Глава 5
Планета Необула. 12. 11. 2352 г. н. э
Наемники
– Просто рай какой-то! Нет, ты взгляни, Бурый, травка как будто подстрижена! А воздух! Не надышаться! В лесу, вон там, за холмом, я видел целый выводок диких свинок. Аппетитненьких таких, просто застрелиться!
Абордажная рота выстроилась на плацу для короткого смотра и инструктажа.
– Разговоры в строю! – прикрикнул на шептуна молодой лейтенант с аккуратно подстриженными усиками.
– Чего он орет, Бурый, может, ему усы пощипать? – возмутился так же шепотом солдат и толкнул товарища в бок.
– Это наш офицер, Чико, заткнись и слушай!
– А премии он будет выписывать или кто-то еще?
– Не он…
– Тогда пусть идет куда подальше!
– Но с его подачи.
– А… а… а… тогда другое дело. – Чико успокоился. – Пусть базлает. Ты, кстати, видел, какие в нашей роте телки? Четвертый взвод – одни бабы! Да все молодые, выпускной класс воскресной школы прямо!
Бурый покосился на товарища и, покачав головой, спросил:
– Ты что, с утра уже «причастился»?
– Клянусь – ни капли не принял! Точно тебе говорю – девки… С какого-то астероида… Как же его… А, черт, вылетело из башки название…
– Не с Пирея случаем?
– Вот, точно, с него самого!
– Все?
– Как одна…
– Тогда забудь про них.
– Это почему?
– Киборги…
– Тьфу ты, вот дерьмо! – Чико сплюнул на теплый асфальт строевого плаца. – А я уже прицелился! А чего они там, на Пирее, забавляются так, что ли? Киборгов под девок маскируют! Додумались!
– Это спецмодели. Для диверсий в глубоком тылу. Их по публичным домам распределяют. Они тебя сначала приласкают, бдительность усыпят, а потом ка-а-к щелкнет в одном месте острая такая задвижка, и кранты – ты уже не мужик, а одна видимость!
Строй, внимательно слушавший громкий шепот увлеченных беседой легионеров, грохнул дружным смехом. Даже командир, думавший сначала наказать нарушителей дисциплины, не выдержал и рассмеялся. Четвертый взвод краснел, но тоже улыбался. Больше из вежливости.
– Рота, напра-во! Шагом арш!
– Ну, Бурый, доберемся до казармы… – пригрозил Чико, втянув голову в широкие плечи.
– Разговоры, я сказал! – снова прикрикнул лейтенант.
Бурый незаметно хлопнул товарища по плечу и примирительным тоном сказал:
– Я тебе в утешение могу сообщить, что казарма у нас общая на всю роту… Вечерком подползем к «феминам», поговорим…
– А как же «задвижка»? Обделал меня перед всем строем, а теперь утешаешь!
– Ну, в лицо же тебя никто не знает. Все только шепот слышали.
– Ладно-ладно, Бурый, сочтемся…
– Левое плечо вперед! – крикнул офицер.
– Ни фига себе команда! – восхитился Чико. – Это как? Дайте сообразить…
– На месте стой!
– Все, армия мне больше не нравится, – сказал Чико и состроил страшную физиономию в спину отвернувшемуся лейтенанту.
– Не скисай. Это, кажется, столовая, – одернул его Бурый.
– О, тогда полчаса я еще послужу…
– Господин майор, там драка! – крикнул, врываясь в канцелярию батальона, возбужденный сержант.
– Это не повод нарушать субординацию. Выйдите, успокойтесь, а потом войдите и доложите, как положено… – спокойным голосом остановил его невысокий плотный майор. Он окинул воина с ног до головы холодным взглядом и указал на дверь.
«Чертов индюк в красном мундире!» – раздраженно подумал сержант и вышел.
– Господин майор, разрешите обратиться? Старший сержант Круг! – рявкнул он, возвращаясь.
– Слушаю вас, старший сержант.
– За казармой третьей роты идет драка. Легионеры схватились с десятком солдат из Центаврианской бригады.
Майор усмехнулся и спросил:
– Оружие применяется?
– Никак нет! Пока…
– Вызывайте караул. Когда в ход пойдут ножи – арестовывайте участников. До тех пор не вмешивайтесь. У меня здесь батальон гоплитов, а не семинаристов, пусть разомнутся…
– Понял. Разрешите выполнять?
– Да.
– Да плюнь ты на нее. Подумаешь – командирша! Мы уже сутки маринуемся по сборным пунктам, и никаких удобств. Что мы, не имеем права помыться?
Четвертый взвод абордажной роты готовил кровати к отбою, медленно раздеваясь под аккомпанемент угрюмого сопения остальной части личного состава роты. Бдительные сержанты тщательно следили за тем, чтобы к женскому взводу не было приковано ни одного лишнего взгляда. Парни сдерживались из последних сил, проклиная казавшийся раньше удачным вариант размещения всей роты в одной казарме и рискуя заработать косоглазие.
– Но приказ…
– К дьяволу приказ! Я сама себе приказываю!
– На «Гере»… Теперь ты не командир, а солдат!
– Я все равно не рядовая соплячка! Если бы «Геру» не подбили, я бы здесь не оказалась!
– Нет, София, я с тобой не пойду…
– Ну и воняй здесь, рядом с этими козлами! Я пошла…
– Осторожнее на берегу, речка горная. Смоет еще…
– Не волнуйся за меня, я не портовая шлюха, а капитан абордажного катера. Пусть и бывший…
Решительную попытку Софии-Геры привести себя в порядок мгновенно пресекла возникшая на ее пути лейтенант Багирова, командир четвертого взвода.
– Вернитесь в свою койку, рядовой!
– Мне надо принять душ, лейтенант!
– Техники оборудуют душевые к шести утра.
– Я не могу спать грязной!
София едва сдерживалась, чтобы не вступить в драку.
– Придется потерпеть, рядовой.
– Иди ты… – наконец не выдержала она.
– Наряд! Проводите рядового в карцер! – недрогнувшим голосом приказала Багирова.
– Сучка… – огрызнулась София, оглядываясь на приближающихся солдат.
– На первый раз будем считать, что я не слышала вашего оскорбления, и ограничимся шестичасовым карцером, – назидательно сказала ей лейтенант. – Но учтите – вы теперь не София-Гера, некогда знаменитая на трассе Европа – Салмидесс – Пирей налетчица, а легионер-рядовой Первой абордажной бригады. Или будете выполнять все, что я вам приказываю, или останетесь без возможности приобрести новую «Геру». Ясно, рядовой?
– Да…
– Громче! Вам ясно?!
– Так точно, госпожа лейтенант!
– Нашли его пилоты, утром, когда пробегали через этот лесок.
– Профессионально сработано…
– Да, господин следователь, одно движение – от уха до уха. Он пару раз дернулся – это максимум, – но ни крикнуть, ни оказать сопротивление не успел.
Следователь военной полиции обошел вокруг раздетого трупа и, присев рядом на корточки, вынул из портсигара папиросу.
– Кто его видел последним?
– Вон там, у магнитоплана, стоит его приятель. Утверждает, что после отбоя никуда не выходил. Дежурный подтверждает… – Помощник следователя чиркнул зажигалкой и поднес огонек к папиросе шефа.
– А убитый что делал после отбоя?
– Приятель говорит, что и он спал без памяти, но дежурный видел, как тот выходил в полном обмундировании где-то около трех часов ночи. Этот отряд пополнения только вчера вечером прибыл с Европы, устали… да, видно, не все…
– То есть повздорить они пока ни с кем не успели?
– Пожалуй, да.
– Интересно. Никаких мотивов, никаких улик… – Следователь встал и прошелся, внимательно глядя себе под ноги. – Нож нашли?
– Нет… Но мне кажется, что это обычное ограбление. Труп раздели до нитки…
– А как вы объясните, что он бродил здесь ночью? В километре от расположения своей части. Его же не волоком сюда притащили?
– Нет, следы отчетливые. Он пришел сюда сам… Однако есть одна странность. Он часто ложился или приседал, это видно по глубине следов. Видите, вот здесь носки ботинок пропечатаны сильнее – он сидел на корточках.
– А чьи еще следы вы обнаружили в направлении его следования?
– Марсианские военные ботинки, двадцать восьмой и двадцать девятый размеры.
– Вот вам и ответ: он сам хотел поживиться, да не подрассчитал – жертву страховал напарник.
Помощник следователя согласно кивнул и спросил:
– Поедем в Марсианский корпус?
– Да, только давайте сначала позавтракаем…
В предрассветное небо тянулись сизые клубы дыма от разведенных по всей долине костров. Легионеры пытались скоротать время, сидя вокруг огня и попивая разбавленное вино.
– Да не ломайся ты, Хайрем, пей! – настойчиво протягивая кружку покрытому шрамами ветерану, сказал один из сидящих у костра воинов.
– Отвали, бородатый! Я свою дозу знаю. – Хайрем уверенно отвел его руку и криво улыбнулся.
– Ну, за знакомство! – предложил тост третий солдат, совсем еще юный, одетый в форму водителя наземной боевой машины.
– Ты по каким делам Леона знаешь? – выпив, спросил ветерана бородатый.
– Это братца твоего? Мы с ним Ио брали, на Марсе встречались, правда, окопы в тот раз напротив друг друга получились, центаврианам помогали… Тогда желтопузые нам крепко навешали… Пол-Центавра спалили…
– Думаешь, здесь то же самое будет? – Бородатый посмотрел на Хайрема и нахмурился.
– Если не струхнем, то можем и победить. Я такой оравы еще никогда не видел… – Хайрем обвел взглядом ближайшие костры. – А «железа» сколько – ты осознал?
– Да уж, стреляй – не хочу, – согласился солдат.
– Да, материально-техническая база здесь дай бог какая… О Необулу Империя может так споткнуться, что уже и не встанет…
– Это от нас зависит? – спросил их обоих молодой водитель.
– Точно, парень, от нас… – согласился бородатый. – Ты будешь наливать или нет, чего рот раскрыл?
В свете костра появилась новая, нетвердо стоящая на ногах фигура.
– В к-компанию п-принимаете? – с большим трудом выговорил заблудившийся спьяну легионер.
– Шагай, родной, ты уже и так «на магнитной подушке», а нам тут и на троих мало осталось… – твердо ответил Хайрем.
– Чего ты его отбрил? – неодобрительно спросил бородатый. – Ты же от своей порции отказался?
– За вас радею, сынков… – Ветеран снисходительно потрепал его по загривку. – Ты как-нибудь попробуй – не откажи такому, так через секунду их две роты у твоего костра соберется…
– Ну, тогда за твое здоровье!
– Согласен…
Слишком жаркое для раннего утра солнце Необулы сверкало в безоблачном небе золотой монетой. Подножие гор, опоясывающих долину с юга, крошилось под тяжестью подкованных ботинок тысяч боевых скафандров. Стекла шлемов играли яркими бликами, распугивая любопытных птиц и миниатюрных диких свинок. Двое солдат, спотыкаясь от усталости, подтащили тяжелую ракетную установку к стремительному ручью и, закрепив ее станину прямо в воде, гаркнули в ларингофоны: «Готовность!»
Одетый в шорты, футболку, в легких спортивных ботинках, сержант оторвал взгляд от секундомера и крикнул:
– Батарея, залп! Угол – тридцать, вертикаль – плюс два! Залп! Угол – тридцать четыре, вертикаль – минус три! Залп!
– Я уже весь взмок… – Рядовой Симс с тоской посмотрел на искрящийся вокруг щиколоток поток ручья. – Попить бы…
– Эти скафандры оборудованы по минимуму, так что – терпи… – шепнул напарник.
– Батарея! Смена позиции! Бегом, увальни! – снова закричал сержант и нажал кнопку секундомера.
– Зачем он нас так гоняет? – Симс споткнулся и упал на одно колено.
– А ты на что рассчитывал? Что будет как в колледже на тренировке по баскетболу?
– Нет, конечно, но не настолько же…
– Ничего… Наша батарея будет стоять на местной луне. Там сила тяжести – одна седьмая. Будет легче. Ничего… – лихорадочно бормотал напарник, втаскивая установку на крутой склон.
– Только скафандры от этого удобнее не станут… – помогая ему, возразил Симс.
– Стой! Развернуть пусковые! – снова приказал сержант и, обернувшись к расчету Симса, добавил: – Эй, мальчики, пошевеливайтесь! Опаздываем на восемь секунд!
– Надо же – опоздание! – возмутился молодой солдат. – Все, не могу… Руки уже не слушаются…
– Залп! Эй, мелюзга, вы промазали! В чем дело?!
– Мы не железные, сержант!
– Господин сержант! Ты что же, сопляк, думаешь, противник будет ждать, когда отдохнут твои нежные ручки?! Доверенные вам пусковые установки заряжены шестью ракетами. И никакого запаса. Вы не задумывались – почему? Я вас спрашиваю, рядовые, задумывались или нет?!
– Никак нет, господин сержант!
– Никак нет!
– Так знайте. И вы двое, и все остальные, кто сейчас на связи. Шесть ракет – это тот максимум, на который можно надеяться в бою с андроидами. Это, можно сказать, рекорд. Еще ни один парный боевой расчет не успевал подбить больше шести истребителей. Как бы мгновенно он ни менял позиции. Мы с вами практически смертники! Из батареи выживут два-три человека, будьте уверены! Однако есть один способ этого избежать. И я буду последним ефрейтором, если не на-учу вас всех… Слышали? Всех!.. Как остаться в живых и победить! Если вам интересно, конечно…
– Так точно!
– Что «так точно»?! Сегодня закончим отработку быстрого развертывания установок. Главное – на десерт…
На орбите планеты тем временем шли тактические маневры флота.
– Дремов, ты когда мне десять драхм вернешь? – весело спросил капитана его ведомый.
– Входи в вираж… На черта они тебе?
– Левый разворот… Кто так мины ставил? Между ними же восемь «Фудзи» пролезут! Пропью, конечно…
– На десятку ты можешь нарезаться до поросячьего визга, а кто будет за тебя летать? Маневрируй…
– Левый движок мне что-то не нравится… Замечаешь, как меня «штормит»? Я же не один пить буду…
– Уж не меня ли позовешь?
– На кой черт ты мне сдался? И так сутками с тобой общаюсь… Выхожу из учебного боя… Левый поворотный двигатель – на профилактику… Шучу, капитан, пьем вместе.
– Договорились. Слушай, Боря, как сядешь, сразу меняй машину и возвращайся ко мне…
– Кто-то идет?
– Похож на своего, но бес его знает… Сигнал полетной карты для Новой России, а вышел здесь…
– Что, из Имперского пространства летит?
– Нет, с Фасоса. Классом – «абордажник» внешне, а летит как «курьер»… Хорошие движки…
– Тогда точно свой – такие реконструкции только контрабандисты делают. Наниматься прилетел…
– Ты в «воздухе»?
– Я уже час как слева от тебя.
– Тогда давай проводим гостей в «прихожую»…
– Я на самом деле не понимаю, что происходит, Гриня. – Я лежал в спальне, слушая сквозь поверхностный сон, как Алена разговаривает с моим основным во всей лаборатории помощником Гришей Антончиком по телефону. – Да, конечно, отпуск… Нет, мы никуда не ездим… Какой там пляж?! Он как сумасшедший стучит на компьютере по десять часов подряд, потом, не жуя, глотает все, что я ему подсовываю, и валится спать… Не издевайся, какая там личная жизнь?! Ну как я могу сказать, что с ним творится?! Я же не психиатр… На что это похоже? Не знаю, Гриня, но с его слов – какая-то «ложная память»… Откуда я знаю, кто и каким образом ему эту память имплантировал?.. Нет, по голове не била… Ни сковородой, ни чем-либо другим… Только, знаешь, я ведь вижу, как он пишет… Нет, сама я в норме, но… Возможно, в это трудно поверить, Гриня, но он садится перед экраном, совершенно не зная, что произойдет на следующей странице… Какой там замысел?! Совершенно верно, пишет «от винта»! Сел, замер на секунду, а потом – словно включился… Стучит, как пулемет!.. Нет, ничего не исправляет… Вот именно, пишет сразу начисто… Да началось-то все как раз вполне безобидно: стихи античные где-то добыл… не умничай, не в подлиннике… да, начитался, только он и раньше стихи любил… Гриня, перестань ехидничать! Вот приезжай и поговори! Ну а кто еще? Я с ним само собой поговорю… но ты-то не я, даже не женщина, как я всегда надеялась… Ладно, не буду язвить… Приедешь? Хорошо, только постарайся успеть до очередного приступа этого чертова «ясновидения»…
Все человеку, Перикл,
судьба посылает и случай.
Архилох
