Я дремал в объятиях уютных силовых полей Храма Возрождения. Мутные образы то и дело ускользали, смешивались с человеческими воспоминаниями, всплывали вновь и снова ускользали… Я никак не мог сосредоточиться на главном. Я видел Золотые Ворота,но они по-прежнему не желали открыться и впустить меня в роскошные лабиринты прочих Храмов. Я видел в их просвете лишь угасающие отблески чудесной жизни атлантов, и мой разум терзала необъяснимая сладостная боль. Там, всего в нескольких шагах, лежала страна грез, потерянный тысячи поколений назад рай, то единственное место, где сбывались мечты и надежды… Я шел к нему, протягивая тяжелые руки, однако видение убегало гораздо быстрее, становясь все более чужим и блеклым. Золото ворот потускнело и стало почти неразличимым на фоне свинцового неба, далекие горы справа и слева от меня внезапно приблизились и вытянулись вверх, смыкаясь над моей головой тяжелым каменным сводом. Я остановился, но горы-стены продолжали приближаться. Их серая поверхность потрескалась, а с наклоненных вершин покатились мелкие камни. Я прикрыл голову руками и невольно вздрогнул. Пальцы нащупали венец из двух десятков роговых наростов, я провел ладонью по лицу и вспомнил, как выгляжу теперь. Ворота мгновенно растворились среди застилающих горизонт туч… Я взревел и бросился с кулаками на ближайшую стену. От моих ударов трещины в стене расширились, и в них протиснулись две сильные руки. Одна схватила меня за предплечье, а другая вцепилась в защищенное толстой кожей горло. Я отчаянно пытался вырваться из каменного захвата, но силы почему-то иссякли на первой же секунде… Я в изнеможении дернулся последний раз и затих.

– Сделай шаг вперед, – скрипучим человеческим голосом приказала стена.

Я покорно переставил правую ногу и с удивлением обнаружил, что она прошла сквозь камень без всякого труда.

– Иди же! – повторила стена, и я перенес вес тела вперед, оказавшись, как ни странно, не внутри серой породы, а перед источником яркого белого света.

Я невольно прищурился и в тот же момент почувствовал, что моя рука и шея свободны. От неожиданности я отпрянул назад и, потеряв равновесие, уселся на упругую землю. Пелена болезненного наваждения сползла с моих глаз, и я вернулся из бредовой полудремы в реальный мир…

– О великий Монтесума, добро пожаловать в дебри твоего зеленого царства! – нараспев произнес Красавчик и сделал вид, что собирается упасть на колени.

– Мексика? – недовольно потирая шею, спросил я и оглянулся.

Вокруг меня бушевало тропическое разнообразие зелени, звуков и тончайших ароматов, правда, все мое восприятие было настроено на недоступные человеку полутона, и в целом картина казалась больше сумбурной, чем привлекательной. Заснеженная монотонность покинутых секунду назад просторов родины была гораздо менее вызывающей и, с точки зрения атланта, коим я хотя бы внешне являлся, более приемлемой вариацией на тему окружающей среды…

– Отнюдь, – напарник раскинул руки и, вдохнув полной грудью, проорал во всю мощь голосовых связок: – Гватемала!

– Тогда при чем здесь древний вождь ацтеков Монтесума? – спросил я, поднимаясь на ноги.

– Их родина в Мексике.

– Да при том, мой атлантоподобный друг, что только в непролазных джунглях Гватемалы можно спрятать храм высотой в тридцать метров и общей площадью в пять тысяч квадратов так, чтобы его не нашел ни один конкистадор!

– Храмы в этих местах строили майя, а не ацтеки, – возразил я, – и это было за шестьсот лет до появления на материке Кортеса.

– Что ты придираешься? – весело отмахнулся Красавчик.

– За что купил, за то и продаю! Твой благодетель – сеньор Беляев – решил, что это были заплутавшие в джунглях ацтеки. Он вообще убежден, что начиная с пуэбло, инки, майя и остальные жившие в Центральной и Южной Америке туземцы имеют одни корни и являются потомками чистокровных Древних Людей,укрывшихся на этом континенте от бушевавших в Африке и Азии войн между атлантами и волками за контроль над приматами и все теми же людьми. Тогда при желании сделать это было достаточно просто даже пешком. Ледниковый период, сам понимаешь. Ни тебе Берингова пролива на пути, ни других водных преград до самого Техаса. А оттуда и до теплой, даже в те времена, Гватемалы рукой подать. Красота! Встал на лыжи и шагай! По пути кушай мамонтов и размышляй о превратностях судьбы. На новом месте цивилизация древних людей, правда, не прижилась, и они выродились, смешавшись с местными племенами неандертальцев. Но это уже вопрос номер шестнадцать…

А в целом, какая нам разница, что думают о древнейшей истории теперешние атланты? Наша задача более узкоспециальная. Так что, Эрик, пока о них забудь. Дыши полной,грудью! Наслаждайся теплым воздухом тропиков! Отдохни от зимы! Не знаю, кто строил эту бандуру, но вон из тех кустов торчит ее верхушка, а в ней вход… Ребята уже там…

– Ребята? – я раздвинул густую растительность и увидел в нескольких метрах перед собой стену из пористого камня.

– Ты приволок сюда всю команду? Зачем?

– Объясню все внутри, – пообещал Красавчик и, махнув мне рукой, скрылся в зарослях.

Я догнал его уже у пролома, который заменил собой дверь.

– Ты хотя бы объясни, как мы здесь очутились? – потребовал я, хватая его за плечо.

Красавчик остановился и, по-прежнему глядя вперед, недовольно ответил:

– Я же сказал, все внутри!

Я отпустил его плечо и, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться самыми грязными словами, пошел следом. Каменные ступени выглядели вполне современно, особенно если учесть, что вдоль уводящей в темнеющую глубь длинной лестницы торчали нормальные металлические перила. Лестница шла только вдоль правой стены, а слева чернел глубокий провал шириной около двадцати метров. Откуда-то снизу блеснул свет большого фонаря и послышались знакомые голоса.

– Реконструкция налицо! – заявил Алексей и, видимо, похлопал по ограждению. Я почувствовал в поручнях легкую вибрацию.

– Жарища! – сказал Паша, и его голос гулко отразился от стен.

– Сыщик, ты пивка не догадался прихватить?!

– А змей здесь нет? – осторожно спросила Ольга.

– Теперь есть! – как всегда по-солдатски пошутил Паша и первым рассмеялся над собственной шуткой.

– Красавчик, еще долго идти?! – крикнул Алексей. – Эй, Красавчик, ты где?!

– Здесь я, – откликнулся мой напарник.

– Ты у преподобного спроси. Он в этом подземелье уже бывал…

– А что – бывал? – возразил Евгений. – Ступенька номер сто пятнадцать, пустота в стене в метре от пола, два удара молотком, ларец в сумку и обратно к вертолету… Вот и вся процедура.

– Ага, значит, будем простукивать стены! – решил Красавчик.

– А мы молотки не взяли! – отозвался Алексей.

– Ну найди уж, чем постучать! – с укором откликнулся Красавчик. – Что мне тебя еще и этому учить?

– А как ломать? – не унимался Алексей.

– Я сломаю, не переживай, – выходя из тени, ответил я.

Увидев меня, стажер поперхнулся следующим вопросом и смог лишь выругаться:

– Вот черт!

– О, крокодил Эрик объявился! – обрадованно крикнул Паша.

– Теперь нас полный комплект!

– Эрик? – недоверчиво спросила Ира, поднимаясь на несколько ступеней и направляя свет фонарика мне в лицо.

Я невольно поднял руку, прикрываясь от слепящего луча.

– А здесь ничего такого нет? – спросил Паша у Красавчика и указал на меня.

– Нет, здесь работает генератор Храма Боли, но для тех, кто не трансформирован в древних атлантов, он безвреден, – ответил Красавчик.

– Я не считаю одержимых, которых он, как и положено приличному Храму, парализует на месте.

– Но я пока тоже ничего не чувствую, – заметил я.

– Или меня недостаточно покорежило?

– Значит, мы еще не дошли до нужного яруса, – сделал вывод напарник.

– Ты меня извини, Эрик, но твоя роль будет больше всего напоминать функцию прибора радиационной разведки. Как только мы подойдем к замурованным в стены ларцам на опасное расстояние, ты нам наверняка об этом доложишь, поскольку боль должна быть вроде зубной, только во всем теле…

– Сволочь ты, Красавчик, – негромко заметила Ирина.

– А ты святая? – мой напарник усмехнулся.

– Будешь ругаться – уволю…

– Все в порядке, Ира, – остановил я готовую ответить девушку.

– Он поступает именно так, как надо…

– Он холодный и бесчувственный, как рыба! – ответила Ира и отвернулась, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы.

– Зря ты так… – попытался возразить я и в ту же секунду рухнул на колени, оттого что мои внутренности скрутила волна острой боли. Я с трудом повернул голову вправо и увидел, как в стене под слоем камня пульсирует пятно розового света.

– Здесь, – прохрипел я и протянул руку в сторону пятна.

– Оттащите его повыше! – приказал Красавчик Паше и Алексею.

– Женя, дай-ка твой агрегат!

Он взял из рук десантника импульсную винтовку и выстрелил в стену. Камни с грохотом осыпались на лестницу и сузили проход до полуметра. В стене после выстрела образовалась дымящаяся воронка…

Боль исчезла, оставив после себя только легкую слабость в ногах и массу неприятных воспоминаний. Я осмотрел выемку и, заглянув за ее нижний край, обнаружил глубокую полость. Сунув руку, я потянул нижний камень на себя и легко вывернул его из кладки. Под камнем оказалась небольшая ниша, в которой лежал вороненый цилиндр с хорошо завинченной крышкой.

– Какая ступенька? – поинтересовался Красавчик, подбрасывая предмет на ладони.

– Девяносто… три или четыре, – ответил, пожимая плечами, Алексей.

– И первый ларец, – Красавчик спустился на пару ступеней ниже и постучал по камню. – А от пола он был сантиметрах в десяти… Бессистемно…

Я уже понял, на что он намекает, и не стал упираться. Поднявшись со ступеньки, на которую меня усадил Паша, я медленно двинулся вперед и через пару шагов в припадке ярости ударил по стене пудовым кулаком, проломив десятисантиметровую плиту, которая прикрывала второй генератор, а вместе с ним и еще один ларец. Растоптав источник боли, я отдышался и, погрозив Красавчику толстым пальцем, пообещал:

– Если содержимое капсул окажется нам бесполезным, тебя ждет участь этих вот приборчиков…

– Я понимаю, – Красавчик улыбнулся. – Потерпи, болезный, их всего семь штук должно быть. Два мы уже победили, а один был изъят еще до нас…

– Значит, осталось четыре? – я кивнул.

– Это не сорок, справлюсь…

Сломался я на предпоследнем. Боль была настолько сильной, что я не мог даже моргнуть, а не то что указать, где находится источник. Ребята оттащили меня на несколько метров вверх, но боль почему-то не проходила. Сначала я хотел им это объяснить словами, однако потом понял, что не в силах даже разжать зубы. Впрочем, они обо всем догадались и без разъяснений. Пожалуй, кроме того, что источник и тайник находились не в этой же стене, а в противоположной, до которой от лестницы было добрых два десятка метров пустоты…

– Где ломать? – спросил Паша, с воодушевлением поднимая тяжелый обломок камня.

– Подожди, – остановил его Красавчик. – Сейчас он придет в себя и скажет точно.

– Что-то слишком сильно его скрутило, – с сомнением ответил Паша. – Можем прождать до утра.

– Ты торопишься? – спросил напарник.

– Нет, – Паша запрокинул голову и посмотрел наверх, в сторону входа, – но мне кажется, там кто-то есть.

Красавчик удивленно взглянул в ту же сторону. Он долго оставался неподвижным, а потом вдруг достал один из пистолетов и подал всем знак молчать. Сверху донесся отчетливый шорох. Красавчик указал сначала на Евгения, а затем на Павла и Алексея. Воины взяли оружие на изготовку и подошли к нему поближе.

– Женя, притаись за камнями у выемки от первого генератора… Будь внимателен, они должны быть в черных костюмах, с такими же, как у тебя, винтовками. Так что стреляй точнее – один ответный выстрел, и ты труп!

Десантник кивнул и бесшумно двинулся вверх по лестнице.

Паша был вооружен трофейным автоматом, и ему Красавчик приказал прикрывать Евгения.

– Одиночными, старшина, их может оказаться даже больше, чем у тебя патронов…

– Понимаю, – Паша оскалился. – Мы их подпустим поближе…

– Согласен, – ответил Красавчик. – Леха, бери один из «жезлов» и разбей сотню верхних ступеней. Действуй!

– Я вижу в темноте гораздо лучше вас, – подобравшись к моему напарнику, сказала Ольга, – пропусти меня, я помогу ребятам.

– Нет, – Красавчик положил руку на ее плечо и наклонился к самому уху.

– В самом последнем ларце спрятан главный секрет. Его следует найти и привести в действие. На ощупь это сделать трудно, так что твое сумеречное зрение будет более полезно там, внизу! Берите Эрика и спускайтесь с Ирой на самое дно.

– А как же очередной ларец и его генератор? Эрик не выдержит такой боли! – присоединившись к их перешептываниям, сказала Ира.

– Он выдерживал и не такое, – возразил Красавчик.

– Знала бы ты мою бывшую жену! – приходя в себя, поддержал я напарника. – Тем более что до очередного генератора нам пока не добраться – он в противоположной стене.

– Тогда держись, – почему-то без прежнего участия сказала Ира и подхватила меня под руку.

Интересно… Расстроилась при упоминании о моей прежней жизни? Ревнует, что ли? Я попытался заглянуть в ее глаза, но Ира подчеркнуто отвернулась и потащила меня сквозь вихрь тяжелой боли. Никогда не понимал этих женщин…

Боль сковала мои движения, и последующие двадцать ступеней девушки протащили меня буквально волоком. Потом приступ закончился, и я смог встать на ноги.

– Давайте отдохнем, – предложил я, но в тот же момент наверху началось представление.

Одна за другой сверкнули пять или шесть голубых вспышек, и под самым потолком заметались крики. Следующая серия вспышек была гораздо ярче, поскольку стрелял уже не Евгений, а нападавшие. По лестнице покатились отколотые от стен камни и посыпался песок. Запахло озоном и дымом от тлеющих остатков деревянных конструкций и растений. Спустя еще пару секунд к этому безобразию добавились гулкие выстрелы из автомата и пистолетов.

Девушки снова потянули меня вниз, и я быстро побежал навстречу последнему и самому тяжелому испытанию. Основной генератор Храма Боли оказался втрое крупнее тех, что были укрыты в стенах, и располагался прямо на полу. Его неискаженное слоем камня свечение было не розовым, а ярко-красным. Боль парализовала каждую клетку моего измученного тела, и я застыл безмолвным истуканом не в силах ни шевельнуться, ни подсказать спутницам, что следует сделать. Более догадливой оказалась Ольга. Она вынула из-за моего пояса «жезл» и направила его на генератор. Контуры аппарата поплыли уже знакомыми мне потеками, а свечение стало исчезать, как улетающий в бесконечность светлячок. Вот он погас в разрываемой раскатами грома и вспышками молний темноте, а боль ушла. Я без сил рухнул на пол, но тут же до меня дошло, что гроза в закрытом помещении может иметь только искусственное происхождение. Состояние позволило мне подняться лишь на четвереньки. Я подполз к останкам генератора и отодвинул их в сторону. Последний ларец лежал в неглубокой нише, однако по размерам он был значительно больше предыдущих капсул. Он напоминал уже не пивную банку, а целый бочонок. Я вцепился в его крышку и повернул ее против часовой стрелки. Крышка подалась на удивление легко, правда, шаг резьбы оказался микроскопическим, потому вращал я ее почти минуту. Наконец она открылась, и нашему взору предстало содержимое…