3
Корабль вернулся в обычное пространство чуть дальше местной луны. Ее серебристый диск закрывал сине-белую Айрин почти на треть. Центр системы - желтая звезда G2-АК43 осталась позади и немного справа. В проходящих лучах светила и обрамлении из крупных ярких звезд планета и спутник выглядели красиво. И еще больше напоминали Землю с Луной. На это обстоятельство обратил внимание не только Фирсов.
– Надо было выйти ближе, так чтобы не видеть спутника, - пробурчал пилот. - Чтобы не было лишних ассоциаций.
Фирсов молча похлопал пилота по плечу и вернулся в десантный отсек.
– Стреляют? - тут же объявился неугомонный Бойко.
– Нет. - Майор сел в кресло. - Всем приготовиться к высадке. Работаем пятерками, зоны высадки обозначены на дисплеях у командиров групп. Время «Ч» минус шестьдесят минут.
– Неужели вообще никого? - удивился сержант.
– Заслоны есть, издалека вроде бы правильные и мощные, но, если присмотреться, какие-то они чересчур показушные. Пилоты засекли несколько рейдеров пограничного дозора, но те умчались, как только поняли, что обнаружены.
– Может, заманивают? - осторожно предположил Кювье.
– Увидим.
– Мы им не интересны, - выдвинул свою версию лейтенант Жданов. - Вот дождутся входа в систему главных сил, тогда и ударят. А что сказал штаб? Какой приказ?
– Тот самый. - Фирсов кивнул в сторону Бойко. - Как и предположил Боек, будем искать ракеты. Плацдарм остается спецназу.
– Искать будем везде? - обеспокоился Бойко. - Тут, говорят, моря холодные, даже на экваторе. А у меня недавно насморк был.
– Наша зона посреди континента, там только пара речушек и горы, не волнуйся. Купаться будут пятерки Симонова, Жданова, Картера и Чена. Где наш пятый?
– Тута я! - Недостающий воин из первой пятерки, рядовой Лопухов, плюхнулся в свое кресло рядом с Агеевым.
– «Тута», - передразнил его дядя Бум. - Коэффициент интеллекта у человека сто семьдесят с лишним, а все равно крестьянин…
– А что, крестьяне не люди? - На круглом, простодушном лице Лопухова отразилась легкая обида. - Вот ты городской, а тугодум. Чем ты лучше меня?
– Я хотя бы «тута» не говорю.
– А как говоришь, «здеся»? - Рядовой сдержанно рассмеялся.
Агеев в ответ шутливо ткнул его кулаком в плечо.
– Хватит трепаться, умники, - с напускной суровостью приказал Жданов, - командир задачу будет ставить.
– Внимание всем пятеркам, проверка боевой частоты. - Фирсов говорил негромко, но уверенно. - Все слышат?
«Сорок девять», - шепнул боевой компьютер-координатор.
Это означало, что все сорок девять бойцов ответили на вопрос командира утвердительно. Будь майор сейчас в шлеме, цифра продублировалась бы в виде проекции на прозрачном лицевом щитке-забрале. Чуть выше прицельной сетки, пониже счетчика боезапаса и левее картинки радарного контроля боевой обстановки. Но ни шлемы, ни защитные костюмы разведчики пока не надевали, а потому компьютер нашептывал основные цифры командиру через микроскопическую радиоклипсу на мочке уха.
«Время до посадки сорок три минуты. «Пеликан-1» вышел на ближнюю орбиту Айрин. Оборонительные системы противника отслеживают движение, но подачи мощности на силовые установки орудий не зафиксировано. Ракеты-перехватчики не активированы, рейдеры орбитальной обороны дрейфуют в семнадцати градусах. Вероятность атаки - ноль. В предполагаемой зоне высадки группы один - чисто. В зоне два - обнаружены системы противокосмической обороны, цель не отслеживают. В зоне три - чисто, четыре - обнаружены ПКО морского базирования, вероятность контратаки тридцать процентов. В зоне пять…»
И так далее. Фирсов выслушал сводку электронного координатора и продолжил:
– Лекцию компа, надеюсь, слышали все? Обстановка ясна? Предупреждаю, подавлять наземные системы «Пеликан» не будет. Сброс модулей должен пройти незаметно. Если засветитесь при посадке, лучше просто уходите обратно в космос и ждите, когда вас подберут. Поиск вражеских ракетных шахт производить всеми доступными методами, но строго по инструкции. Никакой самодеятельности и новаций. Стандартная процедура. Мы проделывали это не один десяток раз. Времени у нас более чем достаточно - сутки, а особого противодействия со стороны противника или гражданского населения я не предвижу. Не исключены, конечно, вспышки энтузиазма, но как нейтрализовать героев-одиночек, вы знаете не хуже меня. Лучше будет избежать даже таких стычек, но я понимаю, что хотя бы одна пятерка все равно засветится.
– Обижаешь, командир, - буркнул рядовой Коробков. - Мы ж «зет-группа», а не пехота бестолковая…
– Поставлю каждому по литру виски, например «Револьвера», и ящик персонально Коробкову, если о нашем присутствии на планете не узнает ни одна живая душа.
– Вообще не узнает или в ближайшие сутки? - невозмутимо уточнил Коробков.
– До прибытия штаба.
– Забились, - согласился Коробков. - На кон ставлю свой «Порш». Не подведите, парни, не оставьте без колес боевого товарища!
– Коробок, у тебя нет «Порша», - заметил Жданов.
– И не будет, - добавил Агеев. - Прав командир, если б у нас месяц был на прочесывание, растворились бы, как сахар в речке, а за сутки целый шарик чисто не обыщешь. Так и в инструкции сказано - в сжатые сроки разрешено применять все доступные методы, от скрытого наблюдения до провокаций и разведки боем.
– Верно, дядя Бум. О любых подозрительных объектах докладывать немедленно. Мой дублер - Крематорий, то есть капитан Прахов. Вопросы?
По отсеку пролетели смешки. Прахов, чернявый, с тонкими чертами лица и ранней сединой на висках, встал и театрально поклонился. Прозвища были нормальным явлением, и никто на них не обижался, поскольку давались они не просто так, а по делам. Даже если казалось, что они всего лишь производные от фамилии. Так, Коробок, то есть сержант Коробков, специализировался на вождении всех видов транспорта, питая особую слабость к БРМ, на военном языке - «коробочкам». Прозвище Прахова появилось тоже безотносительно к связи праха с крематорием. Когда группа действовала в полном составе, он управлял самоходными системами огневой поддержки. Эти машины использовались там, где требовалось применить тактику «выжженной земли», на языке спецназовцев - «устроить крематорий». Был неформальный позывной и у Фирсова, но применяли его редко, соблюдая хотя бы видимость субординации. Чаще всего его называли просто командиром.
– Ну, так есть вопросы, рота злых дядек, или нет?
– А кто дублирует капитана?
– Лейтенанты. Начиная со Жданова и так далее по количеству годовых нашивок. Но я надеюсь, до Кювье мы не дойдем. Столько боевых потерь Птичкин нам не простит.
Смешки возобновились. Птичкиным бойцы называли генерала Свенсена, единственного непосредственного начальника «зет-группы», а теперь еще и командующего армией вторжения.
– А если «айры» нас прижмут, поддержка будет?
– Нет.
– Как всегда, - притворно вздохнул Лопухов. - Что за работа?
– Нормальная работа, - негромко сказал самый опытный боец подразделения, рядовой Клюев. Он служил в спецгруппе семнадцатый год и в свое время даже шефствовал над молодым Фирсовым, но до сих пор оставался «убежденным рядовым». Что, кстати говоря, не имело принципиального значения. Когда дело касалось военных хитростей и мнение Клюева не противоречило приказу, оно считалось своего рода истиной в последней инстанции. - Надо бы первым делом горный район Сен-Поль прочесать. В прошлую заварушку мы там почти не шарили. Если шахты существуют, они там, в горах. Я думаю.
– Там та-акие дебри! Пока до голых скал доберешься, заблудишься на фиг, - притворно вздохнул Бойко.
– Вот потому и надо, - веско сказал Клюев.
– Дед, смотри, одышку заработаешь, по горам-то скакать… - хохотнул Коробок.
– А я на твоем ослике поеду, - невозмутимо парировал рядовой. - Хоть посмотрю, что это за штука - антиграв.
– Щас!
– По плану в районе, близком к Сен-Полю, высаживается первая группа, - задумчиво сказал Фирсов. - Наверное, Дед, ты прав. Этот кряж стоит прочесать получше. Пока менять план не будем, но морским пятеркам приказываю не задерживаться на глубинах. Если пусковые в море, то либо на шельфе, под куполами, либо на плавсредствах. Глубже мили искать бессмысленно. Как только закончите, выдвигайтесь в центр главного континента и заходите на Сен-Поль с юга, юго-востока и запада. Встретимся на плато Трибьюн.
– Принято, - в унисон ответили капитан Прахов и лейтенант Жданов.
Симонов, Картер и Чен подтвердили получение приказа короткими «есть». В этот момент снова забормотал комп-координатор.
«Минутная готовность, активирован демпфер, «Пеликан-1» вошел в стратосферу. Высота шестьдесят четыре тысячи, перешел на горизонтальный полет. Пятеркам занять места в модулях».
– С богом! - Фирсов приподнялся и махнул рукой сразу всем бойцам.
Ответа он дожидаться не стал. Сел и пристегнулся. В ту же секунду палуба десантного отсека лязгнула, в ней раскрылись узкие щели, и вокруг каждой из десяти пятерок поднялись многослойные борта модулей. Борта вошли в пазы на потолке, и снова послышался лязг. Теперь не под верхней палубой, а где-то глубже. Это сработали замки - расцепляя десантные отсеки и соединяя каждый из них с положенным по спецификации модулем в грузовом трюме.
Спустя секунду в днище корабля с шипением раскрылся первый люк. Дальше все прошло без лишнего шума. «Пеликан» вышел в расчетную точку, отстрелил первый десантный модуль с подвешенным к брюху контейнером-модулем грузового отсека, задраил люк и помчался дальше. Вторую пятерку он должен был сбросить через пятнадцать минут в четырех тысячах километров от места высадки первой…
Фирсов не сумел проводить взглядом «Пеликана» - тень корабля мелькнула на фоне солнца неуловимо быстро, но это не имело значения, даже ритуального. Важнее было правильно приземлиться: мягко и скрытно. Вот это имело огромное значение, и не только потому, что гладкое начало операции по всем приметам сулило аналогичный финал. Кроме «военно-народных» примет, Фирсов полагался на элементарный здравый смысл. Если модуль сядет незамеченным, о прибытии разведгруппы в окрестности Сен-Поля - городка, одноименного горному массиву, - не узнает противник, а значит, разведчикам не придется отвлекаться на глупости вроде заметания следов и на всяческие игры в прятки с местной контрразведкой.
Модуль снизился до стандартной радарной высоты, и автоматика включила на полную мощность все виды маскировки, от генераторов «стелс-волн» до оптических преобразователей. Теперь посадочный челнок нельзя было обнаружить ни визуально, ни приборами. Разве что случайно с ним столкнуться, но никаких летающих объектов поблизости не наблюдалось; местные авиатрассы проходили далеко в стороне.
Киберпилот уверенно завел модуль на посадку в самый центр дремучего лесного массива, примерно в десяти километрах от городской окраины. Снизившись до сотни метров, он сбросил скорость на ноль и на мгновение завис, будто раздумывая, как бы поаккуратнее протиснуться меж ветвей высоченных хвойных деревьев. Совсем без шума приземлиться ему не удалось. Десяток высохших сучьев все-таки обломились, но в целом посадка вышла чистой.
– Вот бы сейчас выбраться наружу и сразу бункер найти, - мечтательно вздохнул Бойко. - Целые сутки в запасе! Можно было бы и на солнышке поваляться, и грибы пособирать. Грибная жареха под сметанкой… м-м… верх блаженства!
– Мечтатель, - фыркнул Агеев, с привычной легкостью облачаясь в боевой костюм. - Жорж, тут грибы произрастают?
– Не сезон сейчас. - Кювье уже собрался и теперь проверял оружие.
– Обломись, Боек, с жарехой. Сухпаем обойдешься.
– Готовы? - Фирсов закрыл щиток шлема.
– Как пионеры…
Агеев толкнул в бок замешкавшегося Лопухова. Тот нахлобучил шлем и встал в короткий строй в проходе между креслами.
– Жорж, смотришь прямо и вверх, Бум, Боек - влево, вправо, Лопух - держишь тылы. Я буду следить за почвой и перспективой.
– Вряд ли они успели тут растяжек наставить, - заметил Агеев. - Да и перспектива в лесу… спорная.
– Разговорчики. Если больше комментариев нет, пошли!
Корма модуля раскрылась двумя створками - вверх и вниз, - и десант спустился по нижней как по пандусу на мягкую хвойную подстилку древнего, почти непроходимого леса. На Айрин снова ступила нога захватчика…
