Глава 10
Пыльный Дьявол
Они летели к хапторам. Транспорт шел туда не в первый раз, и Следящие За Полетом показали Вальдесу, Птурсу и Кро место назначения: колониальный мир, полный дикой первобытной красоты, дремлющий под светом двух солнц и сиянием дюжины лун. Жизнь здесь не зародилась, и планетарный ландшафт был диким и суровым: или бесконечные пески, или горы, рассеченные глубокими каньонами, или огнедышащие вулканические цепи. Два материка находились на полюсах, а между ними лежал огромный экваториальный океан с многочисленными островами; некоторые из них были уже терраформированы, покрыты зеленью и заселены. Но на просторах континентов ярились пыльные бури, кружились смерчи, текла огнедышащая лава, и сотни вулканов выбрасывали в атмосферу ядовитый дым. Атмосфера, кстати, оказалась вполне приличной, кислородной, ибо на протяжении пары сотен лет установки хапторов с успехом возмещали недостаток зелени.
Птурс, поглядев на природные бесчинства, на бури и вулканы, проговорил:
– Пыльный Дьявол! Только на Венере хуже да на этой, как ее… на Селле, где древесная нечисть жрет людей. Чего тут рогатым надо, в толк не возьму!
– Этот мир – ближайший к сектору дроми, – сказал Светлая Вода. – Форпост! Имеет важное стратегическое значение.
– Тогда ясно. Хапторы любят зеленых жаб не больше нас. И сколько идет между ними грызня?
– Пару тысяч лет. С тех пор, как лончаки отставили хапторов и взяли в Защитники дроми. Давние счеты, Степан…
Просмотрев голофильм с дикими пейзажами планеты, они ушли из рубки. В трюме Вальдес отстал, затерявшись среди контейнеров. Эти были не меньше тех, в которых странствовал Большой Ассенизатор, но с другим оборудованием – агрегатами для усмирения вулканов и переработки лавы и песка в нормальную почву. Вальдес свернул в один из закоулков между огромными цилиндрами, затем в другой, и обнаружил, что ноги принесли его к люку жилой капсулы. Здесь, озирая трюм внимательным оком, стоял Торговец.
– Счастлив встретить твой взгляд, Старший Защитник.
– Я тоже, дружище.
– Половина и Четверть на подзарядке. Хочешь, я свяжусь с Хозяином?
Вальдес молча кивнул. Глаза Торговца, два зеркала без зрачков, на миг затуманились, потом он коснулся люка, и броневая крышка отъехала в сторону.
– Иди, Защитник. Хозяину приятно с тобой говорить. Это создание, – он приложил к груди четырехпалую ручку, – долго летает с ним, но никогда не видело, чтобы…
Вальдес, уже перешагнувший порог, остановился.
– Ты долго летаешь на корабле? Именно на этом? На «Ахиросе»?
– Да. Что тебя удивляет?
– Не так давно ваш транспорт атаковали дроми – те самые, которых перебил мой экипаж. В этом трюме валялись растерзанные сервы. Функционировали только два, успевшие спрятаться в капсуле. Я думал, это Половина и Четверть, слуги Хозяина. Или ты был одним из них?
– Нет, Защитник. Это создание тоже лежало здесь с оторванной головой, а с ним – Помощник, восемь Следящих За Полетом и шестнадцать Надзирающих За Грузами. Все были тут.
– Тогда я не понимаю…
– Серва уничтожить нелегко, Защитник. Оторванная голова или конечности, как и другие повреждения тела, не страшны. Если сохранился кристаллический мозг, серв не уничтожен. Тело легко заменить.
– Вот как… А я думал, что все сервы здесь новые, кроме Четверти и Половины.
– Ошибочный вывод. Это создание служит семейной группе с астроида Анат шесть больших периодов.
«Большой период равнялся пятистам двенадцати годам. Он живет и служит дольше трех тысячелетий! – в тихом изумлении подумал Вальдес. – Он появился на свет, когда на Земле только-только основали Карфаген, Ниневию еще не разрушили, а до походов Александра Македонского оставалась прорва лет… Возраст Кро Лайтвотера бледнел в сравнении с этой безмерно долгой жизнью».
Псевдожизнью, напомнил себе Вальдес и осторожно погладил хрупкое плечо серва.
– Ты молодец. Ты прожил втрое больше, чем Мафусаил.
– Кто это, Защитник?
– Легендарная личность. В отличие от тебя.
Он повернулся и зашагал мимо ниш, в которых подзаряжались сервы, к обители Занту. Там негромко рокотало сине-зеленое земное море, играли в волнах дельфины, плыл в небе караван белых облаков, и солнце висело над линией горизонта – садилось, но никак не могло соприкоснуться с океаном и расплескать по небесам и водам вечернюю зарю. Закат, который не мог закончиться и даже начаться… Занту это нравилось, и Вальдесу тоже – особенно после знакомства с Пыльным Дьяволом.
Занту ждала его в беседке, повисшей над голографическими скалами и морем. Теплый ветерок развевал ее волосы и забирался бесцеремонно под голубое сари, то вздувая легкую ткань, то заставляя плотно окутывать тонкую фигурку. Остановившись, как обычно, в пяти-шести шагах от нее, Вальдес сказал:
– Я пообщался с Торговцем. Он утверждает, что прослужил вашей семейной группе три тысячи лет. В самом деле так?
– Так. Он самый разумный из моих сервов. – Занту бросила взгляд на скользивших в воде дельфинов. – Прежде он носил другое имя. Па языке Земли – Пестун или Ментор… Он вырастил меня и ушел вместе со мной в это… в это изгнание.
Последняя фраза далась ей с трудом. Вальдес не стал пускаться в расспросы. Было так хорошо, так спокойно стоять в этой беседке над морем, смотреть в синие глаза Занту, любоваться ее нежным личиком и не думать о мире за порогом капсулы. Ни о Кро и Птурсе, ни о Данвейте и Земле, ни даже об Инге Соколовой, которую он не видел больше двух месяцев. Занту была мечтой, Инга – реальностью, а первое для человека всегда дороже второго.
– Я был в рубке, – наконец промолвил он. – Следящие За Полетом показали мне планету хапторов. Величественный мир, но неприветливый.
– Мы спустимся там, Сергей Вальдес с Земли.
– Спустимся? Для чего? Обычно мы разгружались на орбите. Разве там нет орбитальных портов?
– Есть. Но в обмен на товары нам отдают один из островов. Мы должны перевезти его на Файо.
– Целый остров? – Вальдес не успел удивиться, сообразив, в чем дело. – Его нужно уменьшить, да? С помощью молекулярных сканеров? Но при этом погибнут все животные и вся растительность… Или существует какой-то другой способ?
– Нет. Но остров пустынен, там только скалы, камни и песок. Ни зверей, ни растений, ничего живого.
– Зачем же он вам? Торговец говорил, что вы украшаете свои планеты и временами спускаетесь к ним с астроидов, чтобы вспомнить предков и побродить в их мирах… Но камни, скалы и песок – плохое украшение.
– Ты не прав. – Она повела рукой, и в воздухе, прямо над морем, повисло изображение Большого Каньона. – Разве это не прекрасно? Или другие пейзажи с вашей Земли… – Каньон сменился заснеженными вершинами Гималаев, затем появились скалы Тассили с рисунками древних охотников.
– Да, на это стоит поглядеть, – признал Вальдес. – Но не думаю, что мы продадим вам Джомолунгму или Чимборасо. Они нам слишком дороги.
– Вы продаете нам другое.
Новый взмах руки, и череда новых иллюзий выплеснулась на невидимый экран. Резко выдохнув воздух, Вальдес в изумлении уставился на них. Словно окно в другую жизнь раскрылось в небе, и плыли в нем кадры из земных картин, цветных и объемных, сделанных в этом и минувшем веке; то были фильмы гениальных мастеров, с великими актерами и вечным, как Вселенная, сюжетом. Он смотрел, как Орфей прощается с Эвридикой, как Ромео обнимает юную Джульетту, как мечется Меджнун, тоскуя по Лейле, как, склонившись над Дездемоной, Отелло тянет к ней дрожащие руки, как умирает в объятиях возлюбленного дама с камелиями. Любовь, любовь и снова любовь… Отчаянная, безнадежная, несчастная… Страсть, которая сильнее смерти…
– Это правда? – спросила Занту. – Все это случилось на Земле и записано вами в знак почтения к предкам? Чтобы потомки знали об их судьбе, страданиях, надеждах? Чтобы их имена сохранились в памяти, пока не истает время и не расточатся звезды?
– Записать эти истории было нельзя, в те эпохи мы не имели необходимых приборов, – сказал Вальдес. Потом, после паузы, добавил: – Все это выдумки, Занту, выдумки и в то же время – правда. Есть среди нас особые люди с даром к сотворению фантазий и иллюзий. Одни делают это с помощью слов, произнесенных или записанных, другие создают картины, изображающие то, что было, и то, чего не было, третьи рядятся в чужую жизнь, как мы в свои одежды, живут чужими чувствами, плачут, смеются, тоскуют, как давно ушедшие от нас или вовсе несуществующие люди. И мы им верим. Удивительно, но верим!
– Я тоже верю, – шепнула Занту. – Этот дар, о котором ты сказал, эта способность творить фантомы, неотличимые от реальности… такого нет ни у кого. Ни одна раса в этом с вами не сравнится. Вы великие лжецы, Сергей Вальдес с Земли, но ваша ложь дороже истины. – Она замолчала, потом ее зрачки расширились, губы дрогнули. – Подойди ко мне, – услышал Вальдес.
Он сделал шаг и остановился.
– Ближе, – тихо промолвила она, – еще ближе. Возьми меня за руку.
Ее кожа была шелковистой, нежной. Собственная пятипалая ладонь показалась Вальдесу чем-то неестественным – слишком широка и груба. Он заметил, что дыхание Занту стало глубоким, маленькая грудь с крохотными вишнями сосков вздымалась быстро, учащенно. Признаки возбуждения у лоона эо были такими же, как у людей. Почему их считают псевдогуманоидами?.. – мелькнула мысль.
На этот раз ментальный контакт длился дольше. В тесном слиянии, не в силах отделить собственное «я» от сущности Занту, Вальдес парил в каком-то необозримом, заполненном светом пространстве. Здесь не имелось ни солнца, ни звезд, ни теней, ни мрака, а только серебристое сияние, что, как мнилось, поддерживает их в пустоте. Возможно, то была Великая Пустота, принимавшая души погибших астронавтов? Не темная и холодная, а озаренная великолепным блеском, не безысходная, но приносящая дар сопричастности; место, где обитали ушедшие близкие и друзья, где души любящих соединялись навек, где исчезали все различия меж ними. Цвет кожи, количество пальцев или число хромосом, строение скелета, особенности желез внутренней секреции – все это тут не имело значения; во всяком случае, не большее, чем сброшенная лишняя одежда.
Руки Занту обнимали Вальдеса, губы скользили по его губам, и это было единственной реальностью в светлом теплом мире, подаренном лишь им двоим. Он не мог прикоснуться к ее телу, будто не существующему и, кроме губ и рук, растворившемуся в пустоте, но мысли и чувства воспринимал с поразительной ясностью. В них доминировало удивление; казалось, Занту не понимала, как существо другой природы, отличное от соплеменников, способно слиться с ней. Была, однако, радость, и Вальдес ощущал, как она вытесняет тоску одиночества и страх подобно приливному валу. Эта бурная мощная волна делалась все выше, накатывалась все стремительнее, превращалась в цунами, несла и кружила их в сияющей бездне, не имевшей пределов и дна. Все сильнее, все неистовее и быстрей…
Он очнулся. Рука Занту лежала в его руке, ее ресницы трепетали, и в синих глубоких глазах таились изумление и счастье. Вальдес наклонился и поцеловал ее губы – в яви, не в призрачном трансе, соединявшем их мгновение назад.
– Это какой-то знак? – прошептала она.
– Да. Так выражают приязнь на моей планете, в мире людей.
– Но я не человек…
– Разве это важно?
Занту вздохнула, коснулась пальцем губ.
– Я видела такое в ваших фильмах… я видела другие проявления любви… я не способна к ним, Сергей Вальдес. Наша физиология отлична от вашей.
– Не будем об этом. Любовь – нечто большее, чем содрогания плоти и обмен телесными жидкостями.
– Что же? Что она для вас? Для тебя?
Секунду-другую он размышлял, потом задумчиво произнес:
– Чудо. Любовь – это чудо слияния. То, что ты позволила мне ощутить.
Чудо, подтвердили ее сияющие глаза. Потом Занту погладила щеку Вальдеса и отодвинулась. Медленно, медленно, шаг за шагом, она отступала от него к огораживавшей беседку балюстраде, к той ее части, что повисла над морскими волнами. Ограждение раздвинулось, пропуская ее, и фигурка Занту вдруг начала таять в небесной сини, словно теплый ветер размывал ее и уносил частичку за частичкой вдаль, разбрасывая их над океаном. «Приходи ко мне, приходи», – донеслось до Вальдеса. Потом она вытянула руку, уже полупрозрачную, туманную, и бросила на пол цветок – огромный, голубой, подобный навершиям, венчавшим башни Замков. Лепестки цветка затрепетали, взлетела бабочка с множеством крыльев и растворилась в теплом воздухе. Вальдес рванулся к балюстраде, перепрыгнул через нее, погрузился в голограмму и ощутил, как пальцы коснулись стены. Ни двери, ни прохода…
Занту исчезла, но ее слова все еще звучали. «Приходи ко мне, приходи… »
– Я приду, – сказал Вальдес.
* * *
Через несколько дней, когда корабль приблизился к планете, весь экипаж сидел у пульта «Ланселота», всматриваясь в скользившие по экрану изображения. Этот обзорный экран был много больше, чем на прежнем бейри, и виды планеты передавались на него из рубки управления. Восемь Следящих За Полетом вывели транспорт в плоскость экватора, и теперь корабль неторопливо полз над континентами и океанами Пыльного Дьявола, в ожидании, когда разрешат посадку. Видеодатчики лоона эо были превосходны, передавая оттенки песков и скал, изумрудных океанских вод и пламенных кальдер вулканов. Вдоль экватора тянулись островные гряды, и освоенная хапторами твердь кудрявилась лесами или расстилалась ровной и просторной степью. Цвет растительности тут был зелено-золотистым, приятным для глаз и гармонировавшим с поверхностью океана. В архипелагах, лежавших внизу, встречались огромные острова, размером с земной Мадагаскар; их окружали участки суши поменьше, но тоже вполне приличные, величиной с Сицилию, Кипр и Крит. Но поселений было немного – торчали кое-где серые бетонные купола да решетчатые башни с чашами радаров.
– Красивый мир, – сказал Вальдес. – Я бы придумал другое название. Пыльный Дьявол не очень подходит.
– Ты на материк взгляни, вот сюда, – буркнул Птурс. – Ну и крутит, ну и вьет! Самум, торнадо! Песчаный шторм, и площадь побольше, чем у любого острова! Не удивительно, что рогачи туда не суются.
Кро покачал головой.
– Слишком поспешный вывод. – Перебросив изображение на монитор стрелка, Вождь укрупнил его. – В этой песчаной каше просматривается купол… даже два купола, клянусь Маниту! Два бетонных дота, а между ними – выдвижной локатор под защитным колпаком. Вероятно, есть подземные сооружения, склады, арсенал, пусковые шахты, батареи… Военный объект, и таких здесь несколько десятков. Те, что на островах, скорее всего, муляжи, а боевая техника замаскирована на континентах. Форпост против дроми, как я вам сказал.
Будто подтверждая справедливость слов Вождя, на экран выплыл силуэт орбитальной крепости. Из орудийных башен торчали стволы плазменных метателей, бивни малых кораблей, пристыкованных к шлюзам, хищно целились в транспорт.
– Пилот – кораблю, – сказал Вальдес. – Свяжись со Следящими. Я хочу знать, сколько тут боевых заатмосферных объектов.
– Три, Защитник, – тонким голосом откликнулся «Ланселот». – Один вращается в экваториальной плоскости, два – в меридиональных, орбиты под углом в девяносто градусов.
– Есть большие корабли? Крейсерского класса?
– Нет.
– Ну, уже легче, – молвил Птурс. – Не доверяю я этим рогачам. Такие же паршивцы, как дроми.
– Они больше похожи на людей.
– И что с того? Фаата, гадюки, вообще от нас не отличались.
Транспорт ринулся вниз – видимо, хапторы дали разрешение на посадку. Планетарная сфера широко распахнулась, линия горизонта плавно поплыла вверх, превращаясь в край огромной чаши, звездный хоровод исчез в сиянии двух солнц, алого и желтого. Они неслись над океаном к северному континенту. Первый из Следящих За Полетом осведомился о готовности Защитников. В полной боевой, ответил Вальдес и запросил координаты точки приземления. Их было две: оборудование полагалось отгрузить в ста сорока километрах от вулканической цепи, затем переместиться к острову в экваториальной зоне.
Птурс широко зевнул.
– Скучно! Монета капает, но служба скучная. Ты как считаешь, Ланселот?
– Этот корабль хотел бы полетать, – отозвался бейри.
– Я тоже не прочь. Полетать, пострелять, вышибить мозги из какой-нибудь гниды… Нельзя, однако. Ну, хоть анекдот нам расскажи! Я сколько в тебя их загрузил?
– Восемь тысяч пятьсот пятнадцать. Что желает Защитник?
– Давай про генерала. Самый бородатый.
Изобразив хихиканье – наверно, чтобы подготовить экипаж – «Ланселот» задушевным тоном начал:
– Однажды случились у генерала именины. Пригласил он всех офицеров своей дивизии, и когда те перепились в зюзю…
– Nulli tacuisse nocet, nocet esse locutum, – строгим голосом произнес Светлая Вода. «Ланселот» поперхнулся и смолк.
Океан остался позади, и теперь «Ахирос» летел над пустыней. Она была величественна и прекрасна. Алое солнце стояло в зените, желтое восходило над безбрежным морем песка, и от высоких дюн падали двойные тени. Ветер срывал песчинки с гребней барханов, они кружились, завивались мелкими смерчами, гонявшимися друг за другом, словно живые существа. Иных движений не было, лишь песок и ветер метались по равнине, сверля и полируя торчавшие тут и там скалы. Их причудливые формы вызывали в памяти то скелет динозавра, то дворец из восточных сказок, то огромный, источенный жучками пень.
– Погулять бы, – промолвил Птурс. – Заржавеем, сидя у пушек.
– Тут, Степан, не погуляешь, а вот на острове, пожалуй, можно, – откликнулся Вальдес. – Установим вахты: двое на корабле, один свободен. Сойдем на грунт, немного разомнемся.
На горизонте поднялась горная цепь. Дым окутывал вулканические вершины, и в этих черных облаках просвечивало временами багровое пламя. Транспорт, сбрасывая скорость, пошел вниз, песчаные барханы приблизились, мелькнули маяк наведения на вышке и широкое, залитое пластбетоном поле, прикрытое силовым колпаком. По его периметру стояли гравитационные платформы, орнитоптеры, погрузчики, эмиттеры силового поля и другие механизмы. Среди них суетились крохотные фигурки.
Транспорт замер над защитным куполом, и две гигантские тени пересекли бетонную площадку и песок. Потом Вальдес ощутил легкую дрожь – в центральном трюме раскрылись створки нижнего люка. В центре купола вспыхнуло синее кольцо, обозначая вход. «Ахирос» висел метрах в сорока над ним, и вдвое большее расстояние отделяло его от грунта.
– Пошла разгрузка, – бесстрастно сообщил кто-то из Следящих, и первый контейнер, несомый четырехпалым манипулятором, выплыл из трюма. Затем они понеслись потоком; погрузочные лапы расставляли их внизу, ныряли в чрево корабля и возвращались с новым грузом. Так продолжалось около трех часов. Птурс задремал в удобном кресле, Вальдеса тоже клонило в сон, и только Вождь Светлая Вода внимательно следил за монотонным действом. Временами он обменивался парой фраз со Следящими в рубке, и тот или иной фрагмент картины приближался, заполняя экран: фигура в серебристом скафандре или коричневом комбинезоне, какой-нибудь агрегат, бетонные казематы на краю поля, орнитоптеры и транспортные платформы непривычных очертаний. Наконец Кро повернулся к Вальдесу и сказал:
– Тут не больше десятка хапторов, Сергей, остальные – андроиды. Многофункциональные механизмы. Сейчас работают как монтажники, но нельзя исключить, что…
Он смолк. Контейнеры внизу раскрылись как лепестки цветов, затем серебристые фигурки обленили их, и среди хаоса огромных конструкций сверкнул лазерный луч.
– Приступили к сварочным работам, – промолвил Вождь. – Шустрые! Зря времени не теряют.
Последние контейнеры выплыли из чрева корабля, и он опять едва заметно покачнулся. Задраен люк, понял Вальдес, и тут же Следящие сообщили, что поднимают транспорт. «Ахирос» плавно пошел вверх, тени от его корпуса съежились и исчезли, а площадка, механизмы и защитный купол затерялись среди барханов и скал. Небо поблекло, потом начало темнеть; вспыхнули звезды, сияние солнц, алого и желтого, сделалось ослепительным, и «Ланселот», предохраняя глаза экипажа, подключил фильтры. Миновало с полчаса, корабль, шедший по параболической траектории, опустился в атмосферный слой, и небо снова стало небом, а не бездонной пропастью космоса. Они двигались к острову в экваториальных широтах.
Птурс пробудился и широко зевнул:
– Идем за товаром, а? По-моему, наш купец опять прогадал. Плохой обмен – столько дорогого оборудования на какой-то мелкий островок. Я слышал, там ни травинки, ни кустика… На кой черт он сдался лончакам?
– Каприз богатой расы, – заметил Кро. – Все есть, и ничего не нужно, кроме инопланетных диковин и раритетов. Древние статуи и картины, редкие звери, архитектура, растения, фильмы и даже острова для украшения пейзажа.
– Словом, декаданс и гедонизм. – Птурс неодобрительно сморщился и поглядел на Вальдеса. – Как думаешь, Вождь, пилотов они тоже коллекционируют? Таких молодых и красивых, как наш капитан?
– Ты… – начал Вальдес, хмурясь и стискивая кулаки, но Светлая Вода перебил его:
– Мои предки говорили: не стоит койоту лязгать зубами на луну. Да, Сергей к ней ходит, говорит с ней, и это уникальный случай. Первый настоящий контакт! Мы получаем важные сведения, так что закрой рот, Степан.
– Ну, если важные… Если так, койот молчит, хоть вспоминается ему одна малышка на Данвейте. Очень, очень симпатичная… И что интересно, не лончиха, а настоящая женщина. Был бы я помоложе лет на двадцать…
«Споры бесполезны», – подумал Вальдес. Имелась у Степана Ракова такая прихоть – совать свой нос в чужие дела и давать непрошеные советы. Может, из-за этого и стал он коммаидером лишь на пятом десятке – флотское начальство разговорчивых не жаловало, предпочитая исполнительных и молчаливых.
Промчавшись над океанскими водами и лесистыми архипелагами, транспорт завис в воздухе и начал опускаться у небольшого островка. Остров был скалистым, окруженным стеной утесов, поднимавшихся метров на двести, а в середине его лежало крохотное плато, засыпанное песком, сквозь слой которого прорастали каменные столбы. В свете двух солнц песок казался разноцветным, игравшим оттенками золота и киновари, багрянца и охры, а скалы, источенные ветрами, выглядели как изысканное кружево. Очевидно, плато и весь островок выдавило из планетарных недр при какой-то давней катастрофе, раскрыв каверну, полную минеральных красот и чудес. Был тут белоснежный кварц, подобный пене, друзы хрусталя и аметистов, желтых цитринов и дымчатых серых топазов, была кроваво-красная шпинель и россыпи зеленых хризолитов, гранаты, халцедоны и яшма, пестрая, словно восточный ковер, были странные фигуры, произошедшие из сталактитов, похожие на птиц, цветы или зверей, и все это сверкало и искрилось, блестело и сияло, отражая солнечные лучи мириадом граней. Уникальный природный реликт, какого, может быть, во всей Вселенной не найдешь… Бесспорно, он стоил груза механизмов и приборов, доставленных кораблем; пожалуй, сотни таких грузов.
– Каменный сад… – в ошеломлении пробормотал Вальдес.
– Красиво, – согласился Птурс. – Беру свои слова обратно – не прогадали лончаки!
Транспорт завис над плато, раскрылись нижний и бортовой шлюзы, выдвинулся балкон с лестницей, прикрытый пузырем силового экрана. Сервы – все шестнадцать Надзирающих За Грузом и Помощник Торговца – вышли на песчаную почву плато, и из трюма, подхваченные грузовыми лапами, стали появляться башенки излучателей. Вальдес знал, что их полагалось развесить на гравиплатформах по всему периметру острова, затем включить сканеры, и участок суши площадью в три квадратных километра сожмется до размеров волейбольной площадки. В основании острова уже были просверлены тоннели и заложены металлокерамические балки; на этой прочной конструкции остров приподнимут и загрузят в трюм. Для масштабирования и транспортных операций был отведен завтрашний день, ибо ночное освещение реликта тоже полагалось зафиксировать – песок и камни поставлялись в комплекте со светом двух солнц и двенадцати лун.
Разгрузка эмиттеров и голокамер еще не завершилась, как рядом с кораблем сели два орнитоптера. Вышедшие из них андроиды, блестя серебристыми корпусами, смешались с сервами; те и другие дружно работали у платформ, монтируя аппаратуру, – вероятно, контракт предусматривал такую помощь. Вскоре первая платформа с излучателем поднялась в воздух и исчезла за южной грядой скал.
– Кого отпустишь на берег, капитан? – поинтересовался Птурс.
– Иди. Сначала ты, потом Вождь, а я погуляю вечером. – «С Занту», – добавил Вальдес про себя. Эта мысль пришла неожиданно, и, обдумав ее, он решил, что ничего крамольного в том нет – место уединенное, а роботы хапторов не помеха.
Птурс выбрался на песок и стоял теперь у трапа, осматриваясь и всплескивая руками в немом восхищении. Сервы и андроиды, не обращая внимания на человека, занимались своими делами. Недолго понаблюдав за ними, Птурс шагнул к плите, усыпанной мелкими аметистами, попытался выдрать камешек, потом плюнул и побрел в глубь островка.
– Пошли с ним УБРа, – сказал Вальдес. – Для нас спокойнее и для него тоже.
– Хорошая мысль.
Кро защелкал пальцами протеза по клавиатуре, отдавая приказ «Ланселоту» и роботу. УБР был тот самый, что дрался с ними за Крысятник, – стальной герой, который был четвертым членом экипажа, упакованным до поры до времени в оружейный сейф. Вальдес увидел, как темная полусфера выскользнула через нижний шлюз, приникла к земле, выискивая следы, и молнией метнулась к утесам. Через минуту на мониторе правого стрелка возникла мощная спина и грива спутанных волос. Потом Птурс обернулся и с улыбкой раскрыл ладонь, продемонстрировав пару желтых, сияющих солнечным светом цитринов.
– Отковырял-таки! – Вальдес хлопнул себя по колену. – Тоже мне, любитель сувениров!
– Trahit sua quemque voluptas, – с философским видом заметил Светлая Вода. – Ты, мой друг, тоже не безгрешен.
* * *
«Точно не безгрешен», – думал Вальдес, помогая Занту спуститься с трапа. Она боялась, но он ее уговорил, сказав, что атаки хапторов не предвидится, что даже их механизмы исчезли, и только УБР, верный страж, обходит территорию. Теперь Занту стояла на песке и озиралась по сторонам с таким восторгом, с таким чарующим изумлением, что у Вальдеса теплело в груди. На ней был легкий комбинезон, талию охватывала узкая полоска гравипояса, в волосах перемигивались огоньки – вероятно, работала какая-то защитная система.
Ночь в этих широтах Пыльного Дьявола оказалась спокойной, насыщенной ароматом моря и запахом нагретых светилами скал, а в небе плыли двенадцать разноцветных лун, делавших остров похожим на обитель призраков. Белые изваяния из сталактитов и кварца будто шевелились, изображая животных и птиц, населявших этот каменный лабиринт; в ливне небесных лучей искрились самоцветы, блестели лунные дорожки на песке, и неторопливо, беззвучно, таинственно скользили тени. Тишину нарушал лишь скрип песчинок под ногами; даже рокота волн не было слышно.
Они остановились на овальной яшмовой плите, оранжевой с лиловыми разводами, косо торчавшей из песка. Узкая ладошка Занту пряталась в руке Вальдеса.
– Твой остров – там, на Земле, похож на этот?
– Только тем, что у берега есть песок и камни, а вокруг – океан.
– Он не такой красивый?
– Ну, почему же… У нас растут деревья, целая роща пальм, полинезийская сосна, две магнолии, бамбук и заросли цветов… гибискус, юкка… В центре острова – опреснительная станция, маленькое озеро и старый дом, построенный моими предками. Большой дом, в два этажа, веранда на восток, веранда на запад… – Вальдес вздохнул. – Утром мы садились за стол на восточной веранде, вечером – на западной. Пили вино, разговаривали и смотрели, как гаснет над морем вечерняя заря…
– Мне хотелось бы взглянуть на это, – сказала Занту. – Жаль, что я не человек и даже не могу притвориться человеком, как тот, кого ты зовешь Светлой Водой. Я бы…
Вальдес внимательно посмотрел на нее:
– Ты сказала, что Кро притворяется. Я слышу это не первый раз. Почему? Из-за его протезов? Из-за биомеханических органов?
– Нет. Если бы он захотел, все утерянное к нему вернулось бы. – Занту зябко передернула плечами. – Когда-то такие существа, как он, прилетели к нам, и видом они походили на лоона эо. Мы зовем их мзани и умеем распознавать их сущность. Они обещали нам помощь и защиту, но мы сами выбираем Защитников. Им пришлось уйти. Мзани не хотели нам зла. просто они любопытны и желают знать о каждом народе Галактики.
– Что в том плохого?
– Может быть, ничего, но нам это не нравится. Мы боимся… боимся чужих, боимся их жадности, тяги к насилию, их агрессивности и мощи… И мы не желаем, чтобы кто-то слишком многое знал о нас и наших страхах. Даже мзани, не желающие нам плохого.
«Надо же, мзани! – подумал Вальдес. – Фантазия вечно испуганной расы беспредельна. Монстры и призраки чудятся в каждом темном углу».
– Пусть ты права, и Кро не человек, но в мудрости ему не откажешь, – вслух заметил он. – Кро тоже боится… или, скажем так, опасается.
– Чего же, Сергей Вальдес с Земли?
– Вы поставляете механизмы многим расам. Устройства, которые можно разобрать, а модули использовать в военной технике. Этот Большой Ассенизатор для кни'лина и агрегаты, которые мы привезли хапторам… Те и другие нам не друзья.
Занту негромко рассмеялась:
– Успокой мзани, который притворился человеком. У нас в астроидах говорят: скорее Древние вернутся в мир, чем так случится. Эти модули… то, что ты называешь мелкой частицей устройства… они имеют примитивное самосознание. Они становятся мертвыми, если в них что-то хотят изменить или использовать не так, как надо.
– Хорошая новость, – сказал Вальдес. Темная полусфера УБРа пролетела над ними, зависла над скалой, усыпанной серым пеплом топазов, и, не дождавшись приказаний, умчалась прочь. Занту проводила ее взглядом.
– Если бы я была человеком… была земной женщиной… и если бы ты очутился с нею здесь… только ты, она и больше никого… Что бы ты сделал, Сергей Вальдес с Земли?
– Многое, мой златовласый ангел. Такое, о чем я боюсь помыслить, не то что сказать.
– Например?
– Я взял бы ее на руки и понес вокруг острова.
Ее глаза сверкнули лукаво и печально.
– Меня никогда не носили на руках… Ты ведь сильный, Сергей Вальдес, ты меня не уронишь, верно?
– Не уроню.
В своем гравипояске он была легче пуха. Ее губы манили, как раскрывший лепестки цветок. Вальдес склонился к ним и улетел в Великую Пустоту, полную тепла и света.
* * *
Платформы со сканерами зависли у подножия острова, чуть выше опорной решетки из керамических балок. Операция по масштабированию должна была начаться утром, на восходе алого солнца, но ее пришлось отложить: у бортового шлюза опустился орнитоптер. Это была большая машина, и когда ее блестящие металлические крылья застыли в верхнем положении, под ними обнаружилась пара консолей с боевыми лазерами. Сквозь прозрачный корпус виднелись фигуры солдат, но на почву островка ступил только один хаптор, облаченный в коричневую униформу, расшитую на плечах и груди черным узором. Торговец вышел ему навстречу, затем поспешно вернулся и, активировав устройство связи, произнес:
– Хаптор не хочет говорить с сервом. Требует, чтобы к нему вышел человек.
Тяжкое предчувствие сжало сердце Вальдеса. Он переглянулся с Кро и Птурсом, вылез из кокона и шагнул к выходу. Вождь промолвил ему в спину:
– Я включаю запись, капитан. Мы редко видим хапторов. Что бы он ни сказал, информация будет полезной.
Вальдес кивнул и, покинув «Ланселот», направился к трапу.
Хаптор был чудовищно огромен. Выше рослого человека на две головы, с широченными плечами и выпуклой бочкообразной грудью, с голым черепом, покрытым складками задубевшей кожи, он нависал над Вальдесом, как гора над скалой. Темные глаза прятались в глубоких, как пещеры, глазницах, мощные челюсти стиснуты, в углах безгубого рта – маленькие диски с точками объективов; вероятно, он тоже записывал все сказанное и увиденное. Две основательные шишки на его лбу, каждая величиной с кулак, украшали серебристые острия с протянутой между ними цепочкой. На ней, прямо у широкой переносицы, болтался фиолетовый кристалл.
Великан заговорил на языке лоона эо, и его голос раскатился гулким эхом среди утесов:
– Твой, волосатый, есть хранитель тела, так?
– О чьем теле ты говоришь? Я не понимаю.
– Лоона эо, который на этот корабль! – рявкнул хаптор, вытянув ручищу к трапу. – Твой его хранить, беречь, защищать, верно?
Словно молния ударила в висок Вальдеса. Узнали про Занту! Но как? Он подумал, что их ночная прогулка была безумием, потом стукнул по перилам трапа.
– Этот корабль привез механизмы в твой мир. Здесь три десятка роботов и я, офицер-Защитник. Больше никого. Никаких лоона эо.
Распахнулась огромная пасть, хриплые каркающие звуки вырвались из нее – хаптор смеялся.
– Твой, волосатый, не брызгать зря слюной! Тут в камнях и наверху – приборы для наблюдать! Мы видеть твой, видеть лоона эо. Прошлая ночь.
– Ошибаешься. Это был серв. Мы осматривали территорию. Перед тем как применить молекулярные сканеры, необходимо…
– Рррхх… Твой носить серва на руки? Твой сильно-много глупый! Дроми даже больше умней! Защитник никогда не летать на торговый корабль, мы точно знать, мы тоже быть Защитник. Никогда не летать, кроме редкий случай – когда на корабль живой лоона эо. Так?
В коммутаторе Вальдеса журчали голоса. «Вломи ему промеж рогов!» – ярился Птурс. «Спокойнее, – советовал Кро. – Пусть говорит. Все сказанное нам интересно».
– Чего ты хочешь? – спросил Вальдес. – Повторяю, на этом корабле нет лоона эо. Но, предположим, он был бы здесь… Что тебе надо от него?
Рука хаптора легла на черную вышивку на груди.
– Я тэд, – сообщил он с заметной гордостью. – В этот мир четыре тэд, и мы здесь лидер. Без наш воля ветер не дуть, песок не лететь! Мы решить: чтобы корабль уйти, лоона эо остаться.
– Насчет ветра и песка ты загибаешь, они обойдутся без ваших указаний, – промолвил Вальдес.
– Не понимать.
– Я говорю, что мне не нужно ваше разрешение. Мы и так уйдем.
– Нет. – Великан вытянул руку к зениту. – Там боевой корабль для стеречь. Твой ничего не сделать. Твой нет оружия.
«Он не знает про „Ланселот“, – пискнул в ухе голос Кро. – Заморочь ему голову. Попробуй выяснить, зачем ему лоона эо».
– Ваш народ тоже служил в Защитниках, – сказал Вальдес. – Ты понимаешь: если бы я бросил лоона эо, Хозяева остались бы очень недовольны. Много, сильно, чрезвычайно! Пожалуй, отрезали бы мне голову.
Хаптор наклонился, шагнул к Вальдесу, и цепочка, соединявшая рога, зазвенела.
– Твой сказать умней. Сказать: хаптор виноват! У хаптор быть много воин и лазер. Твой ничего не мог сделать. Корабль уйти, твой жив, робот цел, лоона эо остаться у плохой хаптор.
– Хозяевам это не понравится. Перестанут торговать с вами.
– Живой лоона эо больше выгода, чем торговать. Мы говорить с ним, потом отпускать, и твой Хозяева доволен. Снова торговать с хаптор. – Тэд еще ближе придвинулся к Вальдесу. – Так хорошо, да? Иначе я снять твой шкура и набить песок. Но я не хотеть. Я хотеть лоона эо для один вопрос.
– Какой? Может быть, я отвечу?
Вероятно, такая мысль не приходила в голову тэда. Кожа на его широком лице пошла складками, безгубый рот приоткрылся, обнажив внушительные клыки.
– Может быть, – резко каркнул он. – Я думать, все волосатый глупее дроми, но вдруг я ошибаться? Вдруг твой слышать нужный сведений?
– Какие?
– Где Владыка Пустоты? Где? Где?!
Вальдес, удивленный, отшатнулся.
– Ты веришь в сказки, тэд?
– Я не понимать.
– Владыка Пустоты не существует. Это не реальная личность, не искусственная жизненная форма и не создание природы. Это просто слова, одни слова… Клятва, которую повторяют астронавты из многих миров, когда хотят привлечь внимание к сказанному. Пусть Владыка Пустоты пожрет твое тело и душу… Да будет милостив ко мне Владыка Пустоты… Клянусь Владыкой Пустоты, что я не лгу… Такие вот слова или другие, в зависимости от ситуации. Понимаешь, хаптор?
Тэд глубоко втянул воздух и выдохнул; грудь его ходила, как кузнечные мехи, а звук был похож на посвист буйного ветра. Алое солнце поднялось над горизонтом, и между водами и небесами уже появился край желтого светила.
– Волосатый все же глупее дроми, хотя трудно такой вообразить, – произнес хаптор. – Ваш не верить, что Владыка Пустоты наследник Древних, ваш думать – просто слова… Но он не слова, он есть в Галактика, и лоона эо имеют с ним связаться. Он помогать достойный народ – не дроми, не ваш волосатый, а такой, как хаптор. Ясно?
– Не ясно, – сказал Вальдес. – Если твой народ достоин, отчего Владыка сам с вами не свяжется? Зачем вам посредник из лоона эо?
– Владыка Пустоты не знать, что наш уже достоин. Чтобы позвать его и объяснить, нужен правильный код, пароль, излучений верный импульс. Лоона эо скажет, и свободен. – Хаптор вскинул руку, и из орнитоптера посыпались солдаты. – Прочь, волосатый! Отойди или расстаться с кожей! Я войти и взять лоона эо.
– Не войдешь и не возьмешь, – сказал Вальдес. – Убирайся, рогатый ублюдок! Иначе я тебе устрою рандеву с Владыкой Пустоты!
Хаптор, ощерив рот, потянулся к нему огромными руками.
– Я содрать с тебя кожу. Сам! Хотя у меня есть воин и лазер.
– У меня тоже, – отозвался Вальдес. – Очень хороший воин и очень большой лазер. УБР, придержи его!
Темная полусфера метнулась над камнями, и лазерный луч сбил консоль под крылом орнитоптера. Солдаты рухнули наземь, выставив стволы излучателей. Гибкий манипулятор обхватил тэда, прижав руки к бокам. УБР приподнял его, и теперь ноги хаптора болтались метрах в трех от земли.
– Я не стану драть с тебя кожу, – молвил Вальдес. – Я только защищаюсь и оставлю в живых тебя и твоих воинов, если они не будут мне мешать. Прощай, тэд! УБР, можешь его отпустить.
Он взбежал по трапу. Сзади с грохотом приземлилось тяжелое тело, и робот быстро скользнул в шлюз. Торговец, его Помощник и Надзирающие За Грузом поджидали Вальдеса, выстроившись в пустом трюме. «Не повезло нам с этим островом», – подумал он и помахал рукой Торговцу:
– Передай Первому Следящему: трал убрать, люки задраить. Взлетаем! Полная тяга на гравитаторы!
Он бросился к стоявшему на пандусе «Ланселоту». Створки шлюзов сдвинулись с тихим шелестом, отрезав трюм от внешнего мира.
МЕТАМОРФЫ, ИЛИ ПРОТЕИДЫ (самоназвание расы неизвестно).
Галактические координаты сектора и материнского мира этих загадочных существ неизвестны. Также нет достоверной информации об их технологическом уровне, хотя предполагается, что он высок (не ниже В8-В9). Негуманоидная раса, чьи представители обладают способностью к радикальному изменению внешнего обличья и, вероятно, метаболизма и физиологии. В качестве эмиссаров (наблюдателей?.. разведчиков?..) присутствуют на многих мирах, но, в силу своей природы, практически неуловимы.
Единственный надежно зафиксированный случай контакта эмиссара-метаморфа с земным сообществом относится к 2088 году (эпоха Вторжения). В этот период эмиссар развил активную деятельность, чтобы побудить вооруженные силы Земли к сопротивлению бино фаата и, в конечном счете, их уничтожению. Но эта акция фактически была выполнена самим эмиссаром: когда фаата приземлились, он доставил на борт контейнер с микророботами, биомеханическим аналогом насекомых, которые осуществили утилизацию тканей квазиразумного устройства, управлявшего звездолетом агрессоров. Его уничтожение привело к гибели всего экипажа фаата. Хотя причины враждебности метаморфов к бино фаата до сих пор не установлены, нет оснований сомневаться в самом этом факте.
Примечание: Хотя во время Войн Провала эмиссар метаморфов явно себя не проявил, существует мнение, что некоторая ценная информация получена Секретной службой ОКС при его участии. Возможно, он внедрился в эту Службу и занимает в ней достаточно высокий пост. Проверка этой гипотезы запрещена руководством ОКС. По выражению одного из ответственных лидеров Службы – «не надо нервировать курицу, несущую золотые яйца».
Известные физиологические показатели метаморфа подтверждают, что он способен к изменению черт лица, роста, веса, цвета кожи и фигуры в рамках человеческого обличья. Также обладает возможностью телепортации объектов весом до ста килограммов в пределах Земли и до нескольких граммов – на космические расстояния (вероятно, через Лимб).
Все лица, контактировавшие с эмиссаром, отмечают, что он абсолютно достоверно имитировал человеческое поведение и эмоции: никто не сомневался, что перед ним человек. Однако подобная толерантность, как и помощь в противоборстве с фаата, не означают, что эмиссар протеидов и его народ испытывают дружеские чувства по отношению к земному человечеству. Можно сделать осторожный прогноз, что они, по крайней мере, не враждебны людям. Об остальных движущих мотивах и психологических характеристиках этой расы ничего не известно.
Источник информации: Извлечение из Досье № 112/56-AD Секретной службы ОКС. Гриф секретности снят в 2216 г.
«Ксенологический Компедиум», раздел «Галактические расы». Издание Объединенного Университета, Сорбонна, Оксфорд, Москва (Земля), Олимп (Марс), 2264 г.
