Глава 11
Нью-Йорк, 8 сентября
Вообще-то дело Нико Полетти больше всего походило на обычные разборки кланов. Агентству Национальной Безопасности здесь на первый взгляд делать было нечего. Смущал только один момент — явная фальсификация данных спутникового наблюдения. Вместо реального репортажа на сервере висела устаревшая на час запись с места происшествия. «Заплатка» получилась небольшой, продолжительностью всего в пятнадцать минут, но этого промежутка «приватности» злоумышленнику хватило, чтобы расправиться и с охраной, и с самим криминальным боссом. Получалось, что убийца действовал под прикрытием «Networld». Необязательно, чтобы в заявке на выкуп четверти часа «невидимости» было указано: с целью убийства. Но вольно или нет, a «Networld» помог преступникам осуществить свой коварный план, хотя на этот случай существовала программа-предохранитель. Как только убийца расчехлил винтовку или вынул пистолет, бдительные спутники должны были автоматически расторгнуть соглашение и начать запись. А на пульт ближайшего полицейского участка должен был пойти сигнал тревоги. Но программа не сработала. Почему?
Все это и предстояло выяснить агенту АНБ Питеру Фоули, причем желательно до того, как истину откопают ребята из ФБР. И дело не в извечном ребяческом соревновании между спецслужбами «кто круче замешан». Все, что относилось к деятельности «Networld», a особенно к проблемам вездесущей полицейско-шпионской спутниковой Сети, в первую очередь касалось АНБ. Ему и карты в руки. Вопрос элементарного профессионального престижа, соревнования тут ни при чем.
В принципе, на некоторые вопросы ответы нашлись сразу после осмотра места преступления. Например, почему не сработал предохранитель? Причин могло быть две: взлом и обман. Первый вариант был интереснее, он нес в себе оттенок зловещей тайны, прикосновения к секретам избранных и прочей романтической чепухи, но Фоули всегда был скептиком. Романтика к сбою в защитной программе «Networld» отношения не имела. Взлом такой мощной защиты, как у «Networld», был слишком трудным и хлопотным делом даже для самого избранного хакера. Гораздо проще было эту Сеть обмануть. Как? Элементарно. Нужно просто внимательно изучить список «раздражителей», способных снять «Networld» с предохранителя. Нельзя показывать оружие? Значит, надо нанять того, кто умеет убивать голыми руками, или устроить бойню там, куда «Networld» не сможет заглянуть через окна, — во внутренней оранжерее, стеклянный потолок которой одновременно служит полом для помещений этажом выше. Помещений, кстати сказать, тоже с полупрозрачным потолком, но уже совмещенным с покатой крышей. И, наконец, нужно точно рассчитать время: в самом начале грозы, когда громовые раскаты сотрясают все здание, приводя в замешательство датчики сигнализации. То есть в те минуты, когда разбитые стекла не вызывают особых подозрений ни у охранников-людей, ни у компьютеров.
Фоулй прошелся по оранжерее. Много пальм, кактусов, гильз и битого стекла. Вместо трупов — точные голограммы. Реалистичность места преступления была чуток жутковатой. Старые, добрые меловые контуры нравились Питеру больше. Фоули еще раз окинул оранжерею взглядом. Бойня тут была нешуточная. Итальянцы палили в белый свет, а убийца тем временем подкрадывался сзади и по очереди сворачивал им шеи.
Во всем была виновата планировка здания, спроектированного при активном участии Полетти. Нико сам построил себе ловушку. Возможно, он думал, что гулять по такой вот внутренней оранжерее безопасно, но оказалось, что это была смертельно опасная иллюзия.
С этим, решил Фоули, почти все ясно. Без ответа оставался другой вопрос: кто сумел так дьявольски точно все рассчитать? Ведь как было предугадать, что совпадет сразу столько факторов: гроза, срочный вылет, оранжерея? Явно — никак. Только сообразить и просчитать на месте. Но если убийца сориентировался на месте, почему он занимается этим ремеслом, а не получает каждый год по Нобелевской премии или не пишет детективы-бестселлеры? С таким-то гениальным умом!
В общем, кроме корявой версии ответа на первый вопрос, все остальные пока ответов не имели. А когда Фоули просмотрел записи внутренних телекамер, — в отличие от «Networld» работающих без перекуров, — найденный ответ растворился в новом море вопросов. Как сумел убийца обрушить потолок из сверхпрочного стекла, и что это за черный плащ? Почему в него не попала ни одна пуля? Где он научился прыгать с места вверх на высоту около тридцати футов? И так далее. Просто ворох загадок.
Насчет конкурентов из ФБР можно было не напрягаться. С таким объемом работы им вообще никогда не справиться. Так что, без сомнений, агент АНБ Фоули будет заниматься делом Нико не параллельно с ФБР, а опережая Бюро на десять корпусов.
Питер спустился по лестнице на улицу и остановился перед местом вероятного проникновения убийцы в здание. Через этот подъезд входили только свои, в основном ребята из охраны и прислуга. Неужели киллером оказался один из своих? А что, вариант. Он хорошо знал планировку здания и не опасался пройти до апартаментов босса по наикратчайшему, но самому «засвеченному» пути. Кто же это? Марио? Вряд ли. Тогда кто?
Фоули заложил руки за спину и прошелся вдоль фасада здания. Судя по показаниям выживших, за минуту до убийства босса здесь дежурили двое. Их внимание отвлекла какая-то машина. На записях наружных камер мажордома мелькнул черный «БМВ», но в «конюшне» у Нико таких «жеребцов» не было. Марио уверен, что это были люди Большого Ди, вечного соперника итальянцев на рынке «синтетики» в этой части Нью-Йорка и личного врага Полетти. Все сходится?
Как было бы легко и приятно служить в АНБ, будь все дела такими незатейливыми. Большой Ди, конечно, мог убить Нико, чтобы отстоять свое право на торговлю синтетическими наркотиками в Бруклине, Бронксе и на половине Манхэттена. Мог. Но это сделал не он. Хотя бы потому, что никто из «обдолбанных» подручных мистера Ди не сумел бы провести такую блестящую и молниеносную операцию. И вряд ли у Доббинса имеются связи с теми, кто на такое способен. Подобные чудеса творят только высокие профессионалы, нанять которых можно лишь за очень серьезные деньги. Большому Ди было бы проще заслать сюда толпу своих уродов с автоматами и взять резиденцию Нико штурмом. И дешевле, и веселее.
Фоули немного постоял, рассматривая фасад, а затем двинулся к главному входу. Ему нужно было подняться на крышу, чтобы сверху увидеть, как выглядит место проникновения и отхода «черного плаща». Можно было воспользоваться картинкой со спутников «Networld», но хотелось ощупать все своими руками. Сбор информации требует педантичного отношения: внимания к мелочам и тщательного изучения всех обстоятельств дела, от мотивов до сопутствующих случайностей. Эту формулу Питер вывел для себя сам и никогда ее не нарушал. Поэтому у него были неплохие показатели, пожалуй, лучшие в отделе. К сожалению, по этой же причине он работал один. Никто не хотел идти в напарники к такому жуткому зануде.
Питер поправил очки и с досадой потер лысину. Ну и пусть. Зато он выйдет в отставку с приличным пособием, ведь у него нет штрафных очков по этой новой системе расчета окладов, премиальных и пенсий. А друзья еще появятся, подумаешь, проблема! В конце концов, Питер не исключал варианта, что вернутся старые друзья. И жизнь, которую тридцать лет назад он променял на нынешнее безбедное, но скучное существование.
Шансы были невелики, но чего не бывает в этом текучем, как вода, мире. То, что файлы агента СВР Питеpa Фоули затерялись в московских архивах, вовсе не означало, что о нем забыли раз и навсегда. Люди, в отличие от компьютеров, имеют иное устройство памяти. У людей она избирательна. В этом ее слабость и сила одновременно. Например, «мистер DVD» о Фоули не забыл. И пусть теперь он служит в абсолютно другой конторе, но возвращение Питера в родные пенаты, да еще с хорошей пенсией, он обеспечить в состоянии. На том они и сошлись, когда бывший резидент отыскал «законсервированного» до лучших времен, да так и оставшегося невостребованным агента и предложил тряхнуть стариной.
У лифта в холле Питера нагнал один из экспертов-криминалистов. Вернее, одна из них — красивая, стройная брюнетка лет этак сорока… «с хвостиком». В общем, когда другие обычно безвозвратно полнеют. Так что ее стройность определенно отсекала все «хвостики». С этой приятной молодой леди Фоули сталкивался по работе два или три раза, но до сих пор не знал ее имени. Она была постоянно в делах и представляться забывала, а спросить Питер опасался. Вдруг сочтет это домогательством? Портить себе карьеру из-за таких глупостей Фоули не хотел.
— Вы на крышу? — леди-эксперт дежурно улыбнулась.
— Да, — Питер пропустил ее в лифт.
Так в Америке не делал никто и никогда. Это считалось дурным тоном по той же банальной причине: подчеркивать половую принадлежность коллеги было все равно, что называть черного «ниггером», крайне оскорбительно или, по меньшей мере, неполиткорректно. Впрочем, на лысого очкарика женщины за такие выходки не обижались. Эта, например, вообще ничего не заметила. Вошла в лифт, поправляя на ходу какую-то деталь дамского туалета под легкой рабочей курткой.
— А это политкорректно! — фыркнул про себя Питер. — Я, в конце концов, мужчина, могла бы учесть мое право не растрачивать попусту гормоны!» Он отвернулся и выбрал сенсор «R».
— Сэр, — леди-эксперт оторвала взгляд от электронного планшета.
— Да, мэм, — Фоули приклеил к лицу более-менее любезное выражение.
— Я понимаю, это может быть закрытой информацией, но все же, вы не находите, что это новое убийство чем-то напоминает первое. Меня смущает только минимальный интервал, меньше двенадцати часов.
— Минутку, миссис…
— О, простите, мистер Фоули, мы так часто встречаемся по делам, а я до сих пор не представилась! — она протянула руку. — Дана Гершвин.
— Знаменитая фамилия, — буркнул Питер. — Сразу возникают приятные блюзовые ассоциации.
— Это фамилия бывшего мужа, — Дана улыбнулась чуть теплее. — Не думала, что вы любите музыку.
— Недавно побывал на столетии одного из произведений великого предка вашего мужа, — признался Фоули. — Был потрясен. Живой звук — это иная реальность.
— Мой бывший, — Дана подчеркнула интонацией, — муж тоже был музыкантом, как и его далекий предок. Этим он меня и покорил, но… все меняется, мистер Фоули.
— Если не трудно, просто Пит.
— Хорошо, — в глазах у Даны засветился огонек. — Однако мы отвлеклись, Пит. Что вы мне ответите?
Лифт прибыл на последний этаж. Фоули снова пропустил миссис Гершвин вперед, и теперь она обратила внимание на его проступок, но не возмутилась, а наоборот дала понять, что такая изысканность ей по душе.
— Честно говоря, не совсем уловил, о чем вы? — Питу был приятен запах ее парфюма и нравилась ее прическа.
— Неудивительно, что ты ничего не улавливаешь, старый пень, — мысленно обругал он себя. — О чем ты думаешь?! Очнись, приятель. В твоем-то возрасте…»
— Об убийстве Чарльза Доббинса, известного в своих кругах как Большой Ди.
Фоули ошарашенно взглянул на Дану. Это было для него новостью. А между тем, если Ди был убит еще двенадцать часов назад, Питер должен был об этом знать. Неужели кто-то из отдела решил слегка притормозить неуклонный рост карьеры опытного агента Фоули, скрыв от него эту информацию? Ведь если миссис Гершвин права и между убийствами Ди и Нико имеется связь…
— Что конкретно вы обнаружили, Дана? — мгновенно взял след Фоули, забыв о романтическом настроении.
— Во-первых, отсутствие информации со спутников. Вернее, ее фальсификацию. В обоих случаях мы имеем абсолютно нейтральную картинку. Во-вторых, имеются нечеткие, но доступные для обработки записи внутренних телекамер. Убийца Доббинса действовал в одиночку, прикрываясь чем-то вроде большого куска черной ткани…
— Плаща, — мрачно подсказал Фоули. — Как был убитДи?
— Несколько иначе, чем Нико Полетти, но манера та же. Внезапное проникновение в охраняемое помещение, нейтрализация электронных систем и наконец убийство.
— Как?! — чуть резковато спросил Фоули.
— Холодным оружием, — Дана наморщила носик, будто от неприятного запаха. — Он перерезал Доббинсу и троим его телохранителям глотки. В комнате было по щиколотку крови, как на бойне. Но мои коллеги не нашли никаких следов или отпечатков. И это третий схожий момент.
— Скорее — пятый, — уточнил Фоули, задумчиво глядя на стеклянные двери, ведущие на крышу оранжереи. — Когда точно это случилось?
— Около полуночи. Но информация появилась полчаса назад. Доббинса обнаружили его подельники, когда приехали на запланированную встречу.
— Вот оно что, — у Питера отлегло от сердца. Он-то уже начал опасаться, что дело не в зависти коллег. Фантазия подкинула версию о разоблачении. — Я в это время изучал место происшествия и отключил смарт, чтобы ничто не мешало сосредоточиться.
— Я слышала, вы очень скрупулезны, — Дана снова улыбнулась.
— Это не порок, — Фоули приготовился к обороне, но миссис Гершвин без труда пригладила его вставшие дыбом иголки.
— Конечно, нет. Поэтому вы лучший. А ведь в АНБ много отличных специалистов.
Питер, сам не зная почему, смутился. Он никогда не был падок на лесть, но сейчас его проняло. Возможно, потому, что похвала исходила от Даны?
Пахло служебным романом, но Питера это почему-то не настораживало. Раз в жизни сделать нечто, не вписывающееся в рамки инструкций! Вот чего не хватало двойному агенту Фоули целых тридцать лет. Да, если подумать, и в предыдущие двадцать у него не было особых приключений. А тут такой шанс. Неужели педант, сухарь и зануда Фоули упустит и его? Возможно, последний шанс в жизни!
— Вы правы, Дана, связь между делами очевидна. У вас отличные аналитические способности. Придется прямо отсюда съездить в Бронкс, — взглянув на старомодные часы, пробормотал Фоули. — Вы поедете?
— Нет, там полно экспертов и без меня. А здесь я одна. Пожалуй, просижу тут до вечера.
— Прекрасно! — выпалил Фоули. — В том смысле, что… Я мог бы составить вам компанию, потом, вечером.
— А, понимаю, чтобы обсудить то, что увидите в доме Большого Ди? — подсказала Дана. — Сравнить, да?
— Верно, — обрадовался Питер тому, что она идет навстречу. — Сравнить и обсудить. Вы не против?
— Закажем в оранжерею пиццу? — Дана улыбну1 лась чуть лукаво.
Теперь сомнений не осталось, это был флирт. Фоули почувствовал, как его бросает в жар.
— Я не люблю есть на ходу, — Питер поморщился. — Мы могли бы съездить куда-нибудь и поговорить за ужином.
— Согласна, — Дана протянула руку.
Фоули пожал ее, они встретились глазами и одновременно отвели взгляд. О чем подумала Дана, Питер не знал, но его мысль была короткой и емкой: «Почему только сейчас? Почему столько времени потеряно зря?»
Осмотр дыры в стеклянной крыше и прощание до вечера были сумбурными. Только сев в машину, Питер немного пришел в себя и вспомнил, что кроме «беса в ребре» у него есть еще и служебные обязанности. А также ему следует позвонить бывшему резиденту. Возможно, чуть позже, после осмотра второго места происшествия, но непременно. Ведь кроме пяти схожих моментов, найденных Даной, в этих двух преступлениях был и шестой подозрительный нюанс, известный только сотрудникам АНБ: оба убитых бизнесмена проходили по делу мистера Мэйна и его Системы, причем как довольно крупные инвесторы, а следовательно, серьезные свидетели. Если рассматривать убийства через эту призму, получится, что оба дела имеют двойное дно.
А то и тройное. И, конечно же, касаются АН Б. Как и все, относящееся к событиям вокруг корпорации «Networld», вокруг той самой новой конторы, где теперь работал «мистер DVD».
Спустя два часа Питер вышел из провонявшего кровью дома Большого Ди, тщательно вытер подошвы о короткую траву на ближайшем газоне и снова уселся в машину. Увиденное в кабинете Доббинса основательно подпортило аппетит, но ужинать с Даной агент Фоули не передумал. Война войной…
Однако прежде чем ехать обратно на Манхэттен, следовало уладить все текущие дела. С начальством он уже пообщался — до завершения работы экспертов шеф отдела никаких выводов от Питера не требовал, — а вот с бывшим резидентом агенту Фоули поговорить теперь было жизненно необходимо. Подтверждались худшие опасения, и одновременно возникали очень серьезные вопросы. Например, такой: если кто-то решил начать войну с «Networld», пожертвовав сразу двумя довольно крупными фигурами, что же будет дальше?