Глава 13
Финиш

За час до рассвета катер вполз в огромный ангар на аэродроме, где базировались мощные самолеты-разведчики – огромные четырехмоторные летающие лодки.

Танк был уже погружен в стоящий рядом с ангаром дирижабль – гигантский катамаранного типа воздушный корабль. Грузовая цистерна находилась между двух рыбообразных пластиковых баллонов с водородом. Необходимую жесткость всей этой громадине обеспечивал ажурный скелет из легкого сплава. К нему же крепились и двигатели – полтора десятка могучих турбин, вращавших многолопастные пропеллеры вентиляторного типа. Экипажный отсек был прилеплен к носовой части цистерны. По пустой цистерне мы легко могли пробраться к отсеку с танком, который для благоприятной развесовки расположили посередине в жестком силовом каркасе из мощных стальных балок. Одна из стенок могла моментально отстрелиться пиропатронами, заложенными в замки по углам. Пиропатроны должны были сработать от удара носовой части танка по стенке.

Спецы не подвели – успели за сутки, как было обещано. Гест пытался настоять на меньшем сроке, но инженеры в ответ лишь качали головами, ибо такой задачки они еще не решали.

Мы собирались с полуночи, и все шло нормально. Детеринг вручил Ильмен запасной «эйхлер», вкратце объяснил, как им пользоваться, и прилепил ей на спину кибердоктора. То же самое я проделал с Тин. Беспомощные раненые могли сильно осложнить ситуацию, а кибердок в силах поднять даже тяжелораненого. На время, конечно… но в танке есть кое-какое реанимационное оборудование и средства, позволяющие довезти до госпиталя даже клинический труп.

Нас провожал мрачный Гест. Лицо его имело какой-то синюшный оттенок – и вовсе не из-за позавчерашней пьянки. Он нервничал. По его словам, его мучили дурные предчувствия.

Зверский ветер, дувший всю ночь, выл в привязанных тросах дирижабля и только что не сбивал с ног. Катер медленно заползал в ангар, низко хрипели моторы, под его днищем змеились изумрудно-зеленые струи огня. Мы стояли спиной к ветру – Ильмен, Тин, Гест и я. Ильмен была одета в серо-зеленый комбез со множеством карманов, грудь ее перекрещивала портупея, крепившаяся к широкому поясу, на котором висели нож и массивная кобура с пистолетом. На ногах у нее были здоровенные башмаки на огромной подошве, вызвавшие у меня сильное недоумение – как можно бегать в этаких галошах по полпуда каждая? Свои роскошные волнистые волосы она связала на затылке в хвост концами широкой черной ленты, опоясывавшей лоб.

Мы стояли на темном аэродроме, в нескольких метрах от лесенки, ведущей в кабину воздушного пузыря, нависавшего прямо над нашими головами, и смотрели, как Детеринг загоняет катер в ангар.

Что-то мистическое было в безумной пляске изумрудного огня… и в этой ночи холодного ветра. Его злые порывы ерошили мои кудри, они почти закрыли мне лицо и плечи, смешались с рыжими локонами Тин, которую я прижимал спиной к своей груди…

Рядом со мной стояла Ильмен, держа на правом плече «эйхлер», она стояла вполоборота ко мне, глядя в разрываемый зеленым пламенем мрак ангара, и какая-то отрешенность была в ее глазах. Мне казалось, что она смотрит через катер, смотрит через металл и пластик, через броню и моторы и видит тонкие руки Детеринга, лежащие на штурвале, тонкие уверенные руки в черных перчатках.

Басовитое хрипение двигателей смолкло. Через полминуты в ангаре мокро гавкнул люк, и на пороге появился Детеринг. Он шел своей чуть покачивающейся, пружинистой походной, держа в руке шлем. В зубах тлела сигарета.

– К бою, господа, – негромко произнес он, приблизившись к нам. – К бою. Ян, что такой кислый? Все будет в порядке, вот увидишь. Первый раз, что ли? И не последний, черт его дери… Ну, давай. Береги нервы.

Детеринг хлопнул Геста по плечу, подмигнул и полез вверх по лесенке.

– Будь осторожен, Йорг, – грустно выдавил Гест.

– Увидимся, Ян, – я коснулся его руки, – мы вернемся…

– Да, я надеюсь, Александр… – Гест горестно вздохнул. – Ну, Ильмен… прощай.

Женщина медленно кивнула и полезла вслед за Тин в кабину. Я последний раз глянул на ангар, где стоял ставший родным наш «Тандеберд», и взялся рукой за холодный алюминий ступеньки.

Ильмен села в кресло рулевого, мы расположились в уютных креслах позади обширной панели приборов. Взревели турбины; дирижабль качнулся и лениво поплыл в воздухе – внизу отстрелились замки привязных тросов. Рев моторов усилился, и аэродром под нами медленно ушел во тьму. Теперь внизу была сплошная темнота, хоть глаз выколи.

Детеринг встал за спиной Ильмен, держась рукой за подголовник ее кресла. Он напряженно вглядывался в панель управления.

– Н-да, – сказал он, – киберштурмана тут нет. Только компас, а? Как, кэп, взялся бы ты лететь на этаком пузыре без всяких там киберов, сонарной графики, трехмерных терминалов, сенсоров ближнего боя и прочей ерунды? А?

– Не знаю, – ответил я, вставая из кресла. – О, какие-то огоньки появились.

– Это один из пригородов столицы, – объяснила Ильмен.

– А это зарево – справа, за горизонтом – столица?

– Да, это она.

– Какая высота? – спросил Детеринг.

– Я продолжаю подниматься. Правда, ветер мешает, – Ильмен ткнула пальцем в циферблат какого-то прибора.

– Да уж, – хмыкнул Детеринг, – если б я в этом разбирался… Это все равно что посадить тебя за штурвал звездолета.

– Как же ты собирался лететь без экипажа?

– Ну, с моторами и рулями я бы разобрался.

– А приборы?

– Приборы? Сейчас, погоди.

Он взял свой шлем и пробежался пальцами по сенсорам справа от забрала.

– Надень-ка. Не бойся.

Ильмен послушно надела шлем. Повертела головой.

– Вот это техника… Теперь я понимаю.

– Смотри, – принялся объяснять Детеринг, – зеленые цифры – это высота полета… ну, в наших мерах и нашей графике, понятно. Белые символы – тоже цифры – это дальномер. Если ты сейчас посмотришь точно на горизонт и совместишь его линию с пульсирующей фиолетовой полоской, то белые цифры укажут тебе расстояние до него. Зеленый крестик – это твой компас. Своим алым концом он смотрит точно на север. Та синтетическая картинка, которую ты перед собой видишь, называется сонарной графикой. Я могу отрегулировать разрешающую способность так, что ты разглядишь каждую травинку на горизонте. А могу сделать забрало просто прозрачным. В бою всей аппаратурой можно управлять при помощи нижней челюсти – там внизу есть сенсоры.

– Да-а, – Ильмен стащила с головы шлем, – мы до таких штук еще не доросли.

– Когда-нибудь дорастете. Вообще он умеет делать очень многое, гораздо больше, чем ты видела.

– Теперь я понимаю, что приборы тебе действительно не нужны.

– Да, я думаю, что, когда ты устанешь, я смогу тебя сменить у штурвала. Что у нас, кстати, со скоростью?

– Идем по графику.

Начался рассвет. Мы шли курсом на восток, прямо на восходящее светило, которое заставило небо сперва тускло засветиться, из бархатисто-черного став густо-синим, а потом вдруг порозоветь.

– Как красиво, – сказала Тин, – я никогда такого не видела.

– Ребята, вы, пожалуй, идите спать, – распорядился Детеринг, – там сзади есть что-то вроде комнаты отдыха. Один черт нам еще целый день ползти на этом пузыре. И выключи свой транс.

Я кивнул и протянул руку Тин. Мы прошли в узкое помещение с четырьмя жесткими топчанами вдоль стен.

– Зря ты не осталась, – вздохнул я. – Зря.

– Одна, в чужой стране? Без имени, без денег, без языка? – Тин села рядом со мной, и ее холодная ладошка легла на мою щеку.

– Тин… – я обнял ее, положил голову ей на плечо, – я молю всех богов, каких только знаю, чтобы все это поскорее закончилось.

– И когда же это случится?

– Кто знает… Но думаю, что теперь уже скоро. Нужно нейтрализовать проклятую батарею, а дальше – уже не наше дело. И мы вернемся… точнее, вернусь я. А ты попадешь в новый мир. В мир, где нет войны, где нет богов и жрецов, где нет ненависти и злобы… по крайней мере, мне кажется, что мой мир именно таков. Или мне хочется в это верить… В моем мире много тепла и света, там можно спокойно жить, не думая о смерти.

– И мы?..

– Знаешь, я, вообще-то, думаю, что моя жизнь изменится. Будет много новой работы. Мне придется летать туда-сюда. А ты будешь ждать меня.

– Я не представляю свою жизнь без тебя. Где бы то ни было. Я хочу быть с тобой.

Она потянулась ко мне губами, расстегивая на себе куртку. Я наклонился над ней, целуя ее грудь, забывая обо всем на свете, вдыхая манящий аромат ее нежного тела…

– Готовность пятнадцать минут, – Детеринг надел шлем, тщательно пригнал его по наплечнику, распахнул забрало, – проверить оружие, снаряжение. Королев с Тин – в танк. Проверить все системы, боеготовность вооружения.

Мы проникли внутрь цистерны через специально прорезанную дыру. Я быстро спустил по веревке Тин и нырнул следом. Невыносимо яркий свет прожектора в шлеме выхватил из темноты черные склизкие стены, черную лужу на самом дне. Отвратительно воняло мазутом.

– Ч-черт… – поморщился я. – Бегом!

Стараясь держаться подальше от мерзкой нефтяной лужи, мы побежали вперед. Метров через сорок появились грубо вваренные в стены цистерны стальные балки, за ними стенка контейнера с дырой в рост человека.

ТТТ стоял плотно, забраться можно было только через верхний атмосферный створ. Я подсадил наверх Тин, она взобралась на верхнюю броневую плиту, на «крышу» танка, я запрыгнул вслед за ней. Согнувшись в три погибели, отвалил люк и осторожно скользнул вниз.

– Прыгай! – крикнул я, усаживаясь в кресло. – Садись там, сзади.

Она опустилась в кресло связиста и выжидающе глянула на меня.

– Все в порядке. Справа от тебя, на стойке, здоровая красная рукоятка, видишь? Дерни ее. Когда на индикаторе замигает желтым, скажешь.

Я включил тест-программу. Все системы были полностью исправны и готовы к бою.

– Мигает желтым, – объявила Тин.

– Ага, – я мельком оглянулся, – дальняя связь в порядке. Шеф велел ее активировать…

– Готовность десять! – проревел в шлеме голос Детеринга.

Я отвалился на спинку кресла и полностью расслабился. Все в порядке. Мы практически над целью. Корабль, несущий персону Ярга Максимилиана Фаржа с бригадой викингов, уже где-то совсем близко. Микула наш Селянинович со товарищи. Одесную – былинный богатырь орел наш флаг-мастер Каминский, ошую – дракон неустрашимый подполковник Ремер, братья по разуму, больше специалисты по части огня – как прицельного, так и не особенно. На каждом – не менее тысячи трупов. Герои диверсионно-разведывательных, карательных и просто десантных операций. Опора Империи. Веселые, дружелюбные парни. Кого хошь зарежут. Небольно. Свои люди, одним словом. Аж на душе теплеет, слезы на глаза наворачиваются. А может, и не они. Хотя вряд ли – насколько я знаю 3-е управление, это трио неразлучно. Фарж гнет какую-то свою, хитрую политику, он из кассанданских Фаржей, а это такая семейка… Его дядюшка – референт в Колониальном совете по экономике. Шутка сказать! А я – мафия, мафия.

«Ну вот, – сказал я себе. – Ну вот. Это уже не цинизм, это хуже. Это паскудство – такие мысли в отношении товарищей по оружию. Они-то тебя не бросили бы, случись что. И плевать им, что ты из «никаких» Королевых, что у тебя и отца-то не было. Пропал папик. Вибрируешь, Королев? – строго спросил я себя. – Начинается… Стыдитесь, капитан, вы же доблестный имперский офицер. Вы же – ветер и сталь Империи, плоть от плоти, кровь от крови…»

– Готовность две! – гаркнул Детеринг. – Королев, двигатели! – Я дернулся. Все мысли куда-то исчезли. Совершенно твердыми руками запустил оба мотора. Железный ящик наполнился сдержанным гулом.

Дирижабль сильно тряхнуло. В люке появились чудовищные башмаки Ильмен, измазанные в мазуте, следом и она сама. Я быстро указал ей на четвертое кресло в рубке и взялся за штурвал, поставив ногу на педаль акселератора. Дирижабль опять дернуло, я ногами почувствовал сильный удар о землю, но пузырь снова взмыл вверх. Удар! Еще! Нас поволокло, и в этот момент с криком «Пошел, мать твою родмать!!!» в рубку ввалился воняющий нефтью Детеринг, перемазанный черным дерьмом с ног до головы.

Я действовал, как робот: правая рука рванула вниз рычаг трансмиссионного селектора, нога ударила по акселератору, Танк вышиб стенку и рухнул носом вниз. Из всех, кто был в рубке, один я остался на своем месте: боковым зрением я уловил, что Детеринг уткнулся головой точно в нижнюю часть живота распростершейся на полу Ильмен, а сверху на них плюхнулась Тин. Но мне было не до этого пикантного зрелища. Дико взревели двигатели, с лязгом хлопнулась о землю кормовая часть, я ударил по тормозам, снова газанул, отъезжая подальше от полыхающих останков дирижабля, крутнул влево, под прикрытие скального уступа, и тут заметил нору. Нора была здоровая, и видно было, что ею недавно пользовались: бросались в глаза свежие следы гусениц.

Детеринг был уже рядом со мной, в соседнем кресле, он выпустил наружу смертоносные жала пушек, по экранам забегали алые перекрестия прицелов.

– Гони! – коротко скомандовал он.

И я погнал. Ильмен стояла за моей спиной, вглядываясь в экраны.

– Стоп! – вскрикнула она. – Назад. Направо. Нам нужно все время вниз.

Я послушно тормознул, сдал назад и повернул. И погнал. Коридор в правом повороте полого шел вниз. ТТТ, послушный моей ноге, упруго бежал по каменистому полу осклизлой мышиной норы. На стенах висело какое-то мерзкое на вид, слабо фосфоресцирующее дерьмо, и я возблагодарил богов за то, что не могу его обонять.

Танк подпрыгнул на какой-то ступеньке, я плавно вывернул штурвал влево, следуя за коридором, и тут началась пальба, потому что прямо на нас, сверкая прожекторами, вылетела гусеничная имперская платформа – то ли с пятью, то ли с шестью рылами. Детеринг жахнул пушками – куда, друже? – я резко наддал газу, рассчитывая просто расплющить всю эту гоп-компанию, но тяжелую корму занесло на проклятых осклизлых камнях, и мы налетели на них правым бортом. Удар был дай боже, кого-то мы расплющили, кого-то нет, но меня это мало интересовало: мы застряли. Моторы ревели, как трубы Судного дня, танк трясло, гусеницы рвали в порошок металл и камень, но наш катафалк еле полз вперед, запутавшись в завале рухнувшей стены и металлическом месиве платформы. К тому ж по нас таки стреляли, и я не мог понять, откуда.

Я сбросил газ и передернул рычаг селектора, вбив нижний ряд гидротрансмиссии – тяни, родная! С ужасным стоном ТТТ выполз обратно в коридор, на экранах промелькнула чья-то аккуратно оторванная нога.

– Вниз! – возбужденно выкрикнула Ильмен.

Я пожал плечами. Вниз – значит вниз, и никаких вам гвоздей. Следуя указаниям Ильмен, я несколько раз сворачивал в какие-то подозрительно заброшенные дыры, и наконец ТТТ выскочил в небольшую пещерку. На дне ее плескалось мрачного вида черное озерцо.

– Это здесь, – произнесла Ильмен.

– Ты уверена? – пошевелился Детеринг.

– Абсолютно. На противоположной стороне ход, он ведет к древней вентиляционной шахте.

– Хорошо. Идемте. Света не включать.

Мы покинули танк. Я шел последним. Задраив люк, я спрыгнул вниз и услышал едва ощутимый толчок – ТТТ встал на боевое охранение. Теперь он не подпустит к себе никого, кроме нас, и будет сражаться до тех пор, пока не опустеют магазины.

Ильмен уверенно двигалась вдоль стены, Детеринг подсвечивал ей узким, словно игла, лучом фонаря в правом указательном пальце комбинезона. Мы приблизились к выщербленной каменной стене пещеры, и я увидел узкий каменный выступ, ведущий вдоль стены на противоположный берег. Я тоже включил свой микрофонарик, освещая дорогу Тин.

– До смерти не люблю подземелья, – сообщил Детеринг, – у меня с ними связаны не лучшие воспоминания, черт их дери…

Мы вышли к берегу. Детеринг вслед за Ильмен спрыгнул вниз и осветил фонариком стену. Метрах в трех от нас на уровне моего плеча угрюмо зыркнула черная глазница узкого лаза – метр в диаметре, не больше. Детеринг подошел к нему и заглянул внутрь.

– Дьявол, ни хрена не видно – похоже, дыра уходит вниз, это норма. Ну что ж, поехали. Капитан Королев, ты в арьергарде.

– Есть в арьергарде, – ответил я.

Я хотел было помочь Тин, но она управилась сама. За ней в затхлую темноту нырнул и я. Пахло каким-то сырым дерьмом, на стенах попадалась все та же отвратная слизь – точнее, нечто среднее между соплями и рваной тряпкой, но, без сомнения, живое и достаточно гнусное.

Детеринг весьма лихо бежал на четырех конечностях, будто всю жизнь только этим и занимался. Мы еле поспевали за ним. Я почувствовал, что начинаю потеть, и выдал команду бронекомбинезону на вентиляцию поверхности тела. Это немного помогло, но все равно здесь почему-то было жарко – или мне с перепугу так казалось?

Дорога шла вниз довольно круто, и я все время тыкался лбом в задницу Тин, мелькавшую у меня перед глазами. Неожиданно мы остановились.

– Драконья кровь… – прорычал Детеринг. – Здесь завал.

Впереди вспыхнул фонарь.

– Саша, иди сюда.

Я перелез через Тин, аккуратно миновал Ильмен и сел рядом со стоящим на карачках Детерингом. Путь преграждала куча земли и камней, наваленная почти до потолка. Шеф стоял в позе собаки, сделавшей стойку, и пытался просунуть голову в дыру под потолком.

– Это мы разгребем, – сказал он, – но там, по-моему, и дальше… ладно, давай-ка.

Мы извлекли складные лопатки и принялись за дело. Женщины отгребали породу назад, в нору. Через несколько минут мы остановились.

– Годится, – Детеринг спрятал лопату, – даже учитывая прелестные бедра мадам Эрц.

Ильмен слабо улыбнулась.

– У тебя опять приступ галантности?

– Ни в коем случае. Это на меня стены действуют. Не люблю подыхать под землей. Предпочитаю джунгли. А вообще рассчитываю помереть в постели… в объятиях прекрасной женщины.

– Детеринг, ты страшное трепло.

– И здесь ты ошиблась. Просто темнота обостряет у меня чувство юмора. Надеюсь, у тебя будет случай в этом убедиться. Ну, поехали. Ау, червячки!..

Мы двинулись дальше. Камней на полу здесь почему-то было гораздо больше, у меня начали болеть колени, я постоянно матерился сквозь зубы.

Через полчаса мы наткнулись еще на один завал. С ним мы провозились минут сорок, но зато дальше лаз расширился настолько, что можно было идти на своих двоих, пригнув голову. Мы прошли еще с полкилометра и неожиданно уперлись в ржавую металлическую стену.

– Ого… – Ильмен обескураженно поскребла ее пальцем, – раньше этого не было.

– Гм… – Детеринг постучал по металлу. – Ну, что ж… Он извлек из поясной сумки тонкий карандашик. Вспыхнул ослепительный узкий луч, моментально прошил металл и угас. Детеринг снова хмыкнул, подождал, пока остынет поверхность вокруг крохотного отверстия, и сунул в него какой-то проводок. Другой конец его он подключил к своему шлему.

– Прекрасно, – сказал он, – мы у вентиляционной трубы. Хуже то, что она, по-моему, загибается.

Он спрятал видеокамеру и снова достал резак. Мощный лазерный луч как по маслу прорезал овал в рост человека и вдруг погас, когда до завершения работы оставалось несколько сантиметров.

– Годится, – Детеринг спрятал резак в сумку, вытащил кинжал и поддел им раскаленный край овала внутрь.

– Саша, хватайся.

Мы вдвоем отогнули кусок металла, и я глянул в трубу. Она имела диаметр не менее пяти метров и уходила вертикально вниз, но метрах в сорока от нашего уровня сильно сужалась – я не мог понять, насколько – и поворачивала влево.

Детеринг молча извлек складную «кошку», быстро прицепил к ней конец тончайшей ленты, бобина с которой висела у него на поясе, не говоря ни слова зацепил зуб «кошки» за край разреза и бесшумно нырнул вниз.

Ильмен сунулась было вслед за ним, но я удержал ее за плечи.

– Лента не выдержит двоих? – спросила она.

– Молчи, ни звука. Лента выдержит и танк, но если он оставил кошку, то сейчас вернется. С этой лентой кошка не нужна, ее конец намертво прилипает к любой твердой поверхности. А на катушке стоит мотор, который легко поднимает человека. Потом лента отлипает по команде с катушки.

Детеринг поднялся через минуту.

– Так… по-моему, нигде нет ни акустических датчиков, ни каких-либо других охранных систем. Но это – ладно, гораздо хуже, что эта хреновина расходится аж на пять узких стволов. Пролезть там можно, но в какой?

– А тянет из какого? – спросил я. – Чувствуете, какой сквозняк?

– Да тянет отовсюду, чтоб его… А разделяться нам опасно. Ладно, – он снял с разреза кошку, отцепил от нее ленту и прилепил ее к металлу с обратной стороны. – Ладно, полезем наобум… в конце концов, время у нас есть.

Он снова нырнул в дыру. Ильмен уверенно последовала за ним.

– Тин, цепляйся за меня, – посоветовал я.

– Не надо, я справлюсь, Саша.

С этими словами она взялась за ленту и ушла вниз, перебирая ногами по поверхности трубы. Я приклеил к металлу конец своего троса и прыгнул в темноту.

Детеринг стоял внизу на узком горлышке стальной бутылки и озабоченно разглядывал пять расходящихся в стороны металлических труб. Рядом стояла Ильмен.

– Наверное, сюда, – сказал он, показывая рукой, – видишь, их тут сразу три – кучно.

– Хоть бы там решеток не было, – ответил я, – в такой тесноте резать будет крайне неудобно.

– Неудобно – хрен с ним, с неудобством, а вот вдруг термодатчики… и к тому же, учти, мы эту дырку закупорим довольно плотно. Тянет оттуда не шибко, но вентиляторы все-таки вертятся, по-моему.

– Ну, – возразил я, – если б они работали в боевом режиме, тут стоял бы адский рев. Я знаю, как греются генераторы.

– Да, сейчас это жизнеобеспечение, несомненно. Ну ладно… Тин, ты слезла наконец? Как я рад за тебя. Древесник-кикус из тебя никакой.

– Что такое «кикус»? – спросила Тин.

– Это такая пакость, по деревьям прыгает и хрупает исключительно рыжих девчонок. Ну ладно. Вперед!

Лента с шипением вернулась в мою катушку, и я влез в металлическую трубу до того узкую, что со мной случился легкий приступ клаустрофобии.

– Вот так живут глисты, – заметил Детеринг, – особенно когда весной они вылазят на улицу погреться на солнышке. Как же я им сочувствую!

– Я думаю, им там просторнее, – заметил я.

– Это смотря где, – не согласился Детеринг. – У членов парламента им, конечно, просторно. Но не все ведь там заседают… я имел в виду парламент.

– Я думал, прямую кишку.

– Гм… ты достоин звания майора, Королев, так как воистину способен на здравые мысли – я об этом подумаю.

– Детеринг, – взмолилась Ильмен, – прекрати колотить меня сапогами по голове!

– Не бойся, не испорчу я тебе прическу… Т-сс! Тихо!

Мы умолкли.

– Королев, – услышал я шепот Детеринга в акустике шлема, а не в голове, – по-моему, мы вылезли из стены. Подо мной воздух, труба идет под потолком. Сейчас я посмотрю. Правда, шевелений внизу нет, но…

Я замер. Четко услышал свое сердце. Мы лежали не шевелясь, один Детеринг почти бесшумно колдовал с резаком и видеоаппаратурой. Я сжался в комок, понимая, как мы рискуем. Удирать отсюда, да еще задом наперед – о Боже!

– Мы над вентиляторным залом, – сообщил Детеринг по транслингу. – Внизу никого нет. Внимание. Сейчас я вырежу дырку, и все прыгают быстро, без раздумий, головой вниз, я всех поймаю. Ясно?

Впереди мелькнула вспышка резака, коротко хрупнул отгибаемый металл, и в трубу проник тусклый красноватый свет. Детеринг щучкой нырнул в прорезь. Хлопка приземления я не услышал. Ильмен выпрыгнула вслед. Тин подползла к продолговатой дыре и замешкалась.

– Королев, – прохрипел Детеринг, – сбрось свою дуру вниз, или я ей уши надеру.

Я недолго думая выпихнул Тин в дырку и заглянул туда сам. Внизу стоял Детеринг с Тин на руках, до пола было метров пять. «Ну, это еще цветочки, – подумал я, – просовываясь в отверстие».

Я приземлился, как кот, на четыре лапы, пружиня, откинулся на бок и вскочил. В помещении было не очень темно, свет давали многочисленные красные индикаторы на кожухах турбовентиляторных установок. Их тут было восемь штук, довольно высокой производительности – хоть дирижабли засасывай – и к каждой вела гофрированная труба типа нашей. Следовательно, центральный ствол на нашем участке был не один. Да и залов таких было несколько.

Детеринг сделал мне левой рукой команду «Бегом, к стене», и я, схватив обеих женщин, одним броском ее выполнил, забившись в угол и мужественно прикрыв дам своим бронированным телом.

Детеринг скользнул вдоль стены и исчез за вентиляторами. Я стоял, сжимая в руках «эйхлер», и вспоминал тест на тему «Бесшумное проникновение». На практике мне это дело еще не приходилось применять.

Мой сканер выдал приближение противника, но поскольку акустика молчала, то это мог быть только Детеринг. Он возник в поле моего зрения бесшумной, еле заметной мимикрирующей тенью и взмахнул пальцами: «За мной бесшумно».

Я дернул Ильмен за руку и мягко двинулся за ним. Ильмен была самой шумной и заметной из нас – ее башмаки здорово грюкали по металлическому полу, а комбез, естественно, был лишен способности к мимикрии. Тин, слава Богу, была тише и малозаметнее.

Детеринг замер у бронированной двери в противоположном конце зала и осторожно открыл ее. Нырнул внутрь. Я пошел следом. Мы быстро миновали короткий коридор, Детеринг распахнул еще одну дверь, и мы вошли в сумрачную щитовую.

– Саша, – тихо сказал Детеринг, – все, что мы можем, – это взорвать центральный блок управления. На генераторы у меня зарядов не хватит.

– Они на гравиподвесках? – догадался я.

– Да, и не в одном месте. Чтобы их своротить, нужен фузионный заряд. Его у меня нет, да мы б его и не дотащили. У меня есть биполярный.

– А может, сунуть его под центральный щит охлаждения?

– Не забывай, что здесь два контура – водяной и воздушный.

– А заряд один?

– Зарядов три. Но контуры раздельные, Саша. Пока мы их оба найдем, нас сто раз перестреляют. А ЦБУ где-то рядом, я его чувствую. Он где-то под нами. Все, ребята, – он перешел на транслинг, – ни звука! Ни звука!

Детеринг раскрыл дверь в боковой стене и сунул голову в дверной проем. Я услышал далекие голоса.

– …какая-то херня, – прозвучал высокий голос мужчины-человека, – по-моему, Йивер играет с тузом в рукаве.

– Не горячись, – вибрировал в ответ лиддан, – ты всегда проигрываешь, и не только Йиверу.

– Да ладно тебе… какая скука, однако. Сидим тут, как два идиота…

«К атаке, – взмахнул ладонью Детеринг, – огонь по команде».

И бросился в дверной проем. Я шагнул за ним, моля Бога, чтобы Ильмен не шумела.

В слабо освещенном коридоре была открыта дверь, из нее лился белый люминесцентный свет. Детеринг, добежав до дверного проема, не вбежал в него, а как-то странно, словно робот, рывком развернулся перед ним, в момент разворота нажимая на курок. Грохнула короткая очередь. Просто очередь – и все, я не услышал ни криков, ни звуков падения тел.