Бастиан почувствовал под ногами пустоту, в которую он начал падать. Душа его и так провалилась в пятки. Сколько там под ним этой бездны, он не знал, потому что перед переходом закрыл глаза и теперь боялся их открыть.

Нога на что-то наткнулась, согнулась. Бастиан не удержал равновесие, упал на что-то гладкое, отполированное, холодное и твердое, не успев выставить перед собой руки. Больше всего досталось коленям. Он набил синяки. Грудь заныла, когда в нее врезался подогнувшийся локоть, на секунду перехватило дыхание, и наконец Бастиан больно приложился подбородком, так что зубы заскрипели друг о дружку, а языком он ощутил слабый привкус крови.

Все еще не открывая глаза и оставаясь лежать неподвижно, он вдохнул полной грудью, неожиданно поняв, какой чистый и опьяняющий здесь воздух. Особенно сильным это ощущение было после переполненной зловонием тлеющего пластика атмосферы корабля.

Голова у него закружилась. Когда же он наконец решил открыть глаза, то какое-то время видел только яркие, разноцветные, сияющие круги. Бастиан боялся встать. Думал, что не сможет удержать равновесие и лучше оставаться лежать, пока круги перед глазами не пропадут, и не перестанет мутиться в голове.

Он лежал на отделанном под мрамор полу — очень прочном, но все равно уже чуть стертом миллионами подошв, которые по нему прошли. По этим крохотным, почти неуловимым углублениям можно было проследить, куда перемещались здесь людские потоки. Он провел по полу ладонью. В узорах преобладал нежно-голубой. Кажется, естественного мрамора таких оттенков не бывает.

Позади располагались кабинки персональных порталов, выстроившихся в длинный ряд. Синий туман, заполнивший один из них, тускнел на глазах и растворялся. Вместе с этим менялся и цвет пола. Но Бастиан уже не смотрел на него. Вокруг он увидел множество ног. Бастиан поднял взгляд повыше. Его окружала внушительная толпа, такая плотная, что он не мог разглядеть, что же за ней, а судить о размерах громадного здания, в котором он оказался, мог лишь по высокому куполообразному своду — полностью прозрачному, без сочленений и железных ферм, будто его выдули из цельного куска пластика. Над сводом проплывали корабли — маленькие и огромные, причудливые, как насекомые, или похожие на забравшихся на небеса рыб с оперением наподобие хвоста и плавников.

Прежде Бастиан видел подобные конструкции только на проекциях. Ему было интереснее смотреть вверх, а не на окружавшую его толпу. В большинстве своем здесь стояли туристы с легкими сумками, которые они не удосужились сдать в багаж. В глазах у них было любопытство, словно у зрителей, пришедших на представление. Многие приехали в космопорт заранее и теперь пребывали в полусонном состоянии, ожидая, когда объявят посадку на их рейс. Они скучали, не зная, чем занять время, поэтому были рады любому развлечению, даже такому, какое не соберет и десятка зрителей во дворе какого-нибудь захудалого квартала.

Некоторые из туристов походили на людей лишь отдаленно, а другие и вовсе не напоминали привычных представителей рода человеческого. И если не знать, что контактов с инопланетянами еще не происходило, по крайней мере, официальных, их можно было принять за чужаков. На родной планете Бастиана генные изменения почти не практиковались. Если кто и решался подправить свою внешность, то это не шло дальше косметических преобразований — заостренные на кончиках уши, лишний набор фаланг на пальцах рук или эксперименты с цветом глаз, формой зрачков и цветом кожи. В последних случаях точно такого результата добивались с помощью пигментаторов.

— Кто это? — спрашивали у соседей туристы, тыча в сторону торговцев пальцами.

— Кто это? — мог бы спросить Бастиан у торговцев, потыкав пальцем в туристов.

Двухсторонний зоопарк, где все одновременно — его обитатели и посетители, и поэтому их отделяют друг от друга оградой. Вот только кого от кого защищают?

Бастиан так загляделся на этих уродцев, что и не думал вставать. Прямо перед его носом возникла пара ног, обутых в черные форменные сапоги на толстой рифленой подошве. От них дурно пахло. Бастиан отвернулся.

— Ну чего разлегся?!

В конце этой реплики вряд ли стоило ставить знак вопроса. Скорее это был своеобразно выраженный приказ. Сразу и не поймешь, чего от тебя хотят, но чтобы Бастиан поменьше задумывался над смыслом фразы, носок сапога легонько пихнул его в плечо.

— Полегче можно? — спросил Бастиан, демонстративно продолжая лежать. Он не привык, чтобы правоохранители вели себя столь нагло. Но, видимо, здесь царили другие порядки.

— Поговори у меня! — донеслось сверху.

Бастиан не смотрел на лицо говорившего.

К нему подошел Александр, молча протянул руку.

— Спасибо. Я сам.

— Все в порядке?

— Думаю, что да.

Не стоило говорить о такой мелочи, как синяки на коленках. Это ерунда, учитывая все, что с ними случилось. Неудивительно, что туристы уставились на них с интересом. Они представляли из себя экзотическую картину, похожие на погорельцев с небольшим скарбом, который успели спасти из огня.

Правоохранитель был вдвое шире Бастиана в плечах — скорее за счет силового панциря, а не благодаря великолепной мускулатуре, и на две головы выше, но половину этого можно было списать на рифленую подошву сапог, сама же голова была огромной из-за шлема с вытянутым, словно у насекомого, хоботком, в котором находился многофункциональный фильтр. В таком любая гадость пока дойдет до носа и рта, превратится в живительный, в меру увлажненный воздух. Может, это и не шлем вовсе, а голова у него такая — мало ли чего можно добиться генными мутациями. Экономия в обмундировании налицо.

Бастиан улыбнулся этой мысли.

— Чего лыбишься, придурок? — завелся правоохранитель. Похоже, он выбрал Бастиана, как наиболее слабое звено, главным объектом для своих нападок. — В отделение захотел для выяснения личности? Ну как, хочешь в отделение?

Бастиан замотал головой.

— Правильно. Но в отделение заглянуть все-таки придется. Веди себя хорошо, а то ведь мы тебя можем задержать без предъявления обвинения на трое стандартных суток. Понял, улыбчивый?

Бастиан кивнул. Но правоохранителю надоело его молчание.

— Ты чего, язык откусил? Я кого спрашиваю? Ты понял?

— Да, — тихо произнес Бастиан оттого, что в горле у него пересохло, и говорить громче он не мог.

Он завертел головой по сторонам, ища помощи. Но все его новые знакомые тоже были заняты разговором с еще шестью правоохранителями. Бастиан не сомневался, что если снять с полицейских одежду, то все они будут не только на одно лицо, но и абсолютно неотличимы друг от друга, будто сошли с конвейера или их вырастили в клонопитомнике. Бастиан не разбирался в обозначениях на силовых панцирях и шлемах, но, судя по тому, что рисунки были довольно примитивными, носившие их правоохранители больших чинов не добились. Собеседник Бастиана обладал самым витиеватым рисунком.

Бастиан чувствовал себя очень неуютно еще и оттого, что правоохранители держали их под прицелом.

— Эй, смотри на меня. Я плохо тебя слышу. Надо говорить громче и четче, и не забудь в конце фразы добавлять «офицер».

— Да, я вас понял, офицер, — горло прочистилось. Голос Бастиана звучал погромче, но, видимо, все-таки недостаточно, чтобы удовлетворить правоохранителя.

— Уже лучше, но надо повторить.

— Может, прекратим этот цирк? Какие у вас к нам претензии?

Бастиану на помощь пришел капитан, только что отделавшийся от расспрашивающего его правоохранителя, не то Бастиан так бы и повторял одну и ту же фразу, словно попугай или заевший аудионоситель.

— И хотелось бы, чтобы вы не держали нас под прицелом парализаторов. Мы все-таки не преступники.

— А вот это мы еще проверим.

— Да ладно, Майкл. Они чистые. Незаразные. Эпидемию не разнесут. Я проверил, — сказал правоохранитель, прежде общавшийся с капитаном.

— Нет, — не согласился Майкл, явно раздраженный фамильярностью своего подчиненного, продемонстрированной в присутствии посторонних. Может, наедине они так и общались, но в общественном месте надо соблюдать субординацию. — Доставить их в отделение! — приказал он.

— Есть! — откликнулись правоохранители, по тону начальника догадавшись, что он чем-то недоволен, и на всякий случай вытягиваясь по стойке смирно. В этот момент парализаторы у них в руках пошатнулись, и Бастиан испугался, что кто-нибудь случайно спустит курок.

— Этим скотам надо показывать, где их место, а то обнаглеют и еще начнут талдычить о своих правах.

Последнюю фразу Майкл произнес по внутренней связи. Никто, за исключением сослуживцев, его не слышал.

— Следуйте за нами! — гаркнул один из правоохранителей, скосив взгляд в сторону все еще глазеющих на происходящее туристов, и зло бросил уже им: — Всем разойтись! Здесь вам не цирк!

— Что значит следуйте за нами? — спросил капитан, явно не намереваясь никуда идти.

«Ну зачем он нарывается на скандал», — подумал Бастиан.

Правоохранитель, уже сделавший первый шаг, замер, посмотрел на капитана, и если бы шлем мог передавать эмоции, то на нем наверняка бы проступило сперва удивление, сменившееся затем раздражением. Правоохранителю и в голову не приходило, что кто-то может оспорить его приказ.

— А вы не понимаете, что это означает?

Ответил он не сразу, с паузой в несколько секунд, но на этот раз не оттого, что переговаривался с подчиненными, а, подавляя в себе желание, въехать прикладом парализатора в лицо капитана. Это ему удалось с заметным трудом. Пальцы сжали парализатор до хруста в костях. Когда он опять заговорил, голос его звучал сдавленно, будто его мучили боли в животе.

— После установления ваших личностей и проверки законности вашего пребывания на планете вы будете отпущены. Следуйте за нами! — хотя содержание приказа не изменилось, но произнесен он был с совершенно другими интонациями, менявшими его смысл. Теперь это был не приказ, а скорее просьба.

Капитан кивнул. Под конвоем они прошли в местное отделение полиции. Их провожали взглядами. Толпа приказ копов не выполнила и не расходилась даже после того, как торговцев увели. Завидев скопление людей, подходили новые любопытствующие. Они старались пробиться в первые ряды, но смотреть уже было не на что, и тогда они начинали расспрашивать соседей. Состав толпы менялся. Вскоре не осталось почти никого, кто сам видел, что здесь стряслось, и спрашиваемый мог лишь пересказать то, что услышал от других. Но и эти рассказы находили слушателей.