Глава 14

Добрецов закрыл смарт и устало потер глаза. Эти бесконечные авралы порядком его измотали, но отдыхать было некогда, как раз в связи с непрерывностью авралов. А так хотелось плюнуть на все, забрать детей и уехать куда-нибудь на море или в горы. Провести хотя бы два дня вдали от суеты и шума. Жаль, что это так же нереально, как победа коммунизма. Во-первых, пока не будет пойман Главный, авралы не закончатся, а во-вторых, даже в той далекой перспективе нет просветов. Ведь полноценный отдых для Владислава заключался в общении на природе с любимыми людьми, каковыми для него являлись дети и Ольга, но дети не поедут без матери, то есть без теперь уже бывшей жены Добрецова. А она ни за что не поедет в компании Ольги. Получается этакая вилка или заколдованный круг. В общем, полноценный отдых Владиславу не светил.

«Ну и нечего забивать голову пустыми мечтами! — подумал Добрецов, бессмысленно перекладывая бумаги на столе. — А если мы еще год пробарахтаемся с этим заговором? К тому времени обстановка может измениться „до наоборот“. Во всем, вплоть до личной жизни. Так что без толку сейчас гадать. Будет день — будет пища».

В приемной послышались голоса, и Влад снова сосредоточился на суровой реальности. В кабинет заглянул полковник ФСБ Евстратов, бродивший по переполненному зданию «Невода» вторые сутки подряд. Пожалуй, только присутствие полковника и десятка его офицеров в штатском не давало ситуации взорваться «снизу». Омоновцы и охранники офиса только и ждали момента, чтобы сцепиться.

Влад приглашающе кивнул. Полковник вошел и тяжело плюхнулся в предложенное кресло.

— Устали? — Влад коснулся панели интеркома. — Оля, сообрази нам утренний кофе с коньячком. Отдохните немного, Геннадий. Что слышно?

— Дело пахнет керосином, Владислав Валерьевич, — Евстратов бросил осторожный взгляд на упрятанную за стекло книжной полки камеру видеонаблюдения.

— Говорите свободно, камеры отключены, кабинет чист, я проверил.

— А лазером?

— Стены и окна экранированы. Расслабьтесь, полковник.

— Расслабишься с вами, — Геннадий вынул сигареты, опомнился и вопросительно взглянул на Добрецова. — Не возражаете?

— Ваше здоровье, сами распоряжайтесь, — разрешил Влад. — Что стряслось?

— Пока ничего, но скоро всему этому делу, — Геннадий неопределенно помахал зажженной сигаретой над головой, — дадут ход. Наверху решается вопрос об аресте всей вашей компании. Пока только не решено, под каким соусом. Ведь сражение в вашей загородной резиденции было с наемниками, появление которых на территории России явный минус в работе ФСБ. А уж то, что они разгуливали по центру Москвы и стреляли по вашему офису, — вообще провал.

— То есть ваши коллеги не хотят шума, чтобы не выглядеть бледно?

— Так точно, но это чистое кокетство, Владислав Валерьевич, долго мы раздумывать да кочевряжиться не станем. Все-таки Генеральная прокуратура уговаривает, не кто-нибудь. Очень уж хочется прокуратуре закрыть вопрос в угоду большим людям, ведь олигархи обещали вам кирдык, а они слов на ветер не бросают. Пока идет торговля, время на размышление есть, но дергаться не советую. Менты держат стойку и при малейшем телодвижении откроют пальбу, это однозначно.

— Что же нам, как смертникам, сидеть и печально ждать приговора?

— Ждите весело, — Евстратов нервно затушил сигарету. — Не знаю, что вам делать, Владислав Валерьевич, вкруговую вас обложили. Может, пора к «загранице» обращаться? Вдруг поможет?

— Сами справимся.

— Может, и справитесь, — Геннадий сменил традиционное унылое выражение лица на скептическое. — Только учтите, сколько бы вы ни провели своих бойцов под видом клерков, все равно омоновцев в М-СИТИ больше. И половина от этого большинства уже в офисе, качают права по полной программе. Только на вашем этаже да ниже нивелирной метки, в аппаратном подземелье, власть пока не сменилась.

— И не сменится, — уверенно заявил Добрецов.

— Полно вам, — Евстратов потянулся за новой сигаретой. — Дело табак, Владислав Валерьевич.

— Нет. У нас еще есть Барков.

— А что он может? — Геннадий прищурился от дыма. — Вырубить электронику в радиусе километра? Разоружить ОМОН? Все это будут полумеры. Рано или поздно менты прорвутся, схватят вашего Баркова и посадят «под луч». Не в первый раз, верно?

— Теперь это сделать сложнее.

— Ну и что? Так или иначе, реально же! Значит, так и будет. Менты отступят, перевооружатся и начнут осаду с пропагандой. Сделают из вас врагов народа, а Баркова приглушат М-станнером, вот тогда-то спецназ и пойдет на штурм. Сценарий стопроцентный.

— Да уж… — Владислав задумался. — И вправду обзвонить комиссаров, что ли?

— Звоните, пока не поздно, — согласился Евстратов. — Пусть Бойд на свои рычаги поднажмет.

— Там сейчас тоже не все в порядке, — Добрецов потер высокий лоб. — Как раз с рычагами проблема.

— Хуже, чем у нас?

— Пока нет, но близко к тому. Кстати, очень похоже на такую же, как здесь, скрытую атаку, только по другому сценарию.

— Режиссер тоже Главный?

— Скорее всего.

— В чем тогда сомнения? Хотите дождаться, когда вольные и невольные подручные Главного поступят с вами, как бог с черепахой? «Разделяй и уничтожай», знаете такой принцип?

— «И властвуй», — исправил Владислав.

— Сейчас это не важно; властвуй, уничтожай… главное — смысл. Задавят вас по отдельности, гражданин Добрепов. Конкретно вас местные богатеи затопчут, а Бойда тамошние акулы сожрут. Ну, а всех прочих и вовсе легко будет перещелкать. А когда Михайлов останется один, его и спрашивать не станут — сунут под нос бумагу с «отречением», он и подпишет, никуда не денется. Так и закончится эра «Невода». Без всяких там «системных атак» и больших ошибок. На этот раз Главный подготовился гораздо серьезнее, чем в июле.

— Михайлов ничего не подпишет, — уверенно возразил Владислав Валерьевич. — До этого не дойдет.

— Когда-то и я был убежденным оптимистом, — вздохнул Евстратов, — хотя сейчас в это трудно поверить.

— Вовсе нет, — задумчиво пробормотал Добрецов. — Вы до сих пор рассуждаете, как оптимист. Только приунывший от усталости. Прокуратура, говорите? Есть у меня выход на это учреждение… сейчас посмотрим, что там за шум.

Владислав Валерьевич снова взялся за смарт. Целую минуту он пытался дозвониться, затем отложил машинку и чуточку нервно улыбнулся.

— Забавно. Приятель из прокуратуры внес мой номер в черный список.

— А я что говорил? — Евстратов затушил сигарету и поднялся. — Садитесь в геликоптер и уматывайте, Владислав Валерьевич, куда подальше, советую вам от чистого сердца. У наших бульдогов железная хватка, вы же знаете.

— Не могу, Геннадий, — Добрецов развел руками. — Капитан покидает корабль последним.

— В данной ситуации вы рискуете покинуть его первым. В кандалах.

— Вряд ли, — Добрецов тоже встал и подошел к окну. Разбитые стекла уже заменили, но Владислав хорошо помнил, в каком месте были дыры после атаки наемников. Он зачем-то потрогал стекло и задумчиво уставился на городскую панораму. — Если станет совсем туго, позвоню на Старую площадь или прямо в Кремль. Там, надеюсь, не все пока продались.

— Кто знает? — Евстратов притормозил у дверей и, немного помявшись, добавил: — Даже мне, залетному полковнику, миллион евро предлагали, чтоб я ваши охранные системы подпортил. Всего одна услуга, и жизнь снова в колее. Я, дурак, отказался. Воспитание не позволило. Сколько же загребли те, кто согласился на вас надавить?

— Миллион предлагали? — не оборачиваясь, пробормотал Владислав. — Люди с Рублевки столько сводникам платят за новую «подружку с обложки». Для них это копейки. Так что не продешевили вы, Геннадий, не переживайте. Честь офицера дороже.

— Да какая тут честь офицера! — полковник поморщился и с досадой махнул рукой. — Просто не по нутру мне блядью работать, пусть и не в Химках, а на Рублевке. Не моя специальность.

Он вышел, едва не столкнувшись в дверях со взвинченным Стуковым, тащившим на плече тяжелую сумку.

— Гена, ты куда? Ты нужен будешь, далеко не уходи! — командир спецназа СБН попытался ухватить Евстратова за рукав, но тот буркнул что-то неразборчивое и решительно пошагал к лифтам.

Стуков без приглашения вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Началось? — Владислав заложил руки за спину и обернулся.

— Вам бы в пригород вернуться, Владислав Валерьевич, — спецназовец поставил сумку на пол, присел над ней и вжикнул «молнией». — На сегодня рабочий день, похоже, окончен.

— Ты в администраторы подался?

— Я-то? — Стуков покачал головой. — Мне и своей работы хватает. Да и администраторы у нас без подкрепления справляются. Всех гражданских разогнали за пять минут. В офисе только бойцы и незваные гости остались.

— Значит, все-таки началось? Что ты мне зубы заговариваешь?

Владислав подошел и заглянул в сумку. Она была полной оружия.

— Тут у меня кое-какие железки… — снова уклонился от прямого ответа Стуков. — Я знаю, вы к АПС прикипели, но…

— Убери, — Владислав нахмурился.

— Хотя бы запасные магазины возьмите, — Стуков пошарил в багаже. — И парочку гранат, на всякий случай.

— Убери, я сказал! Война начнется, когда не останется иного выхода.

— Иного, — Стуков хмыкнул и дерзко взглянул на шефа. — А его уже не осталось, Владислав Валерьевич! Наш наружный периметр охраны омоновцы повязали! Никто и пикнуть не успел. В офис менты пока не входят, но это уже не вопрос. Мне Лавров позвонил, он с той стороны кордонов остался. Всех замели омоновцы, говорит, подчистую. Так что на подступах никого из наших нет. И в «гольф-клубе» теперь тоже пусто. Лавр заметался, хотел туда дернуть, подъехал, видит — поздно. Оцеплено все.

— Где он сейчас?

— За город подался, в «Новые Сокольники», так ребята вашу дачку прозвали.

— Барков с ним?

— Ну да. И Климов тоже. А Николай Николаевич по дочерним конторам отправился, ребят с постов снимать, пока их тоже не замели. Сказал, потом тоже за город прилетит. Только вы с Михайловым и Ольга тут остались. Денис уже в «трансформере», движки прогревает. Да вы не переживайте, Владислав Валерьевич, я этих архаровцев не впущу. А коли прижмут… в соответствии с инструкцией сожгу тут все к чертовой матери. Но это в крайнем случае.

— А сам?

— Я выберусь, опыт есть, — Стуков усмехнулся. — Такие навыки не пропьешь. До запасной площадки проберемся, а там на «вертушку» — и алло!

— Михайлов у себя?

— Так точно. Как обычно сидит в кабинете, над чертежами колдует, ни на что не реагирует. Железные нервы у старика. Я его охране уже приказал собрать вещички и готовиться к эвакуации. Его «вертушка» тоже под парами. Я организую, не волнуйтесь. Мы его на дальнюю заимку вывезем, на Валдай. Там и ему будет удобно, и нам полегче его охранять. Господствующая высота, подступы как на ладони.

— Так не годится. Я его главный охранник, а не ты. Я полечу с ним.

— А смысл? Ведь его на самом деле даже олигархи не посмеют тронуть. Он может и вовсе не улетать. А вот вас арестуют за милую душу. Да и не охранник вы все-таки, а начальник всей СБН. Личная безопасность Михайлова не ваш хлеб. Серьезно, Владислав Валерьевич, на свободе вы полезнее будете.

— Ладно, — сдался Добрецов. — Но смотри, Стуков, если что случится с Михайловым…

— Ничего с ним не случится! Вы же знаете его охрану, сами подбирали. Там один Кравченко чего стоит!

— Убедил, убедил, — Владислав поднял руки. — Будем считать, что старику действительно ничего не грозит, кроме усиленного наблюдения.

— Сто процентов!

— И все равно, не упускай Михайлова из виду ни на секунду. Не верю я, что этот фурункул сам по себе рассосется. Но учти, Стуков, первым не стрелять! Начнешь гражданскую войну — не отмоемся вовек.

— Я понимаю. Это последнее дело — в своих стрелять. У меня в ОМОНе двоюродный брат служит. Хорошо, что не в Москве, а в Калуге.

— Тем более помни, что ребята здесь ни при чем, они выполняют приказы командиров. Но по большому счету и командиры — пешки. Если уж стрелять, то по одной-единственной цели.

— И это понимаю, но как до нее доберешься, до главной цели? — Стуков вздохнул. — Постараемся обойтись без жертв, но гарантировать не возьмусь. Мои бойцы проверены, не подкачают, омоновцы тоже битые ребята, а вот ментовское оцепление с подкреплением… там сопляков половина. Все на нервах. Знаете же, как оно бывает: человек предполагает, а бог располагает. Дрогнет у кого-нибудь палец на спуске, и понесутся души в рай.

— Вот и я о том же.

— Ну, значит, такая судьба! — Стуков снарядил «грозу» и дернул затвор. — Ну, идите, Владислав Валерьевич, время, как говорится, не ждет.

После срыва попытки проникнуть в офис «Невода» и бесполезной экскурсии в «гольф-клуб» Баркову и его охране не оставалось ничего, кроме отступления на прежние позиции. То есть возвращения в загородную резиденцию. Мелькать в Москве становилось не только бессмысленно, но и опасно. Без сомнений, назревала новая «охота на Сокола» и его окружение, а значит, остаться в пределах старой Кольцевой было все равно, что добровольно сунуть голову в петлю. Это признал даже вечный оппонент здравого смысла Вася Климов, после сражения с наемниками следовавший за Барковым везде и всюду, правда, отдельно, в последней машине колонны из трех серебристых «Лексусов».

Выезжать из города пришлось окольными путями. На основных дорогах было слишком много милиции. Формально машины СБН оставались рядовыми участниками дорожного движения, и повода, чтобы задерживать или преследовать их, у дорожной инспекции не было, но фактически на эскорт из трех «Лексусов» обращали внимание все без исключения встреченные на пути «казенные» люди.

На какое-то время маневры помогли, но почти перед МКАД в хвост колонне СБН все же пристроились три «ВВВ» и «Тигр» гаишников, а сверху «котел» накрыли две «вертушки» «аэропола». Зачем милиция так откровенно демонстрирует свою заинтересованность, было понятно — чистой воды провокация и психологическое давление. Ведь чтобы просто отследить маршрут, было достаточно включить картинку с «Невода». Но вольные и невольные исполнители заказа «клубных» заговорщиков желали не только проследить, а еще и предупредить. Как там сказал Евстратов: «не дергайтесь, и будет вам счастье», так, кажется?

Барков мысленно приказал навигатору машины включить тонировку боковых стекол на пятьдесят процентов. Не потому, что его раздражали мелькающие за окном мигалки конвоя, просто Саша надеялся немного поразмышлять и поискать ответы на злободневные вопросы. А если не получится — в очередной раз попробовать вздремнуть. Яркий солнечный свет от всего этого серьезно отвлекал. До «Новых Сокольников» (юмористы!) было около часа езды. Для «Сокола» все равно, что год, можно обдумать любую проблему на сто раз и успеть выспаться, если повезет. Барков вздохнул.

«Нет, наверняка опять не повезет».

Он приказал вывести затемнение на максимум. «Лексус» послушно превратил ясный день в лунную ночь. В наступивших локальных сумерках появлялся хоть какой-то шанс попасть в объятия сна, этого блаженного состояния, которое нормальные люди совершенно не умеют ценить. Они могут наслаждаться сном, если лентяи, или наоборот, сердиться, что на эту процедуру уходит так много времени, если они трудоголики, но ни те, ни другие не знают реальной цены этого без кавычек волшебного состояния разума. Ведь чтобы узнать ее, нужно хотя бы месяц-другой пободрствовать, да не созерцая истину внутри себя, а участвуя в текущих делах и переосмысливая ежесуточно сотни терабайт информации. Вот тогда-то и поймешь, сколько стоит здоровый сон, поскольку тебе будет не жалко отдать за него все сокровища Вселенной.

Саша был уже близок к этому знанию, несмотря на техническую поддержку и «подкачку» всех функций организма неутомимым «Соколом». Во всяком случае, он был уверен, что еще месяц техногенной бессонницы — и придет полный «просветлец». С раскрытием всех тайн мироздания и безвозвратным выходом в астрал.

Скончаться от нервного перенапряжения Саша не боялся. С некоторых пор его вообще не волновала проблема неизбежности скорого конца. Единственное, о чем он переживал, — дальнейшая судьба семьи. Но и об этом он переживал буквально до вчерашнего дня. Кажется, этот вопрос решался сам собой, а значит, в этом мире Сашу мало что удерживало. Мучиться, окончательно превращаясь в живое шасси для биокомпа, ему откровенно надоело. И все же основные инстинкты пока не отказывали. Броситься с крыши или наложить на себя руки иным способом, чтобы прекратить мучения, Барков даже и не думал. Нервы уже больше месяца были ни к черту, и большая часть мотивации к жизни исчезла, но в основном психическое здоровье оставалось в норме. Саша был мрачен, раздражителен, иногда срывался, но был при этом полностью адекватен. То есть оценивал окружающую обстановку абсолютно трезво.

«А как хотелось бы забыться! — Барков равнодушно взглянул на почти прижавшуюся к левому борту „Лексуса“ гаишную „Волгу“. — Так ведь не дадут! И что им не живется спокойно?!»

Саша мысленно заглянул в бортовой компьютер назойливой, как муха, «ВВВ». Как и везде, в ее компе «дремали» нанороботы С2Н. А ведь стоило отдать им приказ, и навязчивый конвой мгновенно исчезнет. Соблазн активировать нанороботов был велик, но Саша себя одернул. Для этого требовалось снять блок со всей Системы, и чем закончится такой демарш — известно. Главный наверняка только и ждет, когда Баркову надоест сдерживать натиск. Если в распоряжении заговорщиков имеется Прототип, переподчинить ему «ожившую» Систему будет все так же сложно, но гораздо более реально, чем сейчас.

Нет. Никаких опрометчивых решений! Только выдержка и трезвый расчет. Стоит поддаться на провокацию, и конец, все насмарку.

«Все, как в обычной жизни, — отвернувшись, чтобы не искушать себя, подумал Саша, — решать проблемы помогают спокойствие и взвешенный подход. Эмоции только вредят. Эмоции — это для женщин».

Ему вспомнилась устроенная Леной сцена, сразу после схватки с «дикими гусями» в загородной резиденции. Вот уж где было море эмоций, причем исключительно отрицательных. Баркова и так слегка трясло от перевозбуждения, а тут еще это. Жена кричала на него, обвиняла во всех смертных грехах и снова требовала отвезти ее к маме. Никаких аргументов против этого варианта она не слушала. Да Саша, в общем-то, и не спорил. Он просто не мог говорить. Во-первых, горло сдавил спазм, напрочь лишивший Баркова этой способности, а во-вторых, ему казалось, что, едва он откроет рот, его стошнит. Слишком уж поперек желудка ему были «воинские подвиги», которые он был вынужден совершить буквально четвертью часа ранее. Лена решила, что он нарочно молчит, чтобы дать ей прокричаться, и завелась от этого еще больше. Закончилось все твердым обещанием подать на развод, как только закончится «вся эта мерзость».

Ночевал Барков снова в отдаленном коттедже, правда, не в гордом одиночестве, как предыдущей ночью, а под усиленной охраной, и с утра пораньше уехал в офис, даже не попытавшись увидеть семью. Все равно они еще спали. Или не спали, но вряд ли жена позволила бы Саше войти в комнату. Так их отношения не охлаждались еще никогда, а ведь знали они друг друга с самого детства.

Сквозь почти непроницаемую звукоизоляцию машины все же прорвался отчаянный вой клаксонов. Саша отвлекся от невеселых размышлений и снова взглянул в окно. Милицейские машины пытались прижать сразу все три «Лексуса» СБН к обочине, видимо, с целью окончательно испортить преследуемым сегодняшний день. Барков проверил содержимое смартов у милицейских офицеров в ближайшей машине. Дела обстояли именно так, как Саша и предположил. Патрульным поступил приказ задержать колонну СБН «до особого распоряжения». Причем, уточнялось, что офицерам следует быть готовыми к тому, что сотрудники СБН могут оказать вооруженное сопротивление. Об аресте речь не шла, но и относительно законное трехчасовое задержание «для выяснения» в планы Баркова и его охраны никак не вписывалось.

— Что будем делать, господин Барков? — обернувшись, спросил заерзавший на переднем сиденье Лавров. — Лучше бы остановиться, но…

— Они не сумеют нас остановить, если мы не захотим.

— Дорогу перекроют и того… из автоматов, — Лавров опасливо взглянул в боковое зеркало. — Еще две машины на хвосте повисли. И «вертушки» снижаются!

Роль героя-любовника удавалась ему определенно лучше, чем роль хладнокровного суперагента. Видела бы Лена, как покрывается пунцовыми пятнами ее сердечный друг. Интересно, разочаровалась бы или нет? Саша мысленно себя одернул.

«С чего я решил, что это правда? Подумаешь, беседы при луне! Я же не приударял за Аллой, соседкой с пятого этажа, хотя постоянно на нее пялился. Последнее дело эта ревность: слепое и бессмысленное. Надо как-то с этим бороться. Да, без сомнений, надо. Только чуть позже».

— Будем прорываться, — твердо заявил Барков. — Предупредите шоферов — бортами не бить, ехать ровно. На провокации не отвечать!

— «Тигр» поперек полосы встал! — сообщил водитель.

— Объезжай! — Саша начал заводиться. Глядя на мнущегося Лаврова, все остальные охранники невольно становились такими же медлительными. — Набирай скорость! Еще быстрее!

А быть может, они-то как раз реагировали нормально, и загвоздка была в другом: благодаря биокомпу Барков соображал быстрее любого из них раз в десять, и поэтому все происходящее вокруг превращалось для него в один мучительный «рапид». Особенно заметна становилась разница в скорости реакции, когда ситуация осложнялась, как, например, во время боя с наемниками или вот как сейчас.

«Тигра» удалось объехать без последствий, но когда колонна свернула на Можайское шоссе, в дело вступили вертолеты. Одна из «вертушек» снизилась, едва не промяв колесом шасси крышу идущего впереди симпатичного «Рено». Попавший в опасную зону «гражданский» водитель резко принял вправо и, влетев на высокий бордюр, попытался затормозить. Машина встала на левые колеса, проехала несколько метров, будто в автородео, и завалилась набок. Еще несколько машин идущего впереди потока заметались, пытаясь убраться из эпицентра дорожных неприятностей, и столкнулись, образовав серьезный затор.

— На Кубинку сворачивай! — крикнул Лавров. — Объедем по Толбухина!

— Не получится, — процедил вспотевший от напряжения водитель.

— Получится! Сворачивай!

Пилоты «вертушек» без труда разгадали маневр. Когда эскорт СБН приблизился к повороту на Запорожскую улицу, обе воздушные машины уже висели над дорогой, стопоря движение.

— Давай вправо, потом налево, под мост! — приказал Лавров.

— Не успеваем, они летают быстрее, чем мы ездим!

— Ясное дело, — Лавров невнятно чертыхнулся. — Тогда прямо езжай, выйдем на Кольцевую там. Дави на тапочку!

— Менты впереди, — водитель повернул направо. — Черт, и тут тоже! Все, приехали. Дорога перекрыта.

— Господин Барков, — начальник охраны вопросительно уставился на Сашу. — Что будем делать?

— Ответ тот же, — недовольно бросил Саша. — Скорость не сбрасывать!

— Да он сам, — оправдываясь, пробормотал шофер. — Компьютер видит препятствие и притормаживает.

— Уже нет, — Барков на долю секунды погрузился в виртуальность и отдал распоряжение «С-четвертым». Благо, в навигаторах корпоративных «Лексусов» сидели только эти не связанные с Системой нанороботы, и, чтобы управлять ими, активации виртуального монстра не требовалось. — Ходу!

— Э-эх, — водитель втянул голову в плечи и зачем-то пригнулся к баранке.

«Лексус» зарычал, реагируя на резко утопленную педаль акселератора подключением к силовому агрегату еще четырех цилиндров — в целях экономии обычно бездействующей половины ДВС. В сложившейся ситуации становилось не до экономичности, и гибридный движок машины заработал в режиме V8. Утробно рычащий серебристый внедорожник вписался в узкий просвет между вставшими поперек дороги «Волгами», серьезно повредив себе борта, а милицейским машинам капоты. Во все стороны брызнули искры, осколки фар и пластиковых бамперов. По бокам заскрежетало железо, и бортовой компьютер отчаянно запричитал, перечисляя повреждения. Однако двигатель он не заглушил, поскольку повреждения не влияли на ходовые качества машины.

Да и если бы навигатор захотел остановить авто, нанороботы не позволили бы ему этого сделать. «Сокол» присвоил ситуации третью степень опасности, что для его микроскопических подручных послужило сигналом к действию, согласно алгоритму «спасение охраняемых объектов». Объектом в данной ситуации являлся не только Барков, но и транспортное средство, а также находящиеся в нем охранники. Единственное, что допустили С4Н ради экономии энергии, — частичное повреждение «объекта».

После прохождения своеобразных «Фермопил» головной «Лексус» колонны выглядел как протиснувшаяся между терками картофелина. Сопровождению в этом плане повезло больше: обе машины легко вписались в теперь вполне достаточный просвет между разбитыми «ВВВ».

— «Вертушки» выдвинули оружейные подвески, — предупредил Саша. — Выйдем из-под моста — начинай маневрировать.

— Не-ет, не будут они посреди города стрелять, — недоверчиво протянул шофер.

— Дай-то бог.

— Тогда плохо. Шарахнут ракетой — не сдюжим!

— Держись ближе к «железке», — посоветовал Саша, кивком указывая на состав, медленно ползущий по параллельной шоссе железнодорожной ветке.

Большинство вагонов в поезде были цистернами с чем-то горючим.

— С километр продержусь, а потом придется уйти влево, — водитель взглянул в зеркало. — Может, вы этих винтокрылых того… отпугнете?

— Рули, — спокойно ответил Саша. — И не стесняйся, жми на газ.

— Сейчас прямо к посту ДПС вырулим, там нас и зажмут, — предупредил шофер.

— Не успеют, — вмешался Лавров, указывая на небо. — Судя по раскраске, это наши на подлете.

Через тонированный люк был хорошо виден размалеванный очередной «драконистой» маскограммой вертолет-«трансформер». Он снижался, намереваясь сесть поблизости от железнодорожного моста через МКАД. Барков и без подсказок Лаврова знал, что на выручку попавшим в капкан товарищам спешит Добрецов. Саша увидел это еще пять минут назад, заглянув в «Невод». Но главный охранник успокаивал скорее шофера, чем начальство. «Лексусы» прижались к обочине, все три экипажа почти одновременно покинули машины и бросились к «трансформеру». Время поджимало. Вертолеты аэрополиции кружили над местом посадки «трансформера» будто коршуны, но атаковать или совершать еще какие-то рисковые телодвижения не решались. Преследователи на «Волгах» неслись во весь опор, однако отрыв был слишком велик. Милицейские машины с визгом затормозили у брошенных «Лексусов», когда вся команда Баркова уже села в вертолет и тот поднялся в небо.

— Потеснитесь, потеснитесь, — подмигивая Ольге, сказал возбужденный Климов, устраиваясь на полу у нее в ногах. — Чай, не баре!

Ольга, не ответив, кивнула и поджала ноги. Ей было явно не до шуток.

— Все целы? — поинтересовался сидящий рядом с пилотом Владислав Валерьевич.

— Целы! — Вася махнул рукой. — Мы же за танком шли, как пехота. Саня, ты как?

— В норме, — Барков подвинулся. — Садись сюда.

— Да ладно, и тут не дует. Денис, а потянет всех геликоптер?

— Тянет же, — пилот взглянул вниз. — Тачки жалко. Реквизируют — концов не найдешь.

В «трансформере» стало тесно, но мощной летающей машине был действительно неведом такой термин, как «перегруз». Вертолет шел ровно, уверенно набирая высоту.

— Хрен с ними, с «лёхами», — весело заявил Климов. — Главное, ноги унесли.

— Надолго ли? — Денис ткнул в экран компьютера. — Аэрополиция на хвосте. Кажется, со штабом ПВО пытаются связаться.

— Это хуже, — озадачился Вася. — От «Сушек» нам не уйти.

— Пока они взлетят, мы уже сядем, — сказал Добрецов. — Так что забудьте на время о «хвостах» и слушайте очень внимательно. У нас проблемы. Большие проблемы. А потому действовать придется максимально быстро и четко. Если в двух словах, «вводная» будет следующей…