Глава 14
Что есть человек? Пылинка, несомая неистовым ураганом времени? Или источник, порождающий беспощадное дуновение? Биологическое или социальное, высшее или низшее? Сложный вопрос, терзавший умы в те века, что были до Фуги, и продолжает терзать до сих пор.
Являются ли людьми существа, лишь похожие на нас внешне, но внутренне нам совершенно чуждые?
«Вихри Катаегис Демуто»
Содрогания, такие тяжкие, что кажется – громадный корпус вот-вот развалится. Протяжный скрежет, наводящий на мысли о расходящихся силовых балках и прорехах в обшивке, густой воздух, заполненный запахами пота, теснота и жара, ощущаемые даже в это время, когда Ларс частично обретается в общей анасим-оболочке «Фалько мальтуса» и «Синего кита».
Физически он находился в ходовой рубке, а если верить органам чувств, мчался через пространство вместе с сухогрузом, а впереди рос Монтис, уже не точка, а диск в ореоле из тысяч искорок.
Альнусы, транснависы, спутники, орбитальные крепости…
С момента, как они появились в столичной инсуле, прошло четыре с небольшим часа, и за это время случилось очень многое. Точно в срок появился Марибод, в координатной сетке возникли сотни его кораблей, двинулись в атаку, образуя боевой строй, и тут же лихорадочно задвигались, засуетились преторианские когорты и спрятанные за облаком Оорта силы Девятого легиона.
Позже объявился второй отряд во главе с Армином, и Ларс невольно усмехнулся, представив гнев и удивление вождя, обнаружившего, что с его сыном нет «Фалько мальтуса».
Закипел бой, пространство заполнилось ракетами, турригерами, истребителями и либурнами, и о «Синем ките» на какое-то время забыли. Офицеры гортатора Варего тем временем срастили анасим-оболочки двух кораблей, чтобы можно было управлять большим из них из меньшего, а еще заложили в одном из отдаленных трюмов «сюрприз» из пяти килограммов перикулума.
И когда таможня все-таки напомнила о себе, на сухогрузе типа «Абдомен» раздался взрыв, а в эфир полетели испуганные вопли: «Мы подбиты! Теряем управление! Системы жизнеобеспечения отказывают!»
Сражение бушевало рядом, и в самом деле имелась вероятность того, что ракета, выпущенная одним из боевых транснависов, собьется с курса и поразит столь большую цель, как «Синий кит». Ну а тому хватит одного попадания, чтобы почувствовать себя крайне некомфортно и потерять управление.
Поэтому они нагло вылезли из транспортного коридора и помчались к Монтису по кратчайшей траектории. Все направленные на сухогруз запросы таможни и службы пространственного контроля остались без ответа, тот притворился несущимся к планете рукотворным метеороидом.
Затем их снова на какое-то время выпустили из внимания – Марибод давал преторианцам жару.
С полчаса назад все, включая находившихся на борту их-керимберов, перебрались на «Фалько мальтус». На не таком уж и большом транснависе стало очень некомфортно, системы жизнеобеспечения, не рассчитанные на такую прорву народа, заработали с перегрузкой.
Ничего, на несколько часов их хватит, а потом будет все равно.
«По нам выпустили ракету, время подлета – пятнадцать минут, – раздался в анасим-оболочке голос Варего. – Время до расстыковки – тринадцать минут сорок пять секунд, отсчет пошел, всем приготовиться».
Понятное дело, что никому на Монтисе не улыбается, чтобы на них рухнула такая дура, как «Синий кит», – ее подобьют, уничтожат даже с теми членами экипажа, кто, возможно, еще жив, но спасут при этом множество людей на планете. Вот только «Фалько мальтус» к этому времени покинет сухогруз и отправится в самостоятельный полет.
Ларс заметил «их» ракету – крошечную точку, ползущую с обманчивой медлительностью.
Монтис висел на расстоянии вытянутой руки, по низким орбитам вокруг него двигались тысячи объектов. Совсем недалеко видимая в деталях плыла орбитальная крепость, похожая на меленькую луну – торчат компенсаторы лучевых пушек, темнеют «кратеры» пусковых шахт, блестят крохотные зеркала там, где на поверхность выходят распределители главного калибра.
«Пять минут, – напомнил гортатор. – Симс, отключайся, энергию на шлюз…»
Сейчас пойдут в стороны исполинские створки, остатки воздуха улетучатся и «Фалько мальтус» очутится в привычном для себя вакууме. А через триста секунд заработает его двигатель – один краткий импульс, чтобы оказаться снаружи, включить ноль-машины и генераторы виртуальности.
Понятно, что их все равно обнаружат, но чем позже это случится, тем лучше.
«Поехали!» – скомандовал Варего, и транснавис двинулся с места.
Рывок, и Ларс увидел «Синий кит» со стороны – искореженный, беспорядочно кувыркающийся. На миг перед глазами потемнело – анасим-оболочки расстыковывались, а когда зрение прояснилось, ракета нашла цель.
«В зоне действия пассивных сканеров», – доложил офицер-связист.
«Пошла потеха», – сказал гортатор.
«Фалько мальтус» рванул, словно поехал с горки, у подножия которой находился Монтис. Орбитальная крепость осталась позади, как бы вверху, а это значит, что они прошли первый пояс обороны планеты.
Да, сейчас их засекут, попытаются идентифицировать, но потратят на это время…
Ларс невольно сжал кулаки.
Все боевые корабли поднялись с планеты несколько часов назад, на поверхности мог остаться только резерв, а это значит, что сразу встретить их будет, скорее всего, некому. Остались наземные батареи ПКО, ракетные и лучевые, плюс эскадрильи атмосферных перехватчиков, но пока на Монтисе сообразят, что именно происходит, пока объявят тревогу…
«Резкий маневр», – предупредил Варего, и транснавис закрутился, как лист на ветру.
Желудок подскочил к горлу, потянуло вбок, затем вверх, ипсе-шлем садануло о стену так, что в голове у Ларса загудело. Услышал раздраженные восклицания, донесшиеся не из анасим-оболочки, а из обычного мира, и поспешно снял громоздкий прибор с головы.
Несколько раз моргнул, привыкая к обычному освещению.
Рубка, рассчитанная на троих офицеров, забита людьми – на полу сидят их-керимберы в полимерной броне, вооруженные лучевыми ружьями, воняет мужским потом и забившимся фильтром латрины.
– Ну как там? – спросила Ультима.
Она, как и положено телохранителю, рядом – спокойная и собранная.
– Да вроде пока все как надо. – Ларс поморщился и потер виски: с непривычки от долгого пребывания в анасим-оболочке у него ныла голова. – Скоро в атмосферу войдем.
– Войти – это всегда неплохо, – сказал сидевший неподалеку огромный воин, буйно-черноволосый и бородатый. – Главное, чтобы потом можно было выйти, ведь так?
– Агы… Точняк… Правда, – понеслось со всех сторон.
Бородач носил чин сотника, и все находившиеся на «Фалько мальтусе» их-керимберы подчинялись ему.
Транснавис вновь закрутило так, что пол и потолок на мгновение поменялись местами. Один из варваров шмякнулся облаченной в шлем башкой о стенку, другие загоготали, и сотник заржал громче всех.
– Ага, разбежались, по нам стреляют, – сказала Ультима. – Это мы в атмосфере, похоже…
Тоже опасный момент – в пределах воздушной оболочки планеты транснавис куда менее функционален, чем любой перехватчик, и есть шанс, что их сумеют зацепить.
– Послушай. – Ларс посмотрел бывшей наставнице прямо в глаза, что в последнее время делал нечасто. – Давай-ка начистоту… сегодня мы оба можем погибнуть, и нет смысла что-то скрывать… кто ты такая?
Этот вопрос он хотел задать давно, но сначала не решался, потом было не до него.
– Ты мог догадаться, – Ультима улыбнулась, но не залихватски, как обычно, а как-то криво. – Ладно, так и быть, что прятаться… не так давно мне исполнилось сто восемьдесят лет.
– Что? – в первый момент Ларс решил, что над ним издеваются. – И что…
Он осекся, мысли закрутились в голове с почти различимым шорохом.
Люди столько не живут, даже известные долголетием сивиллы, вышедшие за пределы обычного, человеческого. Но что происходило сто восемьдесят лет назад, когда Ультима, если верить ее словам, появилась на свет? Тогда бушевала Война Сердец, едва не уничтожившая Империум схватка между претендентами на Мерцающий трон…
И один из них, Гердион Гордый, выступавший под гербом Пурпурового Сердца…
– Не может быть, – сказал Ларс. – Ты – супремус?
Эта догадка хоть и лежала за гранью вероятного, но объясняла все странности его бывшей наставницы – ее необычайную силу, знания и ум, воинские умения и даже ее отношение к детям.
Искусственные воины Гердиона не могли производить потомство.
Гомункулы, рожденные без отца и матери, биологически являются клонами, теми же людьми, обычными хомо сапиенсами. Супремусы же представляют собой вариант усовершенствованного, как бы заново спроектированного человека, при создании которого учли все ошибки эволюции, убрали все лишнее и добавили кое-что недостающее.
Как сумели проделать такое, Ларс не мог даже вообразить, но ведь проделали.
И при этом в чем-то ошиблись, и супремусы, изготовленные в количестве нескольких десятков тысяч, оказались бесплодны – все до единого.
– Да, – улыбка Ультимы стала грустной. – Последняя из своего народа, единственная, кто выжил в те страшные годы, когда за нами охотились по всему Империуму… Прообраз грядущего сверхчеловека, – тут голос ее сделался презрительным, – если верить тем, кто дал мне убежище, спрятал от ищеек.
– С ума сойти, – пробормотал Ларс.
– Лучше не надо, – сказала она. – Если ты свихнешься, все окажется зря. Ты…
Она не договорила – могучий удар потряс «Фалько мальтус», и пронзительный визг огласил рубку. Транснавис крутнуло, и сквозь испуганные вопли их-керимберов прорезалось неприятное шипение, говорившее, что обшивка пробита и в дело вступили герметизационные системы.
Весь вопрос в том, насколько серьезны повреждения и сколько им осталось до цели.
* * *
Метка перехватчика класса «Лутум», находившегося на дистанции примерно пятьсот километров, исчезла из координатной сетки, и Энхо облегченно вздохнул. Карталлус не позволял вытереть пот со лба, но, имейся такая возможность, он бы сделал и это.
Главный калибр не предназначен для стрельбы на столь малой дистанции, да еще и в атмосфере.
«Отличный выстрел, эру Венц», – одобрительно сказал Янус.
«Захват сканерами наведения!» – воскликнул Глыба, и «Фалько мальтус» содрогнулся, потерял балансировку и закрутился, а анасим-систему заполнили данные о повреждениях.
Пробита обшивка… потери воздуха… все ерунда… не отвечает карталлус навигатора.
«Арвинд!» – позвал Энхо, холодея.
Нет ответа, слышны лишь ругательства Симса, боровшегося с потерей живучести.
«Арвинд!» – повторил эру Венц.
«Отставить, второй артиллерийский офицер, – вступил гортатор, и голос его прозвучал натужно – еще бы, именно он должен выровнять корабль, не дать ему войти в штопор. – Возможно, он только ранен… вернитесь к исполнению своих обязанностей».
Да, конечно, ранен, а Энхо нужно стрелять… вон новое звено перехватчиков появилось в координатной сетке, идут навстречу, от укрытой пока за горизонтом цели полета.
Легкие толчки, это заработали пушки Якива… позади три зенитные ракеты.
Выстрел, еще один, и два «Лутума» исчезают, другие три спешно уходят в стороны… Внизу мелькает излучина реки, леса, они уже на небольшой высоте, каких-то десять километров…
Вот и цель, огромный дворец, нацеливший в небо острия башен.
Логово Божественной Плоти.
Прикрывающие его батареи садят со всех стволов, и «Фалько мальтус» крутится, вертится, ныряет и подскакивает. Ноль-машины и генераторы виртуальности трудятся изо всех сил, и преторианцы-зенитчики никак не могут прицелиться, да и не готовы они к борьбе с целью, умеющей ставить помехи и обманывать системы наведения.
Любой вражеский транснавис должен быть уничтожен еще в космосе, на подлете к Монтису!
А на атмосферную боевую машину не поставишь столь громоздкое оборудование!
Еще один перехватчик рассыпался в пыль, другой промчался рядом, пошел на разворот. «Фалько мальтус» нырнул вниз, туда, где из громады дворца торчит «ложноножка» – эмпориум.
Одна из орудийных башен работает по нему – никто не должен уйти.
Взрыв, другой, к небу поднялись фонтаны пламени, повалил черный дым, а они сбросили скорость и довольно жестко шмякнулись на присыпанную снегом лужайку рядом с эмпориумом.
Ну все, теперь нацелить пушки и начать заранее заготовленную трансляцию:
«Дворец Мерцающего престола находится под прицелом корабельных орудий, и любая попытка атаковать наш корабль приведет к тому, что мы начнем стрелять. Приказываем немедленно удалить все перехватчики из воздушного пространства, подать сигнал самоликвидации на запущенные в нашу сторону ракеты…»
Шантаж, инструмент очень древний, но такой же действенный, как и тысячи лет назад.
На всех частотах, как можно громче, чтобы прониклись и испугались, – огневой мощи «Фалько мальтуса» и в самом деле хватит, чтобы превратить дворец в груду закопченных развалин, вот только главный калибр с поверхности планеты не задействуешь, а это значит, что Энхо свободен.
Можно выпустить атраментум, открыть дверь карталлуса… надо проверить, что с Арвиндом.
– Помилуй нас, Превознесенный, – пробормотал эру Венц, выбравшись в кубрик.
Ноги дрожат, голова кружится – да, этот спуск дался нелегко.
С трудом сделал несколько шагов и оказался у карталлуса навигатора – тест-панель горит красным, а это значит, что все, внутри больше нет Арвинда Глагона Терциуса, живого по крайней мере. Луч зенитного орудия, поразивший «Фалько мальтус», не повредил ремус, оставил в покое оружейные системы, зато убил одного человека.
Энхо захотелось сесть прямо на пол и заплакать, горько, искренне, как в детстве.
Почему так?.. Отчего оно так произошло?
Головокружение навалилось вновь, да с такой силой, что желудок подскочил к горлу. Эру Венц оперся о стенку, и тут открылась дверь, ведущая в ходовую рубку, из-за нее показался Ларс.
Глаза его были чуть прищурены, челюсти – крепко сжаты, а рука лежала на эфесе виброклинка.
– А, Энхо, – сказал претендент на Мерцающий трон. – Ты с нами или останешься?
– С вами? – Эру Венц не сразу вспомнил, о чем речь – да, запланирован десант, атака на дворец Вальгорна, и ему на борту делать особенно нечего, главный калибр отработал свое. – Конечно, с вами, только оружие захвачу… А мы вправду откроем огонь по зданию, если они попытаются атаковать «Фалько мальтус»?
– Само собой, – небрежно бросил Ларс. – Догоняй.
И двинулся дальше, за ним скользнула Ультима, затопали варвары, находившиеся в ходовой рубке. Те, что заполняли кубрик, после посадки выбрались наружу и взяли транснавис под охрану.
«И это Божественная Плоть, тот, кто будет править нами?» – подумал Энхо.
Человек смелый, решительный и умный, но при этом способный любоваться трупами врагов, вдыхать смрад разлагающихся тел, способный уничтожить обиталище собственных предков ради того, чтобы захватить власть… и он займет Мерцающий престол, его статуи появятся в храмах на тысячах планет, и простые люди будут молиться ему.
Но так ли он плох, хуже ли он тех, кто был раньше?
Хуже ли подлеца Вальгорна, хуже ли Нервейга, в которого так верил сам Энхо?
– Помилуй нас, Превознесенный, – пробормотал он, стаскивая с головы контактный шлем.
Эру Венц и сам не знал, кого имеет в виду – нынешнюю Божественную Плоть, обладателя дюжины священных имен-эпитетов, или того, кто, возможно, станет ей в будущем.
Если это и вправду случится, бывший младший декурион с «Аспера» сможет вернуться домой, будет принят обратно во фратрию, вновь станет официально именоваться эру Венцем и даже получит награду – чин центуриона, а может быть, гортатора… но нужно ли ему это все?
Арвинда не возвратишь и предательство родных не забудешь.
Энхо приложил руку к дверке оружейного шкафа, и тот открылся, обнажив стеллаж с рядом лучевых ружей. Блики поползли по отполированным прикладам цвета каштана, из тьмы выплыли дырчатые компенсаторы на стволах – «Шило», оружие штурмовых частей, а никак не корабельных офицеров.
Но ничего, сегодня придется взять его в руки.
На тест-панели в ответ на нажатие вспыхнул зеленый огонек, показывая, что все в порядке, и Энхо взял легкое, почти невесомое ружье в руки. Вклинился в колонну варваров и вскоре выбрался из люка, спрыгнул в неглубокий, сантиметров пять, ноздреватый снег.
Воздух, необычайно свежий и чистый после смрада, царившего внутри «Фалько мальтуса», опьянил не хуже настойки их-керимберов, и на мгновение показалось, что представшая глазам картина нереальна: темно-сизые облака, разрывающая их молния и отдаленный раскат грома, запах сырой, недавно оттаявшей земли и готовых распуститься почек.
Аромат весны.
Но моргнешь, и это все исчезнет, пропадет, как видение.
– О, и ты здесь? – это Симс, не такой розовощекий, как раньше, с суровой складкой на лбу и лучевым ружьем в руках.
Ему тоже нет смысла оставаться на корабле.
Тут же Порго, тоже вооруженный… двигатель «Фалько мальтуса» не запустится больше, по крайней мере до того момента, пока они не одержат окончательной победы.
– Эй, парни, идите сюда! – Энхо оглянулся на голос и понял, что это Ларс их зовет. – Пойдете рядом, будете для меня кем-то вроде преторианцев.
– Какая честь, – пробормотал Симс, но так, что его услышали только соратники.
Телохранительница, вооруженная двумя виброклинками и стрелометом, вскинула голову, точно охотничья собака, уловившая запах хищного зверя, а неопределенного цвета глаза ее расширились.
– Ага, там идет бой, – сказала она, указывая на дворец. – Интересно, кто с кем сражается?
– Это не так важно, – Ларс оглядел свое воинство, задержал взгляд на огромном черноволосом их-керимбере. – Твои люди готовы, сотник?.. Отлично, тогда вперед, жребий брошен, настало время отвоевать то, что мое по праву!
* * *
Их встретили в большом зале, что с давних времен по непонятной причине носил имя Рыцарского.
Едва первый из преторианцев сунулся в его пределы, как раздался характерный треск лучевых ружей. Темно-синие сверкающие «спицы» пронзили полумрак, и тело шагавшего в авангарде воина упало на пол.
– Моя госпожа, вам лучше держаться позади! – сказал центурион Сарвент, и лицо его под шлемом стало мрачным.
– Вот уж нет, – заявила Эльтирия. – Не для того я вернулась, чтобы прятаться! Возможно, те люди, что находятся там, просто не знают, в кого они стреляют! Стоять!
И готовые уже двинуться вперед преторианцы из Первой «Божественной» когорты замерли, хотя приказ отдал вовсе не их командир.
От прежней жизни у бывшей фемины осталось немногое, в том числе голос.
В себя она пришла с час назад и обнаружила себя там, откуда в свое время сбежала в страхе – во дворце. Увидела перед собой сидящую в кресле старуху в алых одеждах сивиллы и в первый момент решила, что ее предали, что Антрум Ноктурна решил купить расположение новой Божественной Плоти, выдав ему супругу прежней.
Эльтирию тогда тошнило так, что желудок стоял у самого горла, болело все тело.
Ей дали выпить какой-то гнусной дряни, сунули под душ и переодели, и после этого бывшая фемина достаточно пришла в себя, чтобы слушать, понимать и думать. Крошечная черноволосая старуха, назвавшаяся сестрой Валерией, рассказала такое, отчего у Эльтирии зашевелились волосы на затылке.
Что она почти десять месяцев провела в чужом теле и разуме… ладно.
Но «птенцы» Орлиного Гнезда у Мерцающего трона и Вальгорн, ставший одним из них?
Все это напоминало бред, но супруга Нервейга Девятого поверила, а поверив, начала действовать. Увидевшие ее преторианцы, что охраняли покои сивиллы, выпучили глаза, а дальше все оказалось до ужаса просто, не зря она когда-то давно перетаскала в кровать всех трибунов всех гвардейских когорт.
Доказать, что она – это она, а не гомункул.
Убедить офицеров, что нынешний правитель сошел с ума и пора его «сместить»…
В сопровождении вооруженной свиты двинуться к покоям Божественной Плоти.
Чтобы убить того, кто ныне занимает Мерцающий трон, а заодно и Карелуса.
Мелкий засранец, дворцовый управитель, уродливый и безликий, незаметный «винтик», немногим более важный, чем любая из игрушек внутреннего двора, оказался опаснее сильванской пантеры!
– Эй, вы, там! – крикнула Эльтирия, подойдя ближе к входу в Рыцарский зал.
И неожиданный ответ, точно многократно усиленное эхо, пришел со стороны эмпориума – там громыхнуло так, что весь дворец подпрыгнул, пол под ногами качнулся.
– Узнаете мой голос?! – продолжила бывшая фемина и уже вполголоса добавила: – Что за ерунда там происходит?
Еще и проклятая сивилла, вернувшая Эльтирию в сознание, что вроде бы поначалу отправилась с ними, в какой-то момент незаметно исчезла, и это в то время, когда в ней есть необходимость!
– Нет, и не собираемся узнавать! – донесся из Рыцарского зала глумливый голос. – Войди к нам одна, женщина, без твоих чешуйчатых друзей, и мы покажем тебе, что такое настоящие мужчины!
– Это варвары, телохранители Боже… узурпатора, – сказал центурион. – Эмпориум… Там взрыв, похоже, атака с воздуха, рядом с дворцом приземлился транснавис, но чей и зачем, данных нет.
– Стоило только исчезнуть на годик, как тут воцарился полный бардак, – Эльтирия сжала кулаки. – Резиденция Божественной Плоти набита грязными варварами, неведомо кто прилетает к ее стенам, как к себе домой… Уничтожьте этих наглецов немедленно!
Сарвент махнул рукой, рявкнул что-то сурово-командное.
Через пятнадцать минут в Рыцарском зале стало тихо, и бывшая фемина смогла переступить его порог. Улыбнулась, обнаружив лежащие на темном паркете трупы могучих лохматых мужчин, поморщилась, заметив, что висящая на стене бесценная психокартина работы Терлиго повреждена лучевым выстрелом, да так, что даже рамка расплавилась.
Но ничего, это мелочи, главное, что они победили и можно идти дальше.
Коротким коридором, что выводит на широкую, идущую вверх, в данный момент темную лестницу.
– Там кто-то есть, – сказал центурион, останавливаясь у нижней ступеньки. – Двое.
Окружавшие Эльтирию преторианцы закрывали ее так, что попасть не смог бы и лучший снайпер, и бывшая фемина не испытывала страха, только злость и жажду мести.
– Двое? Так чего же мы ждем? – удивилась она. – Вперед!
– Сканеры показывают нечто странное, возможно, дело в том, что они барахлят, – принялся оправдываться Сарвент, и Эльтирия с изумлением обнаружила в его голосе дрожь неуверенности.
Что случилось?
– Это мы, курлым-бым-бым! Напилися прямо в дым! – донеслось с лестницы, и там вспыхнул старинный масляный фонарь с красными стеклами, и стало видно, что его держит некто невысокий, с непропорционально огромной головой.
Стволы лучевых ружей в руках преторианцев сдвинулись, но без приказа никто не стал стрелять.
– Это ты? – спросила Эльтирия, пытаясь вспомнить, как зовут этого карлика, одну из игрушек внутреннего двора, слегка безумного уродливого шута. – Что ты здесь делаешь?
Декстер, точно, Декстер, пошел вниз, нелепо кривляясь и подпрыгивая на каждой ступеньке.
– Там, где я, я не один, дыдын-дыдын! Тут со мной братишка рядом, музыкальным вертит задом! – завопил он, и из полумрака выступил еще один карлик, с гитарой в руках и в черной обтягивающей шапочке.
«Синистер», – вспомнила Эльтирия.
– Это еще что за балаган? – пробормотал центурион растерянно.
Обе игрушки по обыкновению внутреннего двора были почти обнажены, их единственной одеждой являлись трусы. Белые стройные тела неестественно блестели в свете фонаря, и казалось, что они изготовлены из пластика, глаза на морщинистых лицах мерцали золотом, словно у кошек.
– Это не балаган, барабан-буридан! – наставительно сказал Декстер, а Синистер ударил по струнам. – Это кровавый, легавый, гугнявый тилли-бом бой насмерть, ясно?
– Стреляйте в них, стреляйте, – сказала Эльтирия, чувствуя наваливающуюся дурноту, вялое безразличие.
– Нет, моя госпожа, так не пойдет! – закричал Декстер, и лицо его исказила хищная усмешка. – Были времена, когда вы трахали нас, а теперь наступила наша очередь! Понятно?!
– Огонь, огонь… – просипел Сарвент так слабо, точно боролся с приступом удушья.
Затрещали лучевые ружья, но карликов не оказалось там, где они только что стояли.
Декстер швырнул фонарь в ближайшего преторианца, раздался звон, и горящее масло потекло по лорика сквамата. Сам же в невероятном прыжке отскочил в сторону, а непонятно как оказавшийся рядом с Эльтирией Синистер обрушил гитару на голову центуриона.
Через мгновение вокруг забушевал кровавый ураган.
* * *
– Не могу я вас пропустить, моя госпожа, – твердит декурион, огромный и могучий, словно медведь, растерянно моргая голубыми глазами, а за спиной его топчутся двое простых воинов.
Шестая, «Варварская» когорта, одна из лучших среди гвардейских.
– Но ведь нет запрета, чтобы мне попасть в эмпориум? – спрашивает Валерия.
– Есть приказ никого не пускать, – понуро отвечает декурион.
Всякий в Империуме знает пословицу «встал на пути у сивиллы, иди копай себе могилу», но солдат на то и солдат, чтобы исполнять то, что ему прикажут, несмотря на всякие эти… обстоятельства.
И декурион готов умереть, но не отступить, не пропустить никого дальше той развилки, которую он охраняет.
– Хорошо, – говорит Валерия. – Мы…
Сейчас она произнесет кодовую фразу, и две послушницы, что, потупив глазки, стоят за ее спиной, пустят в дело стрелометы. Третий применит она сама, и эти парни, так некстати загородившие дорогу, на пару часов погрузятся в крепкий, полезный в любом возрасте сон.
Но сивилла не успевает даже произнести первое слово.
Громыхает, стены прыгают в стороны, по полу бегут трещины, и что-то тяжелое бьет в грудь. Валерия осознает, что летит, успевает сгруппироваться и перекатиться и падает мягко, без неприятных ощущений.
Боль и пульсация в барабанных перепонках, негромкий стон рядом.
– Ох ты, ешкин прыщ, – говорит кто-то, а затем ругается так, что сивилла понимает едва ли треть слов.
Понятно, один из преторианцев жив.
Но что происходит? Взрыв? Но кто и зачем, ради всех миров, его устроил?
Валерия осторожно приседает на корточки, а удостоверившись, что конечности в порядке, поднимается на ноги. Забрызганная кровью стена, Данжела, что уже никогда не полетит на Арканус для финального испытания… шевелящаяся Гизли, чье лицо залито красным, пытающийся встать декурион.
Уводящий влево проход цел, а тот, что тянется вправо, превратился в ограниченный завалом тупик: фрагменты облицовки, каменные блоки от пола до потолка, и все это присыпано серой пылью. Прямой путь в дворцовый эмпориум перекрыт, а это значит, что нужно искать обходной.
– Гизли, ты как? – сначала надо помочь выжившей послушнице, и сивилла вновь опускается на колени.
Ссадина на лбу, еще одна, кровь течет обильно, но обе вроде бы не очень опасные. Куда хуже то, что одна нога девушки неестественно вывернута, и это означает перелом колена.
– Вы живы? – это декурион, он рядом и вроде бы не пострадал. – Что произошло?
– Я тоже хотела бы это знать, – бормочет Валерия. – Запроси своих командиров, у вас же должна быть собственная связь, вдруг центурион или трибун что-нибудь знают!
Она почти кричит, впервые за много лет Домина Каос на грани того, чтобы потерять самообладание.
Даже для нее все, что происходит здесь и сейчас, слишком.
– И давай аптечку, у вас она должна быть, – продолжает сивилла уже тише. – Девушке еще можно помочь.
– Да, конечно, – пока декурион возится, можно глянуть, как там дела у Эльтирии.
В платье, приготовленное Валерией для бывшей фемины, вшиты несколько камер, и они передают изображение на ипсе-транслятор, напоминающий древний монокль. Нужно только извлечь его из кармана, убедиться, что прибор не пострадал, и вставить в глаз.
Сивилла приглядывается, и в мгновение забывает о раненой послушнице, о том, что происходит вокруг.
Эльтирия недвижно стоит у подножия широкой лестницы, а вокруг нее бушует схватка. Два полуобнаженных карлика голыми руками рвут на куски облаченных в лорика сквамата преторианцев, опытных и умелых, отлично вооруженных и обученных воинов, и те выглядят беспомощными, как новорожденные.
На пол шмякается вырванная с корнем рука, катится голова с выдавленными глазами, один из большеголовых недомерков разражается жутким лающим смехом, блестят его желтые глаза.
Валерию тошнит, желудок подскакивает к горлу.
Во время сеансов ирунаре она видела всякое, наблюдала громадные сражения, но такого не встречала никогда, и встречать не могла – впервые на ее глазах людей убивали не другие люди, пусть даже необычные, выращенные или трансформированные для войны, а «птенцы» Орлиного Гнезда.
«Сколько же их?» – эта мысль отдает паникой, и сивилла злится на себя.
Ничего, один раз люди сумели одолеть подобную напасть, смогут и во второй.
– Госпожа, что делать-то, а? – напоминает о себе декурион.
– Сейчас, погоди… – отмахивается Валерия: она должна досмотреть, увидеть, чем все закончится.
Один из карликов попадает под выстрел из лучевого ружья, но только морщится, когда синее пламя вспарывает его плоть. Не обращая внимания на рану в боку, он прыгает вперед и одним движением ломает шею последнему остававшемуся в живых преторианцу.
«Вот и все, фемина, дурина-калдулина, – говорит другой «птенец». – Умри!»
Валерия не слышит звуков, но может прочитать по губам.
Последнее, что она видит в ипсе-трансляторе, – искаженные лица двух карликов. Затем изображение мутнеет, распадается на несколько частей, и сивилла поспешно вынимает «монокль» из глаза.
Эльтирия, супруга Божественной Плоти Нервейга Девятого, умерла.
Но она выполнила свою задачу, отвлекла внимание Вальгорна и его жутких союзников и дала Валерии ту паузу, которой та просто обязана воспользоваться, иначе все окажется зря!
– Ты займись ей, – приказывает сивилла. – А я попробую…
Она хочет сказать, что постарается найти в эмпориуме какой-нибудь уцелевший карпентум, чтобы убраться отсюда побыстрее, долететь до миссии в Монтисполисе, но вновь не доводит фразы до конца.
В левом, уцелевшем коридоре грохочет, правда, куда слабее, чем в первый раз, и в повалившем дыму двигаются человеческие фигуры. Декурион разворачивается в ту сторону, вскидывая лучевое ружье, но нажать спуск не успевает, Валерия быстрым коротким ударом в висок лишает его сознания.
Кто бы ни врывается сейчас во дворец, они, скорее всего, не друзья Вальгорну, а значит, ее потенциальные союзники, и начать общение с ними с выстрела было бы большой глупостью.
– Мир вам! – восклицает сивилла, раскидывая руки.
Они должны услышать ее голос, увидеть алые одежды, понять, с кем имеют дело.
– Да ладно, какой тут мир! – рявкает шагавший первым могучий мужик в черном полимерном доспехе.
Варвар, но на телохранителей Божественной Плоти не похож… откуда? Неужели?..
Дальше топают такие же, как и первый, мелькают серые комбинезоны корабельных офицеров, и среди них затесался невысокий смуглый юноша со светлыми волосами и ястребиным носом. Рядом держится неприметная женщина, при виде которой Валерия испытывает настоящий ужас, сродни тому, что она испытала сегодня в таблинии Вальгорна.
Сначала восстают из небытия «птенцы» Орлиного Гнезда!
А теперь еще и супремус!
Интересно, эти люди знают, что за тварь находится среди них?
– Отставить, Фракий, – командует смуглый юноша, и Валерия понимает, что ее догадка верна.
Перед ней тот, чьего явления на Монтисе ждут уже больше месяца, «самозванец» с Аллювии по имени Ларс. Вот только странно, если он отпрыск Антея Основателя, то почему в нем не видно и следа крови ангелов?
От взгляда сивиллы такое не спрячешь, ее наличие не подделаешь – она словно огонь, прячущийся под кожей, быстрый и жидкий, оранжево-багровый и непереносимо горячий.
Он есть в Вальгорне, но его нет в этом парне.
Как могла Альенда так ошибиться?..
Или она не ошиблась, пошла на ложь осознанно?
– Мир вам, мой государь, – говорит Валерия, кланяясь: кем бы ни был Ларс, сейчас этот мальчишка, похоже, единственная сила, что может встать между ней и окружившими Мерцающий трон «птенцами».
И не такой уж мальчишка, если учесть, что он сумел прорваться во дворец, несмотря на преторианские когорты в пространстве, Девятый легион в инсуле и все линии обороны Монтиса.
– Ты знаешь, кто я? – На лице юноши поднимаются светлые брови. – Хотя да, сивилла. Что у вас происходит?
– Мой государь, творится страшное, – начинает она. – В это трудно поверить…
Услышав о «птенцах», Ларс удивленно хмыкает, но не переспрашивает – похоже, знает, кто это такие и насколько опасны. Лицо стоявшей рядом женщины не изменяется, только глаза ее становятся светлыми, почти белыми, а когда Валерия замолкает, супремус задумчиво произносит:
– Похоже, она не придумывает.
– И что? – Ларс поворачивает голову к ней. – Враг более опасен, чем мы думали?
– Намного, – говорит супремус, – но это и в самом деле мало что меняет.
– Мой государь, позвольте мне пройти в эмпориум, – вмешивается Валерия. – Необходимо как можно быстрее доставить информацию о том, что творится, на Арканус!
«И о том, что ты и вправду самозванец – тоже», – добавляет она про себя.
Интересно, этот парень и в самом деле считает себя настоящим отпрыском Антея Основателя?
Или он знает правду и все равно идет напролом?
Или он сам ничего не значит, а его ведут кукловоды-люцифериты, из числа которых была и Альенда? Хотя нет, непохоже – приказы здесь отдает он, это видно и по глазам, и по голосу, и по манере держаться.
– Никто не покинет дворец в ближайшее время, – качает головой Ларс, и Валерия понимает: не уговорить, не переубедить. – До момента, пока не решится судьба Империума. Предлагаю вам пойти с нами, подозреваю, что рядом со мной для тебя сейчас наиболее безопасно.
Сивилла колеблется несколько мгновений – на самом деле выбора нет, она в той же ситуации, в какой попавший на стремнину гребец, ей надо держаться событий и не дать себе уйти под воду…
– Хорошо, – говорит она. – Но сначала мне нужен врач… моя послушница истекает кровью.
