Вход в знакомый дворик был по-прежнему закрыт на старомодный засов. На мой стук сиренево-черный глаз камеры наблюдения повернулся на нужное количество градусов и замер, фокусируясь. Прошло минут пять, прежде чем скрипнула калитка и хмурый, одетый в удобный полувоенный-полуспортивный костюм, охранник впустил нас внутрь.

– Я знаю куда идти, – в ответ на указующий жест сказал я и усмехнулся.

Охранник пожал плечами и молча проследовал за нами до того места, где Шахрин взял меня месяц назад в плен. Здесь первого сопровождающего сменил второй, не менее хмурый и молчаливый. Он привел нас в тот самый кабинет, где Анна забивала голову подполковнику галактическим фольклором. Я сразу же плюхнулся в удобное кресло. Ходить рядом с Максом гораздо утомительнее, чем летать на нем. Бодрый кибер или теперь уже – киборг (жутковато звучит для душки Макса, не правда ли?), встал лицом к лицу с проводником и, улыбаясь, уставился ему в глаза.

– Ну, ну, – подбодрил он насторожившегося охранника, – давай, соври нам, что шеф на совещании в городе или вызван на Тихоокеанский флот для кормления боевых дельфинов.

Охранник молчал, но глаза его слегка забегали, а щеки покрыл едва заметный румянец.

– Мы будем ждать его вечно, родной, так что неси нам кофе и одновременно зови подполковника.

– Вечно ждать вас никто не заставляет, – раздался голос ввалившегося в кабинет Шахрина, – что это за фрукт с тобой, Алекс?

– Новобранец со звездной болезнью, – я улыбнулся. – У него от причастности к такому великому делу, как наше, голова уже три дня не на месте. Здравствуй, подполковник.

– Здравствуй, зеленый человечек. Как дела? – в голосе Шахрина легко определялось напряжение. Он скрывал важную вещь, и скрывал ее именно от меня.

Я решил не ломать комедию и оговорить все детали будущих взаимоотношений сразу.

– Давай проясним ситуацию, чтобы не подбирать слова, а разговаривать непринужденно. Твой трюк с «запеканкой» из Конструктора удался. Не знаю, где ты взял столько инопланетных микросхем, но в то, что этот жареный плевок и есть остатки Многоканальника, на Базе поверили. Все, кроме меня, как видишь …

– И меня, конечно, – встрял Макс, махнув рукой, как заядлый рэпер.

– Ты хочешь исправить ошибку вашей ударной группы? – подполковник скрестил на груди огромные ручищи.

Я выдержал паузу, чтобы показать, что при виде его мослов ничем особым не проникся, и спокойно ответил:

– Я хочу устроиться на работу.

Шахрин выпучил глаза и, расслабившись, откинулся в кресле.

– Тебя уволили? – Он подался вперед, – уволили из-за меня?

– Не совсем… – я ответил неуверенно.

Пусть переживает, что из за него.

– Что не совсем-то?! Что не совсем?! Я же вижу! И на кого ты сейчас работаешь? Этот «крендель» с тобой для чего? Если напарник – значит вы на службе. У кого?

– Это Макс, – ответил я на все заданные вопросы сразу.

– В каком смысле? – Шахрин недоумевая посмотрел на скучающего кибера.

– В том самом, генерал, – ответил за меня Макс, – месяц назад я стоял у вас во дворе в виде «ракеты», как вы изволили выразиться. Ну, а теперь… скромные чудеса галактической техники. Прошу любить и жаловать.

– Значит, вы все еще в разведке?

– Нет, мы теперь в твоем распоряжении, с некоторой долей самостоятельности. Я же обещал, что чужаки уберутся с Земли?

Шахрин кивнул.

– А еще я обещал, что произойдет это с точностью до девяноста девяти процентов… Так вот, карантин на планету наложен жесточайший. Не припомню такого нигде. Но накладывала его Планетарная Разведка, так что… Мы остались как подстраховка карантина – наблюдать и делать выводы.

– Согласен, что и за хорошим забором стоит держать собаку. Вы оставите нам Конструктор?

– Более того, Макс за ним присмотрит.

– Идет. Все мои информационные каналы к вашим услугам, только не шпионьте для кого-нибудь еще.

– Разве цепные собаки кусают хозяев усадьбы? – исходя сарказмом, вмешался Макс.

– Этот вот… робот, считается подчиненным в вашей паре или начальником? – Шахрин поморщился. – Почему он лезет, когда его не спрашивают?

Я снова улыбнулся.

– Он считается равным по званию и первым «замом» по должности, так что право голоса все же имеет.

– Вот так! – надувшийся Макс снова рубанул ладонью воздух.

– Не замечали в последнее время ничего необычного? – я перешел непосредственно к своей работе.

– Тишина, – убежденно ответил Шахрин, разливая кофе по чашкам.

Наливая третью, он вздрогнул, словно очнулся от задумчивости и покосился на Макса.

– Наливай, наливай, – Макс искренне рассмеялся, – не заржавею, не бойся.

Комнату нам подполковник определил рядом с лабораторией, где стоял Многоканальник, светлую и просторную. Макс затолкал наши сумки в стенной шкаф и, усевшись за стол, принялся ковыряться в портативном компьютере местного производства. Я, не раздеваясь, завалился на кровать и, закрыв глаза, мгновенно заснул.

– Эй, коллеги, подъем, – пробасил за дверью Шахрин.

– Что, уже утро? – спросонья не понял я, садясь на койке.

– Нет, к нам гости, – распахивая дверь, ответил разведчик. – Кто-то начхал на ваш «жесточайший карантин» и завис чуть дальше Луны. Пойдем, взглянем, может, узнаете?

На вполне сносных фотографиях был отчетливо виден крейсер дальней разведки клайров.

Пораженный не меньше меня, Макс молчал. Я постучал по глянцевой карточке пальцем и произнес очень раздельно:

– Этого не может быть. Чтобы клайры нарушили решение Совета Галактики – не поверю, хоть убей.

– Почему? – Шахрин пожал плечами. – Один раз они уже нарушили действовавший порядок, почему бы не попытаться вновь?

– Потому что тогда имело место проявление излишней инициативы, порыв выполнить свой долг, а сейчас это явное нарушение приказа, – ответил я. – Основа жизни клайров – дисциплина и выполнение долга. Это не могут быть они.

– Ну ты даешь! – воскликнул Макс, – а кто же, по-твоему, прилетел на крейсере? «Жабы», что ли?

Я замер и уставился на кибера, пораженный смелостью предположения. Макс, увидев мою реакцию, интенсивно замотал головой.

– Нет, шеф, только не это!

– Почему ты так уверен? А как же случай со «Степаном Андреевичем»? Проницательность у воинов нулевая, поэтому твоя версия может быть не такой уж невероятной.

– Вот послушай, – не сдавался Макс, – чтобы захватить корабль, кочевникам надо на него для начала пролезть, так? Проковырять дырку в корпусе не под силу даже самим клайрам, а не то что амфибиям на их разнокалиберных лоханках. Это раз. В каком-нибудь порту проскользнуть мимо охраны тоже невозможно. Она автоматическая и влиянию Великого Дара не поддается. Это два. Построить такой же, как у клайров, крейсер могут только сами клайры. Это три.

– А кто сказал, что это такой же крейсер? – вмешался в наш спор Шахрин.

Я задумался. Действительно, внешность часто бывает обманчива. Обшить космическую ванну так, чтобы она походила на другую, совсем не сложно, а отличить подделку можно будет, только подойдя к ней километров на пятьсот. А кто вас подпустит так близко?

– Человек-гора прав, – согласился Макс, – любимое занятие амфибий после купания – обманывать народ наиболее доступным способом.

– Если все так, как мы предположили, лучше сразу вызвать Мобильный Флот. «Жабы» прилетели наверняка не брататься. Здесь, чуть глубже плодородного слоя, недавно упокоилось что-то около миллиона их сородичей, – сказав это, я покосился на подполковника.

Шахрин, услышав цифру, прикрыл глаза рукой и пробормотал:

– Удружили, нечего сказать.

– Хозяева считали, что Земле месть амфибий не грозит, не вы же их похоронили в тех подземных озерах.

– Просчитались, выходит, теоретики, – гигант стал мрачнее тучи.

– Подожди гневаться, о великий и могучий, – попытался разрядить обстановку Макс, – пришельцы пока ничего не предприняли. Может быть, они действительно клайры. Ну, с курса сбились или надрались все до поросячьего визга и планеты перепутали. Их Грунмар знаешь как похож на Землю – близнецы-братья!

– Грум … чего?

– Грунмар. Я там бывал несколько раз. Когда меня назначили в пару Алексу, думал, что программа съехала. Высаживаемся на Земле, а вокруг Грунмар, да и только!

– Хватит аутотренингом заниматься, – перебил я кибера, – у Грунмара два спутника, а клайры не пьют и навигационные компьютеры у них не ломаются.

– Ну, я же только предположил, – начал оправдываться Макс, но осекся и замолчал, глядя на фотографию.

– Придется ждать, – сделал вывод я.

– Чего? – спросил Шахрин, поднимая на меня тяжелый взгляд. – Пока нас всех зажарят? Вызывай свой дебильный флот…

– Мобильный, – не прочувствовав насмешки, поправил Макс.

Я развел руками.

– Не могу, начальник, – Макс, услышав мое обращение к подполковнику, чуть не свалился с кресла, – нас здесь как бы нет. Все, что мы в состоянии сделать – это передать с курьером сообщение Хозяину Планетарной Разведки. Через неделю. Чаще связной сюда прилетать не может.

– И у вас нет никакой системы экстренной связи?

– Абсолютно.

– А если возникнет угроза твоей жизни? – Подполковник указал на фото. – Угроза поджариться вместе с планетой?

– Тогда курьер обнаружит скучающего Макса с моими соображениями насчет произошедшего в памяти.

– Да ты патриот, – Шахрин невесело усмехнулся.

– Товарищ подполковник, ЦУП на связи, – прервал наш разговор голос оперативного дежурного.

– Что у вас? – поднеся трубку телефона к уху, спросил Шахрин.

Несколько секунд он слушал сообщение, затем лицо его прояснилось и из груди вырвался невольный вздох облегчения. Он сложил трубку и, посмотрев на нас уже веселее, чем минуту назад, сказал:

– В Неваде сел челнок с этой штуковины. Два пилота и капитан. Американцы на этот раз решили не скрывать контакт. Говорят, Гость настоял. Настроен чужак мирно, хотя кое-какие странности есть. Имени своего, например, не называет, сложное говорит. Но адрес планеты и созвездия указал. Угадаете какой или подсказать?

– Грунмар, созвездие Лиры по-вашему, – ответил, хмурясь, Макс, – и все же я ему не верю. «Жаба» он, я нутром чувствую. Надо бы поближе пришельца рассмотреть. Как, подполковник, это можно устроить?

Шахрин пожал плечами.

– Прилетят к нам – устрою, а нет… так устрою чуть позже. Ну что, досыпать будете или работать пойдем?

– Какой уж тут сон, – ответил за меня не нуждающийся в отдыхе Макс.

– Тогда давай Многоканальник настроим. Первая партия добровольцев в супермены уже прибыла.