1
Поплавок вместо того, чтобы уйти под воду, неожиданно приподнялся и завалился набок, словно у мостика непостижимым образом возникла мель. Семен даже не подсек толком — просто потянул удилище, а вместе с ним и леску, и сразу почувствовал, что крючок определенно не пуст.
— Хы! — сказал он, перехватывая удилище поудобнее.
Клюнуло что-то немаленькое, никак не тараночка, на которую только и можно было рассчитывать у берега. И не мелкий бычок, которые под мостиком тоже шныряли в изобилии.
Секунд через пять Семен вынул из воды здоровенного бычка, чуть не в локоть длиной. Бычок раздул жабры и растопырил плавники, от чего голова его казалась не меньше кулака взрослого мужчины.
— Вот это бык! — изумился удивший по соседству дедуля-пенсионер. — Старше меня, поди!
Рыбина и впрямь была почтенного возраста, с мутноватыми глазами и чешуей, едва видной из-под мучнистого налета.
— И не клевал почти, — сообщил Семен пенсионеру. — Тихушник, тля!
— Здоровый, — умеренно порадовался за Семена пенсионер и добавил: — Одно жаль, невкусный, поди. Ни пожарить, ни завялить… И в ухе весь смак перебьет. Больно стар. Ты его, сынку, сфотографируй на память, да чучел набей!
— Можно и чучел, — согласился Семен, особо не расстраиваясь.
По поводу бычка у него не возникло никаких опасений: кудлатый обормот Шуля (пес-дворняга) даже этим реликтом не побрезгует, заглотит и не поморщится.
Престарелая рыбина канула в узкий зев садка, а Семен принялся перезаряжать крючок.
Прежде чем клев окончательно прекратился, он поймал еще несколько тараночек и небольших бычков.
— Не клюет, холера! — пожаловался дед, заметив, что Семен принялся сворачивать нехитрую рыбацкую снасть.
— Не клюет, — подтвердил Семен. — Пойду я…
— Я посижу еще. — Дед отличался завидным упорством. А может быть, ему просто нечем было заняться с тех пор, как вышел на пенсию.
Вынув садок из воды, Семен вытряхнул улов в полиэтиленовый пакет. Бычок-ветеран весил примерно столько же, сколько все остальные рыбки, выглядящие на его фоне мальками.
— Динозавр, — Семен покачал головой и криво усмехнулся.
До дома было недалеко, минут двадцать пешком. По дороге, обдавая удушливым выхлопом, проносились грузовики и редкие легковушки, и даже обильная зелень частных дворов по обеим сторонам улицы от выхлопа не спасала.
Шуля радостно залаял, когда Семен подходил к воротам, а едва вошел во двор — принялся неистово скакать вокруг, норовя лизнуть в лицо.
— Ну тебя, черт кудлатый! — отмахнулся Семен удочкой.
Скакать Шуля перестал, но настроение его изменилось мало. Теперь основное внимание пса переключилось на пакет с рыбой.
Из дома выглянула хозяйка, Вера Остаповна.
— О! — сказала она. — Рыбак! Чего наловил?
— Да мелочь, — вздохнул Семен, отпихивая настырного Шулю.
— Давай, я как раз свою дочистила, поджарю и тебе заодно, — великодушно предложила хозяйка, и Семен с готовностью протянул пакет: возиться с рыбой ему совершенно не хотелось.
Муж хозяйки вечно гонял на стареньком «Москвиче» куда-то аж под Каховку и по пути часто покупал свежую рыбу, но не такую мелюзгу, какую обыкновенно удил Семен, а здоровенных карпов, толстолобиков, лещей. Вера Остаповна, соответственно, все купленное чистила и готовила, не забывая и Семена угостить.
Удочку и коробку с рыбацким скарбом Семен отнес в сарай и направился к флигелю, в котором квартировал. Шуля вертелся под ногами, периодически плюхаясь на задницу и принимаясь самозабвенно чесать за ухом. Потом снова догонял Семена, хулигански прихватывал за лодыжки — баловался, короче. Он вообще был существом неунывающим и развеселым, невзирая на далеко не щенячий возраст.
Минут через десять от хозяйского крыльца донесся голос Веры Остаповны:
— Семен! Поди-ка сюда!
Семен выглянул из флигеля.
Вера Остаповна стояла с ножом в руке у входа в дом.
— Гляди! — сказала она, протягивая квартиранту на ладони что-то пока неразличимое.
Семен рысцой пересек двор. Вблизи стало видно, что к рукам Веры Остаповны и ножу кое-где прилипла рыбья чешуя.
— Что такое, Вера Остаповна? — настороженно осведомился Семен.
— Здорового ты бычка поймал, — сообщила та. — Я таких и не видела. Чистила, гляди что в кишках нашла! Сначала думала — ракушка…
Семен взглянул. На испачканной ладони хозяйки лежало что-то прямоугольное и плоское. Лишь рассмотрев скошенный угол, Семен наконец сообразил:
— Да это симка от мобильника!
Мобильником Вера Остаповна пользовалась, но Семен сильно сомневался, что она представляет, для чего нужна сим-карта. Мобильник был для нее не более чем обычным телефоном, который можно носить с собой, а потому гораздо более удобным, нежели домашний. Кроме как «снять трубку», набрать номер и «положить трубку», Вера Остаповна и функций-то больше не знала, хотя однажды Семен попытался научить ее пользоваться встроенной записной книжкой. Особых педагогических успехов, честно говоря, Семен не снискал.
Осторожно взяв сим-карту с ладони хозяйки, Семен всмотрелся повнимательнее. Первоначальный цвет ее теперь мудрено было угадать, симка казалась просто грязно-серой.
Вера Остаповна скрылась в доме, а Семен, изучая неожиданную добычу, побрел к водяной колонке. Кое-как отмыл сим-карту от слизи и грязи, с опаской полирнул рукавом — желтенькие контакты даже заблестели, хоть и не сразу. Пластик, похоже когда-то имел синий или темно-синий цвет, но, вроде бы, другого оттенка, чем сим-карты «Киевстара». Это не был также чип от «Голден Телеком», «Билайна» или «Лайфа».
Основные российские операторы мобильной связи тоже отпадали: у «МТС» симки красные, у «Мегафона» — зеленые.
«У «Билайна» вроде раньше синие были, — подумал Семен, вспоминая последний вояж в Россию. — Но теперь-то полосатые, как и у нас…»
Но что-то еще было в симке неправильное, он никак не мог уловить, что именно. Пришлось вынуть сим-карту из своего мобильника и сравнить.
Семен быстро понял — что. Форма контактов и их рисунок немного отличались, по крайней мере от контактов на его киевстаровском чипе. Хотя основная, так сказать, конфигурация совпадала.
Совать подсохшую находку в свой дежурный телефон Семен поостерегся. Пошарил в столе, выудил древнюю 33-ю «Нокию». Батарея, конечно же, признаков жизни не подавала, пришлось сначала воткнуть на подзарядку.
«Ща включусь, — мечтательно подумал Семен. — А там гривен сто на счету! А то и больше! Хоть обболтайся!»
В сто гривен на счету он, конечно же, всерьез не верил. Вообще не верил, что чип остался работоспособным после визита на дно и тем более в желудок к рыбине.
К его великому изумлению, «Нокия» включилась и на сим-карту не заругалась. И даже код не потребовала, аппарат сразу же принялся искать сеть.
Тут Семена снова отвлекла Вера Остаповна — принесла тарелку свеженажаренной мелюзги, еще недавно шнырявшей в реке под мостиком, плюс несколько кусочков рыбы покрупнее, из мужниного автоулова. Бычок-гигант торжественно лежал на самом верху, поперек тарелки.
— Этот крокодил скорее всего невкусный, — предупредила хозяйка. — Стар больно. Если что — Шуле скорми.
— Спасибо, Вера Остаповна! — искренне поблагодарил Семен. — Разберусь!
Хозяйка благосклонно кивнула и ушла. Она вообще хорошо относилась к Семену — как квартирант он вел себя тихо, платил исправно, девок не водил. Да и Шуля успел себя проявить с лучшей стороны: дважды гонял со двора жуликов. А прежние обитатели флигеля, похоже, были другой породы — при вселении Семен выгреб больше мешка разнообразных неформатных бутылок из-под спиртного, а потом весь день отмывал и отскребывал от застарелой грязи свое будущее жилище.
Когда Семен вновь взял в руки старенькую «Нокию», она уже нашла сеть.
«Небо-ТФ», — было написано на квадратном дисплее меж двух столбиков-индикаторов. Индикатор заряда, естественно, мигал, шевелился. Сеть виделась отменно, на все четыре столбика.
— Ишь ты! — удивился Семен. — «Небо-ТФ»!
Такого оператора Семен не знал. Естественно, не знал он и служебных телефонов или кодов быстрого доступа. Например, состояние счета проверить.
С некоторой опаской Семен набрал свой собственный мобильный номер, заранее приготовившись услышать в трубке что-нибудь вроде: «Исходящие звонки заблокированы оператором».
Не тут-то было: дежурный телефон исторг радостную трель.
Семен хмыкнул. И взял трезвонящую трубку в левую руку. На дисплее было просто написано: «Звонок», значит, номер не определился. Пришлось нажать отбой.
Так и есть, «номер не определен». Но получается, что симка живая и деньги на счету есть. Забавно!
«Ну и ладно, — подумал Семен с легким воодушевлением. — Хозяина симки мне в жизни не найти. Если не озаботился заблокировать счет и перевести деньги на новый — его проблемы. Буду звонить, пока можно, да и все».
С этими мыслями Семен пообедал собственным уловом (кусочки хозяйского судака оставил на вечер). Большой бычок таки оказался невкусным, и Семен без колебаний скормил его обормоту Шуле, который, разумеется, заглотил все в один присест и лишь благодарно облизнулся. Усмехнувшись, Семен соскреб с тарелки остатки собственной трапезы — Шуля заглотил и это. Кто б сомневался…
Таскать с собой два мобильника Семен поленился, поэтому в ближайшие две недели звонил со старой «Нокии» всего несколько раз, когда находился дома. По первости он даже не следил, чтобы старый аппарат был все время заряжен — впервые обратил на это внимание только когда возникла нужда срочно позвонить маме на городской, а «Нокия» оказалась разряженной в ноль. Пришлось откапывать в столе старую зарядку с толстым штырьком, потому что за несколько дней она благополучно погрузилась в то, что Семен обтекаемо именовал «культурным слоем».
Содержимому его письменного стола это определение подходило вполне — в верхнем ящике как попало были навалены всевозможные кабеля, шнуры, провода, переходники, блоки питания, компьютерные железяки, электрические тройники и удлинители, миниатюрный ноутбучный принтер, паяльник на подставке из гнутой проволоки… Что-нибудь из этого периодически извлекалось по надобности, пользовалось и вновь возвращалось в «культурный слой», конечно же — поверх того, что извлекалось вчера. Неудивительно, что старый блок питания от мобильника (новый обычно жил просто на столе, около «пилота»-разветвителя) успел погрузиться на самое дно, и его реально пришлось откапывать, подключать к «Нокии» и несколько минут ждать, пока аппарат-ветеран соизволит включиться. И разговаривать пришлось не прекращая зарядки, словно по обычному телефону, прикованному к розетке коротким проводом.
С этого момента зарядка с толстым штырьком поселилась на столешнице, рядом с более новой; старая «Нокия» обычно лежала тут же, но теперь Семен периодически поглядывал на нее и при надобности подзаряжал, даже если не собирался никуда звонить.
Тем не менее эффект Семен почувствовал незамедлительно: обычный режим звонков в среднем съедал двадцать — двадцать пять гривен в неделю. Как раз перед рыбалкой Семен в очередной раз пополнился на тридцаточку и рассчитывал, что вместе с небольшим остатком этого хватит на две недели.
По прошествии двух недель (точнее — шестнадцати дней, раньше не вспомнил, поскольку исходящие не заблокировались, как обычно бывало) Семен решил проверить — сколько на счету осталось денег. Осталось больше, чем он ожидал, — двадцать четыре гривны. Получалось, что за шестнадцать дней Семен потратил на звонки гривен восемь, не больше. То есть звонить с халявной симки «Неба-ТФ» имелся прямой резон.
С этого момента Семен начал таскать старую «Нокию» с собой, но и в этом случае не всегда удавалось позвонить с нее — чаще всего неловко было на людях вынимать это старье из кармана. Поколебавшись еще какое-то время, Семен разорился на китайское двухсимочное чудо — более всего подкупило наличие стандартного разъема под нокиевскую зарядку (новую, тонкую). Китайцы были люди то ли совершенно беспардонные, то ли обладали своеобразным чувством юмора — на крышке батарейного отсека нового аппарата красовались сразу две узнаваемые надписи — одна, как и ожидалось «Nokia», а вторая ни много ни мало — «Vaio». Нативным соньковским шрифтом, что характерно. Всех знакомых гаджетоманов подобное сочетание оч-чень веселило и служило дежурной шуткой вплоть до выхода мегадевайса под названием «i-Пож» и с логотипом в виде надкусанной груши.
Так или иначе, теперь Семен мог без проблем пользовать «Небо-ТФ» при исходящих звонках, прежнюю «Нокию» с легким сердцем отдал сестренке, а древняя 33-я вместе с зарядкой снова канула на дно «культурного слоя».
Киевстаровский счет Семен не пополнял с начала месяц, потом второй, потом полгода; «Небо-ТФ» продолжало и продолжало беспроблемно соединять, словно симка имела неисчерпаемый лимит. По какому-то странному наитию Семен ни словом не обмолвился о ней никому из приятелей, а единственный человек, кто знал — Вера Остаповна, — от мобильных дел была далека и наверняка давно забыла о странной находке в рыбьих потрохах.
Всего раз Семен попробовал набрать в интернетовском поисковике «Небо-ТФ», узнал о существовании в России одноименного ООО по торговле алкогольными напитками, но оператора мобильной связи с таким названием обнаружить не сумел.
Первое беспокойство, пока слабое и неясное, Семен ощутил после Нового года. Можно безбоязненно болтать по найденному телефону с сотней баксов на счету — ну, в крайнем случае сдерет с тебя внезапно обнаружившийся хозяин ту же сотку. А вот знай Семен, что на счету такого мобильника, скажем, миллион, побоялся бы ввязываться. Бесплатный сыр известно где бывает. Подспудные надежды на то, что через месяц-два деньги закончатся и звонить станет невозможно, не оправдались ни через месяц, ни через два, ни через полгода. Как на людей вешают просроченные кредиты, Семен пару-тройку раз читал и боялся влипнуть в подобную историю панически. Правда, ни в одной из этих историй не фигурировали мобильные телефоны — кроме единственной байки, как некий не в меру продвинутый карапуз где-то в Норвегии накачал на папочкин ай-фон музыки из интернета аж на двадцать две тысячи долларов.
В общем, беспокойство Семена касательно «Неба-ТФ» медленно нарастало, и звонить с этой симки он стал все реже, пока к весне, будучи слегка в подпитии и довольно меланхоличном настроении, он не дал себе слово прекратить ею пользоваться.
На следующее утро симка «Неба-ТФ» приняла первый входящий звонок.
Семен этого сначала и не понял — китайская «Nokia-Vaio» исторгла обычную мелодию веселой группы «Pogues», установленную в качестве вызова. Номер звонящего не определился, но такое периодически бывает. Семен машинально ткнул ногтем в зеленую трубочку первой симки и приложил мобильник к уху, а мгновением позже сообразил, что мелодия продолжает играть.
Он отнял телефон от уха и поглядел на экран внимательнее.
Вызов шел на sim-2. На номер неведомого абонента сети «Небо-ТФ».
Несколько секунд Семен оцепенело глядел на экранчик. Мигающая надпись гипнотизировала, а звонок все не прекращался. Ладонь ощущала периодическую вибрацию, Pogues наяривали, а в голове у Семена сделалось гулко и пусто. Но потом он (неожиданно для себя) встрепенулся, подумал: «А что я теряю?» и решительно нажал на правую кнопку с зеленым телефончиком, ответственную за вызовы sim-2.
— Слушаю, — сказал Семен как мог ровно.
— Наконец-то, — прозвучал в ответ голос. Мужской. Разумеется, незнакомый. — Я уже и ждать перестал.
Семен не знал, как ответить, поэтому молчал.
— Почему не отписал, как вернулся? — спросил незнакомец с нажимом.
— Вы номером не ошиблись? — в свою очередь поинтересовался Семен, стараясь говорить вежливо, но твердо.
Собеседник несколько секунд размышлял.
— Надо понимать, ты не Ринат? — предположил голос.
— Надо понимать, — подтвердил Семен.
— И ты, конечно же, не в Москве?
— Даже не в России, — обтекаемо ответил Семен, заранее решив, что точнее сообщать, где он находится, ни за какие коврижки не станет.
— Плохо, — вздохнул незнакомец.
— Я могу вернуть сим-карту, если это необходимо, — на всякий случай пообещал Семен.
— Нет смысла. Мне нужен Ринат. Но раз на звонок ответил ты, значит, Рината больше нет.
Несколько секунд собеседник молчал, а потом вызов неожиданно прервался.
Семен, еле дыша, уставился в экранчик мобильника. Рука с телефоном предательски подрагивала. Довольно долго Семен боролся с соблазном вынуть странную симку из мобильника, но что-то его удержало.
В целом услышанное крайне не понравилось: Москва, Ринат, которого больше нет… Поневоле заподозришь худое. Минимум — простых бандитов, максимум — террористов из какой-нибудь «Аль-Кайды». Семен к контактам ни по минимуму, ни тем более по максимуму был явно не готов.
Но симку из мобильника так и не вынул.
Когда спустя полтора часа неизвестный позвонил на «Небо-ТФ» вторично, Семен каким-то образом заранее почувствовал: для ответа придется нажать на зеленую трубку с двойкой.
Так и есть — вызов шел на sim-2.
— Слушаю.
— Здравствуй, Семен, — поздоровался все тот же голос. — Как там в Николаеве погода?
В следующие несколько мгновений Семен пережил целую гамму противоречивых чувств. Во-первых — страх. Во-вторых — изумление. Как быстро сработали! И имя, и местонахождение…
Но если два первых чувства были понятны и естественны, то третьему Семен чуть позднее изумился едва ли не больше, нежели скорости, с которой его вычислили. Потому что третьим чувством стало жгучее, немыслимое любопытство — к какой жутковатой тайне ему удалось прикоснуться?
— Плюс девять, переменная облачность, — сообщил Семен деревянным голосом, зачем-то решив исчерпывающе ответить на вопрос о погоде.
— Это хорошо, — удовлетворенно произнес незнакомец. — Не придется куковать в аэропорту.
— В каком… — Семен запнулся, сглатывая слюну, — аэропорту?
— В николаевском, разумеется, — хмыкнул незнакомец. — Не тащиться же тебе в Одессу?
— Мне? — Семен продолжал глупо переспрашивать, потому что вообразил было, будто за ним уже выслали плечистых парней в черных костюмах и черных очках.
— Тебе, — подтвердил незнакомец. — Ты нужен мне в Москве, а Украина в последнее время становится все менее и менее интересной. Впрочем, об этом позже. Ты просто еще не знаешь, насколько тебе повезло. Главное, что ты сейчас должен уяснить, — не произошло ничего страшного лично для тебя. Я не шпион, не бандит, не террорист и вообще никак не связан с нарушением никаких писаных законов. Приедешь — узнаешь все подробнее.
— Но, — промямлил Семен, — я не хочу никуда ехать! Да и не могу, на работу завтра…
— Работа не проблема, — бодро заверил незнакомец. — С прежнего места ты уже уволен.
— Как уволен? — похолодел Семен.
— Очень просто. Приказом по фирме номер девяносто шесть семнадцать, по собственному желанию. Зараев подписал.
Семен несколько секунд тупо молчал. Что-то подсказывало — ему не врут. Уволен. Но не ехать же в самом деле в Москву?
Потом внезапно нашелся весомый, как показалось Семену, аргумент.
— У меня нет загранпаспорта!
— Для въезда в Россию не нужен загранпаспорт, — хладнокровно разбил его надежды незнакомец. — Достаточно внутреннего. А даже если и был бы нужен — тебе осталось бы только подъехать куда следует и забрать его. Нашел, тоже мне, проблему! В общем, собирайся, вылет послезавтра днем. Я перезвоню еще.
И — короткие гудки.
Семен медленно-медленно отнял трубку от уха и так взглянул на нее, будто китайская «Нокия-Вайо» вдруг превратилась в гремучую змею.
Назавтра он с опаской заявился в контору и прямо на пороге столкнулся с шефом.
— А, Семен, — дружелюбно сказал Зараев и протянул руку. — Привет! Отходную пришел ставить?
Семен пожал шефу руку во второй раз в жизни и пробормотал:
— Ну… вроде того.
— Меня позовешь, надеюсь? Охотно опрокину рюмашку за твой успех в Москве!
«Да что же это делается! — мысленно взвыл Семен. — Все вокруг знают больше меня о моей же собственной судьбе!»
В магазин тем не менее пришлось сбегать, и с ребятами выпить, и Зараева позвать, и даже вредную тетку-бухгалтершу тоже пригласить за стол. К полудню Семен, несколько размякший от выпитого, бесцельно прошелся по Соборной, периодически прикасаясь к карману куртки с трудовой книжкой и выходным пособием, зачем-то купил флэшку пообъемистее в китайское чудо и, уже вполне сознательно, приличную дорожную сумку взамен своей, старой и драной. И только дома наконец сумел сформулировать одолевавшую смутную мысль.
«Поплыл по течению, — подумал Семен мрачно. — Вот ведь!»
Удивительно, но даже легкая тревога за будущее не повлияла на невесть как сформировавшуюся решимость действительно съездить в Москву. Семен даже осознавал, что решимость его скорее всего не внутренняя, а сторонняя — внушенная голосом человека, звонившего на «Небо-ТФ».
Странно было чувствовать и осознавать все это.
Разбудил его звонок на «Небо-ТФ».
— Привет.
— Здравствуйте.
— Вылет в 12:45, регистрация за час. За билетом зайдешь в агентство и назовешься. Как прилетишь, я тебя опять наберу.
— А как в аэропорт? — обреченно поинтересовался Семен. — Туда ж не ходит ничего.
— Такси вызови, маленький, что ли? Кстати, денег с собой можешь особо не брать, не твоя это забота. Раз уж выдергиваю тебя, то и о жизни позабочусь: и кров у тебя будет, и стол.
— Спасибо, — буркнул Семен и сдавленно зевнул.
— Не вздумай опоздать. И счастливого полета.
Трубка разразилась короткими гудками, а через пару секунд умолкла, перейдя в режим ожидания.
Вещи Семен собрал еще вчера.
На Соборной он вышел из маршрутки, миновал сотый магазин и с некоторой опаской сунулся в агентство воздушных сообщений.
Женщина офисного вида взглянула на него поверх компьютерного монитора. Семен замялся в дверях, лихорадочно соображая — куда девать сумку?
— Вы, наверное, Немоляев? — предположила женщина.
— Да, — с облегчением признался Семен.
— Давайте паспорт.
Семен с постыдной торопливостью зашарил по карманам, вынул паспорт и подал женщине. Та в паспорт всего лишь заглянула — удостоверилась, что он действительно Семен Немоляев, взяла с краешка стола билет в цветастом конверте, вложила между страниц паспорта и протянула Семену:
— Держите. Счастливого полета!
— Спасибо! — У Семена неожиданно возникло желание поклониться, но он решил, что это будет чересчур, поэтому неловко развернулся и поскорее ретировался из агентства на улицу.
Свернув на Лягина, где было потише, он полез в конверт и вынул билет. Все чин чином: до Москвы, вылет в 12:45, компания «ЮТэйр», рейс UT-770, тариф тысяча восемьсот сорок гривен.
Семен взглянул на часы. Без пяти одиннадцать. Пора вызывать такси.
Позвонил он с «Киевстара» — с «Неба-ТФ» такси звать было бессмысленно — номер-то не определялся. А звонки с засекреченных номеров диспетчерши почему-то игнорировали — может, было им какое-то тайное указание на этот счет.
Машина подошла мгновенно — небось, дежурила напротив сотки, полста метров вперед и направо, на Лягина.
Семен забросил сумку на заднее сиденье темно-зеленой «Дэу», а сам уселся рядом с водителем.
— В аэропорт, — вздохнув, объявил он.
«Дэу» тронулся.
— Далеко собрался? — без особого интереса полюбопытствовал таксист, пожилой дядька с желтоватой фиксой напоказ.
— В Москву, — грустно сообщил Семен.
— К москалям, значит, — констатировал таксист.
— Да я и сам москаль, если разобраться, — пожал плечами Семен. — Даже родился в России.
— В Москве?
— Нет, в Краснодаре. Родителей сюда распределили, еще в восьмидесятые, вот и переехали. Сестра уже здесь родилась, в незалежной…
— Понятно, — кивнул таксист и умолк.
Семен сначала решил, что таксист любитель поболтать в дороге, но после стартовых расспросов тот до самого аэропорта не проронил больше ни слова. Собственно, единственное, что Семен еще от него услышал, это была сумма за проезд.
«Странный какой-то таксист», — подумал Семен, задумчиво глядя вослед удаляющейся темно-зеленой «Дэу».
В здании аэропорта он не бывал лет пятнадцать, если не больше. Некогда симпатичное, хоть и в совковом стиле, оно страшно обветшало и производило впечатление наспех отмытого коровника. Внутри было почти пусто — а ведь Семен помнил этот зал людным и красивым. На посадку теперь приходилось тащиться через второй этаж и предварительно проходить сначала таможенный досмотр вместе с обычным, авиационным, потом пограничный контроль, а потом довольно долго сидеть в тесном зале ожидания с крохотным магазинчиком «дьюти-фри». Магазинчик выглядел под стать аэропорту, но водку в нем продавали. Семен решил, что надо, и взял плоскую бутылочку «Немирова» плюс банку «пепсухи» на запивку.
В большое, во всю стену, окно виднелся самолет, на котором предстояло лететь — сначала Семен решил, что это «Ан-24», но смущал непонятный конический вырост в корме. У настоящего «Ана» там косой срез — это Семен прекрасно помнил еще по перелету из Краснодара. Позже выяснилось, что сегодня предстояло лететь на более новом французском аналоге именем ATR-42.
«Француз — так француз, — с непонятным безразличием подумал Семен. — Авось долетит».
Кресла в этом французе, во всяком случае, были просторнее, чем в «Ане» — даже коленками Семен ни во что не упирался. Полет прошел скучно и уныло — сначала Семен глядел в окно, потом задремал даже, а потом разбудили чаем с печенькой. После он вдумчиво заполнил миграционную карту, а оставшиеся полтора часа просто сидел, глядя на редкие облака и на землю далеко внизу, затянутую белесой дымкой.
Ближе к Москве облаков стало больше. Семен порадовался, что помимо любимой куртки прихватил и любимый свитер — в последний момент сунул в сумку. И правильно сделал: едва выйдя на трап, он сразу почувствовал, что Москва находится много севернее. Хорошо, что модерновый низкопольный автобус ждал совсем рядом — Семен шмыгнул в него, словно мышь в укрытие, и сразу же полез в сумку за свитером.
Утеплившись, он почувствовал себя увереннее и веселее. Автобус, прошипев пневматикой дверей, тронулся и поехал, сначала по необъятному полю, мимо разрисованных логотипами авиакомпаний самолетов, потом мимо обнесенной забором стройки. Наконец прибыли к стеклянному подъезду, где, ежась на ветру, поджидала девушка в пограничной форме.
Эскалатор (новенький!). Зал с несколькими очередями к стеклянным будочкам.
— Цель прибытия в Российскую Федерацию?
— По делам… — пожал плечами Семен, глядя пограничнику прямо в глаза.
Тот вздохнул, и — шлеп! — штампом в уполовиненную миграционку.
Российские таможенники отнеслись к зарубежным гостям столицы с величайшим равнодушием — не только не трясли, но даже и вопросов никаких не задали, хотя Семен уже приготовился доложить, что валюты, предметов старины, искусства, оружия и наркотиков при себе не имеет.
А едва он совершенно официально вывалился из зоны прибытия в зал, на обычную российскую землю, в кармане куртки грянули Pogyes.
Звонок шел, разумеется, на номер «Неба-ТФ».
— Слушаю? — настороженно отозвался Семен, стараясь не выпускать из поля зрения сумку.
— Welcome to Russia! — произнес хорошо знакомый голос; как показалось Семену — очень чисто и естественно, совершенно по-американски, без всякого акцента. А затем уже по-русски: — Как долетел?
— Спасибо, нормально, — сухо отозвался Семен.
Наверное, ему не следовало говорить так сухо — в сущности, все дальнейшие действия напрямую зависели от звонившего, потому что идти Семену в Москве было совершенно некуда. Денег с собой он, конечно же, взял, но немного, всего пятьсот долларов. Семен прекрасно представлял, что по московским меркам это ничто. Но, собственно, Семен и брал их как аварийный запас на случай, если все это окажется каким-нибудь нелепым розыгрышем — чтобы купить обратный билет и вернуться. Не сразу, конечно: раз уж прилетел, денек-другой следует поглазеть на столицу бывшей Родины, дохнуть воздуха предков. Удушливая атмосфера хохляцкой брехни и ненависти за последние лет десять приелась по самое не могу.
Семен не был наивным человеком — он не надеялся, что в России много лучше. Просто не мог больше видеть откормленные рожи украинских политиков и слушать очередные лживые обещания, которые никто не собирался выполнять.
— Значит, так, — голос из мобильника вернул Семена к реальности. — Внимательно слушай объявления по залу. Экспресс в Москву через двадцать минут. Найти его просто: выйдешь из здания аэропорта и все время налево. Там указатели, не собьешься. Где взять денег — поймешь через пару минут. Пин-код — два, три, девять, семь. Запомни: два, три, девять, семь. Успехов.
Семен не успел ничего переспросить — его странный собеседник отключился.
«Чем дальше, тем веселее, — подумал Семен, убирая мобильник в карман и подхватывая с пола сумку. — Объявления, значит, слушать. Ладно, послушаем…»
Дикторша как раз вещала что-то о регистрации на рейс до Стамбула. Вскоре она ненадолго умолкла, а потом заговорила снова:
— Внимание! Семен Немоляев, прилетевший из Николаева рейсом «ЮТэйр» семьсот семьдесят, пройдите, пожалуйста, к справочному бюро, вас ожидают.
Пока Семен шарил взглядом по залу ожидания, дикторша повторила объявление еще дважды.
Ага, вон и нужное окошко. Правда, рядом никого нет — а сказали, что ожидают.
Семен пересек зал, поозирался — людей вокруг было в общем-то достаточно, но никого нельзя было заподозрить в ожидании около справочной. Наоборот, все были поглощены чем-нибудь своим: кто внимательно изучал табло вылетов, кто уставился на экран телевизора, по которому транслировали хоккейный матч, кто просто шел по своим делам. Семен для порядку повертел головой еще с полминуты, а потом все же обратился в окошко:
— Здравствуйте! Тут объявили, что меня ждут, а я никого не вижу!
— Вы Немоляев? — уточнила немолодая женщина в модных очках-паутинках.
Окошко было таким крохотным, что, кроме лица женщины и очков, Семен ничего больше не видел.
— Да, Немоляев.
— Будьте добры, паспорт, — попросила женщина.
Семен предъявил — на этот раз без ненужной суеты и спешки.
Женщина взглянула на страницу с именем-фамилией, на фотографию и вернула паспорт на стойку. А рядом выложила кредитную карточку.
— Банкомат напротив и еще один у «Шоколадницы».
— Спасибо… — пробормотал Семен, сгребая паспорт и кредитку со стойки.
«Вот, значит, что за пин-код, — сообразил он через пару секунд. — Ну, да, логично — за экспресс в Москву надо будет заплатить, причем рублями».
Вторично пересекая зал, Семен подглядел в обменнике курсы доллара и евро к рублю — считать было удобно, доллар почти ровно тридцать рублей, евро — почти сорок. Наверное, стоило снять с карточки тысячи три-четыре. Так, на всякий случай, чтобы было. Москва все-таки.
Манипуляции с банкоматом он производил с некоторой опаской, но все прошло без малейших заминок, пин-код подошел, и меньше чем за минуту Семен стал счастливым обладателем трех российских тысячных купюр. Проверять остаток средств на карте Семен постеснялся. Мало ли, вдруг нужно будет ее потом вернуть.
Не случилось проблем и с поиском места, откуда уходили обещанные экспрессы. К некоторому удивлению Семена, они отправлялись из-под земли — пришлось спускаться по эскалатору на платформу, очень похожую на станцию метро. Как раз подошел поезд, и в него принялись грузиться пассажиры. Погрузился и Семен. В отличие от прокопченных пригородных дизелей Николаева этот смотрелся запредельно модерновым и удобным.
Полчаса Семен глазел в окно, а на выходе в город у Киевского вокзала его настиг очередной звонок.
— На Киевском уже?
— На Киевском.
— Садись в метро. Проездной можешь сразу месячный брать, потому что ездить тебе придется много. Синяя радиальная ветка, станция «Первомайская». Найдешь? Не заплутаешь?
— Разберусь, — заверил Семен.
Он и впрямь не сомневался, что разберется.
Вход в метро обнаружился прямо в туше вокзала. Некоторое время Семен постоял в очереди, хотя некие темные личности кавказской наружности предлагали проездные из-под полы со скидкой. Семен решил не рисковать и, несомненно, правильно сделал — около турникетов, как раз когда он прикладывал проездной к желтому кругляшу валидатора, полицейский при посильной помощи дежурной кого-то сосредоточенно винтил под беспрерывные тревожные трели свистка. Окружающие на это не обращали ни малейшего внимания, из чего Семен заключил, что Москва осталась, как и прежде, равнодушной и холодной к человеческим существам.
Воспоминания детства о визите в Москву с отцом подсказывали, что в метро главное — внимательно глядеть на указатели. Семен глядел. Внимательно. И ни малейших проблем с попаданием на нужную ветку и выбором поезда в нужную сторону не испытал. Он помнил станцию «Киевская» конечной, но эти времена безвозвратно прошли — теперь Арбатско-Покровская линия простиралась далеко на запад и северо-запад, если топология карты метро хоть сколько-нибудь соответствовала действительности. Впрочем, Семену все равно было не туда, а на восток: станция «Первомайская» оказалась предпоследней на этой ветке. Семен забился в угол нового, прежде невиданного состава и отправился в путь по московской подземке.
Смотреть было особенно не на что, пассажиры-попутчики оставались по-московски безучастными к окружающим; Семен под мерное покачивание вагона стал даже задремывать, но тут очень удачно поезд на некоторое время выбрался из-под земли на поверхность, а после расположенной под открытым небом станции как раз объявили «Первомайскую».
В метро Семен провел около получаса.
Неведомый телефонный поводырь на удивление точно прогнозировал его перемещения: едва Семен вышел из подземного перехода на улицу, последовал звонок на «Небо-ТФ».
— Ты куда вышел из метро — по ходу поезда вперед или назад?
— Вперед.
— Отлично! Сюда и надо. Ты находишься на Девятой Парковой улице. Чуть впереди — Измайловский бульвар. Тебе налево по бульвару, до Седьмой Парковой. И даже чуть дальше. Давай выходи на бульвар, тут идти минут пять, не больше.
— Хорошо.
В любом случае неведомый собеседник был неплохим штурманом. Семен ни мгновения не колебался в выборе пути.
На бульваре было слякотно, но влажные скамеечки все равно не пустовали — на их спинках там и сям восседала галдящая молодежь с разнообразным алкоголем. Семен с интересом прислушивался к местной манере говорить, растягивая одни гласные и глотая другие.
И снова звонок.
— Да?
— Посмотри направо. Школу видишь?
— Вижу.
— Чуть левее ее — шестнадцатиэтажный дом-свечка. Видишь?
— Вижу.
— Тебе туда. Можешь прямо через школьный двор. На подъезде замок, наберешь код: девяносто пять, ключ, сорок два, двенадцать. Запомнил?
— Запомнил.
— Верхний этаж. Девяносто пятая квартира. Дверь будет открыта, и первая, и вторая, просто входи, и все.
— Хорошо.
— Тогда до связи…
Семен уверенно добрался до указанного дома, без помех вошел в единственный подъезд и поднялся в здоровенном грузовом лифте на верхний этаж. Тут он понял, что значит «и первая дверь, и вторая», — коридорчик на три квартиры, в одну из которых его направили, был забран металлической перегородкой с дверью. Это была первая, и была она действительно не заперта, хотя, когда Семен вошел в тесный аппендикс с окрашенными в темно-зеленый цвет панелями, дверь захлопнулась сама собой.
Вторая дверь вела собственно в квартиру. Семен толкнул — дверь, негромко лязгнув, открылась. Семен вошел.
Квартирка оказалась пустой — ни в комнатах, коих насчитывалось две, ни на кухне, ни в санузле никто не прятался, Семен проверил. Никого не нашлось и на балконе. Тишину нарушало только тихое урчание холодильника на просторной кухне.
— Как бы там ни было, — сказал Семен вслух, — здравствуй, новый дом.
И уронил сумку на пол, в изголовье заманчиво выглядящего диванчика.
Снова звонок!
— Слушаю.
— Ну, как тебе апартаменты?
— Жить можно, — пожал плечами Семен, словно собеседник мог его видеть.
— Ничо, — собеседник сказал именно так, на московский манер, не «ничего», а «ничо», — освоишься — подберем тебе жилье попригляднее. Это, считай, гостиница для новичков. Ты где сейчас? В комнате?
— Да. В дальней.
— Сервант видишь? У окна.
— Вижу.
— Подойди к нему.
Семен послушно переместился к указанному предмету меблировки.
— Открывай левое отделение.
— Открыл.
— На полочке лежит паспорт. Он твой. А украинский спрячь подальше, с ним в Москве не очень комфортно.
Семен протянул руку и взял обернутую кожей книжицу в руки.
Надо же! Паспорт. Российский. Его, Семена Немоляева, паспорт! Выданный Измайловским ОВД шесть лет назад… и последние два с лишком года зарегистрированный по адресу: город Москва, улица 5-я Парковая, дом 40, корпус 1, квартира 95.
— Ну, как, нравится?
— Не очень, — честно признался Семен.
— Почему? — изумился собеседник.
— По-моему, это незаконно, — хмуро сообщил Семен. — Не станете ведь вы утверждать, что он подлинный?
— Паспорт самый что ни на есть подлинный! — сердито заявил незнакомец. — Хотя бы потому, что его выдавала та самая структура, которая выдает подлинные паспорта. И на совершенно законных основаниях.
— Но я ведь не гражданин России! — продолжал гнуть свое Семен.
— Кто сказал? — хмыкнул собеседник. — С сегодняшнего дня — гражданин. Политики пусть там что хотят, то и делают. Они оторвались от реальности настолько далеко, что большую часть издаваемых ими законов невозможно реально соблюдать. А строгость российских законов, как известно, компенсируется необязательностью их выполнения. В общем, не дури, парень, с украинским паспортом ты не сможешь стать в этом городе своим. А что до сроков выдачи и времени прописки… Запомни: прошлого не существует. Существует только настоящее, в котором конструируется будущее. Именно этим, дружище Семен, мы и занимаемся.
— Конструированием будущего?
— В точку.
Собеседник ненадолго умолк, словно отвлекся на какую-нибудь мелочь — взглянуть на часы, например.
— Сегодня я тебя трогать не буду, — сообщил он вскоре. — Отдыхай. А завтра приступим. Поесть и попить ищи в холодильнике или в магазин сходи. Не маленький, найдешь. Все. Будь здоров.
— И вам, — проворчал Семен, нажимая на кнопку с красной трубочкой, — не кашлять.
«Интересно, — подумал он. — Что там за будущее эти типы конструируют?»
Как-то незаметно он стал думать о незнакомом собеседнике во множественном числе, словно тот представлял какую-то мощную и многолюдную организацию. Так оно скорее всего и было. Уж слишком лихо орудовали — билет в соседнюю страну, квартира, паспорт российский… Паспорт, честно говоря, жжет руки, беспокоит. Не готов был Семен ни к каким конфликтам с законом. Что бы там ни утверждал неведомый дядька-телефонист — все преступления начинаются с уверений в честности. Может, следует поскорей ноги в руки, сумку за спину и рвать с этой квартиры куда глаза глядят? А симку вынуть и выбросить? Да еще сломать для верности?
Однако в глубине души Семен знал, что этого не сделает. Что-то мешало. Но что именно — он пока еще не понимал.
Дверь Семен запер — на замок и на цепочку — и пошел исследовать содержимое холодильника.
Было около девяти вечера. Первого вечера в чужой и незнакомой Москве.
