Глава 4
Выспаться мне, как всегда, не дали. Не потому, что я спал мало, — когда Сфит пришел меня будить, прошло уже около девяти часов. Просто не мешало бы еще.
Сержант, разумеется, давно покинула мои покои. Когда я, уже умытый, одетый и выбритый, выходил из своей комнаты, у меня появилось желание зайти посмотреть — как там она устроилась у Клипса. Но я тут же понял, что не стоит. Тем более что мы, вероятно, уже прибыли на место. И я пошел в рубку, не думая больше о сержанте.
Ха! Не тут-то было — прибыли! Я еще не миновал галерею, когда Глычем начал торможение.
Меня бросило на перила галереи и швырнуло через них вниз, в обеденный зал. Но я успел уцепиться руками за резные стойки. Повиснув, что твой вполне созревший фрукт, я сразу же стал делать попытки вскарабкаться назад.
Так тебя, так и еще вот так, поганая рожа! И тридцать три гвоздя тебе в стеганый скафандр! Специально ведь послал Сфита — кстати, куда он смылся? — чтобы разбудил меня перед самым торможением!..
Я наконец вскарабкался, перевалился через перила и начал перемещаться в направлении лестницы. В рубку я решил пока не идти — хрена ли, раз мы только что начали торможение, — а отправиться прямиком на кухню и чем-нибудь там подкрепиться. Но в зале очень кстати околачивался Бат — второй из оставшихся в замке хепов. Он подбирал ту часть мебели, которая не являлась разумной и не была при этом жестко зафиксирована, и делал попытки поставить ее на место, бродя по помещению под очень удобным для этого занятия углом наклона. Судя по обилию нефиксированной мебели, Глычему нечасто приходилось преодолевать пространство по старинке — методом разгона и торможения. Я послал хепа на кухню за завтраком, а сам добрался под таким же углом до одного из кресел, прочно принайтованных у камина, уселся в него и закурил трубку (у меня теперь тоже имелась трубка, черного дерева, резная — Крейзел обеспечил ими всех курящих — меня, Ли и Друлра — на второй день нашего пребывания в замке).
Я курил и, чтобы не слишком злиться, вспоминал друзей — впервые мне пришлось сидеть у этого камина в одиночестве. Потом Бат принес завтрак. Тот оказался вполне съедобным — повар опять сумел с честью преодолеть все трудности, наверняка свалившиеся на него в процессе торможения Глычема.
Подкреплялся я довольно долго, специально стараясь растянуть этот процесс до момента полной остановки Глычема. За это время в зал успел наведаться Сфит с претензиями от лорда — где это, мол, я застрял, когда меня, мол, давным-давно уже разбудили. Я велел передать, что изволю принимать пищу и благодарю лорда за ранний подъем, давший мне возможность позавтракать. Сфит выслушал и даже поклонился, но почему-то не ушел, а продолжал стоять, вопросительно переводя взгляд с меня на накрытый стол. Ах да! Конечно. Наверняка Сфит уже пытался поделиться с Ильес Ши-Вьеур своей трапезой, но хепов, в отличие от нас, кормили чем-то неудобоваримым, что ей явно пришлось не по вкусу после вчерашних проциков и прочих изысканных деликатесов.
Привередничаем, сержант?
— Валяй бери, — сказал я и подвинул Сфиту два из пяти принесенных мне блюд. Он молниеносно извлек из обширных складок своей набедренной юбки небольшой кожаный мешочек, сгреб в него содержимое тарелок, аккуратно завязал мешочек веревочкой и, спрыгнув с помоста, торопливо удалился.
Балуй-балуй. Глядишь, на спасибо и заработаешь.
Я не спеша принялся за оставшиеся после Сфитова налета блюда. Покончив с ними, я опять закурил. В конце концов я отправился-таки в рубку. Но не раньше, чем исчезла перегрузка, вызванная торможением.
Крейзел встретил меня ледяным молчанием.
Правильно молчишь. Квиты.
Кинув взгляд на картину, развернувшуюся перед ним на экране, я мгновенно позабыл о наших мелких внутренних разногласиях.
На экране медленно вращались три огромных космических тела, окруженных общим голубым чуть расплывчатым по краям шаром атмосферы. У меня язык не повернулся бы назвать их обломками или метеоритами — их метеоритное происхождение выдавала только неровная угловатость форм. Поверхности их были почти сплошь покрыты зеленеющими лесами, и даже с такого — наверняка немалого — расстояния можно было различить крошечные одиночные деревья. Среди лесов змеились ленточки речек, впадающих в выпуклые зеркальца озер, обломанными горбушками выпирали горы. И над всем этим плавали облака! По большей части слабенькие и прозрачные, но — настоящие облака!
— Уже и облака себе завели…
Я очнулся. Ворчливый голос Крейзел а вывел меня из состояния восхищения и — ну да, того самого, вроде бы уже приказавшего мне долго жить удивления.
Я не был великим физиком, не был и рядовым — по правде говоря, я был просто никаким физиком.
Но даже я понимал, что на метеоритах по всем законам не может быть ни рек, ни озер, ни лесов, ни — тем более — облаков и что они не могут иметь атмосферы. Я прекрасно помнил слова Крейзела, что вселенные различаются только коэффициентом ССЗ, совершенной системы защиты, присущей живым организмам, а остальные физические законы везде одинаковы. Выходило, что не везде…
Я обернулся к Крейзелу. Великий физик являл собой плачевное зрелище, именуемое: вот так вас, великих физиков, делают обыкновенные, не великие и даже нелинейные маги Скайны… Или Скайни?
— Что у них там — магические силовые поля? — осведомился я.
— Нет там никаких силовых полей! — огрызнулся Крейзел. — И вообще ничего нет!
Понятно. Ничего нет, а если что и есть — так это только один оптический обман зрения.
— Как будем спускаться? — поинтересовался я. Мне было хорошо известно, что Глычем не мог приземлиться даже на обычную планету, — замок был создан в космосе и только для космоса. Имелись ли в замке какие-нибудь спускательные аппараты, я не знал. Но наверняка что-то в этом роде должно было иметься.
— На ксенли, — уронил Крейзел, поднялся из кресла и свистнул. Оба хозяйских хепа торчали за дверьми в ожидании приказаний — я видел их, когда входил, — и на свист тут же явился Бат.
— Останешься дежурить за пультом, — велел ему лорд.
Мы вышли из зала и, прихватив с собой Сфита, направились прямиком в ангар к дракону.
Двери ангара были сегодня паиньками, а может, на них просто подействовал мрачный вид лорда, красноречиво говоривший о том, что ему так и не терпится кого-нибудь пнуть. Он даже примерился. Но не вышло — двери и сами начали верноподданнически открываться.
Дракон лежал все там же, не изменив положения, похоже, ни на сантиметр. Вполне возможно, что он мог бы пролежать так и целую вечность. Или простоять — если его поставить в виде статуи где-нибудь на площади. У моря.
Мы взобрались на дракона, после чего он поднялся и пошел к воротам (дракон, как выяснилось, мог и передвигаться при случае). У ворот нам пришлось подождать, пока отсвистит воздух. Потом ворота открылись, и мы медленно вылетели наружу.
Что и говорить, пейзаж впечатлял.
Все пространство перед нами было занято безбрежным метеоритным океаном. Мертвым океаном. Где-то внизу висела желтая звезда, так напоминающая Солнце, что мне сразу стало как-то не по себе от нахлынувших ассоциаций. Позади нас громада Глы-чема почти полностью загораживала черный провал космоса. Голубой шар с тремя живыми метеоритами внутри висел прямо над нами, особняком от общего океана обломков.
Крейзел, разумеется, сразу взял на себя управление ксенли — да что там было и управлять — дракон и сам прекрасно понимал, куда ему лететь. Он развернулся и устремился К трем планетам — пусть и маленькие, но они все-таки заслуживали звания планет.
Очень скоро Глычем остался позади. Голубой шар стремительно разрастался. Постепенно он загородил собой все пространство перед нами, и мы как-то плавно оказались уже внутри него. Нырнув в атмосферу, мы, словно по команде, дружно и глубоко вдохнули.
Воздух… В принципе чего я и ожидал. Но это был не просто кислород, как в помещениях Глычема. Это был воздух. Он пах лесом, утренним ветром и свежестью, которую у нас привыкли называть озоном. Он был воздухом живой обетованной земли, каким-то чудом возникшей здесь, среди мертвого крошева разбитого на миллиарды обломков мира.
Я почувствовал, что хмелею. Я вдруг понял, что должен ощущать путешественник, впервые за долгие месяцы увидевший землю и вновь вдохнувший ее аромат. А земля эта лежала теперь прямо под нами, да так близко — до леса, казалось, рукой подать, даже вроде бы различались цветы на поляне. И над этим лесом вился дымок…
Но лорд не повел дракона на посадку, его целью, похоже, была не эта земля.
Мы обогнули первую планету, пронаблюдав над ней границу дня и ночи, пролетели мимо второй. Они почти не отличались друг от друга — те же леса, реки, горы. Тот же дымок. А над второй — даже два. Ксенли начал пересекать шар по диаметру, направляясь к третьей планете. «Ищи на третьей планете». Эх, жаль, нет Голландца, некому подсказать — откуда это у меня всплыло.
Дракон летел свободно, в окружающем пространстве действительно не возникало и намека на силовые поля или что-то в этом роде, что-должно было бы удерживать в равновесии этот противоречащий всем законам физики мир. Только в самом центре шара висел, слабо светясь, крупный изумрудный кристалл. Наш путь пролегал как раз через центр, и дракон сделал небольшой крюк, аккуратно обогнув этот пуп всего здешнего круговращения.
Полет между тремя мирами — это, я вам скажу, аттракцион! Что там твои американские горки, которые я, по правде говоря, видел только по ящику. Маленьким золотым корабликом мы скользили между трех гигантских космических островов. Куда ни глянь — кругом земля! Аж дух захватывает. Не поймешь — не то ты на нее падаешь, не то она на тебя сейчас обрушится всей своей непомерной тяжестью.
Голова закружилась, я непроизвольно попытался ухватиться за золотую броню — пальцы мои заскользили, — в конце концов я стал глядеть только вперед, на приближающуюся землю, где сейчас царил ясный день. Если не считать небольшого краешка внизу, куда упала полукруглая тень от одного из соседей.
Этот остров отличался от двух других: только треть его была занята лесом, посреди которого, словно сапфир в изумрудной оправе, сверкало небольшое озеро. Остальные две трети представляли собой песчаную пустыню вперемежку со скалами.
Остров, разрастаясь, быстро надвигался на нас, создавая уже полную иллюзию стремительного падения. Появилось сильное желание зажмуриться. Я покосился на спутников. Крейзел и Сфит воспринимали происходящее спокойно, с равнодушием профессионалов. Само собой — Бог знает, в каких мирах и при каких обстоятельствах им уже приходилось совершать посадки. При таких невозмутимых соседях и мне жмуриться было как-то не к лицу. Я и не стал,
Наше падение все не замедлялось, а, наоборот, словно бы ускорялось, и я совсем уже было подумал, что дракон решил таким образом свести счеты с жизнью — если не со своей, то с нашими-то уж точно, но, почти вплотную приблизившись к земле, он заложил крутой вираж и лихо припланетился на краю пустыни, неподалеку от леса. При этом мы не скатились с него кувырком, как можно было бы ожидать, а остались сидеть, где сидели. То ли дракон обладал каким-то собственным магнетизмом, то ли это сработала наша ССЗ, что, в общем-то, было сейчас без разницы.
Крейзел и Сфит сразу стали подниматься на ноги, и я последовал их примеру, стараясь преодолеть еще не отпустившее головокружение. Но, когда мы все втроем встали, я перестал комплексовать по этому поводу, потому что и этих двух невозмутимых авиаторов покачивало тоже. Так, пошатываясь, мы переместились с загривка ближе к шее и скатились по очереди вниз, на песок, как с горки, по покатой выемке между шеей и плечом ксенли.
Я скатывался последним, когда Сфит и Крейзел уже стояли внизу и отряхивались от песка, и вдруг услышал знакомый мягкий голос.
«Ты часто думаешь о своей девочке, Стас. Скайны могут…» — тут я скатился на песок. Поднявшись, я не стал опять подходить к дракону — не очень-то я люблю, когда мне лезут в душу. А окончание этой фразы я понял и так. И, может быть, просто боялся, что оно окажется иным.
Тем временем лорд молча развернулся и решительным шагом потопал по песку по направлению к лесу. Мы со Сфитом тронулись по его следам.
До леса мы добрались быстро. Граница пустыни и леса была здесь обозначена резко — из песка сразу поднимался слой твердой почвы, и тут же начинался густой лес. Странным был этот лес. Вообще-то на земле я плохо разбирался в породах деревьев — как раз до той степени, которая позволяет отличить елку от березы. Но этот лес был явно каким-то гибридом буйной зелени тропиков с растительностью, напоминающей о нашей средней полосе. Передвигаться по нему наверняка было бы нелегко, но лорд целенаправленно шел вдоль опушки, пока не отыскал узкую тропинку. Следом за ним в лес вошли и мы.
Заросли, сразу обступившие нас со всех сторон, были полны жизни, не обращающей на нас ни малейшего внимания: перекликались и щебетали птицы, кружили насекомые, в кустах у корней деревьев шла какая-то возня; а когда мы вышли наконец к озеру, от воды отпрянуло и скрылось в лесу животное, напоминающее маленького оленя.
Здесь тропинка поворачивала направо и огибала озеро. Тут у меня впервые появилось ощущение чьего-то настойчивого взгляда. Я вдруг показался себе муравьем на голой скатерти, над которым склонился кто-то невидимый и огромный и пристально буравит взглядом, размышляя, прихлопнуть сразу или понаблюдать еще немного. Ощущение было сильным, и я не сомневался, что лорд, шедший прямо передо мной, должен был чувствовать то же самое. Но он продолжал идти вперед вдоль озера, не оборачиваясь и не глядя по сторонам: наверняка ощущение это было ему привычно.
Так, под колпаком у пристального наблюдателя, мы обошли треть озера и наткнулись на пещеру. Каменную. Метрах в трех от воды среди зарослей торчала огромная скала, в которой и была прорублена пещера. Большой вход имел форму почти правильного круга, и тропинка кончалась, упираясь в скалу прямо под этим темным проемом.
Лорд подошел к скале и, задержавшись на мгновение перед пещерой, решительно вступил во мрак. Вслед за ним вошел я, Сфит замыкал шествие.
Стоило нам войти, тут же исчезло ощущение пристального взгляда со стороны. Мы шли цепочкой по каменному коридору, ведущему все время вниз под довольно крутым углом; сначала коридор был темным, потом постепенно возникло слабое освещение неясной природы; очень скоро я понял, что это включилось мое ночное видение. Я стал хорошо различать неровные стены и спину карлика, идущего впереди. А вскоре вдали замаячил и конец коридора — круглое отверстие, за которым угадывалось большое помещение. Еще через полсотни шагов мы его достигли.
Это был каменный зал с высокими сводами и совершенно ровным, как будто отполированным полом. Посреди зала из пола вырастал круглый каменный стол, вокруг него стояло шесть высоких металлических светильников и в беспорядке валялось несколько шкур.
Крейзел приблизился к столу, но не подошел, а обогнул его медленно, зажег своим карманным «огнивом» по очереди все шесть светильников, после чего уселся на одну из шкур по другую сторону стола. Мы со Сфитом тоже обошли стол — я хотел было подойти к нему поближе: мое внимание привлекла замысловатая фактура каменной его поверхности, но меня остановил повелительный окрик Крейзела:
— Не смей!
Было в голосе лорда нечто такое, что я предпочел на сей раз его послушаться.
Мы уселись на шкуры по обе стороны от лорда и стали глядеть на отверстие входа в стене напротив — и ждать. Надо полагать — хозяев. Наверняка уже знавших о нашем прибытии и так ненавязчиво следивших за нами по дороге.
Ждать пришлось не так уж и долго: через десять минут, наверняка показавшихся бы мне вечностью, не бросай я время от времени взгляда на часы, из коридора стал доноситься отчетливый шорох. Сначала слабый и далекий, он с каждым мгновением усиливался и вскоре перешел в мощное, почти оглушающее в тишине пещеры шуршание — будто по коридору на нас надвигался могучий песчаный поток.
Мы замерли, не спуская глаз с отверстия коридора. Шуршание еще усилилось, потом из дыры показалась плоская голова с капюшоном, а вслед за ней заскользило в пещеру огромное чешуйчатое тело.
Не знаю, как это вышло, но мы со Сфитом вдруг оказались стоящими на ногах у противоположной входу стены, плотно прижавшись к ней спинами. Помню только мелькнувшую у меня мысль, что скотине Крейзелу не мешало бы знать, что в этих лесах водятся гигантские кобры, и позаботиться о том, чтобы мы не забыли прихватить с собой оружие.
Сам же лорд продолжал сидеть на шкуре и глазеть в отверстие, откуда струилось уже второе змеиное тело, такое же длинное и неохватное, как первое. Так что моя очередная мысль, что змея может закусить лордом и на этом успокоиться, оказалась преждевременной. Двоим змеям одного Крейзела наверняка не хватит. В то же время само по себе спокойствие лорда могло означать, что ему известны какие-то особые методы борьбы с местными пресмыкающимися. Если только он попросту не оцепенел со страху.
Змеи между тем медленно подползли к столу и остановились напротив лорда, подняв головы, увенчанные капюшонами, чуть выше уровня его головы. Больше из коридора не доносилось ни звука, из чего можно было заключить, что змеи здесь ползают, слава Богу, только парами и не станут набиваться в пещеру как сельди в бочку. Кобры между тем продолжали стоять напротив, чуть заметно покачиваясь, и было непонятно, то ли это они гипнотизируют Крейзела перед тем, как съесть, то ли это он их уже благополучно загипнотизировал, чтобы нам без ущерба смыться.
— Приветствую вас, Познающие Истину во всех семи слоях сущего! — вдруг с трудом выговорил Крейзел.
— Давненько мы не виделись, лорд Риграс, — раздался в моей голове надтреснутый женский голос. — Не говорила ли я тебе, что ты еще вернешься в наши края?
В моих мыслях образовалась некоторая сумятица, потом произошла быстрая перестройка. Голос мог принадлежать только одной из гигантских кобр. Поскольку змей было две и коль скоро они заговорили, значит, это только они и могли быть теми самыми Скайнами.
Я облегченно перевел дух и отлепился наконец от стены, в которую до сих пор продолжал усиленно вжиматься. Пожалуй, теперь не мешало бы сесть обратно. Что я и сделал. Сфит после небольшой заминки последовал моему примеру.
Змеи не обратили на наши перемещения никакого внимания.
— Мы ждали тебя, — вновь зазвучал голос. Хоть он и передавался телепатически, но я понял, что говорит та змея, что находилась от нас справа.
— И твое учтивое приветствие говорит о том, что ты, как я и предсказывала, пришел, чтобы просить о чем-то, — продолжил голос.
Крейзел скривился.
— Да, приходится признать, что ты была права. Может быть, тебе известна и суть моей просьбы? Тогда перейдем сразу к делу — да или нет?
— Быть может, и известна,, лорд Риграс. Но наши законы требуют, чтобы просьба была изложена, прежде чем на нее будет дан ответ.
Крейзел опять скривился.
— Что ж, хорошо… Вы помните о предсказании, данном в Священных Свитках Первого Воплощения?
— Похищенных из нашего храма на Читрао в седьмой сезон мертвого солнца?
Крейзел как бы пропустил вопрос мимо ушей. Я, со своей стороны, ни на секунду не усомнился, что именно он и спер эти самые Свитки. Или это сделал кто-нибудь по его наущению.
— …Так вот. Пятеро Эйвов уже в Экселе. И доставил их сюда я.
— Ты начинаешь верить нашим священным книгам, лорд? Может быть, Эксель сошел с мировой оси и увязает теперь в глубинах Первородства?
Морды Скайн оставались неподвижными, но мне показалось, что они улыбаются.
— …Один из Эйвов сейчас перед вами, — проигнорировав и этот вопрос, продолжил лорд и кивком головы указал в мою сторону. — Остальных при выходе из Наутблефа наверняка разбросало по Экселю. Я пришел к вам, чтобы узнать, где их искать.
— Если ты внимательно читал Свитки, лорд, то должен знать, что Эйвам суждено было появиться в Экселе так же, как суждено им теперь собраться в назначенное время в назначенном месте. Это произойдет вне зависимости от того, отыщешь ты их или нет.
— Суждено?.. — Тут Крейзел сорвался с тормозов. — Все эти ваши предопределения не более чем бред, пустой вымысел! Если бы я не решил взяться за дело, чтобы испытать, что из этого выйдет, Эйвы никогда не появились бы в Экселе! Разве что вам самим пришлось бы заняться осуществлением предсказаний ваших предков! Но вы же и хвостами не пошевелите даже ради престижа предков, потому что полагаетесь во всем на Великое Предопределение! Но если теперь вы откажетесь мне помочь, то я убью этого Эйва, и все ваши пророчества окажутся ложью!
Как бы не так — убьешь! Так я тебе и дался. В крайнем случае останусь здесь — местный климат мне по душе, а эти змеи куда более приятная компания, чем твоя сверхгениальная вечно недовольная рожа.
— Довольно, лорд Риграс! — на сей раз заговорила вторая змея. — Мотивы твоего поведения нам давно ясны и имеют для нас значение только потому, что они выполняют определенную миссию в этом цикле. И только поэтому ты допускался и продолжаешь допускаться сюда, на Эллерирао. Несмотря на все то зло, что было тобой против нас содеяно.
— Но теперь, раз вы меня в очередной раз допустили, значит, вы имели намерение мне помочь!
— Не тебе, Риграс. Мы поможем Эйву. Он должен узнать, где остальные четверо, и, если судьбе будет угодно, он их отыщет.
Крейзел облегченно перевел дух, но в выражении его лица, когда он покосился на меня, я прочел скрытую досаду.
Что, убивец, скушал? Ладно, переваривай.
— Ты, Риграс, и твой слуга сейчас покинете нас, — вновь заговорила змея. — Мы будем говорить с Эйвом.
Крейзел надменно выпрямился.
— Вы должны отдавать себе отчет, что без меня Эйв все равно бессилен! — заявил он. — Эта вселенная чужая для него, один он ничего здесь не стоит!
— Ты читал Священные Свитки, Риграс. Ты знаешь, что Эйвы не могут быть чужими в Экселе. Здесь — их прародина, — сказала змея.
Опа! Вот это новость! Так это что же, выходит, — я оказался на своей исторической родине? Вот уж не думал, не гадал…
— В свитках ты должен был почерпнуть и знания о том, чего Эйвы здесь стоят. И, судя по твоим дальнейшим действиям, ты поверил в их возможности. Пускаться на поиски собратьев одному или брать в компанию тебя — это уже решать Эйву, — заключила змея.
Крейзел бросил на меня очередной недобрый взгляд и поднялся.
— Сфит! — уронил он сквозь зубы и направился вокруг стола к выходу. Хеп торопливо встал и поплелся следом за хозяином.
— Можете пока прогуляться по лесу, — послал я им последнее напутствие. Крейзел не обернулся, но спина его красноречиво дернулась.
Когда лорд со Сфитом утонули в темноте коридора, та змея, что говорила первой, повернулась, подняла кончик хвоста и начертила им в воздухе затейливый светящийся знак. Огромный кусок стены сбоку от выхода тяжело, с грохотом сдвинулся, пополз и загородил собой проход. Знак растаял, как не было.
Змея медленно повернулась обратно.
— Теперь, Эйв, смотри и слушай, — проговорила она и протянула хвост к своему капюшону. Одна из блестящих радужных чешуек на внутренней стороне капюшона слегка оттопырилась, и из-под нее выкатился небольшой серебристый шарик. Он не упал на пол, как я ожидал, а замер на кончике хвоста. Из приоткрытого рта Скайны донесся высокий мелодичный свист. И серебряный шарик на хвосте ожил. Он отозвался на свист тихим и словно бы каким-то отдаленным звоном, чуть заметно завибрировал и засветился переливчатым серебряным светом. Скайна перестала свистеть и сделала резкое движение хвостом. Шарик яркой звездочкой полетел над столом, остановился, зависнув в воздухе прямо над его центром, и начал медленно опускаться.
Я посмотрел на стол и увидел, что сам узор камня на поверхности стола движется, складываясь постепенно во множество сложных символов, расположенных один за другим от центра к краям все расширяющимися кругами. Шарик опустился в самую сердцевину этой кабалистической спирали. В следующее мгновение над поверхностью стола вырос прозрачный цилиндр, а внутри него вспыхнули миллиарды крошечных точек, образующих спирали, шары и туманности. Я понял, что передо мной — модель моей прародины — Экселя.
Тем временем вторая Скайна тоже достала что-то из-под своего капюшона. Приглядевшись сквозь звездные россыпи, я увидел пятиконечную серебряную звезду. Скайна засвистела — но на этот раз свист напоминал негромкий шепот, в котором, казалось, по временам угадывались какие-то слова. Не переставая так то ли свистеть, то ли шептать, Скайна бросила звезду в цилиндр. Звезда пересекла с короткой вспышкой границу цилиндра, долетела, вращаясь, до его центра и повисла там в окружении галактик, не переставая крутиться. Скайна шептала и шептала, и был этот шепот странно завораживающим и будил внутри что-то, скрытое за путаницей моих собственных внутренних лабиринтов и самому мне неведомых сокровенных потайных дверей, что-то очень древнее, сильное и зовущее.
А звезда вращалась все медленней. И наконец наступило мгновение, когда она остановилась. Одновременно стих и шепот, и вместе с ним исчезло мое странное наваждение. Стоило звезде замереть, и из ее лучей вырвались пять тонких, как паутинки, серебристых лучиков.
— Смотри, Эйв… — раздался во мне голос одной из Скайн. — Верхний луч — твой. Он тянется до Четверти и упирается прямо в нашу звезду…
Я проследил за своим лучом и полюбовался со стороны на точное место своего нахождения в мировом пространстве.
— Ты не знаешь Экселя… — помолчав, вновь зазвучал голос. — Риграс не дал тебе знаний о нем. Слушай внимательно и смотри — сейчас я покажу тебе, где твои братья.
Я весь превратился в слух, собираясь запомнить все, что скажет мне Скайна. На карандаш и блокнотик для записей здесь рассчитывать не приходилось.
— Следующий от твоего луч справа — империя Чикрит, звезда 41 358, Сухра. Находится на перекрестке торговых путей. Пять планет, заселена вторая. Они называют ее Базой. Основной поставщик оружия в империи.
Я удивился. Неужели Скайны знали такие подробности о каждой из этих миллиардов звезд?.. Змея между тем продолжала:
— Следующий луч — империя Нежная Гадина. Звезда ЖЗ 9527, или Яч.
Тут я подумал, что для записей номеров всех этих звезд блокнотик бы мне сейчас действительно не помешал.
— Погодите!
Я полез под свитер и выудил из нагрудного кармана рубашки шариковую ручку. Записывать, правда, было не на чем, и я наскоро нацарапал на джинсовом манжете рубашки номера и названия двух первых звезд. Прозорливая Скайна, не дожидаясь моей просьбы, милостиво мне их повторила.
— Здесь одна планета, называется Шарет, — продолжила она, когда я закончил свои записи. — Планета является зоной многовекового междоусобного конфликта. Гуманоиды одного вида и даже, кажется, одной крови (то есть, видимо — родственники, — уточнил про себя я) не могут поделить между собой поверхность планеты. А всего-то поверхности — один небольшой материк и несколько островов.
Насколько я понял, Скайнам не чужда была доля здорового сарказма.
— Четвертый луч… — Скайна помолчала. Я проследил до конца этот луч и увидел, что он не заканчивается светлой точкой.
— Одному из твоих собратьев не повезло, — констатировала Скайна. — Он попал в Риури. — Официально территория принадлежит империи Большой Псарх, но фактически это — зона отверженных, приют бродяг и разбойников. Каждая из империй имеет свой зуб на это осиное гнездо, и быть бы ему раздавленным, но согласия между империями нет, если не сказать больше, а правительство Псарха склонно потакать преступникам. Запомни — твой собрат находится сейчас где-то между звездами ПЗ 67591 Траин и П3 67594 Синяя Велта, ближе к первой. Записывай!
Я записал.
— Последний луч — империя Блигуин…
Четвертый луч?.. Но ксенли-то было трое! Выходит, что кого-то из ребят оторвало от ксенли в Наутблефе. И не миновать, выходит, нам, сержант, твоей Блигуин. Если, конечно, доберемся. Из тринадцати равновеликих империй мне предстояло навестить четыре, и большую половину этих названий я уже слышал. Немудрено тут поверить в предопределение! Но я то в него, как назло, не верил, хотя по штату мне и полагалось бы — ведь если существует предопределение, то нам, как предсказывают Священные Свитки, суждено-таки собраться!
— Звезда Б11, Клайм. Восемь планет, четвертая — Сигош, материнская. Прародина цивилизации легр. Правительственный курорт.
Эх, и угораздило ж тебя, друг… С разбойниками мы еще как-нибудь разберемся. А вот с правительственными чиновниками на курорте…
— Это все, Эйв.
Первая Скайна засвистела однотонно, на низкой ноте. Галактики в цилиндре начали гаснуть. Когда они погасли совсем, исчез и сам цилиндр, а шарик перестал светиться. Звезда с металлическим звоном упала на стол. Скайны спокойно смели хвостами с поверхности каждая свой магический атрибут и легким движением хвостов спрятали их под капюшоны.
— Если не секрет, а что это за место, где нам суждено собраться? — спросил я, не особенно надеясь на ответ.
— Нет смысла называть его теперь. Иди своей дорогой, Эйв, и ты его достигнешь.
Да, великая все-таки вещь — вера в предопределение!
Скайны замерли, чуть покачиваясь, не сводя с меня завораживающих глаз. Мне, насколько я понял, полагалось теперь уходить. Но у меня имелось еще одно — личное — дело к Скайнам. Я сидел, глядя на двух неподвижных кобр, и почему-то никак не мог решиться высказать свою просьбу. Вполне возможно, что проницательные Скайны и сами знали, чего я от них хочу, потому что вновь зазвучал голос первой:
— Говори! — велела она.
«Просьба должна быть изложена», — вспомнил я. Я прикоснулся к своему кристаллу.
— В этом камне находится… Моя женщина. Вы можете освободить ее?
— Штучки Риграса… — понимающе прошептала Скайна.
Мой кристалл вдруг поднялся на воздух и потянулся вперед. Но его удерживала цепочка. Я наклонил голову, чтобы освободить его. Сердце при этом беспокойно стукнуло. Неужели смогут?.. И прямо сейчас?.. Как же я объясню ей?.. Чем успокою?.. Ладно, придумаю что-нибудь… Главное — она будет не одна. Как я когда-то. Она будет со мной.
Кристалл поплыл по воздуху и опустился точно на середину стола. На поверхности стола вновь стал образовываться магический узор, на сей раз — новый. Кристалл лежал теперь в центре восьмиугольной звезды, разрисованной магическими символами. Вторая Скайна вновь засвистела-зашептала. Кристалл, будто повинуясь ее шепоту, постепенно начал светиться. В то же время над ним возникла прозрачная, мерцающая белым светом пирамида, образованная восемью лучами, выросшими из концов звезды и сошедшимися в одну точку над кристаллом. Из этой точки вниз, в центр кристалла, опустился яркий сиреневый луч. Скайна зашептала громче. Кристалл оторвался от стола и стал подниматься вверх по лучу, разгораясь все ярче. Когда он поднялся до половины луча, шепот Скайны оборвался, и я услышал ее голос.
— Имя! — потребовал голос.
Я был готов ко всему. Я был готов дать отрубить себе руку ради ее оживления… Но имени ее я не знал.
Повисла напряженная тишина.
— Вспоминай! — приказал голос. Первая Скайна медленно повела хвостом.
И я вдруг перенесся туда. На танцплощадку, где ее встретил. Я шел через площадку к Пончику, она стояла напротив него. Краем глаза я видел, как ее подружка уходит… Видение стало расплывчатым, начало ускользать… Подружка оборачивается и кричит… Кажется…
— Ира… — сказал я.
Скайна вновь зашептала, и в этом шепоте я четко различил слово «Ира». Скайна умолкла. Кристалл продолжал висеть над столом, светясь в сиреневом луче. Скайны, замерев, напряженно глядели на него.
— Ошибка. Ты не помнишь… — прошептал голос.
Кристалл потускнел и начал медленно опускаться. Когда он коснулся стола, сиреневый луч погас и исчезло светящееся поле.
Значит, все остается по-прежнему…
Я встал и протянул было руку к своему кристаллу.
— Ты можешь оставить его пока здесь, у нас, — услышал я голос первой Скайны. — Мы испробуем другой способ, но он потребует долгого времени…
Оставить ее?..
— Решай, — сказала Скайна. — Помочь она тебе все равно ничем не сможет.
Помочь… Может быть, теперь, когда я остался один, только она и могла мне помочь. Она была частичкой моего земного мира, эта крымская девчонка, наверняка плескавшаяся тем утром в море и провалявшаяся полдня на пляже, а вечером побежавшая с подружкой на танцы. Единственная ниточка, связывающая меня с моей Землей. Она всегда была словно только что оттуда, из теплого крымского вечера, и когда я глядел на нее, то видел море, Крым и этот вечер и мог быть уверен, что все это на самом деле существует… Но в глубине души я сознавал, что, забрав ее, поступил бы как эгоист. Я ведь мог только смотреть на нее. А Скайны могли дать ей свободу…
— Когда она проснется… Вы сможете сделать так, чтобы она не испугалась?.. Понимаете, ведь в нашем мире ей никогда не доводилось видеть гигантских… Скайн.
— Не волнуйся. Она нас не увидит.
— Но… кто же тогда ей все объяснит? И как будет она жить здесь?
— Мы не одни на Эллерирао. Здесь есть и люди, чем-то похожие на вас. Они пришли сюда вместе с нами, они наши братья. Они расскажут ей все, что она сможет понять, и будут помогать, пока ты не вернешься.
А я вернусь. Но даже если нет — она хоть не останется навеки замурованной в этом чертовом кристалле.
— Хорошо… Я ее оставляю.
Эти слова дались мне с трудом. И теперь надо было скорее убираться отсюда, потому что я чувствовал, что в любую секунду могу передумать. Потому что я уже передумал. Но решение было принято. И я не собирался его менять…
Пора было убираться.
Скайны между тем глядели друг на друга, и у меня создалось впечатление, что они мысленно совещаются. Потом та, что была слева, вновь потянула хвост к своему капюшону и достала из-под него что-то маленькое — мне через стол было трудно разглядеть, что это.
— Возьми с собой это кольцо, — сказала Скайна. — Есть вероятность, что оно тебе пригодится.
Я обошел стол, стараясь больше не глядеть на кристалл, и приблизился к Скайне. Кольцо было надето на самый кончик ее хвоста. Я осторожно снял кольцо и внимательно его рассмотрел. Кольцо напоминало обручальное, в центре широкого золотого ободка сияла крошечная рубиновая искра.
— Единственный человек, которому довелось пользоваться этим кольцом, стал благодаря ему легендарной фигурой в Экселе под именем Мастер Иллюзий, — сказала Скайна. — К сожалению, он приобрел известность как гениальный пройдоха, и нам пришлось в свое время приложить немало усилий, чтобы забрать у него кольцо. Но это — особая история, быть может, ты ее еще когда-нибудь услышишь. Человек, надевший кольцо, способен придать себе и любому существу, находящемуся от него на расстоянии вытянутой руки, какой угодно образ в глазах окружающих. Достаточно лишь простого желания и четкого представления необходимых образов. Надень кольцо на любой палец и поверни его камнем внутрь. Кольцо начнет действовать, если ты повернешь его камнем наружу.
Я надел кольцо на средний палец левой руки, покрутил, убирая камень. От мысли тут же устроить кольцу небольшое испытание пришлось скрепя сердце отказаться, так как обстановка, что называется, не располагала. Я оторвал взгляд от кольца, покосился на свой кристалл, потом поглядел в сторону выхода.
Первая Скайна, словно поняв мое настроение, развернулась и начертила в воздухе знак. Глыба, загораживающая выход, отползла в сторону. Не глядя больше на кристалл, я кивнул неподвижным Скайнам.
— Спасибо. Я вернусь.
И быстро пошел к темной дыре выхода. Наверх я поднимался почти бегом, ни о чем не думая, только чувствуя, как рвутся внутри невидимые нити, связавшие меня с моим кристаллом. Но одна — самая прочная — ниточка осталась и ощутимо тянула назад.
Когда я выскочил наружу, то сразу увидел лорда, сидящего в ожидании на камушке у входа. Рядом с ним подпирал скалу могучей спиной Сфит. Крейзел хмуро повел головой в мою сторону и неторопливо поднялся. На отсутствие у меня на груди алмаза он пока внимания не обратил, не заметили и кольца на моем пальце. Я вдруг представил, какая могла бы сейчас быть физиономия у Крейзела, явись я из пещеры не один, а со своей девчонкой. От этой мысли в груди защемило. И всего-то не хватило такого пустяка, как ее имя…
Я сделал над собой усилие. Теперь, когда все было позади, не стоило больше думать об этом. Чтобы не раскисать. Скайны сказали «пока ты не вернешься». Значит, я вернусь. Ведь и Крейзелу они предсказывали когда-то то же самое. Хотя это их «не вернешься» можно было понимать по-разному.
Мы в молчании обогнули озеро и миновали лес. Пока мы шли по лесу, на нас вдруг как-то сразу, почти минуя вечер, упала темнота. Так что к ксенли мы подходили уже ночью; но это была не темная ночь — в небе светился громадный, поросший деревьями полумесяц одной из соседних планет. Дракон в ее свете казался огромной, переливающейся мягкими бликами золотой горой.
Когда мы все втроем уже вскарабкались на загривок дракона и устраивались там между крыльями, Крейзел наконец нарушил молчание.
— Ну что, узнал, где остальные? — осведомился он.
Я не ответил. Дракон взмыл в воздух над темной стороной планеты и начал забирать влево, идя на ее облет. Это было не самое подходящее время для беседы; наверняка Крейзел не напрасно решил подступиться ко мне с вопросами именно теперь, когда окружающий круговорот мог сбить меня с толку.
Наш путь между гигантскими островами был теперь гораздо короче — планеты уже изменили свое положение по отношению к ожидающему нас в пустоте Глычему. Мы пролетели далеко от центра и от сверкающего изумрудного кристалла, обогнули вторую планету и сразу устремились ввысь, покидая этот маленький космический оазис.
— Да, я теперь знаю, где они, — ответил я на вопрос лорда, когда последний воздух перестал поступать в мои легкие. Мы вылетели из атмосферного шара в открытый космос, направляясь к Глычему, но его пока не было видно на фоне пылающей впереди звезды. Внизу, прямо под нами, простирались бескрайние поля обломков. Звезда, хоть и была сейчас прямо у нас по курсу, совсем не слепила глаза — тут наверняка вновь поработала моя ССЗ.
— Послушай, Эйв… — начал было Крейзел, но я его перебил.
— Вот что я решил, лорд, — сказал я. — Вы со своим замком слишком нашумевшая фигура в Экселе. Вас везде знают, за вами повсюду идет охота. Так что вы мне в пути станете только отсвечивать. С меня вполне хватило вашей возни с ДОСЛом. Поэтому я решил отправиться на поиски в одиночку. И на ксенли. — Я кинул взгляд на Сфита. — Пожалуй, прихвачу с собой еще вот этого хепа. Ну а вам, насколько я понял, известны время и место нашей общей встречи. Так что в случае крайней нужды — подрулите прямо туда. Можете прямо сейчас и отправиться — по-моему, выбора у вас нет.
Крейзел молчал, явно потрясенный степенью моей наглости. Хотя, казалось бы, пора бы уж ему давно привыкнуть.
— Ты кое о чем забыл, Эйв, — выдавил наконец из себя карлик. — Я думаю, что мне и впрямь не стоит самому таскаться по Экселю в поисках вашей разномастной компании. Ты сам их соберешь и приведешь ко мне в Глычем. И выбора у тебя не будет, потому что…
Тут лорд повернулся ко мне, но я уже сидел к нему вполоборота, делая вид, что снимаю и прячу в карман под свитер алмаз.
— Я всегда знал, что ты сообразительный мальчик, — самодовольно констатировал лорд.
Спасибо. И даже гораздо сообразительней.
— Только к чему прятать от меня то, что и так уже давно и надежно мною запрятано?.. — Лорд хитро мне подмигнул.
Я подавленно склонил голову и прожег Крейзела ненавидящим взглядом исподлобья. Мол, обставил ты меня, обставил.
Крейзел откровенно торжествовал победу.
— Хе-хе! Не бойся, я у тебя ее не отниму. — Тут лорд посуровел. — Но помни — ключи от этого сейфа я отдаю только в обмен на пятерых Эйвов! И не забудь передать это своим друзьям, когда найдешь их!
А ты не забудь заказать похоронный марш, когда окажешься в пролете!
— Сейчас и отправишься, — подытожил Крейзел. Здрассте.
— Что, даже не пообедав?..
Лорд хохотнул и хлопнул меня по плечу.
— Пообедаешь, снарядишься, получишь инструкции — и вперед!
Да положил я на твои инструкции знаешь, что?.. То же, что и на твой обед. А вот сержанта из твоей цитадели я вытащу.
Мы долетели до замка — ворота его, кажется, так и оставались все это время распахнутыми. Лорд помянул недобрым словом «этого разгильдяя за пультом». Но, на мой взгляд, Бат просто нашел самый радикальный метод борьбы с бестолковостью дверных механизмов после силового — то есть решил не закрывать их вообще.
Попав внутрь Глычема, я первым делом напомнил лорду об обеде, не забыв упомянуть, чтобы он приказал повару собрать мне чего-нибудь пожрать в дорогу. Потом я пошел к себе и облачился там в доспехи. Застегнув пояс с мечом, я немного поколебался — брать ли с собой еще и шлем; в конце концов решил взять — места мне предстояло навестить немирные (за исключением курорта), — но надевать пока не стал, а просто взял в руку, бросив в него еще и перчатки. Потом я отправился предупредить сержанта, чтобы собиралась в дорогу. Не мешало бы, конечно, подкормить и ее, но об этом наверняка должен был позаботиться Сфит.
Перед самой ее дверью меня неожиданно осенило, я понял, как можно одним ударом убить сразу двух зайцев — накормить голодного сержанта и дискредитировать чересчур ретивого слугу.
Воодушевленный этой идеей, я ворвался в ее комнату, забыв даже постучаться. Ильес Ши-Вьеур, по своему обыкновению, валялась на кровати, свесив с нее одну ногу и болтая ею.
— Сержант, одевайся! — скомандовал я с места в карьер (имея в виду доспехи). — Сейчас мы отправляемся на обед, потом сразу покидаем замок!
Надо признать, что реакция у нее оказалась отменной: явно давала о себе знать военная выучка. Приятно иногда иметь дело с военными. Особенно когда ты — старший по званию. Она вскочила, ни о чем не спрашивая, и мне оставалось только следить, как замелькали в воздухе доспехи, сваленные до этого горкой возле кровати. О том, чтобы помочь ей что-нибудь там застегнуть, нечего было и заикаться — здесь можно было только замечать время по часам.
Она оделась, и мы отправились в кают-компанию. Крейзел поджидал меня, сидя на своем обычном месте за столом. Увидев входящую вместе со мной в зал женщину, он, по-моему, попросту выпал в осадок.
— Кажется, вы еще незнакомы, — сказал я. — Это сержант десантных войск Ильес Ши-Вьеур. Ей удалось настолько очаровать вашего дилда по дороге на выход, что он решил оставить ее на корабле.
Лорд уставился на сержанта. Кажется, он потерял дар речи. «Интересно, — подумал я, — какое наказание можно придумать для мыслящего кресла? Замуровать в кристалл?»
— Не стоит так переживать, лорд. Я возьму ее с собой и высажу на первой же планете. Вот пообедаем…
Мы с сержантом взошли на помост и уселись за стол. Сфит, стоявший за креслом лорда, выглядел совершенно потерянным. Благо, что хозяин не мог его видеть — наверняка заподозрил бы, что тут не обошлось без его участия. Крейзел продолжал безмолвствовать, должно быть, изобретая в уме изощренные пытки для Бригзела.
Мы пообедали в гробовом молчании. Потом лорд поднялся и проронил, обращаясь ко мне:
— Пошли…
Я встал и обернулся к сержанту.
— Идите в ангар, сержант, и ждите меня там. Я скоро.
Лорд уже спускался с помоста и пережил мое распоряжение сержанту молча, сцепив зубы.
Я пошел за ним — получать «инструкции». В рубке Крейзел назвал координаты звезды, у которой собирался ждать нас, и показал мне это место на объемной голографической карте, возникшей над пультом, — жалком подобии той, что мне довелось увидеть у Скайн.
Я на всякий случай постарался запомнить координаты места, где можно будет отыскать Глычем, если нам что-то в нем вдруг понадобится. К примеру — драггерт.
Закончив с инструкциями, лорд свистнул. У дверей тут же возник Сфит.
— Можешь взять его с собой, — разрешил мне Крейзел. — У Глычема скоро будет новый гарнизон. Сфит! Ты поступаешь в распоряжение Эйва.
— Счастливо оставаться, — пожелал я и двинул на выход. Сфит открыл передо мной двери и, когда я вышел, радостно потопал следом.
Я торопился. Честно говоря, с трудом верилось, что я наконец покидаю это средневековое хранилище великих тайн, гениальных открытий и несметных сокровищ. Что поделаешь — приходилось признать, что Глычем не смог стать для меня родным домом.
Сержант ожидала нас, стоя у закрытых дверей ангара. Местные дипломатические приемы воздействия на двери ей явно были неизвестны.
— В стороночку, сержант! Дайте-ка я напоследок…
Я от души саданул ногой в дверь. Она открылась. Теперь я, кажется, понял, почему великий физик не спешил отрегулировать пропускные системы своего замка: его одинокой диктаторской натуре наверняка не хватало оппозиции — но только такой, чтобы усмирялась с полпинка, как все эти двери.
Мы подошли к дракону и полезли со Сфитом на загривок. Сержант не стала забираться вместе с нами, а направилась к хвосту. Я было озадачился, но не надолго — вскоре она уже шла к нам по спине, держа в руках свой шлем и перчатки. Оказывается, ее амуниция благополучно пролежала на хвосте ксенли все время нашего путешествия к Скайнам; выходило, что дракон и впрямь обладал собственным магнетизмом.
Мы расположились на загривке, и я отдал команду дракону. Он поднялся и пошел к воротам.
— Послушай, Стас, — заговорила Ильес, когда дракон остановился у ворот и по ангару разнеслось шипение выходящего воздуха. Я, в общем-то, ожидал, что она рано или поздно заговорит — не могла же она молчать все время до тех пор, пока я не ссажу ее в окрестностях ее прародины — ныне курорта, — куда, видимо, нам и предстояло направиться в первую очередь.
— У меня было время подумать, и я догадалась, что произошло после вашего боя с инспектором, — продолжила она. — Когда я входила в зал, ксенли уже не было на экране, их не было и в корабле Волбата, как я подумала вначале. Они, вероятно, ушли в Наутблеф, и выбросило их уже в разных частях Экселя. То, что вы прилетели в Четверть, подтверждает мои догадки — ведь именно сюда удалились осужденные на вечное гонение Скайны. А они, как всем известно, могли творить невозможное: говорят, что им ничего не стоило определить, не сходя с места, где во вселенной находится любое, даже самое маленькое и незначительное существо…
Она взглянула на меня искоса, будто ожидая найти на моем лице подтверждение своим догадкам. Что ж, в логике ей действительно нельзя было отказать. В ее рассуждениях отсутствовало только одно звено, о котором она попросту не могла знать, — это наш трехфиловый прыжок в прошлое, благодаря которому мы избавились от ее инспектора.
— Ты действительно говорил со Скайнами? — спросила она.
— Послушай, сержант… Ты выполнила свою миссию. Я уже знаю, что в твоей империи нас ожидают свобода, почет и спокойная старость. И я это учту. А тебе достаточно знать, что я сейчас изменю свой маршрут специально ради того, чтобы доставить тебя прямо на твою прародину.
— Подожди, Стас. Подумай, прежде чем совершить ошибочный шаг. Ты прав, я выполнила свою миссию. А теперь я могу помочь тебе выполнить твою. Ты плохо знаешь Эксель, не знаком с местными обычаями… Я стану твоим проводником. Удостоверение ДОСЛа откроет перед нами любые двери… Я отрицательно качнул головой.
— Погоди! Послушай!.. — предупредила она уже готовое сорваться с моих губ возражение. — Я не ставлю тебе никаких условий. Я ничего от тебя не требую взамен. Как только ты соберешь остальных Эйвов, ты можешь высадить меня на первой же удобной планете…
— Слушай, это беспредметный разговор. Ты же понимаешь, что я все равно не поверю, что ты предлагаешь это из бескорыстных побуждений.
— Возможно. Допустим, у меня имеются свои интересы. Но в данном случае они совпадают с твоими! ДОСЛу все равно известно, что вы разбросаны по Экселю и теперь пытаетесь собраться. Я тоже не заинтересована в том, чтобы вы попали в руки Службы…
Еще бы — ведь тогда придется делить на всех то, что может достаться одному!
— …единственное, что я могу сделать в своих интересах, — это напомнить тебе в трудную минуту о той возможности, которую готова предоставить вам моя империя. Ты ничего не теряешь, зато приобретаешь выгодного союзника…
Я почесал подбородок. Она умела убеждать. Я действительно не мог найти возражений против ее присутствия, кроме того, что под боком у меня будет сотрудник одной из конкурирующих организаций. Но на данном этапе этот сотрудник был моим сторонником и на самом деле мог оказаться для меня незаменимым; ее предложение действовать под эгидой ДОСЛа являлось безусловно выгодным. Это не то, что появляться от собственного, никому не известного лица, и тем более — от лица опального лорда Риграса-Крейзела (мир с ними обоими).
В это время открылись ворота замка, и ксенли, не дожидаясь моей команды, вылетел в космос. Сержант бегло окинула взглядом бескрайние метеоритные поля и замерла, глядя на три планеты Скайн.
— Как это возможно?.. — проговорила она тихо.
— Как раз об этом я и забыл у них спросить, — признался я.
Она поглядела на меня широко открытыми глазами.
— Так ты их видел?.. Говорил с ними?..
— Разумеется. Ты же сама мне это только что логически доказала.
Она кивнула. Потом опять поглядела на планеты.
— И каков же будет твой ответ?..
— Ты меня убедила.
Она быстро обернулась ко мне.
— Я тебя беру. Только учти — любая провокация с твоей стороны — и ты автоматически исключаешься из команды. В ту же минуту и на том самом месте. И без доставки домой. Разве что почтой.
Она опять молча кивнула, ничем не выдав своих эмоций. Даже глазами — она их попросту опустила.
— Слушай-ка, сержант, — вдруг вспомнил я, — а как это вышло, что кресло оказалось вместе с тобой за бортом?
Она чуть улыбнулась и пожала плечами.
— Так я его и отпустила! Я вцепилась в него изо всех сил (наверняка, как кошка), мы боролись, в конце концов он бы меня, конечно, осилил, но ему не хватило времени — пришлось выбирать: либо не выполнить приказ, либо покинуть корабль вместе со мной. Он выбрал второе.
Я усмехнулся. Отменная верность долгу! Неудивительно, что лорд был так потрясен моим наветом об измене Бригзела.
— Теперь подожди…
— Мне нужно было перекинуться словечком с ксенли.
Как нам безопаснее выбраться отсюда? «Через Наутблеф».
— Ты сможешь выйти к нужной звезде?
«Из Наутблефа? Нет. Точка выброса из Наутблефа всегда непредсказуема. Мы можем прыгнуть в нужное место потом. Назови звезду».
Я вытянул из-под доспеха край манжета. Визит в Блигуин, пожалуй, стоило теперь отложить напоследок. Во избежание, так сказать. Будем двигаться по порядку.
— 41 358 Сухра. Вторая планета, База. Ключ на старт, ксенли?
«Ключ на старт».
