Суицида не получится!

Есть среди моих пациентов люди, наделенные несомненными талантами. Кто-то хорошо играет на гитаре и обучает этому других, кто-то создает интереснейшие архитектурные проекты, кто-то живет выращиванием и продажей цветов. Есть среди них одна дама, чей талант лежит вне плоскости непосредственного созидания, но менее заметным он от этого не становится. Она умеет ЗАСТАВЛЯТЬ ДРУГИХ ДЕЛАТЬ, КАК ОНА ХОЧЕТ.

Тамара Федоровна (назовем ее так) внешне не производит впечатление человека, способного своротить горы. Или настропалить отряд засланцев, способных это сделать во имя и на благо. Это не ее метод. Трудно сказать, когда этот талант проявился впервые, но во всей своей красе он развернулся, когда Тамара Федоровна решила, что проживать вместе с дочерью и зятем она больше не хочет. Молодые упорно игнорировали ее намеки: мол, пару лет-то можно потерпеть, пока мы на квартиру не накопим.

Пришлось от намеков переходить к боевым действиям. Вначале дочь заметила, что соседские бабушки с ней не здороваются и при встрече отворачиваются, вот разве что только не плюются. Причина всплыла через месяц, когда ее с мужем вызвали в прокуратуру и строго поинтересовались, почему они так нехорошо обращаются с несчастной пожилой женщиной. Ну, не совсем пожилой, пятьдесят семь — это не возраст, но тем не менее. Как именно? Да вот, тут все написано: грозят, мол, отобрать квартиру, не кормят, да еще и объедают (список нагло съеденных продуктов прилагается). Еще и ребенка себе завели, а он плачет и мешает спать. Что можете сказать по существу вопроса?

Все цензурные слова, которые можно было сказать по существу вопроса, молодая пара выдала под запись в прокуратуре. С парой подсказок в особо эмоциональных местах. Посему на цивилизованное общение с Тамарой Федоровной у них слов просто не осталось, и с родной квартиры на съемную они съехали в два дня и в полном молчании (реплики грузчиков не в счет).

Оставшись одна в трехкомнатной квартире, Тамара Федоровна быстро организовала вокруг себя некое подобие Ордена Куриной Гузки — по характерно поджатым губам. Темы для обсуждения и, паче чаяния, осуждения находились всегда, начиная с политики и заканчивая вопросами нравственности (далее полный список жильцов моложе сорока лет). И как-то так сложилось, что подорванные в борьбе за жилплощадь нервы оказались бонусом: стоило лишь закатить глаза и приложить ладонь ко лбу в театральном страдальческом жесте, как тут же находились желающие сбегать за продуктами, прибраться в квартире, приготовить чего-нибудь вкусненькое…

Однако счастье было недолгим и каким-то невнятным, словно смазанный оргазм. В доме начался капитальный ремонт с заменой водопроводных труб. Жильцы стойко переносили тяготы и неудобства отсутствия воды — дело нужное, да и ремонтная бригада работает как проклятая, без выходных. На собраниях Ордена тема водоснабжения сделалась центральной, но легче от этого лично Тамаре Федоровне не стало. А когда принесли график очередности подключения квартир к горячей и холодной воде — так и вовсе сделалось дурно. Ее квартире в списке БЫЛА НЕ ПЕРВОЙ! Где-то ближе к середине — какой кошмар! План действий созрел сам по себе, при минимальном участии сознания.

Когда бригада приступила к подключению первой квартиры, Тамара Федоровна облачилась в выходное платье, нанесла боевой наступательный макияж и позвонила старшей по дому (по совместительству — одной из магистров Ордена). Умирающим голосом она сообщила, что сейчас, кажется, скончается, и попросила прийти, дабы проститься. Старшая примчалась мелкой рысью. Будучи человеком сердобольным и доверчивым, она подпала под гипноз слов «умираю», «плохо с сердцем». Пронзительный запах корвалола (не меньше полупузырька, не столько от сердца, сколько для храбрости) и вовсе подействовал на нее как вводный наркоз, напрочь лишив способности критически оценивать ситуацию. Тамара Федоровна возлежала в полном облачении (а вдруг ремонтники придут, они хоть и приматообразные, но все-таки мужчины) на диване. Рядом с ней на журнальном столике грудились лекарства. Дребезжащим голосом умирающая поведала, как этот ремонт ее доконал. Далее события развивались стремительно и по нужному сценарию. Вначале была поднята на уши ремонтная бригада, которая тут же перевела стрелки на управляющую компанию. Затем был отыскан директор управляющей компании и под конвоем магистров Ордена препровожден к умирающей. Боевого макияжа и валящего с ног запаха корвалола ему хватило ровно на пять минут невнятного сопротивления. В итоге квартира Тамары Федоровны была подключена к водоснабжению первой.

Тут бы ей и почить на лаврах, но душа потребовала чего-то большего. Да и этот строительный шум так уже надоел! Придя в диспансер, она попыталась применить свой коронный трюк с «вот сейчас как суицидну, и всем вам будет стыдно!». Надо сказать, что некоторый отклик трюк возымел. Доктор сразу же оживился: суицидальные мысли, говорите? Давно, говорите? Ай-ай-ай, как нехорошо-то… И что же делать? В отделение неврозов? Да полноте, милочка, какие неврозы, с вашими-то макабрическими наклонностями? Нет-нет, только закрытое отделение. Куда собрались? Раиса Ивановна, у нас тут больная сбежать пытается! Вот и отлично, от Раисы Ивановны еще никто не уходил, ей бы на Сицилию, да не климатит малость. А вас, Тамара Федоровна, будем лечить, неспешно и вдумчиво. А то ишь чего удумали — суицид! Вылечим так, чтобы и в мыслях не было!