Поначалу взгляд плохо фокусировался. Все оставалось размытым, но постепенно зрение возвращалось к Бастиану, особенно после того, как он стал интенсивно моргать, смазывая влагой зрачки. Веки двигаться не хотели, напоминая заржавевший механизм, и Бастиан разрабатывал их, как это делает больной с ногой или рукой, долгое время находившейся в неподвижности. Вскоре он уже мог дотянуться взглядом до бледного потолка с вмонтированными по бокам тусклыми лампами.

Память его зависла. Он не сразу ответил себе на вопрос, где находится. Вспоминалось все постепенно. Это корабль. Корабль Лю Чена. Бастиан не знал, что тот, чтобы протащить саркофаги на борт, обмотал их тряпками для маскировки, подкупил таможенников и прикрепил к бокам небольшие антигравы.

Бастиан чувствовал в теле легкость, поскольку сила тяжести на борту была чуть меньше стандартной. Создавалось впечатление, что стоит взмахнуть руками — и воспаришь. От этой мысли заметно поднималось настроение.

— Эй, вставай, петушок пропел давно!

Краем глаза Бастиан увидел, что рядом стоит Суок — уже одетая в черный облегающий комбинезон. Бастиан стал краснеть. Но, бросив одну реплику, Суок ушла и, скорее всего, не услышала, что он ответил. А что до Бастиана, так будь у нее желание получше его рассмотреть, стала бы она его будить?

— Да, а я ничего не слышал.

Он и сам еле различил свои слова, не оттого, что тихо говорил, а потому что органы слуха приходили в норму медленнее, чем голосовые связки и зрение.

Дно саркофага уже высохло. На нем не осталось ни капли криогенной жидкости. Бастиан пошевелился, выясняя, подчиняются ли ему руки и ноги. Он думал, что после заморозки должна чувствоваться боль, как бывает при обморожении. Но боли никакой не было. Руки и ноги вполне сносно функционировали. Не идеально, но терпимо. Тело казалось резиновым, плохо гнулось, а кожа оставалась чуточку холодноватой. Бастиан сел, высовываясь по пояс из саркофага, повертел головой и увидел, что рядом находятся остальные криогенные камеры с закрытыми крышками, но уже пустые.

— Хм.

Жаль, что он не спросил у Суок об одежде. Теперь придется бродить по кораблю голым, пока не отыщется что-нибудь, чем можно будет прикрыться. Только он об этом подумал, как взгляд наткнулся на стеллаж, где были сложены какие-то тряпки.

Тело его совсем восстановилось. Не стоило бояться, что, когда он перенесет всю тяжесть тела на ноги, они подломятся, как спички, не выдержав эту нагрузку, а ступни будут бесчувственными, словно лишенные киберприставок пустотелые протезы.

В три шага он одолел расстояние до стеллажа. Тряпки оказались его одеждой — почищенной и продезинфицированной. Одеваясь, он думал, что больше всего ему сейчас хочется найти иллюминатор и полюбоваться открывающимся из него видом. Но когда он отправился на поиски, выбравшись из каюты и попав в длинный коридор, все стены оказались глухими. Очевидно, коридор располагался в глубине корабля.

Встретив Александра, Бастиан постеснялся просить провести его к внешней стене. Вероятно, Александр и сам еще плохо ориентировался здесь и мог заблудиться.

— Отличная это идея стартовать в криогенной камере. Обычно немного донимает перегрузка. Нельзя сказать, чтобы сильно, но все-таки неприятно, а здесь лег и ни о чем не думай. Я ничего не почувствовал. Правда, лучше, чтобы полетом управлял не автомат, а человек. Человеку я доверяю больше, чем электронным мозгам. Но ты-то в первый раз взлетал и сразу с таким комфортом.

— Нет. Я ведь на спутник у себя дома летал. Там была перегрузка.

— Да? Может быть.

— Слушай, Саш, где тут иллюминатор? Посмотреть хочется.

— Пошли в навигационную рубку. Времени у нас мало. Сейчас мы ждем, когда подойдет наша очередь и диспетчер даст добро на переход через портал.

Огромное, не меньше двух метров в высоту и семи в длину, лобовое стекло, закругляясь по краям, охватывало половину рубки, плавно перетекая в стены и потолок. Перед ним на несколько метров выдавался нос корабля, уходя вниз, чтобы не закрывать визуальный обзор для тех, кто находился в рубке.

Из пяти кресел, поставленных в два ряда, занято было только одно в первом и одно во втором. Капитан сидел, положив руку на приборную панель, то ли в ожидании, то ли ему просто нравилось вновь чувствовать себя властелином огромной машины. Капитан любил управлять кораблями по старинке. Большинство его коллег использовали шлем, который улавливал команды и передавал их корабельным системам.

Сидевшего во втором ряду Бастиан не знал. Он старался войти тихо и даже сдержал восторженный вздох, когда увидел портал. Он встал, прислонившись к стене, но его все же услышали, и человек, сидевший во втором ряду, обернулся. Китаец. Плосковатое лицо с желтой кожей и узкими, чуть расширенными космето-хирургом глазами, тонкий нос, расширяющийся в ноздрях, словно у утки. Вот кому подходило имя Лю Чен. Вот для кого предназначалась одна из криогенных камер. Бастиан кивнул китайцу. По законам приличия ему следовало бы представиться, но он боялся потревожить Капитана, да и человек этот, ответив на кивок, отвернулся.

Так хотелось спросить Александра, кто же это. Но ведь придется уводить его из рубки, а вдруг они в это самое мгновение получат разрешение пройти через портал, и тогда не удастся полюбоваться таким неповторимым зрелищем.

Как же он прекрасен, этот портал!

Бастиан не знал — сколько до него. Золотой овальный обод мог охватывать и многие тысячи километров, а мог быть совсем маленьким, куда не каждый корабль протиснется, — сравнить его размеры было не с чем.

Больше всего портал напоминал сачок для ловли насекомых — с тьмой в форме воронки вместо сетки, которая была такой черной, что выделялась даже на фоне окружающей его пустоты. Черная воронка, засасывающая корабли, наводила ужас, и по доброй воле только сумасшедший приблизится к ней. Это все равно, что лететь в черную дыру, надеясь, что двигатели корабля преодолеют ее гравитацию.

Там, где воронка соединялась с золотым ободом, темнота немного колыхалась, и искажение пространства различалось визуально, без всяких приборов.

Обод ярко светился золотом, напоминая инкрустированный разноцветными драгоценными камнями огромный браслет, оставленный здесь гигантским существом. Сияние, исходившее от него, затмевало большинство звезд и не могло стереть только искусственный спутник, находящийся на стационарной орбите. На нем располагалась база группы быстрого реагирования на тот случай, если кто-то вздумает атаковать портал или воспользоваться им без разрешения.

Когда видишь этот свет, думаешь только о том, как бы побыстрее искупаться в нем. Он влечет людей так же, как привлекает насекомых яркая лампа или костер.

По правую сторону от лобового стекла показался тупой нос чужого корабля. Он все тек и тек вдоль борта, постепенно переходя в раздутый корпус. Появилась россыпь дюз. На некоторых из них на мгновение распускалось синее пламя и тут же опадало, но по мере того, как он удалялся и уменьшался, выхлопов становилось все больше, и они становились продолжительнее. Корабль разгонялся. Он все еще выглядел чудовищно огромным. Даже когда добрался до портала и, погружаясь в него, стал мерцать, Бастиан различал надстройки над его корпусом. Темнота затопила корабль. Он исчез, быстро погрузившись в омут.

Прикинув размеры корабля и то, каким он казался на фоне портала, Бастиан рассчитал, что меньший радиус обода около полукилометра.

Примерно пять минут портал оставался безжизненным. Поскольку поблизости не было ни одного судна, превосходящего их по объему или хотя бы равного им, Бастиан начал беспокоиться, а не забыл ли диспетчер об их существовании и не стоит ли о себе напомнить.

Знай он заранее о такой задержке, успел бы расспросить Александра о новом пассажире.

Бастиан, конечно, не стал приставать к Капитану с советами выйти на связь с диспетчерской, а то рассердится, что его отвлекают, и выставит вон из рубки. К тому же причина задержки довольно быстро разъяснилась. В центре обода вспух черный конус. Вот он вытянулся, на секунду замер, потом съежился, начал проваливаться внутрь, растекаясь, а от него разбегались в стороны круги, словно от брошенного в воду камня. Когда они натыкались на обод, то казалось, что он не удержит темноту в своих берегах, она выплеснется в окружающее пространство, начнет поглощать все без разбора, пока в нее не провалятся и стационарный спутник с базой, и корабли, и планеты, и звезды. Не смотри Бастиан на портал, он и не заметил бы, как из темноты стали проступать очертания корабля, будто всплывающего из омута. Спустя миг он вырвался в космос, став заваливаться на левый борт и разворачиваться — дискообразный с тремя мощными двигателями, установленными на килях. Один из килей шел точно по центру, как позвоночный плавник у рыбы, а остальные — примерно под углом в тридцать градусов к нему. Голубой огонь испускал только правый двигатель. Обогнув портал, корабль включил центральный.

При таком плотном движении в ожидании своей очереди прождешь не один час. Многие использовали портал как транзитный, чтобы поближе подобраться к планетам, возле которых порталов нет. Неизвестно, сколько еще кораблей теснится по ту сторону темноты.

Бастиан провожал взглядом дискообразный корабль, пока тот не превратился в светящуюся точку, и продолжал искать на черном небе, когда его уже и вовсе невозможно было бы разглядеть.

— «Пинота», приготовиться к переходу! — услышал Бастиан голос в рубке.

— Есть приготовиться, — среагировал на голос Капитан.

Бастиан вспомнил о своих ощущениях, когда он переходил через портал в прошлый раз, и подумал, что хорошо бы сесть в кресло, а лучше вообще не вылезать из криогенной камеры. Рано он выбрался. Но ведь в противном случае он не увидел бы всю эту красоту.

Александр куда-то ушел. Не полез ли он в камеру? Он-то не первый раз переходил через порталы. Может быть, ему это надоело. Бастиана из рубки не гнали или делали вид, что не замечают его присутствия. Маленькими шажками он тихо подошел к угловому креслу. Усевшись и пристегнувшись магнитными застежками, скосил на незнакомца взгляд, но тот даже не посмотрел в его сторону.

— «Пинота», встать на старт!

— Есть встать на старт!

— Заданная точка — портал системы Эльсинора.

— Подтверждаю.

— Счастливого перехода, «Пинота».

— Благодарю.

— Обратный отсчет: шестьдесят, пятьдесят девять...

Пока двигатели работали на холостом ходу, Бастиан беззвучно повторял цифры в обратном порядке, но так торопил событие, что досчитал до единицы быстрее, чем шло время, сделал паузу, отвлекся на что-то и понял, что уже пора говорить «старт», когда его вдавило в кресло.

Световые батареи на ободе портала, установленные на огромных столбах, похожих на стволы исполинских серебряных деревьев, трепетали, постоянно изменяя свое положение. Они ловили потоки света, и казалось, что это ветер играет с ними, как с листьями. Чтобы держать портал постоянно работающим, нужна уйма энергии. Портал высасывал звезду, приближая ее смерть.

Между световыми батареями виднелись какие-то наросты. Бастиан понял, что это орудийные башни. Судя по их размерам, одного выстрела любой из них хватит, чтобы превратить любой корабль даже не в облако газов, а в сгусток энергии. Здесь же располагались установки, которые мгновенно закрывали портал непроницаемой и мощной силовой мембраной. Она отбрасывала корабль, как теннисная ракетка мячик.

Бастиан ожидал новых приступов головокружения, приготовился к ним. Но ничего такого с ним не стряслось.

Впереди была только темнота, только пустота. Так должна выглядеть черная дыра. У нее огромный голодный рот. Она растворила весь мир, как сильно концентрированная кислота. Она свернулась трубочкой, как прибрежная волна, на каких любят кататься серфингисты, а корабль летит как раз в самом ее центре, но когда она его нагонит, прикоснется к нему...

Бастиан испытал разочарование, заметив тускло-красную звезду размером с яблоко. Спелое вкусное яблоко. Она выпустила щупальца протуберанцев, чтобы схватить маленькую светящуюся серебром крупинку, но той удавалось избежать пленения вот уже бессчетное число лет. Клочья расплавленного вещества опадали на красную планету. Система двойной звезды. Он знал ее название.

— Эльсинора, — сказал Капитан, оборачиваясь к незнакомцу.

— Спасибо. Я узнал ее.