Глава 34.
ТОЧКА СОТВОРЕНИЯ
И был день первый… Я стоял на покрытой толстым слоем ржавчины поверхности Изначального Времени нашей Вселенной, и с восторгом вращал головой. У моих вновь материализовавшихся ног лежали настоящие истоки, а над головой нависал недосягаемый, но реальный купол обители Творца. Раньше я представлял себе её немного по-другому, чем-то вроде райского сада или идиллического островка с горным пейзажем посреди Бездны, но теперь я видел неухоженный кусок спирали, воткнувшейся в Стену, которая ограничивала сферу расширяющейся во все стороны Вселенной,.и млел от счастья. Я дошел, я сделал то, к чему стремился всю свою бессознательную и осознанную жизнь. Моя память окончательно освободилась от оков, а мысли стали ясными, как горный хрусталь. Я знал все нужные Слова и правду о структуре мироздания. Я видел суть всех компонентов бытия, как материальных, так и энергетических или виртуальных. Я мог выделить и проследить любую вероятность или изменить любое состоявшееся событие. Если бы потребовалось, я мог даже создать новую Вселенную… Я чувствовал в себе силы сделать что угодно, однако все мое существо стремилось к одной цели. Я хотел выполнить поручение высшего разума так сильно, как не хотел никогда и ничего в своей долгой жизни. И, чтобы спасти лучший из созданных в Бездне миров, мне оставалось только найти его Творца. Но я не торопился. Обитель была невелика, поэтому я не сомневался в том, что либо сам найду его достаточно быстро, либо он вскоре заметит мое присутствие.
Я прошелся по ржавчине, и там, где ступали мои босые ноги, поверхность пружины приобретала нормальный стальной цвет. Расчистив таким образом значительный участок, я немного унял охватившую меня нервную дрожь и попробовал сосредоточиться на вопросах, которые намеревался задать Творцу. Я тщательно подбирал слова, комбинировал их в сотни вариантов фраз и запоминал наиболее лаконичные и содержательные. Наверняка все вылетело бы из головы вмиг, стоило мне увидеть только его тень, но все-таки что-то могло и остаться, а вот без подготовки – шансов предстать перед Ним и при этом выглядеть не совсем круглым идиотом не было вовсе.
Я прислушался, но ощутимого результата это не принесло. Меня окружала плотная завеса тишины. Запустение спирали было почти ощутимым и окончательным. Я сделал пару шагов к неровному краю истока и снова прислушался. И снова не услышал ни звука. Здесь не было даже моего вездесущего Ветра, поэтому и шорох шагов и шуршание одежды гасли, едва родившись. Я склонился над истоком и провел рукой по краю пружины. Бахрома ржавчины осыпалась в Бездну. Я был на месте, но по-прежнему один. Творец меня игнорировал. Его не могло не быть в обители, значит, я оказался перед ещё одним разрывом? Этот вопрос мучил меня, словно боль от застаревшей раны. Неужели это не реальные истоки, а всего лишь очередной обрывок бесконечной спирали? Неужели тот помпезный светлячок был прав, говоря, что все наши пружины лишь дрейфующие в пространстве обрывки растерзанной струны Времени? Я в отчаянии замотал головой и взревел. От моего крика по пружине прошла волна вибрации. Поднимая в воздух клубы ржавой пыли, я затопал ногами и бросился к Стене. В припадке ярости я набросился на пыльную и равнодушную поверхность препятствия, словно именно Стена была повинна во всех моих неудачах. Я колотил по ней с силой парового молота, но облегчения не наступало. Более того, я вновь почувствовал усталость и страх, как во время первой схватки со стражами. Эти неприятные чувства немного отрезвили меня, и я перестал буйствовать.
Я сделал шаг назад и уставился в очищенную от пыли зеркальную поверхность ненавистной Стены…
Это было простое, но сильное озарение. Содержимое всех раскрытых ларцов моей памяти приобрело окончательно оформленный вид, и я понял главное. Я даже сел на холодную поверхность витка и потер глаза, словно сомневался, что увиденное в зеркале Стены не сон. Я видел того, кто обитает у истоков. Я видел Творца. Того, кто жил вечно, хранил, проводя через Бездну, свое Время, произносил Слова, создавая миры, и следил за ними, как за детьми…
Я видел себя и не удивлялся. Теперь очень многое встало на свои места. Моя власть над сутью вещей, бессмертие, непобедимость, способность читать мысли других и внушать им свои, способность преобразовываться в любую форму жизни, от белковой до энергетической… Непонятным оставалось только одно: каким образом я оказался в кабале у своих собственных подопечных?
Впрочем, непонятным это оставалось недолго, ведь теперь я помнил все…
Стражи были созданы Высшим Разумом для контроля над всеми творцами, в том числе и надо мной, но славная пятерка теоретически неподкупных и бесстрастных контролеров не устояла перед соблазном прибрать к рукам мои образцово-показательные миры и просто превысила свои полномочия. Хитрейший из всадников, Иил, наобещал своим товарищам добиться если не их перевоплощения в способных к творчеству Зверей, то, во всяком случае, полного освобождения от обязательств перед Высшим Разумом, и наивные существа ему поверили. Подобными намерениями, как оказалось, была вымощена дорога в никуда. Стражи помогли старцу одолеть моих ассистентов, а затем и меня. Когда же Иил сознался, что не в силах выполнить свое обещание, было уже поздно. Возникла круговая порука, и вместо контроля над исполнением хорошего дела стражи стали соучастниками экспериментов, в которых крылатые создания под руководством Иила попытались влезть в шкуру Создателя.
Недаром они так ревностно оберегали эту страшную тайну, не смея стереть её из памяти поколений вовсе, но и не допуская, чтобы о Потерянных Словах узнал кто-нибудь из нас, двоих Зверей, оставшихся в этой Вселенной Зверей…
«Будет довольно интересно пообщаться с моими безглазыми детишками по возвращении из дальних странствий, – не без злорадства подумал я. – Что-то они споют мне теперь?»
В Обители делать было больше нечего. Я поднялся на ноги и почти без подготовки произнес «стенобойное» Слово. Здесь, у истоков, оно образовалось быстро и естественно. Слово метнулось к черному зеркалу Стены и раскололо его на тысячи осколков. Я шагнул в новую дыру и, сосредоточившись на создании сути пружины, бросил впереди себя тонкую стальную нить. Вращаясь вокруг продольной оси, она с каждой секундой утолщалась и через несколько минут приняла вид нормального витка. Я шагнул на теплую пока поверхность новой спирали и продолжил созидание. Впереди лежала Бездна в миллионы витков и цель – маленькая голубая планета, бегущая юрким волчком вдоль обрывка спирали Времени… Пора было возвращаться к любимому детищу нашего вида, к созданной Первым, Зверем Земле…
У прошлого нет памяти, это свойство настоящего – помнить о чем-то оставшемся позади. У создаваемого мной прошлого не было не только памяти, но и образа. Я то и дело заглядывал в бархатистую Бездну за краем спирали, но Не видел ни одного призрака ушедших лет. В воссоздаваемые мной времена Земля ещё не имела названия. Она и планетой-то по большому счету не была. Так, некий сгусток межзвездной пыли и только. А у пыли тем более нет памяти, это свойство органической жизни.
Шаг, ещё один, новый виток, пустота Бездны, снова шаг… Осталось всего ничего – витков семьсот.
Миллионов, я имею в виду…
Еще виток позади… Земля уже бурлит тяжелым
Океаном и освещается высекающими кислород молниями непрерывных бурь. Удачная комбинация азота с углеродом… Так, немного воды и пара хороших электроразрядов… Прекрасно! Это пока не нуклеиновые кислоты, но уже и не «царская водка»…
Память все-таки работает. Я восстанавливаю события в точном соответствии с тем, как это происходило на заре времен, значит, помню, что делал мой далекий предок. Стоп. А предок ли? Я же как бы бессмертен? Тогда это был я? Нет, все-таки предок. Иначе у нашего, вида не было бы самок и способности продолжать род. Зачем они бессмертным, верно? А мы, видимо, просто долгоживущие, а не вечные, вот в чем разгадка…
Еще виток… Болота, травяные леса, жара парникового эффекта… Восемь хромосом. Все, что пока есть у большинства насекомых. Насекомых крупных, по метру, а то и больше ростом. Они ещё не измельчали и носятся среди хвощей небольшими эскадрильями. Из пересыхающих озер к морям ползут двоякодышащие рыбы. Их вялые плавники ещё не могут удержать тело на весу, и за ними остаются неглубокие борозды в мягком песке. Идет отбор. Жизнь выползает на покрытые стойкими к высыханию водорослями прибрежные скалы и скрывается в чаще болотных лесов…
Скоро эра гигантских рептилий, а это уже спираль безликих. Почему же я не вижу её впереди себя? Что-то случилось? Пространство передо мной зияет пустотой и отчужденностью. Неужели я ошибся в расчетах? Нет, не может быть. Я шел точно по тому маршруту, который указали мне светлячки. Только теперь я двигался не против потока тахионов, а по течению.
Нет, я не ошибся. Далеко впереди блеснул белый огонек отражения света от стали. Это была спираль безликих. Я приближался к ней, ничуть не увеличивая темп. На краю разрыва собралась приличная толпа, но я выискивал в ней только одно лицо. Тем более что у прочих вместо лиц были только гладкие бледные маски. Я искал Дашу, поскольку чувствовал, что она здесь.
Я даже почти не заметил эпохального момента соединения спиралей в единую пружину Времени. Словно это было чем-то обыденным и неинтересным. Только приглушенный вздох толпы подсказал мне, что это свершилось. Я удивленно оглянулся, посмотрел под ноги и, кивнув, шагнул на поверхность пружины безликих. Толпа медленно и словно бы нехотя начала опадать неровной волной. Я сначала не понял, в чем дело, но потом сообразил, что безликие встают передо мной на колени. Этот факт вызвал во мне легкую волну злорадства. Наконец-то восстановилась истинная справедливость и каждый получил по заслугам. «…На каждого, кто пляшет русалочьи пляски, есть тот, кто идет по воде…» Такое положение вещей меня вполне устраивало.
Толпа стала на метр ниже, и теперь я наконец смог видеть светлые волосы Даши. Она улыбалась и плакала одновременно. Я принял человеческий вид и, не обращая внимания на безликих, подошел к ней. Сколько Раз она умирала от голода, жажды и отчаяния? Почему она не вернулась на Землю?
– Ты дал мне новую жизнь,– отвечая на мои мысли, произнесла Даша вслух, – но вычеркнул из списков человечества. У меня теперь нет уравновешивающего компонента, как и у тебя… Мы с тобой одиноки, несчастны и обречены на вымирание. Мы представители тупиковых ветвей развития органической жизни…
Она уткнулась в мое плечо и окончательно разрыдалась. Я погладил её по волосам и вздохнул. Без возможности продлить род во вселенскую гармонию мы действительно не вписывались. Впрочем…
– Идем, я покажу тебе будущее, – предложил я и, взяв её за руку, повел по спирали вперед.
Когда мы остановились напротив текущего времени Земли, она печально заглянула через край Пружины и помахала рукой, словно кто-то мог разглядеть её жестикуляцию..
– Ты исправишь Настоящее? – спросила Даша, обернувшись ко мне.
– Я сделал это, когда восстановил целостность Времени, – я указал вниз и помог ей увидеть то, что творилось на Земле.
Там бурлила обычная неутомимая жизнь, и никто из обитателей планеты не помнил о битве с крылатыми, последующей катастрофе, радужном небе, кипящих волнах, застывшем огне и повисших в воздухе дождевых каплях. Эта часть витка была смята огромной массой внезапно затормозившей свой ход стальной пружины и теперь превратилась всего лишь в сжатую частицу истории, помнить о которой было совсем необязательно…
– Нет, так нельзя, – воспротивилась моему решению Даша. – Ты должен оставить хоть какую-то память об исчезнувшем отрезке Времени, иначе когда-нибудь кто-нибудь обязательно повторит все наши ошибки.
– Будем помнить мы с тобой, – возразил я.
– Этого мало, – упрямо ответила она.
– Хорошо, я запишу всю эту историю в памяти одного из безликих, – уступил я.
– И одного из людей, – добавила она. – Пусть это будут Пятьсот второй и Корнилов. Я им доверяю…
– Хорошо, – я улыбнулся. – Чуть позже…
Я снова обнял её за плечи и, сосредоточившись, создал новый виток. Мы шагнули на теплую поверхность и не спеша побрели, огибая его огромную кривизну по наружному краю.
– Ты так и не ответил мне, как мы будем жить дальше? – начала Даша, но я прижал к её губам палец и посмотрел в глаза.
– Я вспомнил все нужные Слова, но мне почему-то совсем не нравится идея создания взрослых разумных существ. Слишком уж она похожа на проект сборочного конвейера. К тому же, теперь я это знаю точно, раса Зверей не вымрет, ведь там, далеко за Стеной, где расположен мой настоящий дом, подобных тварей даже в избытке. Так что мы создадим наш новый собственный вид и, я настаиваю, естественным путем. Его сутью будет сложнейшая в мире гармония Создателя и Человека, – я улыбнулся. – В конце концов. Творец я или Зверь безмозглый?
– Творец, – прошептала Даша. Я наклонился и поцеловал её в яркие губы…
