Вызов от Фаржа пришел рано утром, когда Йорг, закончив завтракать, неторопливо собирался в стрелковый клуб.

– Будут новости, – сообщил Фарж. – Прямо сегодня и прямо через час.

– Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? – понял Детеринг.

Фарж цыкнул зубом.

– Да, – сказал он. – Я знаю, что утром ты всегда занят, но извини, по вечерам наш клиент не принимает. Выезжай немедленно, я буду ждать тебя у южных ворот Фоли-парка. Ты в курсе, где это?

– Бывал…

Йорг отключился и со вздохом отнес в спальню уже собранную спортивную сумку. Погода была отличная, самое время пострелять как следует – но, увы. Распахнув ворота, он выехал задним ходом на улочку, встал на ручник и встретился взглядом с соседом, опрятным бородатым старичком, который сидел на скамейке возле своей калитки с толстой, немного потрепанной «Историей цивилизаций» Брандта.

– Прекрасное утро, мастер Луи, – улыбнулся Йорг.

– Оно было бы еще лучше, если б не моя сука, – покачал головой старикан.

– Ваша… сука? – Детеринг остановился на полпути к воротам, удивившись, чем соседа могла так допечь его жена, тишайшая миссис Лора.

– Ну да, – Луи сделал большие глаза и вздохнул. – Наша Патриция ночью ощенилась.

– А… – Детеринг сразу же вспомнил прыгучую рыжую таксу и едва сдержал смех: – Поздравляю, поздравляю…

Сосед приветственно помахал ему своей книгой.

«Будь я проклят, – неожиданно сказал себе Йорг, медленно двигаясь вдоль улицы, – что могло заинтересовать Харриса в этом чертовом лидданском фолианте? А ведь что-то заинтересовало, и серьезно…»

Фарж ждал его у высоких кованых ворот парка, меланхолично посасывая из стаканчика, приобретенного тут же, – сбоку от ворот тянулся ряд ярких автоматов, торгующих прохладительными напитками. Увидев затормозивший неподалеку «Блюстар», Макс сделал последний глоток, аккуратно закинул стакан в колонку утилизатора и скользнул к машине.

– Я тебя опять оторвал от дела, – констатировал он, глянув на Йорга.

– Да хрен с ним, с этим делом. Куда ехать?

– Тут рядом, сразу за развязкой на Хикс-стрит. Тебе приходилось слышать про такого человека, как Ларри Швейцер?

Детеринг хмыкнул. Еще бы! Досье Лоуренса Швейцера имело довольно объемный вид. Ростовщичество, финансирование контрабандистов, весьма вероятные, хотя и недоказуемые связи с пиратами – о, Ларри мог бы стать жемчужиной чьего-нибудь послужного списка. Когда найдется следователь, способный предъявить ему обвинение.

– Я так понимаю, что мы снова благодарны твоему брату? – поинтересовался Йорг. – Да-а, я совершенно не удивлюсь, когда увижу его в планетарном сенате. Мне говорили, у Ларри нехорошие отношения с полицией? Они хотят много, а он дает мало?

– Крути руля, – фыркнул Макс. – Иногда мне бывает страшно иметь с тобой дело…

– Иногда? Да вы храбрец, друг мой! Если говорить серьезно, то я не думаю, что когда-нибудь смог бы к нему пробиться, иначе как с оружием в руках.

На развязке Йорг ушел влево и, спустившись вниз, оказался в старом, довольно мрачном районе, застроенном вычурными дорогими особняками. Когда-то здесь селились промышленники, прибывшие из Метрополии со второй волной колонистов. Быстро наращивая свои состояния, они старались во всем походить на своих пращуров викторианской эпохи, отчего на окраине тогдашней столицы выросли трехэтажные дома с колоннами, круглыми башенками, стрельчатыми окнами и обязательными воротами фигурного литья. Сады и виноградники этих людей не интересовали, поэтому квартал выглядел чопорно неживым.

– Встань здесь, – распорядился Фарж, указав на небольшой паркинг возле аптеки. – Дальше лучше пешком.

Узкая улица была совершенно пустынна – ни машин, ни прохожих, ни даже играющих детей, что выглядело немного странно для преуспевающей колонии, находящейся в состоянии перманентного демографического взрыва. Йорг поднял на всякий случай верх своего кабриолета, выбрался на бетон и поежился: ему казалось, что откуда-то дует пусть слабый, но очень холодный ветер.

Макс довел его до перекрестка, остановился, озираясь по сторонам, потом уверенно свернул направо, в какой-то переулок. Через пару минут они подошли к калитке, за которой, в глубине неухоженного парка, виднелись зады большого темного дома. Фарж набрал код, замок влажно клацнул в тишине; к дому вела дорожка, выложенная шершавой желтой плиткой.

У железной, поржавевшей внизу двери в кирпичной стене особняка откуда-то нарисовался рослый мужчина в рабочем комбинезоне. Скрестив на груди руки, он молча смотрел на приближающихся гостей пустыми, будто у снулой рыбы, глазами. Чуть приглядевшись, Детеринг недоуменно дернул щекой: по всему выходило, что великий и ужасный Ларри решил сыграть комедию…

– Здравствуйте, – вежливо произнес Фарж, но руки не подал: было ясно, что ответного жеста не последует.

– День добрый, – отозвался Швейцер. – Не могу сказать, что наша встреча доставляет мне удовольствие, но иногда неудобно отказываться от просьбы.

– Нам нужен только совет, – Макс предупредительно поднял бровь, – и ничего больше.

– Ой ли, – с иронией улыбнулся Швейцер. – Ну, давайте пройдемся по саду. Видите, беседка? Там ждет кофейник.

«Хорошенький сад, – хмыкнул Детеринг, глядя на незнакомые ему, но явно не плодовые деревья, увитые кое-где ярко цветущими лианами, от которых тянуло кислым. – Черт знает что! Почему в ориентировках не указано, что мастер Ларри – большой оригинал и путаник?»

Беседка представляла собой четыре столба из замшелого красного кирпича под черепичной крышей. Посередине находился почти новый деревянный стол, окруженный с трех сторон длинными скамьями. На столе действительно стоял кофейник и три чашки. Швейцер меланхолично налил гостям кофе, плеснул немного и себе, после чего уселся с чашкой в руке на скамью. Взгляд его оставался стеклянным.

– Мне довелось услышать, что вы, мастер Ларри, имели небольшие вопросы к братьям Могилевским, – начал Фарж, зачем-то посмотрев в свою чашку.

– На полмиллиона, если вы нуждаетесь в точных цифрах, – ответил Швейцер. – И я не думаю, что когда-нибудь смогу увидеть эти деньги.

– Во-от как? – удивился Фарж.

– Разное бывает. – В глазах Швейцера вдруг затеплился слабый огонек, и Йорг понял, что Фаржа направили по нужному адресу.

– Печально слышать, мастер Ларри. Вряд ли я смогу помочь вам с этими деньгами, но зато, раз уж разговор пошел о Могилевских, могу пообещать, что попробую поднять вам настроение другими способами.

– Я знаю вашего брата как человека с деловой хваткой, – Ларри Швейцер поднял глаза на Фаржа и знакомо улыбнулся, – и как большого дипломата. Но – вопросы здесь задаете вы, милорд, не правда ли?

– О да. Не стану раскрывать вам наши профессиональные секреты, мастер Ларри, но скажу так: есть мысль, что очередная авантюра Могилевских может серьезно затронуть некоторые высокие интересы. И если да – поверьте, мне страшно даже подумать, к каким последствиям может привести самонадеянность отдельных бизнесменов.

– Какая из них? – заботливо поинтересовался Швейцер. – Какая именно «авантюра»? Могилевские – люди крайне разносторонних увлечений.

– Та, ради которой пришлось создавать собственный транспортный флот и искать связи среди пиратов.

Ростовщик ответил не сразу. Некоторое время он сидел, задумчиво глядя куда-то в глубь парка – Детеринг видел, что он прикидывает все «за» и «против», – но в конце концов решился:

– Тут вам дела не сварить, милорд. Да и никто не сварит.

– Почему? – прищурился Фарж.

– Да потому, – Швейцер резко повернулся к собеседнику, и в его глазах блеснула то ли злость, то ли крайнее разочарование, – что они никого не искали. Лупиньо пришел к ним сам, как посланник некоего третьего лица, отвечающий за безопасность предприятия. Вы знаете, кто такой Лупиньо? Нет, милорд, не знаете. Потому что никто не знает – кто он, что он, откуда он взялся. Лупиньо действует как человек, не ждущий от жизни абсолютно ничего. И поэтому ни я, ни кто-либо из моих друзей никогда – запомните милорд, никогда! – не будет иметь с ним дела. И больше, джентльмены, мне вам сказать нечего. Прошу простить…

– Благодарю вас. – Фарж поднялся, и Йорг последовал его примеру. – Будем все же надеяться, что когда-нибудь мы сможем развеять ваши печали, мастер Ларри.

– Тщетная надежда, милорд, – произнес Швейцер им в спину.

Друзья покинули участок через все ту же тыльную калитку. До самой аптеки Йорг молчал, а Фарж, видя его неожиданную угрюмость, задавать вопросы не решался.

– Я лечу на Килборн, – заговорил наконец Детеринг, когда они подошли к «Блюстару». – Чем скорее, тем лучше. Если я ничего не найду на Килборне, мы сворачиваем мероприятие и готовимся к большим неприятностям, вплоть до рапортов об отставке. Клянусь, мы трижды проклянем тот день, когда познакомились с Ицко-Матео!

– Что тебя так напугало? – поразился Фарж.

– Лупиньо, – скрежетнул зубами Детеринг. – Ты, скорее всего, даже и не слышал о нем? Ну, конечно, зачем тебе… Макс, мы так вляпались, что будь оно все проклято… Этот чертов тип… действительно, никто не знает, кто он такой и откуда взялся. Такое ощущение, что Лупиньо вообще хрен его знает кто – известно только, что он летал в лидданских экипажах, а потом связался с какими-то сектантами.

– Лидданскими?

– Какими же еще! Вроде бы он участвовал в каких-то внутренних лидданских разборках, и там что-то с ним случилось… в итоге он превратился в абсолютно неконтролируемого ублюдка, за голову которого некоторые авторитетные перцы дают хорошие деньги. И тем не менее он жив и время от времени появляется в Сфере Человечества. Но на Кассандане! Ч-черт! Хотя, чему удивляться… все воюют против всех, и за пару монет можно купить кого угодно. Теперь понятно, кто спалил виллу Харрисов! Тот, кто давно ничего не боится…

– Слушай, но зачем тебе срываться на Килборн? У нас тут полно дел – если все так серьезно, нам нужно поднять на уши всех информаторов, связанных с космопортом, и выяснять, как, что, когда покупали Могилевские, кого и через какие агентства они нанимали в свои экипажи и куда эти экипажи ходили… А на Килборн отправим обычный запрос, пусть они там побегают!

– Ма-акс, – Йорг оперся задом о крыло автомобиля и достал сигару, – ты забыл, что Килборн – специфическая планета, на которой служат очень специфические ребята. Килборн – «дыра в заборе», а тамошняя Резидентура этой дырой чрезвычайно активно пользуется. Контролировать все вокруг они, конечно, не могут, но в последние годы через Килборн идет информация, агентура, деньги, «левое» снаряжение, нелегальное оружие и прочее и прочее. На наш запрос по поводу какой-то там геологической школы они даже смеяться не станут: у них там все бурлит, какие, к чертям, школы! Х-ха! Если б все было так просто…

– А если там вообще ничего нет?

– А на хрена тогда регистрация в Торговой палате? Для отвода глаз? А почему не здесь? Смотри, люди «чистились» очень грамотно, и я думаю, что никакие не Могилевские всю эту операцию разрабатывали. У них все легально, просто смешно… Ну, кроме Лупиньо, конечно, но кто о нем знает?

– Но как ты будешь искать какую-то школу… базу, черт возьми? Не идиоты же они, чтобы обустраиваться по адресу в регистрационном свидетельстве!

– А у меня там есть друзья… у тебя ведь много друзей, а? У меня они тоже есть. Ладно. – Детеринг швырнул в урну недокуренную сигару и взялся за ручку водительской дверцы: – Рванули, мне срочно надо в Управу, и потом я тебя найду. Постарайся на вечер ничего не планировать, договорились?

Через полчаса Йорг уже сидел в кабинете Монсальво и излагал насупленному генералу свои соображения:

– Поэтому теперь, услышав от Швейцера о Лупиньо, я считаю, что версия Харриса, какой бы нелепой она ни показалась мне вначале, видимо, весьма близка к реальности. Вы спросите меня, где можно было найти пять сотен психов, готовых воевать непонятно за чьи интересы да еще и, наверное, вне пределов Сферы Человечества? Да в том-то и дело, что нанимались они на совершенно нормальную работу. Мало ли почему лидданскому магнату понадобились буровики и экскаваторщики нашей расы? Может, он собирается в итоге переносить свои интересы в какую-нибудь из наших колоний? Наплести можно чего угодно, и при обещании хороших окладов люди не очень озаботятся правдоподобием.

– Кошмарное дерьмо, – со вздохом констатировал Монсальво. – Просто кошмарное…

– Ну, непосредственно вам отвечать за это дело не придется, – пожал плечами Детеринг. – Хотя головная боль, конечно, гарантирована.

– Ты не понимаешь. – Генерал выбрался из кресла, подошел к окну и в раздражении притопнул ногой. – Ты говорил, они провели сделку через агента-лиддана?

– Да, ваша милость. Но беда в том, что агент работал под псевдонимом «Моллум», и теперь установить его личность весьма затруднительно: лидданские брокеры прилетают и улетают каждый день в немалых количествах. Галактические деловые кодексы допускают такую игру, уж тут мы ничего поделать не можем.

– У лиддан сейчас очень сложная ситуация. На нескольких планетах «сообщества Далаан», которые, как ты знаешь, не очень-то подчиняются власти Высокой Лид-ды, вдруг задергались ультраортодоксы.

– Но миры эти в целом модернистские, – уточнил Детеринг.

Монсальво махнул рукой.

– Ортодоксам было позволено жить в отдельных общинах, мало сообщающихся с остальным миром… какая нам разница, как там они жили! Важно то, что у них вдруг появился какой-то духовный вождь – кто он, где он, мы пока не знаем. Но если загорится Далаан, мы это ощутим очень скоро – Кассия, Тайро и в меньшей степени Корэл сильно завязаны на торговлю с ними. «Энгельберт Мекеник» строит на Кассии огромный экспериментальный комплекс, там уже работают лидданские инженеры-мотористы и энергетики. Против этого строительства, кстати, резко выступали сенатские изоляционисты.

– «Энгельберт» получили кредит? – спросил Детеринг.

– Они получили транш Метрополии.

Йорг беззвучно ахнул. ЭМ, старейший кораблестроительный концерн Империи, являлся одним из столпов военно-промышленного комплекса. Научно-исследовательские работы всегда финансировались не только банковскими объединениями, с которыми работал ЭМ, но и военным ведомством. Если концерн получил целевой сенатский транш и начал работать по совместным с лидданами программам – это очень серьезно. Это не просто давно обещанные звездолеты нового поколения, это большая политическая игра. В Сенате Человечества хватало людей, которые делали политическую карьеру на идеях самоизоляции расы. Тезисы их выглядели простыми до нелепости: нам никогда не догнать соседей, слишком далеко ушедших в своем техническом развитии, а значит, не стоит тратить деньги, которых вечно не хватает на жалованье чиновникам и пособия для профессиональных бездельников. Исследовательские программы? Конференции? Стажировки? Какая чушь, пусть этим корварцы занимаются, а человечество должно идти своим, неповторимым путем: главное – это стабильность. А какая может быть стабильность, когда у нас социальный минимум хромает?..

И если вдруг, не важно уж, по каким именно причинам, лидданы откажутся от сотрудничества с «Энгельбертом», изоляционисты получат такой подарок, о котором они не смели и мечтать.

– Ортодоксам негде взять войска, – глухо проговорил Монсальво, – ибо защищать расу они не рвутся. Им плевать.

Да, снова согласился Детеринг.

Фактически после начала звездной экспансии Лид-ды часть ее населения сознательно устранилась от общественной жизни. Причин тому было множество, не всегда они лежали в сугубо религиозной плоскости и, увы, не всегда были постижимы для человека – если, конечно, он не являлся доктором ксенологии.

– Но пятьсот человек не способны решить ни одной задачи, даже самой узкой, – заговорил Йорг. – Если, конечно…

– Шверпункт, – перебил его Монсальво. – Некий ключ, важный настолько, что факт его обладания способен изменить совершенно безнадежную ситуацию.

– И на одной-единственной планете?

– Твоя ирония неуместна. Да, на одной-единственной планете. Саперы… геологи… поиски чего-то, о чем мы не имеем ни малейшего представления? И одновременно с необходимостью обороны периметра? А если речь идет о неизвестном нам «диком» мире в пределах чьих-то интересов? Но в любом случае, как бы там ни было, мы должны выяснить детали. Присутствие Лупиньо действительно меняет всю картину… Итак, Килборн. Ты, Харрис и?..

– Нас четверо, милорд. Я говорил с Харрисом по дороге к вам. Он считает, что его люди готовы следовать за ним.

– Но там же тяжелораненый?

– Харрис считает, что ничего серьезного. До Килборна, в конце концов, пять суток ходу. Это его ответственность, милорд, – что я могу возразить?

– Хорошо, пусть четверо. Я найду места на ближайшем конвое и оформлю тебе открытый командировочный лист. Что еще? Детали нужно обсудить прямо сейчас, – потом будет, как всегда, поздно.

– Дальняя связь выделенным оперативным каналом. Коды мне на руки.

– Разумеется. Дальше.

– Фарж остается здесь и может затребовать вашей помощи в любой момент.

– Это ясно…

– Последнее: если вдруг появится Ицко-Матео… не важно, в каком виде, реальном или виртуальном, запомните одно – он и все его идеи – это сфера ответственности лорда Энгуса Харриса, и только его. Мы с вами занимаемся разработкой «выявленных обстоятельств». И пусть сенатский поверенный хоть треснет, посвящать его в эти обстоятельства не следует.

– Над этим я подумаю.

– Это ваши лампасы, Густав, не мои.

– Это говорит мне человек, который ставит голову.

– Моя голова недорого стоит.

– Ты ошибаешься. – Монсальво хлопнул поднявшегося из кресла Йорга по плечу и криво улыбнулся: – На свете есть люди, для которых твоя голова стоит немало. Все, майор, выметайтесь отсюда. Я сейчас прикажу искать для вас места в конвое на Килборн.

… «Минерва» затормозила у ворот Йорга уже в сумерках, горячих и необычно густых. Фиолетовый безветренный вечер словно прощался с Детерингом удушливым ароматом цветов и влажноватого сада. Йорг вышел на улочку, приветственно махнул рукой Максу и с улыбкой посмотрел на светящиеся окна небольшого двухэтажного домика напротив. На веранде еще шумели дети, из распахнутой двери доносились вопли спортивного комментатора. У соседа Луи тихонько гавкнула молодая мамаша Патриция; Детеринг засмеялся и посторонился, пропуская Фаржа в калитку.

– Жара завтра будет, – сказал Макс, снимая с плеча спортивную сумку. – Да такая, что климат-системы у всех поплавятся.

– А знаешь, – пробормотал Детеринг, втягивая носом воздух, – спасибо тебе за этот дом. Я тут отдохнул, как лет сто уже не отдыхал.

– М-да? – обернулся Фарж.

– Посели ты меня среди менеджмента или, тем паче, в квартале дантистов, я бы ломал голову только над тем, каким узлом завязывать галстук. А тут легко быть самим собой.

– Никогда бы не подумал, что такой человек, как ты, может быть зависим от мнения окружающих.

– Ну-у, я тоже привык маскироваться… Что это у тебя там булькает?

Зайдя в кухню, Фарж поставил свою сумку на стул и вытащил из нее большую, оплетенную соломой бутылку в форме луковицы.

– Дедушкин коньяк, – сказал он.

– Ого!

– Тебе что, таможню проходить?

Детеринг хмыкнул и включил кофейный автомат. Подчиненные Монсальво нашли места на фрегате, который уходил завтра в полдень. Конвой был небольшим, всего восемь кораблей – зато хорошо вооруженным. Килборн, мир окраинный и весьма богатый ресурсами, считался весьма опасным местом, поэтому рудовозы, уходившие к лидданским колониям, обычно охранялись большим количеством кораблей сопровождения. Но маленький конвой с Кассанданы вряд ли мог привлечь к себе внимание охотников до чужого добра, так что опасаться было нечего.

– Таможню с нашим багажом и не пройти, наверное, – сказал Детеринг. – Или как? Н-да… Харрис нынче ночью летит на какую-то из здешних баз ВКС – то ли в Стэнфорд, то ли в Блуберри – забирать снаряжение на своих парней. Килборн, Макс – это такая дыра, что без хорошей брони туда лучше вообще не соваться.

– Холодно там, – вздохнул Фарж. – Не понимаю тех, кто готов там жить. Нормальный климат только в узкой полосе вдоль экватора… все остальное – снега по полгода. На кой хрен так мучиться?

– Деньги под ногами, – пожал плечами Детеринг.

– А они нужны, эти деньги? Для чего? Тратить их на шубы и снегоуборочную технику? Да я уж предпочел бы сидеть, ловить рыбу с причала – солнце, море и никаких снегов. Что еще надо?

Кофейник мелодично звякнул. Йорг выбрал в шкафу две кружки побольше, достал пузатые коньячные рюмки, нарезал сладковатый желтый сыр.

– Тосты поджарить? – спросил он.

– Валяйте, милорд, – махнул рукой Фарж. – Тосты так тосты… Знаешь, о чем я думаю? – резко повернулся он к Детерингу. – Я размышляю о том, как бы мне вызвать этих говнюков Могилевских на допрос – по всей форме… Ну не может же быть такого, чтобы мы да не нашли повода?

– Вряд ли, – мотнул головой Детеринг. – В том-то и все дело, что детали кто-то проработал очень и очень тщательно. А если ты попробуешь их дернуть по какой-то ерунде – ну, заявишь, допустим, что имеешь агентурную информацию об их контактах с пиратом, известным под кличкой Лупиньо, – завалишь все. Они сейчас уверены, что Харрис уже на том свете, а все остальное – мелочи жизни… Но вот если на Могилевских вдруг налезет следак Конторы – о, я представляю себе уровень паники. Боже мой! Так что нет и еще раз нет. Копать, причем очень осторожно. Если вдруг здесь снова появится Лупиньо – беги к Монсальво и пусть он ставит на уши всех, но упускать этого деятеля нельзя. И, кстати, займись расширением контактов в космопорте. Это важно, и наверняка потребуется в дальнейшем, если мы думаем продолжать работать на Кассе.

– Ты надеешься на должность?

Йорг поставил на стол тарелочку с горячими тостами, уселся под своим любимым плафоном и устало вздохнул. Какие надежды?..

– Что бы там ни было, но Монсальво абсолютно прав, считая, что в ближайшие годы основные наши неприятности сконцентрируются именно в «олдовых» мирах. Сюда потекли хорошие деньги, а экономика криминализируется с каждым днем все сильнее и сильнее. Покойный ныне Флориан Ледневски, будь он неладен, имел, оказывается, ряд инвесторов из о-очень почтенных фамилий. Раньше можно было такое представить?

– Мне даже нечего ответить… – Фарж сорвал с бутылки печать и потянул тугую пробку. – Что дальше-то будет?

– Дальше будет Золотая Эпоха, – хмыкнул Детеринг. – Расцвет джаза, ботинки с гамашами и костюмы в полосочку.

– Чего-о?

– Того… наливай, не нуди.

Коньяк и впрямь оказался великолепен. Йорг, смакуя, выпил полрюмки, бросил в рот ломтик сыра и даже зажмурился от удовольствия.

– Очень здорово, – сообщил он Максу. – М-мм… кайф.

– Послушай, – Фарж отодвинул от себя нетронутую рюмку, – я так понял, что ты хочешь, чтобы я работал с Монсальво? Ты думаешь, мне потребуется прикрытие?

– У тебя нет вариантов. Как ты понимаешь, Монсальво уже в курсе всех наших дел – как бы иначе я выбил из него командировочное и все остальное? И еще, я тебе скажу, в этом деле он сейчас вполне заинтересован. Густав – очень сложный человек, другой на его месте вряд ли покинул бы Метрополию по собственному желанию. Но он предпочитает работать прямо на месте.

– Резкий дядя… мне уже начинать бояться?

– Бояться пока нечего, Монсальво не из тех, кто подставляет своих, особенно когда дело грозит принести хорошие дивиденды. Даже если нас с Харрисом положат раньше, чем мы сможем дойти до финала, ты все равно раскрутишь Могилевских – пусть хоть через год, но раскрутишь. Для Монсальво это жирный плюс. Да и вообще, в любом случае, тебе лучше держаться рядом с ним. Я думаю, он сейчас устроит капитальную реорганизацию, и для тебя хорошее дело найдется с гарантией. А там, да еще с твоими связями – ну что я тебе рассказываю?

Фарж ответил Детерингу немного грустной улыбкой. Йорг видел, что ему не хочется оставаться на Кассандане в такой момент: Фарж, с его бурной энергией, относился к той породе людей, которым в бою всегда проще, чем в начальственном кресле.

«Для Монсальво такой помощник будет в самый раз, – подумал Детеринг. – Если, конечно, они не грохнутся на какой-нибудь авантюре».

– Не морочь себе голову, – посоветовал Йорг. – Работы у тебя – скучать некогда…