Глава 17
Сапфо. 2353 г. н. э. Отступление
– Проснись, Леон! Ты слышишь?! Проснись! – Гриня так отчаянно тормошил меня за плечо, что, во избежание вывиха, я через силу все-таки раскрыл слипающиеся глаза.
– Отцепись, студент, – потребовал я и попытался повернуться на другой бок, чтобы продолжить прерванный сон.
– Надо идти, – продолжал настаивать Антончик, – а ты дрыхнешь как убитый, да еще и стонешь во сне, как раненый олень.
– Брежу? – Я приподнялся на одном локте, пытаясь сфокусировать взгляд на светлеющем горизонте.
Ночевать в чистом поле на этой планете было не так уж и плохо. Почти никакого перепада температур, едва заметный освежающий ветерок, мягкая густая трава с минимальным количеством кровососущих насекомых – практически как дома в постели, только без вечернего душа.
– Не бредишь, а стонешь, – поправил Гриня. – Кошмары донимали?
– Вроде бы нет, – я попытался вспомнить свой сон, но безуспешно. – Где противник?
– Почивает на лаврах, – пояснил делавший неподалеку зарядку Круг и беззлобно усмехнулся. – Мы оторвались от групп «зачистки» стадий на тридцать – километров на двенадцать, по-вашему, так что можете спокойно потягиваться еще полчаса, как минимум.
– Как ваши раны, фельдмаршал? – я показал на его бедро.
– Они у меня не первые и даст бог не последние, так что отношусь я к ним абсолютно без внимания, – Круг вновь улыбнулся.
– Вас повысили в звании? – поинтересовалась Алена.
Она только что вернулась от прохладного и кристально чистого ручья свежая и похорошевшая, несмотря на все переживания прошедших суток. Круг развел мускулистыми руками и промолчал. Зато я вспомнил эпизод из своего сна. Там тоже кого-то повышали, потом был какой-то заговор и что самое примечательное – я был главным злодеем. К чему бы это? Как всегда – к деньгам?
– Заканчивайте привал, – строго сказал Дремов, поднимаясь с камня, – пора выступать…
– Перед кем? – буркнул себе под нос Гриня и принялся шнуровать кроссовки.
Дремов снисходительно хлопнул его по плечу и жестом приказал Кругу руководить сборами, а сам начал взбираться на ближайший холм, чтобы осмотреть местность. Не спрашивая разрешения, я присоединился к капитану, и через несколько секунд нам открылась величественная панорама холмистой равнины, покрытой островками перелесков, между которыми, насколько хватало глаз, тлели остывающие костры неисчислимой армии. Чья это была орава – наших похитителей или штурмующих планету имперцев, – с расстояния определить было очень сложно, тем более что возвышающиеся то там, то здесь над перелесками туши «Фудзи» могли принадлежать любой стороне. Такое вот неоднозначное развитие получила вчерашняя военная кампания.
– Двадцать три в поле зрения, – пробормотал Дремов и указал на ближайший космолет, – других типов машин я не вижу – значит, это имперцы. Процентов на семьдесят.
– И что нам с того? – спросил я, нервничая от мысли, что день не задался.
– Они обложили город, но мы сейчас снаружи кольца, это первое, – пояснил капитан. – Подобное обстоятельство кажется удачным, но на самом деле таковым не является, это второе. И, наконец, третье – мы должны приложить все силы, чтобы оказаться внутри окружения…
– Только больше никому не говорите, – пародируя его тон, попросил я, – не то будет минимум два инфаркта. Первый – у Антончика, а второй – у Алены…
– Да, на войне это часто, – рассеянно, потому что явно просчитывал в уме какие-то тактические задачки, подтвердил Дремов. – Идемте вниз, обстановка ясна.
Мы бегом спустились к месту привала и не обнаружили там ни единой живой души, только следы борьбы и недошнурованный кроссовок Антончика…
Мы брели вдоль имперских линий оцепления уже почти сутки. Проблема безопасности лежала на капитане целиком и полностью, поскольку в разведывательно-диверсионном деле я был абсолютно бесполезен. Мы каким-то чудом умудрялись проскальзывать между постами, скрываться от патрулей в траве и обходить группы загулявших офицеров. Даже не видя противника, Дремов мог сказать, где он, насколько велика его численность и куда нам следует свернуть, чтобы разминуться с очередными рейдерами. Все бы ничего, но к исходу суток я был не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, а просвета в оцеплении так и не обнаружилось. Нас упорно не хотели впускать обратно в злосчастный город. Если добавить к этому голод, отсутствие даже малейшего представления о том, что произошло с Аленой и другими, а также чувство полной беззащитности перед вооруженной толпой андроидов и их желтолицых офицеров, то можно было ложиться и помирать с чистой совестью.
– Саранча, – зло сказал капитан, зачерпывая из очередного ручья пригоршню воды.
Я молча припал к прохладной водице и от души напился. Ручьев по долине было разбросано великое множество, так что нас хотя бы не мучила жажда.
– Сейчас раннее утро, так что можно попробовать воспользоваться потерей бдительности – я читал, что под утро такое не редкость, – предложил я.
– А сам-то ты готов к подвигам? – Дремов с сомнением посмотрел на меня и покачал головой. – Нет, ученый предок, чистить бивни и спать, спать, спать. Вон под теми кустами. Целый день. Прорываться будем не под утро, а как раз под вечер, но именно на этом участке.
– Почему? – спросил я.
– Потому, – терпеливо пояснил капитан и улегся под куст, всем своим видом давая понять, что на сегодня разговоры окончены.
Я кое-как помылся в мелком, теплом ручейке и завалился рядом, после чего почти мгновенно уснул.
