3. Москва, 28 марта 2015 г.

Сан Саныча, самого опытного хирурга во всей медслужбе Сопротивления, а в связи с дефицитом кадров по совместительству и терапевта, и акушера, и так далее, вплоть до патологоанатома, Учитель мог не застать на рабочем месте только в одном случае. Если бы крепко пьющий в последнее время врач выпил больше своей дневной нормы и перешел в категорию пациентов. Да и то, смотря каких. Если холодных и молчаливых, то лейтенант и доктор все равно встретились бы. Все потому, что кабинету в госпитале Сан Саныч всегда предпочитал небольшую комнатенку в морге, поскольку сам себя он считал больше прозектором, чем врачом. Пока шли активные боевые действия, Сан Саныч, всегда трезвый и деловитый, безукоризненно выполнял свой врачебный долг наверху, в операционной, но как только наступила пауза, он «развязал» и безнадежно съехал вниз. Во всех смыслах.

Однако даже пьяный Сан Саныч оставался вполне трезвомыслящим человеком, и это удивляло Учителя более всего. Как мог существовать в природе такой парадокс, лейтенант понимал с трудом. А уж как этот парадокс мог уживаться в человеке, как не сводил его с ума или не доводил до белой горячки, вообще непонятно. Это ведь что получалось – он пьет, но не пьянеет, пьет еще больше, снова впустую и потому снова вынужден добавлять…

– Никакого парадокса, Василь Иваныч, – врач усмехнулся, деловито расставил рюмки, откупорил склянку со спиртом и налил, не спрашивая, готов ли Учитель составить ему компанию. – Все нормально. Я ведь не для тумана в мозгах пью, а для просветления в душе. Но вообще-то ты прав, многовато закладываю. Организм, бывает, протестует. Хотя… чего мы мимо кассы беседуем? Ты ко мне зачем явился, про результаты вскрытия Воронцова поговорить?

– Так точно.

– Вот и давай о нем говорить. А всякие парадоксы пусть ученые обсуждают. Им за это деньги платят. Ну что тебе сказать про Магадан, мой друг? В смысле, про Ворона, светлая ему память. Огнестрельное проникающее в голову. Пуля тридцать восьмого калибра прошла через височную долю и застряла в районе продолговатого мозга.

– Тридцать восьмой? – Учитель поморщился. – Погоди, Сан Саныч, какой еще тридцать восьмой? Ты хотел сказать «ПМ»?

– Что хотел, то и сказал: тридцать восьмой.

– Ну, правильно, это те же девять миллиметров, что и у «ПМ».

– Нет, не правильно, тридцать восьмой только формально те же девять миллиметров, а реально патрон для него другой. Особенно в данном конкретном случае. Патрон короткобойный, пуля револьверная, – врач поднял рюмку. – Ну, за отсутствующих здесь дам.

– Револьверная? – еще больше удивился лейтенант. – Вообще ничего не понимаю!

– Стреляли из револьвера, вот и пуля револьверная, – пояснил Сан Саныч терпеливо и почти без иронии. Ну, так, чуть-чуть. – Думаю, «бульдог» или что-то в этом роде. Что под патрон «тридцать восемь спешиал» рассчитано.

– Почему?

– Ну, будь оружие посолиднее, пуля навылет прошла бы. А тут… стреляли метров с пяти, не больше, а пуля в черепе осталась. Значит, так себе пушка была, не боевая, для дома, для семьи. Такие обычно про запас носят, как резервное оружие, на лодыжке, допустим.

– С пяти? – вновь уцепился Учитель. – Еще одна загадка.

– Может, и с трех или, наоборот, с семи, но не в упор, это точно. Никакими штанц-марками и не пахнет. Есть, конечно, патроны, от которых и при выстреле в упор пороховых меток не остается, но это редкость в наших краях. Да и по характеру раневого канала можно судить, что с дистанции стреляли. Могу даже смело заявить, что стрелок выше стоял, допустим, на пару метров, но не контрольный выстрел делал.

– Это почему?

– При контрольном, когда жертва лежит, киллер, получается, от бедра стреляет, дистанция не больше полутора метров и пороховые следы по-любому остаются. Мизерные, но остаются.

– Погоди, а почему ты про контроль вдруг заговорил?

– Так ведь в отключке находился твой майор, когда ему череп просверлили. На затылке ссадина. По форме, допустим, от рукоятки пистолета. И кровь подтекла. Только мало ее вытекло, потому что между ударом и выстрелом не больше минуты прошло.

– Умнейший ты человек, Сан Саныч! – Учитель отсалютовал стаканом и выпил. – И разносторонний, просто ходячая энциклопедия. Чего в трупнике своем застрял? Мог бы профессором стать.

– Пью, – доктор вздохнул. – Много пью.

– Отмазка, – Учитель помотал головой. – Некоторые и побольше тебя закладывают и ничего, в тузах.

– Отмазка, – Сан Саныч, соглашаясь, кивнул. – Только другого объяснения у меня нет. Даже сам для себя не сформулирую никак. Потому, что не хочу. Живу себе, как живется, работаю спокойно… с покойниками, прости за брутальный каламбур, и ничего мне больше не надо. Разве что иногда побеседовать с кем-нибудь, чтоб говорить не разучиться. Почему так – сам не знаю.

– Нечего сказать, – Учитель развел руками.

– Ничего и не надо, – доктор вновь взялся за склянку. – А пулю контрразведка изъяла.

– С языка снял, – Учитель усмехнулся.

– Я очень старый, Вася, знаю, о чем ваш брат обязательно спросит, а чем ни в жизнь не поинтересуется.

– Здоровьем? – подхватил игру лейтенант.

– И зарплатой, – патологоанатом отставил бутылку и выдвинул ящик стола. – Вот протокол, можешь прочитать.

– Зачем? – Учитель пожал плечами. – Ты и так все объяснил. А протокол наверняка липовый.

– Обижаешь, – Сан Саныч покачал головой. – Все как есть изложено. Только насчет того, что пуля револьверная, ничего не сказано. Ну да это и не моя головная боль, а баллистиков.

– До которых улика не дойдет, – сказал лейтенант.

– Особисты пытаются все замять для ясности? – врач усмехнулся. – Тоже знакомая песня. Только не говори мне, почему и кто все это дело замутил, ладно? Много знаешь, мало живешь.

– Я и сам пока не в курсе.

– Вот и брось, пока не увяз. А то втянешься, вот как я в это дело втянулся, – доктор щелкнул пальцами по кадыку, – вовек из дерьма не выберешься.

– Не могу, Сан Саныч, – Учитель поднялся из-за стола. – Спасибо за выпивку. Не могу. Поздно. Втянулся уже.

– Тогда до скорой встречи, – врач невесело усмехнулся. – Буду держать для тебя лучший стол.

– Типун тебе на язык, Саныч.

– Прости, Вася. Юмор у нас, алкашей, еще тот. Конечно, лучше живым заходи, выпьем. Давай на посошок?

– Не буду, работать еще.

– А я выпью! Бывай, дружище.

– Пока, Сан Саныч.

Учитель вышел от доктора слегка озадаченным. То, что Ворона застрелили из револьвера, объясняло отсутствие третьей гильзы на месте происшествия, но не объясняло, зачем убивать и без того нейтрализованного майора. Но главное – этот факт доказывал невиновность Грина и в этом преступлении. Никакого револьвера у Филиппа при себе не было и быть не могло. А вот у Деда…

Учитель даже замедлил шаг. Возникший в деле револьвер стал той самой недостающей деталью, с появлением которой мозаика происшествия вдруг будто бы сама по себе сложилась. Словно провернулся калейдоскоп, и все встало на свои места. Новое видение ситуации не давало ответа на вопрос о провокаторе, но хотя бы окончательно проясняло взаимоотношения группы и Деда. Полковник Рублев не знал, насколько осведомлены бойцы в деталях происшествия, но по всем раскладам обязан будет подстраховаться. То есть опасения Учителя получили подтверждение. Как только штаб снимет запрет на ночную охоту, группе Учителя тут же найдется самое гиблое задание. И найдет его лично Дед. Это точно.

Лейтенант остановился на перекрестке тоннелей, с минуту подумал и повернул направо, в коридор, который выводил в расположение группы Архангела. Новостью следовало поделиться с Викой, причем как можно скорее. Судя по наметившейся в бункере активности – ее признаки Учитель заметил, еще когда шел в госпитальный блок, – до приказа о возобновлении активных действий оставалось совсем мало времени. Скорее всего, не более суток.

– Учитель, привет, – с лейтенантом поравнялся Колян, боец-загонщик из группы Архангела.

– Здорово, – Учитель пожал Коляну руку.

– К нам идешь?

– К вам. Вику забрать. Засиделась у вас в гостях.

– Нам барышни не в тягость, – боец хмыкнул. – Слыхал новость?

– Краем уха. Когда?

– День «Д»? Говорят, послезавтра. Как положено, в полночь стартуем. Эх, засиделись мы без дела!

Колян потер руки.

– Без разведки трудно будет, – Учитель покачал головой.

– Разведку боем проведем, – бодро заявил Колян. – Мне один штабной шепнул, что теперь всем группам конверты будут выдавать с конкретными заданиями. Ну чтобы не вслепую по улицам бродили и на разведку время не тратили, а сразу по цели работали.

– Так я и думал, – проронил Учитель. – Задания – это хорошо, удобно. И штабу тоже удобно. Кто опытнее, тому и задание посложнее.

– Я и говорю. Нам с вами наверняка самое интересное достанется. Не обидят.

– Не обидят, – задумчиво протянул Учитель.

– Заходи, гостем будешь, – Колян открыл дверь в отсек. – Архангел, ставь чайник, к нам еще один сосед!

Никто Коляну не ответил. В небольшом холле отсека никто, как обычно, не перекуривал, да и из-за дверей кубриков не доносились голоса или шорохи. Боец повертел головой и пожал плечами.

– На тренировке? – предположил Учитель.

– Полчаса назад Архангел у себя сидел, с Викой шептался, – Колян заглянул в один кубрик, затем в другой. – О, Немой, ты дрыхнешь опять? Где все?

– Ушли, – буркнул лежащий во второй комнате боец и перевернулся на другой бок.

– А куда ушли? Вика куда делась?

– Я их пасу? Архангела срочно в штаб вызвали, а Вику какой-то хлыщ прогуляться позвал.

– Какой еще хлыщ? Из мобилизованных?

– Из хитро выструганных, – Немой зевнул. – В форме без погон.

– Вот собаки, – Колян поморщился. – Не отстанут никак. Сколько можно девчонку прессовать?

– Особисты? – Учитель насторожился. – Немой, Вику особист увел, конкретно можешь сказать или нет?

– Особист, – боец сел на кровати. – Чего докопались? Весь сон перебили. Сказал, надо ему что-то уточнить насчет всем известного субъекта. Я не понял, насчет кого, но Вика напряглась не на шутку. Так и ушли. Он весь такой вежливый, о закатах над южными морями что-то ворковал, а она будто бы льдом покрылась, и на все южные закаты ей наплевать.

– А чего Архангела дернули?

– Чего дернули, не твоя забота, – вдруг заявил сам Архангел, появляясь в отсеке. – Привет, Учитель. Командировка наметилась. Так что в первый рейд без меня пойдете, если не успею вернуться.

– И кто поведет? – спросил Колян.

– А вот Учитель и поведет, в составе сводной группы, – Архангел прошел в свой кубрик и принялся перебирать вещи в шкафу. – Так… это не понадобится… это тоже. Футболка… сгодится. Колян! У тебя шорты есть?

– Чего? – боец удивленно вскинул брови и переглянулся с Учителем.

– Шорты, – Архангел выглянул из кубрика. – Штаны такие короткие. Забыл уже?

– И не носил никогда, – Колян помотал головой. – В деревне засмеяли бы.

– Ты «хэбэшку» обрежь, – посоветовал Немой. – В жаркие страны намылился?

– Военная тайна, – Архангел взглянул на Учителя. – А у тебя нет?

– Нет. Но я знаю, у кого есть, – Учитель кивком указал на дверь. – Идем, померяешь. Заодно и кепку, да сандалии подберем.

Архангел вышел следом за Учителем. Когда они отошли от отсека достаточно далеко, лейтенант притормозил и вопросительно посмотрел на командира группы.

– Не сверли взглядом, Вася, – Архангел покачал головой. – Не скажу ничего. Строго секретная операция. Алексеев лично приказал.

– Нашли что-то ценное в теплых странах?

– Нашли, потеряли и снова нашли, – командир укоризненно взглянул на Учителя. – Теперь надо проследить и сделать выводы. Больше ничего не скажу.

– А доставить эту ценность сюда не надо?

– Нет. Даже наоборот. Если кто попытается, надо помешать. Все, Учитель, отвали с расспросами. У тебя есть шорты или ты наврал?

– Есть. Идем в вещевую службу, там у меня знакомая. Девушка хозяйственная, у нее на складе столько всякого барахла припрятано, на трехдневную распродажу в ГУМе хватит… Значит, говоришь, на юг собрался…

– Учитель!

– Все, молчу, – лейтенант изобразил, будто бы закрывает рот на замок. – Просто странно, Артем. Особист, который пригласил Вику прогуляться, тоже про южные моря что-то там говорил.

– Вася, хочешь толковый совет? – Архангел крепко взял Учителя за плечо. – Завязывай со своей самодеятельностью. Ничего ты в одиночку не добьешься. Здесь такие жернова крутятся… перемелют в пыль.

– Одиночки, бывает, и не такие жернова останавливают.

– Бывает. Но не в наших с тобой случаях. Того, кто способен это сделать, здесь нет. И в ближайшее время не будет. Я это обеспечу.

Нужный корпус заброшенного дома отдыха в Горках-10, в самом конце Рублевки, Гюрза сумел отыскать со второй попытки. Двухэтажное здание пряталось в густом хвойном лесу, а ведущие к нему дорожки никто давно не расчищал. Какой-нибудь народной тропы или просто цепочки следов, допустим, сторожа или местного бродяги, Гюрза также не обнаружил. Помогло лишь то, что когда-то давно Гюрза приезжал в этот дом отдыха на выходные и примерно помнил, как расположены корпуса. Еще тогда Гюрзу удивила разбросанность зданий на огромной территории, но теперь она его не столько удивляла, сколько раздражала. Ворота на КПП оказались заперты, замок и петли заржавели, поэтому Гюрзе пришлось оставить машину перед воротами и пойти пешком. Утренняя прогулка по хвойному лесу – не самое плохое занятие, но сегодня любая прогулка равнялась напрасной трате времени. Интересующие Арианну события развивались стремительно, и каждую секунду следовало ценить на вес золота. Вот поэтому Гюрза и нервничал. Да еще пришлось потратить время на поиски «заколдованного» четвертого корпуса…

Арианна тоже пребывала далеко не в лирическом расположении духа. Ее флаер висел на метровой высоте над засыпанной хвоей асфальтовой площадкой перед главным входом в корпус, но сама госпожа приор сосредоточенно мерила шагами небольшую террасу, расположенную чуть в стороне. Судя по суровому выражению лица Арианны, ее агентура за прошедшие сутки не добилась особых успехов в деле поисков Грина. Или добилась, но не тех, на которые рассчитывала приор стражи.

– Моя госпожа, – Гюрза церемонно поклонился. – Рад снова видеть вас…

– Оставь предисловия, Гюрза, – Арианна взглянула на агента искоса. – Ты выяснил, где Грин?

– Я приложил максимум усилий…

– Я не спрашиваю, сколько ты приложил усилий. Отвечай на поставленный вопрос. Прямо и четко. Ты знаешь, где Грин?

– Да, госпожа, я знаю, где он. Грин выбрался из своего убежища, и агенты Сопротивления тут же засекли его. Грин прятался на одном из островов в Сиамском заливе, когда его нашли виверры…

– Что ты сказал?! – Арианна резко обернулась и уставилась на Гюрзу, будто удав на кролика. – Ты в этом уверен?

– Люди из «Свободного Сиама» переслали Северному Сопротивлению снимки. На них Грин в компании двух виверр садится в машину, которая на пароме переправляется на материк и дальше едет в Паттайю. Прибытие машины в резиденцию одного из виверр также подтверждено снимками.

– Но агенты Сопротивления не видели, прибыл ли в Паттайю Грин, – хмурясь, сказала Арианна.

– Да, госпожа, внешнее наблюдение подтвердило лишь прибытие машины виверр…

– Значит, вопрос остается открытым.

– Нет, госпожа приор. Грин находится на территории резиденции виверр в центре Паттайи. Это подтвердил агент, служащий в резиденции садовником.

– Чья это резиденция, ее адрес, что известно об ее охране?

– Бывший отель «Дюсит», теперь владение До Жаланя.

– До Жалань? – Арианна покачала головой. – Это плохо, Гюрза. Это очень плохо. Грин в руках разведки виверр, и это значит, что для нас он почти потерян. Резиденция До наверняка хорошо защищена. Проникнуть в нее будет очень трудно.

– «Нет ничего невозможного для человека с интеллектом», – процитировал Гюрза. – Простите, госпожа, я хотел сказать «для умного серпиенса». Вы сказали, что Грин для нас «почти потерян». Это означает, что вы допускаете возможность благоприятного исхода. Не так ли?

– Допускаю. Но для успеха нам потребуется выработать хороший план, подобрать умелых исполнителей и придумать какой-то нестандартный ход. Сделать упор на что-то, чего виверры не предусмотрели, когда монтировали системы безопасности вокруг резиденции. Выполнение всех условий требует времени, а его у нас крайне мало.

– В таких случаях неплохо срабатывает довольно простой прием, – Гюрза пожал плечами. – Провокация. Поверьте, в этом я разбираюсь.

– Что ты имеешь в виду? – Арианна заинтересованно посмотрела на агента.

– Все просто, госпожа. Я отправлю в Паттайю своих людей, которые убедят «Свободный Сиам» в необходимости выкрасть Грина либо уничтожить его на месте. Люди из Сопротивления попытаются проникнуть в резиденцию и отвлекут внимание виверр. Заодно они заставят сработать охранные системы. Ваши агенты смогут понять, чем защищена резиденция, и найдут решение проблемы. Они сумеют это сделать на месте?

– Да, это нетрудно. Но Грин нужен мне живым.

– Еще вчера вы хотели его уничтожить.

– Планы изменились. Так повелел наместник. Думаю, Грином заинтересовался сам Великий Дракон.

– Да что же за фрукт этот Грин?! – вырвалось у Гюрзы. – Сам Великий Дракон интересуется каким-то человеком? Не понимаю.

– Тому есть особые причины, Гюрза. Это все, что тебе следует знать. Я уже говорила об этом, не заставляй меня тратить время на повторение пройденного. Это мешает работе.

– Да, госпожа, простите, – Гюрза снова поклонился.

– Я подумаю над твоим предложением, Гюрза.

– Вы сами сказали, времени мало, – осторожно заметил агент. – Я уже отправил своих людей в Таиланд и связался с тайским Сопротивлением. Две группы бойцов «Свободного Сиама» заняли позиции поблизости от резиденции До Жаланя. Как только прибудут мои люди, партизаны попытаются проникнуть на территорию резиденции. Воспользуются ли этим прикрытием ваши агенты, решать вам, госпожа.

– Хорошо, – после недолгих раздумий сказала Арианна. – Я немедленно отправлю в Паттайю группу стражников из секретного отряда.

– Отправите? – Гюрза удивленно поднял брови. – А почему нельзя воспользоваться услугами стражников, которые служат непосредственно в Паттайе? Разве там нет гарнизона и секретного отряда? Вы им не доверяете? Их квалификация ниже, чем у ваших стражников?

– Квалификация достаточно высока, но… Все стражники всех гарнизонов на нейтральной территории – сервы. Они хорошие воины, но они не настолько лояльны наместнику и Единой Ложе, как нам того хотелось бы. Мы никогда не находили полного взаимопонимания.

– Я снова не понимаю, госпожа, о ком вы говорите, о виверрах?

– Нет, я говорю о серпиенсах, живущих в буферных зонах. Это особая… каста обиженных, изгнанных с территории клана либо добровольно выбравших жизнь на пограничной территории. В Паттайе секретный отряд стражи возглавляет Адрон Тео Серви. Он, как говорят люди, при каждом удобном случае тянет одеяло на себя. Если Адрон возьмет Грина, то ни за что не отдаст его мне. Он доставит Грина напрямую наместнику и запишет поимку этого человека на свой счет.

– Вы можете предупредить наместника…

– Нет, я не могу этого сделать. Магнус Арт выслушает меня лишь в одном случае, если я лично привезу к нему Грина. Если же это сделает кто-то другой… все рухнет, Гюрза. Ты прав, этот Грин редкий «фрукт», и сейчас от его поимки зависит очень многое. В первую очередь моя реабилитация в глазах членов Единой Ложи Великого Дракона. Если я доставлю Грина к наместнику, больше никто и никогда не посмеет бросить в мою сторону даже косой взгляд. Ведь я приведу того, кем интересуется сам Великий Дракон. Я выполню прямую волю Императора, а значит, поднимусь сразу на два уровня, что обеспечит мне серьезный карьерный рост. А главное, я наконец-то смогу вернуться в Метрополию. И не просто вернуться, а победительницей. Как вы говорите, «въеду в город на белом коне», да? Такой шанс выпадает раз в жизни, Гюрза.

– Я понимаю, госпожа. И я сделаю все, чтобы ваши планы стали реальностью.

Арианна взглянула на Гюрзу с благодарностью. Видимо, радужные перспективы значительно улучшили ее настроение. Агент не преминул этим воспользоваться. Он приблизился к временно оттаявшей хозяйке и вдруг взял ее за плечи.

Арианна от такой наглости сначала округлила глаза, но уже в следующую секунду расслабилась и подалась вперед, позволяя Гюрзе прижать ее к себе. Агент не колебался ни мгновения. Он обнял Арианну и поцеловал в губы…

Или не поцеловал. Гюрза плохо запомнил тот момент, когда вырубился от сильнейшего удара током.

Когда Гюрза пришел в себя, он понял, что удар принес больше плюсов, чем минусов. Произошло что-то существенное или нет, не важно. Теперь он в любом случае мог считать себя как бы полноправным приятелем Арианны. Эту мысль подтверждало и поведение Арианны. Она хлопотала над лежащим на хвойной подстилке агентом, пытаясь привести его в чувство.

– Все… нормально, – открывая глаза, сказал шпион. – Я жив.

– Не делай так больше, – в голосе Арианны послышалось облегчение. – Я была не готова.

– И поэтому сработала защитная реакция? – Гюрза с трудом сел. – Ничего, меня этим не напугать. Я обязательно повторю попытку. И пусть мне позавидуют все прочие ваши кавалеры, госпожа.

– Упрямец, – Арианна усмехнулась. – Даже если я буду готова, тебе придется выдержать серьезное испытание. Я не смогу полностью отключить свое поле.

– Я выдержу, госпожа, – Гюрза встал и снова подался вперед.

На этот раз Арианна не стала экспериментировать. Она сделала шаг назад и выставила руку ладонью вперед.

– Нет, Гюрза. На сегодня с тебя достаточно. Давай лучше займемся делом.

– Когда мы закончим это дело, вы уделите мне немного времени?

– Если вернусь из Лондона или если наместник ради такого случая прибудет в новый Дворец, – Арианна склонила голову набок. – Ты забавный человек, Гюрза. Удар током обычно заставляет отказаться от намерений, а ты, наоборот, только укрепился в своем желании. Ты об этом говорил, когда рассуждал о самопожертвовании в любви?

– Да, госпожа.

– Арианна, – сказала госпожа приор. – Наедине можешь называть меня Арианной.

– Это честь для меня.

– И оставь дворцовый язык, Гюрза. Из твоих уст высокопарные фразы звучат смешно. Мне больше нравится, когда ты говоришь, как привык. Дерзко, иногда грубо и прямо. Мне нравится видеть в тебе мужчину, Гюрза. А высоким штилем пусть изъясняются холеные евнухи, вроде наместника Магнуса Арта и лизоблюдов из его свиты.

– Не очень-то вы любите наместника, Арианна, – Гюрза усмехнулся. – По-моему, вы не столько хотите вернуться в Метрополию, сколько доказать, что Магнус совершил ошибку, когда задвинул вас на должность московского приора стражи.

– Это не было ошибкой. Это было самодурство. И я хочу доказать это Великому Дракону.

– А Дракон признает свою ошибку? Признает, что ошибся, когда выбрал наместником Магнуса? Что-то я сомневаюсь. Великие не могут ошибаться по определению. Может, вам не стоит бодаться с Магнусом?

– Ты хочешь, чтобы я осталась на Земле-216 навеки? – Арианна возмущенно вскинула брови.

– Да, госпожа, – на выдохе ответил Гюрза. – Можете бить меня током каждый день, но я буду только рад, если вы останетесь.

– Ваша любовь – это душевная болезнь, – Арианна покачала головой. – Ничего рационального, никакой логики, сплошные эмоции. Но… как иногда хочется подцепить эту заразу! Раствориться в ней и забыть обо всем на свете. Хотя бы на час… – она с грустью посмотрела куда-то в глубь хмурых зарослей и неожиданно добавила по-русски: – Удивительная… хрень.