Раннее утро – прекрасное время суток. «Жаворонок» ты или «сова», но летний рассвет вселяет в душу особенные чувства. На Каллисто не было других времен года. Календарь подразумевал и осень, и весну, и Новый год, но природа спутника оставалась равнодушной к этим условностям. Леса меняли листву незаметно, словно нехотя, а поля зеленели всегда, позволяя снимать по два, а то и по три урожая в год. В условный, человеческий год. Потому, наверное, и люди на Каллисто жили добрые, приветливые и благодарные. Их не утомляла резкая и зачастую несвоевременная разнузданность холодных северных ветров, неожиданные заморозки, ураганы, снежные бури или летние засухи. Их не раздражали долгие, отчаянные морозы или промозглая осенняя слякоть. Их вообще не беспокоила природа. Словно они жили не на планете, а в огромной квартире с тщательно отрегулированным микроклиматом, полной свежего воздуха и света. Люди всегда улыбались, почти не ссорились и никуда не спешили. Отсутствие сезонных циклов превращало их жизнь в бесконечную череду дней, недель, месяцев и лет, не имеющих никаких различий. Январь любого года был как две капли воды похож на июль, а сентябрь на май. Кроме комфортного существования, такой климат обеспечивал жителям Каллисто неплохой доход. Ведь туристский сезон не имел никаких пиков или провалов. Он длился круглый год. А по части курортных развлечений полусонные подданные Преображенского не знали себе равных во всей Галактике. Даже признанная ценителями Терция, согретая яркой и горячей альфой Лиры – Вегой, уступала Каллисто не только тем, что располагалась в восьми парсеках от Солнечной. Терция была роскошным курортом высочайшего класса, однако Каллисто подкупала какой-то незатейливой, но добротной простотой. Отдыхать на Терции было вполне по средствам любому подданному Объединения, но там он был туристом, а на Каллисто он неожиданно для самого себя превращался в любимого племянника, приехавшего в гости к добрейшей тетушке – чистюле и завидной поварихе. А еще к его услугам были побережья и острова теплых морей, золотые пляжи, бесконечные виноградники и оливковые рощи, псевдотропические леса и таежные заповедники, реки и озера, горные пороги и водопады… И все это вмещало бесконечное разнообразие полезной с точки зрения любого человека флоры: банановых кущ, кокосовых пальм и зарослей «чего-только-угодно» – от малины до манго. Рынки ломились от обилия дешевых даров щедрой, теплой природы. И что удивительно, искусственность происхождения природы никак не отражалась на натуральности продуктов. Никакой гидропоники или генетической селекции на Каллисто не применяли отродясь. Все выращивалось «по-честному». Люди ценили то, что имели. А имели они в первую очередь завидную репутацию. Курортным бизнесом жили все: от врачей и персонала бесчисленных частных санаториев до простых обывателей. Первые предоставляли услуги высочайшего качества, подтвержденные десятками лицензий и сертификатов, а вторые привносили в жизнь отдыхающих незабываемый колорит. Конечно, не всегда в пуританских рамках, но курортным борделем Каллисто никогда не была и становиться не собиралась. Просто… ну что было поделать, если на ласковом солнышке подрастали такие красивые девчонки, а богатенькие (зачастую накопившие нужную сумму за пару лет напряженного труда) отдыхающие были настолько благостно расположены, что расставались с деньгами легко и непринужденно? Вокруг был настоящий рай, и ангелочки в нем выглядели вполне уместно…

Хотя стараниями соседей рай был уже немного подпорчен… Зловещая Астраханка успела изрядно подпортить «туристический климат». Здесь было о чем поразмыслить и Совету, и самому князю. Преображенский этим, собственно, и занимался все свободное время, но времени этого было не так уж много. Всегда находились какие-то неотложные дела. Вот сейчас, например, он пил кофе…

После завтрака Сергей всегда пил кофе на южной террасе. Привычка досталась ему от отца. Не в виде особого гена, кодирующего эту черту характера, и не как наследный символ высокого положения – хотя пить кофе на террасе с видом на роскошный дворцовый парк все равно что восседать на троне со скипетром и державой. Но все же смысл заключался в другом. Здесь и в это время было удобнее всего решать мелкие вопросы. Утренний прием простых подданных – ровно час, с девяти до десяти – был традицией, заведенной еще дедом. Поначалу он встречался с народом в тронном зале, но однажды, для разнообразия, переместился на террасу и совместил прием с утренним кофе.

С тех пор «пойти на террасу» стало в народе расхожим выражением. Люди проходили через парк по песчаной дорожке, делились с князем своими проблемами и, получив совет или оставив челобитную, уходили через противоположные ворота. Отец Сергея следовал традиции неукоснительно, и молодой князь тоже не видел смысла упразднять этот ритуал.

Сегодня народ шел в основном, чтобы выразить почтение и благодарность. За то, что князь отогнал орду Бородача, за то, что не уронил честь Каллисто, за его мужество… Сергей терпеливо выслушивал добрые слова и пожимал руки. Было приятно, хотя и не настолько, чтобы голова закружилась, а сердце защемило, как, например, тогда на Европе. Когда он увидел Нину…

Рядом с князем сидел Воротов. После того как Сергей рассказал воеводе о том, что произошло на Земле, он пребывал в постоянном размышлении. Изредка выплывая из глубокого, вязкого моря раздумий, Ярослав Васильевич бросал короткие фразы-резюме и снова «нырял» внутрь себя.

– Супероружие, – в очередной раз вслух подытожил воевода. – Чтобы, значит, своих не тронуло, а врагов посекло? Кхм… Задачка…

Преображенский кивнул и обратил светлый взор на очередного посетителя. Вернее, посетительницу. Это была девушка, совсем юная, почти как Нина… Сергей попытался сосредоточиться на ее словах, но она щебетала о том же, что и десяток предыдущих ходоков.

«Астраханка… родственники… У нее кто-то жил в Астраханке… А-а, бабушка… Какая нежная кожа… Нина выше ростом, и у нее более овальное лицо… А волосы чуть светлее, с золотым отливом… И глаза другой формы… У Нины они больше и не серые, а небесно-голубые…»

Сергей очнулся, когда посетительница задала какой-то вопрос. Переспрашивать бьшо неудобно, и князь вместо ответа улыбнулся и промычал что-то неопределенное. Девушка поклонилась и пошла к выходу.

«Интересно, что она спросила?»

– Может быть, четвертый уровень орбитального силового поля развернуть? – озвучил очередную мысль Воротов. – Дорого обойдется. Дешевле в каждом кубическом километре по «Градобою» подвесить. Или залповые лучеметы на маневрирующих платформах… Да нет, все равно не то.

Сергей взглянул на часы. До конца приема оставалось пять минут. Поток посетителей иссяк, и он, потягиваясь, поднялся. Сегодня он собирался слетать в Астраханку, лично проверить, как идут восстановительные работы. Вернее, это были даже не восстановительные работы, а строительство нового городка. Он и территориально располагался на сто тридцать километров южнее уничтоженного Бородачом, выше по реке. А там, где лежали руины старого города, трудились роботы бригады радиационно-химической защиты. Они работали без устали, роя двадцатиметровый в глубину и многокилометровый в диаметре котлован, чтобы упрятать в нем, под толстым слоем баритобетона и свинцовыми плитами, радиоактивные останки и домов, и людей, и машин – разделить их было уже невозможно.

– Пора, Ярослав Васильевич, – князь похлопал воеводу по плечу. – Не то и к ужину не вернемся…

– А? Да-да. – Воротов поспешно встал и оправил мундир. – Супероружие отдельно, а текущие дела – отдельно…

– Пять минут – огромное время, великий князь, – неожиданно послышалось с песчаной дорожки.

– Я пока еще просто князь, – оборачиваясь, сказал Сергей.

– Ну, так это же – пока. – У края террасы стоял невысокий пухленький человечек восточной наружности в одеянии бродячего купца.

Такие типы были не редкостью на рынках Каллисто, но во дворец пока ни один из них не забредал. Тем более странным выглядело то, что этот бродяга ничего не предлагал. При нем не было даже традиционной торбы с образцами товаров или каталогами.

– Спасибо на приятном слове, добрый человек. – Преображенский подозрительно взглянул на руки куп ца. А не прячет ли он в широких рукавах какой-нибудь сюрприз? Огнестрельный, например. Впрочем, охрана проверяла всех посетителей резонансными сканерами и рентгеном. – Пять минут у нас действительно есть. О чем ты хотел со мной поговорить?

– Не поговорить, князь. – Купец хитро прищурил и без того узенькие глазки. – Есть у Ван Ли один хороший товар. Купи.

– Нет, – Сергей рассмеялся. – Это ты не по адресу обратился. К моему казначею иди, он покупками ведает.

– Хороший товар, – повторил Ван Ли. – Казначею он не пригодится. Тебе продаю. Думаешь, Ван Ли не знает порядка? Торговал бы тканями или пудрой – к казначею бы пошел. Только мой товар – для князя.

– Гоните его в шею, ваша светлость, – буркнул Воротов. – У него даже сумки нет, какой еще товар?

– Не для казначея, – терпеливо пояснил купец. – И не для воеводы тоже.

– Наглый. – Воротов снисходительно усмехнулся. – Давай, вращай суставами, пока охрана не подоспела…

– Погоди, Ярослав Васильевич. – Сергей чуть подался вперед, внимательно глядя на Ван Ли. – Ты, купец, информацией торгуешь, так?

– Так, так, – часто закивал Ван Ли. – Хорошая информация, верная, точная. И недорого. Десять тысяч.

– С дуба рухнул! – Воевода закатил глаза. – Да это же бешеные деньги!

– Деньги здоровыми и не бывают, – ответил купец. – Они всегда или бешеные, или шальные, или кровавые, или потные…

– Кровные и трудовые, – невольно поправил Воротов.

– Так, так, – снова закивал купец.

– Чего ты киваешь, как китайский болванчик? – Воевода скривился.

– А я и есть китайский. – Ван Ли снова взглянул на князя. – Десять тысяч. Недорого, князь. Хорошая информация. Нужная.

– Откуда ты знаешь, что мне нужно? – Сергей усмехнулся.

– Ван Ли много знает, князь. – Купец погрозил Преображенскому толстеньким пальчиком. – Про девушку с золотыми локонами и глазами словно небо, про заботы ваши, про опасность, про оружие, которого вам не хватает…

– Про девушку? – Сергей замер.

– Про оружие?! – ухватился за свое Воротов. – Так ты про оружие информацию продаешь? Сергей Павлович, может… послушаем?

– Недорого, – снова напомнил Ван Ли. – Только вам продаю. Никто больше не знает и не узнает, если купите.

– Система, казначея! – бросил через плечо Преображенский, и дворцовый компьютер подтвердил прием распоряжения коротким мелодичным звонком. – Присаживайся и рассказывай, купец.

– Денежки… – Ван Ли беспокойно помялся и, как бы нехотя поднявшись на террасу, присел на пластиковый стульчик.

– Ты не на базаре, – оборвал его воевода. – Князь перед тобой, а не торгаш. Сказал, будут деньги, значит, будут! Говори!

– Ярослав Васильевич… – Сергей улыбнулся. – Подождем…

Казначей явился через пару минут. Неизвестно, каким чутьем он это учуял, но в его кармане оказалось ровно десять тысяч земных рублей. Князь вручил деньги купцу и приказал казначею удалиться. Придворный взглянул на Ван Ли с нескрываемым подозрением, но ушел к себе в золотые подвалы молча.

– Теперь молись, чтобы она того стоила, – слегка надавил на Ван Ли воевода.

– Стоит, – китаец снова кивнул. – Вектор: Телец – Альдебаран. Дальше… четыре, шестнадцать и семь, пятнадцать – тридцать один, двенадцать и семьдесят четыре, сразу за Гиадами…

– Пиши! – бросил Воротову Сергей. Его внезапно охватило странное предчувствие. Что-то в этом купце было не так. Это князя не то чтобы тревожило, нет, от Ван Ли не веяло какой-либо угрозой, ни явной, ни тайной. В облике и взгляде купца крылось нечто иного рода. Он будто бы нес печать Судьбы. Словно это был не маленький пухлый китаец, а посланник неведомых высших сфер, где известно все о жизни и о смерти, о счастье и горе, о добре и зле…

– Записал. – Воевода отнял лазерное перо от салфетки. – Что это за шпионская шифрограмма?

– Координаты в единой навигационной кодировке, так? – Сергей вопросительно взглянул на китайца, и тот в сотый раз кивнул. – Продолжай, Ван Ли.

– Подойдешь, ориентируясь на источник переменного рентгеновского излучения. Где-то полторы секунды период у того пульсара, и длина волны его излучения где-то пятнадцать сотых этого… нанометра… Там он один такой, не промажешь. Тусклая желтая звезда перед тобой будет. Она тоже переменная, не правильная, но все-таки не какая-нибудь нейтронная, а приличного «солнечного» класса… Вот они с пульсаром вокруг одного центра масс и вращаются. Обычное дело… Да… Система у них бедная: одна неплотная планета да астероиды. Только берегись газопылевого течения, оно там очень сильное. Но если смотреть на планету, его хорошо даже глазом видно – сканеров не надо… Мощное там и магнитное поле. Это тоже учти. Будет на пути и пояс каменный… Ты его обойди. Ну, а там и увидишь…

Купец замолчал, коротко покашливая, словно у него пересохло в глотке. Сергей подал знак слуге, и перед Ван Ли возникла чашка с чаем. Купец благодарно улыбнулся, сделал пару глотков и продолжил:

– Диаметр небольшой, три мегаметра…

– Чего диаметр-то? – не выдержал Воротов. – Планеты?

– Тора.

– При чем тут Тора? – Воевода зажмурился и помотал головой. – Совсем запутал, сказочник!

– Не Тора, а тор, – пояснил купец. – Бублик знаешь? Вот такой бублик там и висит. И дырка в нем, трех тысяч километров в диаметре. А сам он из огня. Только не горит огонь, а течет вдоль тора. Красиво течет, как золотой дым по стеклянной трубе.

– Огонь и не горит? – снова встрял Воротов. – А, ну да, там же космос… Постой, а течет тогда почему? Что за огонь такой текучий? Напалм, пирогель?

– Ярослав, пусть он закончит, – немного рассердился Преображенский.

– Огонь не обычный, странный огонь, – продолжил купец. – Нигде такого больше нет. Ты, князь, его не трогай. Не стреляй и зонды не запускай – не будет толку. А может, и хуже будет. Ван Ли не знает.

Он снова замолчал и приложился к чашке. Пил он долго, неторопливо, так, что Сергей даже забеспокоился, собирается ли этот странный китаец продолжать.

– Главное слушай, – выдержав томительную паузу, сказал купец. – Два главных. Первое – неподвижен тор. Не правильно неподвижен…

– Как это? – не понял князь.

– Все движется, – пояснил Ван Ли. – Планеты вокруг Солнца, Галактика вокруг оси, Вселенная расширяется. Красное смещение знаешь? Вот. А этот бублик на месте стоит. Вокруг него все движется, а он стоит.

– Так чего же ты нам координаты диктовал?! – возмутился Воротов. – Подтереться теперь этой салфеткой?

– Это правильные координаты, – спокойно ответил китаец. – Через три дня в них тор окажется. Как раз на траверзе пульсара, рядом с пылевым течением, за астероидным поясом. За три дня туда можно успеть. Даже за два можно. Сегодня нельзя, а за два-три дня можно…

– Другое дело, – буркнул воевода.

– Странно… – Сергей задумчиво потер подбородок. – А «второе главное» что?

– Сам увидишь, когда прилетишь, – купец усмехнулся.

– Нет уж, ты обещал точную информацию, вот и уточняй! – потребовал воевода.

Сергей уже устал от постоянных комментариев Воротова, но в целом был с ним согласен.

– Если внутрь тора заглянешь, звезды увидишь и облака. Только другие звезды и облака другие, не такие, как в небе. Серебром и золотом светятся.

– Что значит «другие звезды»? – Преображенский вопросительно выгнул бровь.

– Вот Млечный Путь, например, скрылся за тором, дальше смотришь – в дырку, – что видишь?

– Продолжение…

– Это ты хочешь его увидеть, а на деле – нет его там. Только с другой стороны бублика он продолжается, а в дырке совсем другие созвездия Как в окошке. Только не спрашивай, куда окошко выходит. Ван Ли не знает.

– А, понял! Как открытый гиперпортал! – Воевода хлопнул себя по колену. – Угадал?

– Портал разгоняет инертную массу до скорости гиперхода, – возразил китаец. – Только и всего. В него звезды не видно. А чужие звезды совсем не видно. А еще – люди хорошо все места изучили, где порталы строили. Там, как между этими чужими созвездиями, золотые облака не плавают. Нет у нас таких облаков. Пылевые скопления есть, газовые туманности есть. В наличии и туманности светящиеся – флуоресцирующие и поглощающие свет, вроде «угольных мешков» в созвездиях Щита или Змееносца. Галактический субстрат в ядре Галактики есть, и вокруг него тоже – холодный и темный. Глобулы протозвезд есть. Сами звезды самых разных видов имеются, от ярчайших сверхновых до абсолютно черных, нейтронных, от одиночных до двух и более кратных… Шаровые скопления и звездные ассоциации – в ассортименте… Ну и облака тоже есть. Только водородные. С которыми все давно уже понятно. Спектральная линия с длиной волны 21 сантиметр, концентрируются в плоскости Галактики, а проистекают откуда-то из области ее ядра со скоростью в полета километров за одну секунду… Но это совсем не те облака, что за кольцом. Там они гуще, золотые по виду, а что до научных характеристик, то вообще не поймешь, какой у них спектр излучения и есть ли он вообще…

– Занятно… – Сергей потрогал остывшую чашку, и ему тотчас подали другую, полную свежего ароматного кофе. – Странно, не правдоподобно, но занятно.

– А проку? – спросил Воротов. – Слушай, купец, ну, а про оружие-то где информация? Или ты намекаешь, что нам нужно через окно к тем облакам слетать? И где там что искать?

– Важно! – Купец поднял указательный палец. – Не правильный тор. Все движется – он стоит. Огонь течет…

Он опять умолк, и теперь, похоже, совсем. Не спеша допив чай, он встал и поклонился.

– Ван Ли сказал. Идти?

– Иди, – Сергей рассеянно кивнул.

– Жулик! – возмущенно фыркнул воевода. – Десять кусков за какой-то бублик! Намять бы тебе бока!

– Три дня. – Китаец, кланяясь, попятился, затем развернулся и засеменил к выходу с дворцовой территории.

– Три дня, – повторил князь, задумчиво глядя в глубь сада. – Ярослав Васильевич, размяться не желаете?

– Ну-у…

– Авдеева с собой возьмите с первого инфоканала. Пусть он своих лучших операторов мобилизует. Заснимите этот бублик со всех сторон. И огня текучего попробуйте взять пару фляжек. К утру соберете экспедицию?

– Соберу.

Было видно, что приказ князя воеводе не слишком по душе, но выполнить его он готов со всем старанием.

– Вот и славно. На строительство я один слетаю… Листочек не забудьте.

Воротов аккуратно сложил салфетку с координатами, сунул ее в карман и откланялся.

Сергей проводил его долгим взглядом, а затем наклонился вперед. Перегнувшись через перила террасы, он долго изучал следы на песчаной дорожке, пока не убедился, что среди них нет ни одного похожего на отпечаток копыта. Нет, в действительности он вовсе не ожидал увидеть нечто подобное, но слишком уж странной и нереальной ему казалась встреча с этим пухленьким улыбчивым китайцем. Посланцем не то Судьбы, не то дьявола…

Сергей размышлял над этим весь день, пока бродил по строительным площадкам и выслушивал бодрые рапорты прорабов. Думал об этом почти весь вечер, сидя за столом в шумной компании придворных, празднующих победу над европейскими налетчиками. Преследовали эти мысли его и большую часть ночи.

Никакого рационального объяснения своим тревогам Преображенский не находил. Подумаешь, купец. Мало ли их бродит по планетам? Подумаешь, неизвестное явление природы. В дальнем космосе таких «бубликов» и «плюшек» воз и маленькая тележка. О чем беспокоиться? Пожалуй, только о том, что еще вчера жизнь текла гладко и спокойно, а сегодня она преподносит по пять сюрпризов в минуту и снижать этот темп не собирается. Перемен Сергей никогда не боялся, но предпочитал творить их сам. А тут от него практически ничего не зависело. Наверное, главное беспокойство было вызвано осознанием собственной беспомощности. Не обычной, происходящей от слабости характера – этим князь не страдал, – а беспомощности человека как такового перед волей Провидения, волей Вселенной…

Ближе к утру князь все же заснул и снова увидел недавний сон о путнике, замерзавшем на склоне горы. Сон почему-то начался именно с того момента, на котором прервался, когда Воротов поднял князя по тревоге…

…Путник сделал шаг навстречу золотистому свечению и… Сергей вдруг понял, что именно насторожило его в рассказе Ван Ли. Золотой огонь. Странный золотой огонь, который «не правильно течет» вдоль загадочного тора. Цвет был тем же. Человек – или во сне это был сам Преображенский? – шагнул навстречу свечению, и оно пошло на убыль. Он, пока еще не видя ничего определенного, вытянул перед собой руку и шагнул дальше. Свет потускнел до яркости солнечного дня, и глаза начали различать окружающую обстановку. Она проступала сквозь золотистые отблески, сначала контурами, затем все четче… Высокий купол потолка, гладкие стены… Довольно большой зал был под завязку набит призрачными людьми. Золотистыми, как и всё вокруг, неподвижными и молчаливыми. Но не каменными истуканами и не спящими стоя часовыми. Люди стояли неподвижно, однако глядя при этом прямо на гостя.

«Путь? Больше похоже на выход из тоннеля… Нет, какой же это выход? – подумалось человеку (Сергей мыслил вместе с героем сна, но видел не его глазами, а как бы со стороны). – Скорее – вход, вот только куда?»

«Все зависит от того, где ты находишься, – казалось, что эту фразу произнесли сразу все неподвижные люди. – Мы ждали тебя»…

– Я… шел… искал… – вслух произнес путник. – Я…

«Считаешь, что ты последний, – мысленно закончили за него молчаливые хозяева пещеры. – Ты пришел, чтобы спастись».

– Я хотел спасти не только себя, но и свой вид… «Ты пришел рано. Существованию твоего вида ничто не угрожает».

– Но ведь я последний!

«Ты ошибаешься. Вас еще много».

– Нет. Я последний. – Человек упрямо покачал головой. – Это точно. Мой мир рухнул. Все погибли в Катастрофе…

«Ты слишком долго был в пути. Твой мир изменился, но живет. В нем сохранились люди».

– Люди? В мире сингулярного вещества и стазис-энергии? Это невозможно! Нельзя ходить по земле, которой нет, и дышать воздухом из виртуальных энергетических частиц! Даже если эти частицы непостижимым образом стали осязаемыми!

«Все зависит от точки зрения. Когда ты входил в этот зал, тоннель был для тебя входом, теперь он выход… Твой мир погиб, но выжил, видоизменившись. Возможно, для тебя это звучит как парадокс – неважно. Теперь настала пора вплести его нить в ткань Вселенной. Именно поэтому ты не погиб, а дошел. Ты поможешь это сделать. Ты донесешь свое прозрение до выживших. Возвращайся…»

– Вернуться? Но я вам не верю! Я точно знаю, что остался один! Я не хочу доживать свой век в одиночестве!

«Неважно, веришь ты или нет. У тебя все равно нет выбора. Выход открыт. Иди…»

Путник хотел возразить что-то еще, но вернулась прежняя интенсивность золотистого свечения, и он невольно зажмурился. Свет снова стал настолько ярким, что проникал сквозь закрытые веки. Человек прикрыл глаза ладонью и невольно сделал шаг назад…

…Преображенский открыл глаза и судорожно вдохнул. Сердце колотилось, а на лбу выступила испарина. Он сел в кровати и взглянул на часы. Поспать удалось только сорок минут. Да и то, разве это был нормальный сон? Какой-то бредовый кошмар, а не полноценный ночной отдых! Князь встал и подошел к широкому окну.

«Мир погиб, но выжил… Хотел сохранить свой вид… Выход уже открыт… Что это за намеки? И откуда?»

Ни о чем подобном Сергей никогда не слышал даже краем уха. А если не слышал, то откуда эти откровения взялись в подсознании? Ведь сон – это осмысление информации на уровне подкорки. При чем здесь тогда эти загадочные дебаты о рухнувших мирах? И о каком выходе-пути шла речь? Уж не о том ли, что ведет к «другим звездам за облаками»? Гипотеза была почти убедительной. Сергей повертел ее так и эдак и пришел к выводу, что хитрый Ван Ли вполне мог заронить семена подобных размышлений во время беседы на террасе. Как это ему удалось, какими фразами, было отдельным вопросом, но факт искусного словесного программирования или даже гипнотического внушения был налицо. Китаец на самом деле сказал князю гораздо больше, чем услышал тот же Воротов или даже сам Сергей. Этот купец был действительно очень непростым фруктом. Ой каким непростым…

И все же Преображенский был почему-то уверен, что Ван Ли не враг. Да, он действовал нетрадиционно, да, почти обманом, но ведь его внушения каким-то образом стыковались с собственными переживаниями Сергея. Ведь он видел сон о золотистом свечении в пещере задолго до встречи с купцом. Не мог же тот волшебным образом повелевать снами незнакомых людей, да еще на расстоянии. Когда ватага Бородача бомбила Астраханку, китайца не было во дворце и вообще – на Каллисто. Значит, второй сон продолжил первый не по воле купца. Возможно, китаец наполнил их более-менее понятным содержанием, но общий-то фон оставался одним и тем же. Почему? Кем был этот путник и эти молчаливые телепаты? Что за сияние разливалось по той пещере? Как детали странных снов могут быть связаны с явью, в которой Ван Ли рассказал о таком же «золотистом огне»? Или все это бред и лучше выбросить его из головы? А если Воротов действительно найдет «текучий тор»? Что тогда? Начать верить «и снам, и карточным гаданьям, и предсказаниям луны»?

Преображенский поймал себя на мысли, что отчетливо сознает, насколько нелепа ситуация, когда взрослый мужчина вдруг начинает терзаться сомнениями по поводу мистических знаков и знамений, но то ли «программа» купца, то ли необычайная яркость и достоверность «двухсерийного» сна не давали ему успокоиться…

Видимо, эти смутные переживания и подтолкнули Сергея немного опередить события. К моменту возвращения экспедиции Воротова вся княжеская эскадра «Огненный шторм» уже завершала подготовку кораблей к походу…

… – Фляжку привез? – пожимая воеводе руку, спросил Преображенский.

– Четыре зонда и восемь манипуляторов в баранке этой оставил. – Воротов виновато улыбнулся. – Ну, зрелище, доложу я вам! Таким огнем заградительную артиллерию зарядить, вот был бы салют так салют! Это ж натуральный ластик! Стирает начисто, да все подряд. Даже не по себе как-то.

– А звезды?

– А что – звезды? Вроде нормальные, только из-за облаков не все разглядишь. Да вы еще увидите, мы такое кино отсняли – хоть на премию Географического общества заявку подавай… А как тут? Спокойно? Какие новости?

– Ярослав Васильевич, тебя же всего неделю не было.

– Да? А, ну конечно… Когда далеко улетаешь, кажется, что дома за сутки целый год проходит… Ну что, в кинозал?

– На «Шторме» посмотрю. Теперь моя очередь неизведанного хлебнуть.

– Так я что, зря летал?

– Не зря, воевода. Дал мне время подумать и путь проложил. Теперь второй этап осуществим.

– Сергей Павлович! – Воротов замахал руками. – Нельзя так! Ученых надо туда запустить. Из Академии наук или этого… Астрофизического института. Непонятное же явление! Вдруг это ловушка какая-нибудь? А вы сразу – прыгать!

– Разве я сказал, что собираюсь туда прыгать?

– А то я вас не знаю!

– Идем, я тебе текущие дела передам. – Князь обнял Воротова за плечи и повел в кабинет.

– Я все-таки возражаю, – предпринял последнюю попытку воевода.

– Прости, Ярослав Васильевич, это сильнее меня. Это зов. Знаешь, что это такое?

– Не знаю – что, – Воротов тяжело вздохнул, – но знаю, что такое не лечится…

«Огненный шторм» шел в походном порядке и в противоположном Европе направлении, поэтому ни один пост космической полиции не задал флагману эскадры никаких вопросов. Ну, решил князь Преображенский, правитель Каллисто, слетать к кому-то в гости с полным эскортом – бывает. Может, свататься полетел или важный договор заключать. В таких случаях следует выглядеть солидно. Семнадцать первоклассных малых рейдеров – как раз то, что нужно. Солиднее некуда. Да и после инцидента с Бородачом, когда Преображенский ответил точным и красивым контрударом, разбив флот и совершенно разорив казну врага, но не угробив при этом ни одного гражданского, Сергея зауважали не только в системе Юпитера, но и в других системах и даже на Земле. Особенно нравилось простым полицейским, солдатам и офицерам то, что князь сам повел десант на штурм.

– Добровольцы, говорит… – провожая взглядом эскадру Преображенского, рассказывал дежурный офицер блокпоста при портале «Ганимед-4» своим товарищам.

– Нет, мой личный взвод, сказал, пойдет без вариантов, а десантная бригада строго добровольно… – выдал свою версию оператор связи. – «Стр-рого», говорит… С таким «р-р»… Суровый мужик, видать, но справедливый.

– А я на Каллисто бывал, – подал голос третий офицер. – Там у них не жизнь, а малина. Гравитацию земную держат, на воздухе тоже не экономят. Тепло, красиво и цены низкие. Четыре года назад с женой туда летал. На этот… курорт… Маня-Леля.

– Ха, Маня-Леля! – Связист рассмеялся. – Мау-на-Лоа, деревня!

– Это ж где-то на Земле, – удивился первый дежурный. – Вулкан такой.

– Ну да, и Олимп на Земле. – Связист махнул рукой. – А еще на Марсе и на Данае. Темнота вы солдафонская! Дублируются названия – нормальное явление. Где ж на все новые горы-моря красивых имен напасешься? Букв в алфавите всего тридцать три, а у некоторых и вовсе двадцать шесть.

– Ну ты-то у нас профессор! Кислых шей!

– Эй, офицеры, гляньте, а это что за явление природы народу? – Третий дежурный ткнул пальцем в экран наблюдения. – Как будто за «Штормом» следит.

– Детективы поменьше читай, – посоветовал первый.

– Нет, ну сам посмотри… А вон еще один… Ого! Да не один! Четыре… шесть… вое… девять! Прилично… И очень даже подозрительно.

– Сообщу-ка я в штаб, – решил оператор связи. – Не нравится мне эта портальная гиперактивность… Чьи это шпионские корыта?

– О! Компьютер выдает – европейцы. Может, врет? Может, не в тот файл заглянул?

– Компьютеры не врут, а ошибаются, – исправил связист, – но только не в данном конкретном случае… Вот, так я и знал! Косвенное подтверждение от портального навигатора. Знаете, куда прыгнули эти шпионы?

– Следом за Преображенским? – предположил первый офицер.

– Так точно! А знаете, куда прыгнул «Огненный шторм»?

– Куда?

– Никуда! То есть «по свободному маршруту»!

– Неделю назад Воротов так же прыгал, как раз в наше дежурство, – припомнил третий офицер.

– Тебе бы на Земле сыщиком работать, – похвалил связист.

– Да-а, – задумчиво протянул первый офицер. – Нашим штабом тут не обойдешься. Знаешь что, Гена, вызови-ка ты штаб «Беркута» заодно.

– Думаешь, все так плохо?

– Лучше уж перестраховаться, чем за недостаточную бдительность рядовым улицы патрулировать.

– Если на Каллисто, то ничего, – усмехнулся связист.

– Рядовым везде плохо…

Рубеж, как экипажи «Огненного шторма» успели окрестить сверкающий неведомым пламенем тор, должен был продырявить газового гиганта и сейчас только-только выплывать из его атмосферы с противоположной стороны. Так говорили расчеты. Однако загадочное кольцо каким-то непостижимым образом уклонилось от столкновения с планетой и сверкало золотом прямо перед ней, закрывая своей «дырой» почти половину этого местного «Юпитера». Конечно, так только казалось – корабли эскадры подошли слишком близко, – но все равно впечатление от увиденного было достаточно сильным. Полумесяц косматой планеты, внутренний край которого очерчен золотым кантом Рубежа, черный провал и незнакомые звезды в сверкающей дымке на том месте, где положено располагаться недостающему куску газового тела, – все это впечатляло, но казалось нереальным.

Сергей смотрел на завораживающую картину не отрываясь, и в его голове роились беспокойные мысли.

«Прыгнуть точно в центр? А если это блеф? Если, пройдя сквозь кольцо, просто воткнешься в планету? Быть может, стоит подождать, пока тор отойдет чуть дальше, и рассмотреть его с обратной стороны? Бессмысленно. Судя по съемкам Воротова, с той стороны Рубеж выглядит точно так же. И звезды в его просвете ориентированы одинаково, как ни посмотри. Загадочно это, но все же доказывает, что через кольцо нет обычного сквозного прохода. Или есть? Послать зонд? Пожалуй, надо…»

– Горохов, телезонд к запуску. – Князь обернулся к корректировщику. – Горохов!

– Я, ваша светлость! Виноват, засмотрелся. Телезонд… минутная готовность!

– Ваша светлость! – В рубку заглянул встревоженный оператор связи. К его губам прилипли крошки, а в Руке он сжимал недожеванный бутерброд. – «Молния» от тылового охранения… Девять целей!

– Так прямо и целей? – усомнился Преображен-Может, просто караван? Или Академия наук спешит на помощь?

– Тогда уж Военная академия, причем европейская. – Связист перехватил взгляд князя и вытер губы рукавом. – Это крейсеры Ударного флота Европы.

– Крейсеры? – Сергей озадачился. – Ловко. Как же они нас выследили?

– Важнее вопрос, как от них отбиться, – встрял Горох. – Девять крейсеров – это прилично.

Ударные крейсеры по всем характеристикам превосходили малые рейдеры втрое, а то и более. Их вооружение было мощнее, защита эффективнее, а маневренность оставалась на том же уровне. Успей Бородач вывести Ударный флот на орбиту Европы во время недавней контратаки Преображенского, еще неизвестно, чем бы она завершилась. Хотя там на князя Каллисто работал другой фактор – к месту конфликта спешили «беркуты», и рисковать крейсерами Бородачу не имело смысла. Теперь дело обстояло иначе. Девять «танков» против семнадцати «бронетранспортеров», и никаких разводящих. Если принять бой, шансы на успех у «Огненного шторма» будут сомнительными. Если уйти, Рубеж достанется Бородачу, и что из этого получится, вообще неясно. В любом случае – ничего хорошего. Значит, следовало искать другой выход.

– Зонд пошел, – доложил Горох. – Вижу картинку… Ваша светлость! Есть телеметрия! Он там, за Рубежом!

– Покажи, – Сергей обратил взор на экран.

Телезонд транслировал устойчивую картинку незнакомых созвездий, только теперь они были повсюду, и среди них – правда, не слишком близко – плавали какие-то клочковатые золотистые облака. Камеры зонда передали задний вид, и Преображенский невольно выдохнул – все предыдущие тридцать секунд он задерживал воздух в легких – позади зонда сверкало точно такое же кольцо, в просвете которого сияли звезды. Наши звезды. А еще дрейфовали семнадцать красных огоньков. Это были носовые прожекторы рейдеров.

– О, это же мы! – воскликнул Горох.

– Приказ всем кораблям, – Сергей невольно вытер о брюки взмокшую ладонь, – прыжок в кольцо атакующим порядком! Тыловое охранение – следить за крейсерами… если дернутся, открывайте заградительный огонь. На той стороне Рубежа разворачиваемся в оборонительный строй и ждем тылы.

– Передано, – доложил из-за своего пульта связист. Куда он подевал бутерброд, Сергей не заметил. Наверное, сунул в карман.

– Э-эх, – весело изрек Горох, – где наша не пропадала!

– Зонд вернуть не забудь.

– Там подберу!..

Первые минуты в чужом пространстве были напряженными, но не потому, что вокруг развернулась новая, непривычная бездна, а потому, что все ждали реакции крейсеров. Капитаны европейских кораблей рисковать не спешили. Они даже не попытались обрубить эскадре хвосты, то есть позволили уйти без боя рейдерам тылового охранения. Воссоединившись, эскадра еще долгих полчаса висела напротив кольца, готовая в любую минуту открыть огонь по всякому, кто сунется сквозь Рубеж, но европейцы так и не появились. Возможно, преследователями командовал кто-то менее безрассудный, нежели Бородач. Хотя Преображенский вполне допускал, что крейсеры привел сам князь Европы, но зрелище сверкающего Рубежа его настолько поразило, что он немного поостыл и даже изменил своей привычке действовать без долгих размышлений.

Как бы то ни было, Сергею вскоре надоело пялиться на родное пространство сквозь золотое «окошко», и он переключил внимание на новый мир. Вернее, на показания бортовых приборов. То, как видели окружающее пространство машины, было сейчас гораздо важнее личных впечатлений.

– Очень даже логично, – Преображенский постучал согнутым пальцем по экрану компьютера.

– Дрейфят, – согласно кивая, сказал Горох. – Лезть через дырку на кинжальный огонь даже крейсерам не по нраву.

– Я о другом, – пояснил князь. – Машина утверждает, что эти облака из того же теста, что и бублик, только более разреженные. Чистейшая энергия. Причем это не перманентно текущая термоядерная реакция, как на Солнце, видимая нам во всей красе, а как бы ее продукт. Только застывший по какой-то причине в виде облаков, вместо того чтобы разлететься плазмой и всякими там фотонами в разные стороны. Эта энергия висит, как будто так и надо, и лететь никуда не спешит.

– А-а, вы об этом, – канонир бросил взгляд на обзорный экран. – Да, облака чем-то похожи на бублик. Только там они свободно плавают, а тут скатались… Ну, как эти… комочки на дешевых шерстяных штанах. Вот только что их так закатало, если они из чистой энергии?

– Какое-нибудь гравитационное течение, – предположил оператор связи. – Или еще что…

– А дыру кто провертел? – Сергей усмехнулся. – И вообще, куда мы забрались?

– К черту на рога, – хмыкнул Горох.

– Это слишком обобщенно, хотелось бы выяснить конкретнее. – Преображенский немного поколдовал над навигационным блоком компьютера. – И о феномене этом тоже хотелось бы подробнее узнать. Что здесь взорвалось и почему вся эта уйма гигаватт энергии не разлетелась по Вселенной? Как и для чего потребовалось сгущать эти энергофронты? Ведь молний в этих тучах упрятано… на такую грозу хватит, что только держись…

– … подальше, – закончил Горох.

– Верно, – согласился князь. – Будет лучше держаться от них подальше. Вот только как, если они повсюду?

– Так уж и повсюду? Вон там, например, почти чисто… Звезду видно как на ладони.

Сергей навел сканеры на «чистый» участок пространства. Звезда была достаточно близко – на один короткий прыжок, – а спектральный класс внушал надежду, что если вокруг нее вращаются планеты, то хотя бы одна из них вполне может оказаться пригодной для посадки. А возможно, и обитаемой. Хотя какие тут могли проживать обитатели – вопрос был еще тот. Чужое пространство, чужие звезды, непонятные законы мироздания…

– Что мы теряем? – Сергей ввел в навигатор команду рассчитать курс и передать маршрутную карту на другие рейдеры. – От такого приглашения грех отказываться.

– Заманчивое, конечно, приглашение, – пробурчал Горох. – Только слишком уж откровенное. На сыр похоже… в мышеловке.

– Твои предложения? – не оборачиваясь, бросил князь. – Повисеть на траверзе бублика и вернуться?

– Там крейсеры. – Корректировщик вздохнул. – А тут скучно. Прыгать надо.

– Вот и я о том же. – Преображенский тронул сенсор «ввод». – Эскадра, прыжок, ордер – походный…