Книга: Наблюдатель
Назад: Часть четвертая
Дальше: Глава 36

Глава 35


                                           Кунич.Тибет, август 3359 г.

 

Майя Борисова сидела, прислонившись спиной к стене, обхватив руками колени и положив на них подбородок. Глаза ее были задумчивы и печальны.
- Как вы нашли этот тайник? - спросил я.
Влад Кунич пошевелил пристегнутой к трубе кистью и произнес:
- Случайно. Сам не знаю, как получилось. Черт возьми, Макс, мне так и ходить всю жизнь вокруг этой трубы?
- А не сбежите?
Я разомкнул наручники. Влад хмуро посмотрел на Майю.
- С вами он тоже обходится подобным образом? Впрочем, некоторым женщинам это нравится.
- Что вы, Максим - известный дамский угодник. Он бы никогда себе не позволил.
Мы трое сидели в этом дурацком коридоре-аппендиксе и пребывали в странном состоянии опустошенности. Все бесполезно. Можно оставить здесь засаду и ждать до второго пришествия. Тойво Геллер снова перехитрил меня.
- Я, конечно,- должен был предвидеть, что вы здесь появитесь, - вздохнул Кунич. - Если бы, конечно, чуточку поразмыслил. Но я так обрадовался, когда увидел это тряпье… - Он с брезгливостью взглянул на амуницию ниндзя.
- Если бы оно принадлежало мне, вас бы уже не было в живых, - сердито заметил я.
- Нет. Я знал, что это не ваше. Вы ведь не Наблюдатель, Макс. Да, вы на него похожи, некоторые сведения и навыки вам внедрили в мозг, Но этого мало. Вы не так двигаетесь. Не так смотрите, едите, пьете, ухаживаете за женщинами. Только не думайте, что скверно играли свою роль. Вряд ли несоответствие заметил кто-нибудь, кроме меня. Я обратил внимание, как вы знакомились с Аделью. Настоящий Наблюдатель никогда при первой встрече не сказал бы, кем он является, придумал бы что-нибудь…
Вот так раскрылось мое инкогнито. Я вдруг почувствовал даже некоторую жалость к своему тщательно выстроенному образу. Будто к умершему родственнику, не такому, которого видишь раз в десять лет и вспоминаешь, когда надо поздравить с Новым годом или днем рождения, а с которым жил в одном доме, ел за одним столом, дрался в детстве из-за любимой игрушки, а позже ухаживал за его девушкой. Все-таки ближе, чем Максим Тумас, специалист по контактам, Наблюдатель из Северного филиала, у меня никого не было.
Я горько улыбнулся:
- В вашем тоне угадывается легкое пренебрежение. Кто же я для вас? Ищейка? Шпик? Не стесняйтесь, скажите. Обещаю больше не бить.
- Боже, да откуда у вас этот комплекс? - воскликнул Кунич. - Что это, профессиональная привычка - защищаться, даже если никто не нападает? Почему вы решили, что профессия Наблюдателя лучше? Она намного более безнравственна, чем ваша. Вы, Максим, агент Службы безопасности. Своего рода врач «Скорой помощи». Иногда, конечно, делаете больно, но зато лечите.
- Я сейчас заплачу.
Кунич махнул рукой.
- Хотите небольшой экскурс?
Две с половиной тысячи лет назад Альберт Энштейн, именем которого, заметьте, назван наш институт, открыл пространственно- временную взаимосвязь, даже не подозревая, какого джинна он выпустил из бутылки. Фактически его великая теория доказала возможность путешествия во времени. В самом деле, как просто - сел в ракету, в автомобиль, на велосипед, разогнался до скорости, превышающей световую, - и готово, время для тебя потекло в обратную сторону.
Его открытие в те времена представляло лишь чисто математический интерес для узкого круга ученых. И лишь спустя почти тысячелетие был создан вихревой генератор темпорального поля по чертежам Стэнли Моуэльсона, пациента психиатрической клиники. И идея одного сумасшедшего буквально перевернула весь мир! Прошло еще пятьсот лет, и затерянная в глубинке крошечная лаборатория со штатом всего в пять гениальнейших сорвиголов выросла в гигантского монстра. Институт времени имеет десятки тысяч филиалов на всех обитаемых планетах. Пятьдесят миллионов сотрудников! Двести миллиардов бюджета! А теперь спросите меня, ради чего?
Влад Кунич говорил горячо, размахивая руками и, казалось, пританцовывая от возбуждения. Он буквально выплескивал слова, как давнюю душевную боль, переставшую быть острой и нетерпимой, но засевшую глубоко, чтобы по капельке точить мозг, как вода точит стоящий у нее на пути камень. Я слушал его, затаив дыхание, хотя все эти факты были давно известны. И я чувствовал, физически ощущал, как из отдельных собранных мною цветных стеклышек складывается мозаика. Я почти знал, что произошло три дня назад в этом коттедже. Я почти нашел убийцу.
- Человечество ринулось в свое прошлое. Стало перекраивать его, меняя бесконечные цепи реальностей. Во многих случаях вмешательство было оправдано, да и просто необходимо. В 1945 году, например, группа Наблюдателей Стефана Орловского провела операцию по изъятию немецких физиков, вплотную подошедших к созданию атомной бомбы. Летом 2929 года путем минимального внешнего воздействия удалось предотвратить начало Третьей мировой войны.
Первые положительные результаты обнадежили нас, и мы не заметили, какая огромная опасность нависла над человечеством. Опасность подмены настоящего прошлым. Мы перестали смотреть вперед. Знаете, Макс, какая оценка всей нашей действительности является самой объективной? Это сравнение нашей реальности с миром, описанным древними писателями-фантастами. Нет, серьезно. Вы никогда не увлекались Реем Брэдбери, Уэллсом, Азимовым? Попросите в видеотеке их произведения, это очень поучительно, уверяю вас. Полторы тысячи лет назад они предсказывали межзвездные перелеты уже к середине ХХI века, открытие телепортации, антигравитационные двигатели, встречу с инопланетянами, миллионы обитаемых миров по всей Галактике, достижение бессмертия…
Где все это?!
Мы построили чистенький уютный домик с двумя десятками небольших колоний на других более-менее приемлемых для существования планетах. Искривление пространства, дальние галактики так и остались для нас прекрасной мечтой.
Наша космонавтика, транспортная система, медицина остаются на одном и том же уровне уже несколько веков! Антигравитаиионные двигатели, изобретенные еще в ХХVI столетии, применяются крайне редко, большинство транспорта на воздушной подушке… Знаете, когда появились первые аэромобили? Только не упадите. Во второй половине ХХ века. Две тысячи лет назад.
В медицине мы не только не достигли бессмертия, но и не нашли до сих пор действенного лекарства против онкологических заболеваний.
Фантасты прошлого видели символом нашего с вами времени устремленный к дальним звездам космический корабль. Но они горько ошиблись. Символ нашего времени… Вот!
И Кунич хлопнул ладонью по стене.
- Вот этот коттедж. Эта турбаза, затерянная в горах. Шангри-Ла. Чистый воздух. Остановившееся время. Нет, не подумайте, что я хотел бы жить в городе, задыхающемся от смога, в этаких стальных пещерах. Но я не хочу быть и мухой в капельке янтаря! Я не хочу видеть технический и социальный прогресс замерзшим, будто локомотив без пара. С тех пор, как появился хомо сапиенс, физиологически его организм не претерпел почти никаких изменений. Древний человек умел обращаться с каменным топором, современный умеет считать на компьютере, в остальном их строение совершенно идентично. Тот же мозг. Те же печень, сердце, почки, селезенка.. А в последнее время, я чувствую, участь физиологической эволюции постигла и остальные области прогресса. Мы смотрим в прошлое. Будущее нам безразлично, нам хорошо и в настоящем.
Честно говоря, я был слегка удивлен. За все время пребывания здесь, на Тибете, я не слышал от Влада и двух подряд произнесенных фраз. Несомненно, раз он решился на такой монолог, значит, преследовал очень важные для себя цели. Я пытался, прокручивая в памяти его слова, найти ключевую фразу, момент, который я упустил.
Утром за завтраком наша компания выглядела хмурой и невыспавшейся. Злые на целый свет супруги Ларченко лениво переругивались через столик с нетронутой едой. По проходам, будто маленькая добрая фея, легко скользила Иза Бромберг с подносами, заменяя безвременно почившую Матрешку. Марк возился с сеткой на теннисном корте, Артур Кейси мирно похрапывал у себя в номере, с тем, чтобы бодрым и отдохнувшим появиться за ужином в состоянии готовности к ночным похождениям. Влад Бунич безучастно ковырял вилкой остывший ростбиф.
К нам с Майей как ни в чем не бывало подсел инспектор Пак и критически оглядел наши помятые лица.
- Я вынужден спросить вас, Максим, где вы были сегодня ночью. Кажется, вы не выспались?
- Я был у себя в номере, инспектор, - спокойно ответил я. - А насчет того, что я не выспался, так вы абсолютно правы. Вас интересует, какую позу мы предпочитаем?
Иза поставила перед Паком изящную тарелочку с аппетитно выглядевшим мясом. Он флегматично пожевал кусочек и тихо сказал:
- Я получил отчет лаборатории сегодня утром. Стрела, которой был убит Стефан Сайко, и стрела, которую я вытащил из дверного косяка, абсолютно идентичны. Но вот насчет их возраста вы ошиблись, Макс. Они были изготовлены кустарным способом максимум два месяца назад.
Тот день вообще был каким-то странным. Общее настроение снизилось до критической отметки, будто все мы, как крысы на тонущем корабле, чувствовали близкую развязку. От семидесяти двух часов, отпущенных на расследование, не осталось и двух.
Ианн Ларченко был настроен решительно. Лично он собирается сегодня домой - и точка. Прочие могут оставаться. К Адели это тоже относится.
Адель томно взглянула на меня, так, чтобы это заметил супруг, и нежно пропела:
- Обожаю детективы. Ты прав, дорогой, я хочу посмотреть до конца.
Она знает, что я из Службы безопасности, понял я. Она ждет от меня действий. Если она - ниндзя, то ее решение «досмотреть до конца» я должен расценивать как вызов. Чистая бескомпромиссная схватка, один на один, где все решают мышцы, реакция и древние инстинкты, произрастающие из глубин подсознания.
Влад Кунич тоже, кажется, не собирался покидать сцену. Его рассказ выглядел достаточно откровенным, а тот факт, что он не все выложил на стол, кое-что припрятав в рукаве, можно было отнести за счет привычки не договаривать. Не то чтобы есть что скрывать, а просто. Сами догадайтесь.
Майя Борисова была со мной, и этим все сказано. Милое, симпатичное, до конца преданное существо. Телохранитель-самурай, готовый грудью встретить любой удар, направленный на принципиала. Майечка, у тебя ничего не выйдет. Ты знаешь о моих чувствах к тебе, я и волосу не дам упасть с твоей головы. Так что свои рефлексы защитника оставь при себе.
С Изой Бромберг тоже было все ясно. Она - хозяйка, это ее дом, и она останется в нем, что бы ни случилось. Все остальные - ее гости, а гости имеют право развлекаться. Хотите есть - стол давно накрыт, танцевать - пожалуйста, музыка на любой вкус, от хард-рока до классики. Поиграть в полицейских и воров - ради бога, только посуду не побейте. Наш девиз - вежливость, терпение, предусмотрительность!
Кто бы с удовольствием убрался подальше отсюда - так это Марк Бромберг. Кандидат номер два на роль убийцы. Конечно, он не сбежит, ниндзя так просто не признает своего поражения.
- Хотите размяться, Максим? - спросил он, завидев меня.
Я взял ракетку и помахал ею в воздухе.
- Возможно, сегодня последний раз.
Он грустно кивнул.
- Наверное. Странно, вы не заметили, как общая беда сближает людей? Один из нас умер. Для всех он был практически чужим человеком. Даже для нас с Изой, мы ведь так и не сумели подружиться по-настоящему, узнать парня поближе. Он слишком сторонился людей. Но своей смертью он как-то объединил нас, подозреваемых в убийстве.
- Вы хотите сказать, что если убийца - один из нас, то есть вероятность столкнуться с ним лицом к лицу…
- Вот именно. Что я буду к нему испытывать? Смогу ли я выстрелить первым, если он наведет на меня пистолет? А вы сами? Сейчас мы собираемся поиграть в теннис, а через пару часов…
- Перестаньте каркать, - сердито сказал я, потому что осознал, насколько он был прав. Я не знал, откуда ждать удара. От Марка? От Маии Борисовой? От Артура Кейси?
Робот справился бы с дверью в три секунды. Нам же понадобилось около пяти минут на то, чтобы Марк сбегал в тир за бластером. Когда он выжег электронный кодовый замок, мы вошли в номер, неслышно ступая по толстому ковру серо-стального цвета. Артур Кейси лежал в постели, накрытый толстым покрывалом.
Я потряс его за плечо, но он и не подумал пошевелиться. Тогда я сдернул с него покрывало. На нас с Бромбергом смотрели удивленные неподвижные глаза, в уголках которых застыли маленькие слезинки. Запястье было холодным и безвольным. Пульса не было и в помине.
Назад: Часть четвертая
Дальше: Глава 36