку филе индейки, все равно какого, и еще коробочку — чего? — «печенья „Привет“» — оно ведь может лежать, да? — и коробку порошка для посудомоечной машины — кстати, Элвуд, вспомнила: посудомоечная машина у нас барахлит! — еще упаковку пластиковых губок, ну всяких разноцветных, несколько щеток для мытья посуды. Да, еще кастрюли, сковородки и, мой муж подсказывает, ящик для «Сильван» и ящик хорошего кондитерского хереса, не помню точно названия сортов, потом красную коробку «Кошачьей смеси» и коробку «Аппетитных персиков». Нет, думаю, не самых крупных, да, еще коробку соуса «Табаско», все равно какого, коробку вермишели, толстенькой, как карандаш. Да, да именно такой, и еще, будьте добры, пришлите коробочку малюсеньких пикулей, — Элвуд, это специально для тебя! — потом пять галлонов мороженого, самого разного. Какое у вас фирменное, ванильное? Хорошо, пусть будет ванильное, и три головки салата, полдюжины лучших бананов, и — что, Ричард? — О Боже, конечно же молока, простого молока, и дюжину яиц средней величины, — что, Элвуд? — ах, нет, крупных! Да, серии «АА», пожалуйста; пришлите коробку туалетной бумаги, половину розовой, половину желтой, коробку бумажных полотенец, все равно каких, только розовых и желтых, чтоб под цвет ванной, хорошо? Коробку «Блеска для пола», в больших бутылках, и немного томатов по-тевтонски. Нет, никаких мороженных продуктов! Если только у вас есть консервированные, а если нет — не надо. Чудно! И две упаковки масла. И соли одну. Да, да. Кажется, все! Нет, не трудитесь повторять, пришлите, и все. Огромное вам спасибо!

Нада повесила трубку, и Отец сказал:

— Нада, ты великолепна!

Она показала нам острый кончик языка и рассмеялась.

— Я снова дома, и я никогда больше не уйду. Никогда!