16.

Так уж исторически сложилось, что Седьмой сектор Первого уровня являлся вполне благоустроенным, но совершенно лишенным человеческого присутствия местом. Эта Земля не была безлюдной всегда, но к моменту прибытия на нее первых аборигенов Нулевого уровня все местные жители покинули свой насиженный мир, не взяв с собой в дорогу буквально ничего, и удалились в неизвестном направлении. Сейчас сектор был «заморожен» и «опечатан», что называется, «семью печатями» на случай всемирного катаклизма в какой-нибудь из Объединенных Вселенных. Открывался он время от времени только для спецбригад по наведению порядка и отлову диких зверей.

Однако для Левого все эти печати были чистейшей фикцией, и он каждый раз после трудного задания предпочитал возвращаться домой именно этим путем. Он часто заглядывал сюда и просто в свободное время: тайна единовременного исчезновения населения целого сектора не давала ему покоя, и он потратил здесь немало сил, как физических, так и метафизических, входя в контакты с поверхностными, глубинными и, Бог знает, какими еще полями системы для разрешения данной загадки. Однако опустевшая вселенная пока не собиралась преподносить ему ответ.

На этот раз Ричард выбрал для перехода место, которое ему здесь особенно нравилось и сделал это специально ради Лис.

Хрустальный дворец был в этом мире чем-то вроде крупнейшего исторического музея, и Левый, навещая покинутый сектор в исследовательских целях, чаще всего оказывался именно здесь.

Завершив переход через границу в одной из комнат дворца и продолжая двигаться вперед, посетители прошли по ковру хрустального коридора, спустились по витой лестнице и миновали небольшой зал — вот и все. После этого они прямо на ходу начали таять. Всего несколько минут, но голова Лис пошла кругом: ощущение, что она находится в нереальном, высшем, созданном не людьми и не для людей мире наполнило ее и не покидало до последней секунды пребывания в этом месте. Постепенно обнаружив себя идущей за Ричардом уже по обычному белому больничному коридору, девушка все еще не могла очнуться от томительной и нежной магии движения внутри огромного хрусталя. Мальчишки, следующие по пятам за нею, тоже имели обалдевший вид.

— Что это было? — вымолвил младший Лош, чья бредившая сражениями и подвигами душа была все же не чужда прекрасному. — Как думаешь, это мог быть дворец Всевышнего?

Потрясенный, он совершенно забыл о том, что спутник не в состоянии понять ни слова. Сэм то и дело зажмуривался и тряс головой, после чего усиленно моргал глазами. Видимо, он рассчитывал, что подобные действия должны помочь ему рано или поздно проснуться в родном уютном подвале. Окинув попутчика понимающим взглядом, Лош ухмыльнулся.

— Брось, можешь не стараться, — посоветовал он доверительно. — Мы в этом чистилище основательно застряли!

Тем временем они вышли в приемный покой, и Левый, обогнув стойку дежурного, толкнул ногой стеклянную дверь бокса. Он вел себя здесь по-хозяйски: сейчас он имел на это полное право. Лис в растерянности остановилась перед дежурным медбратом, все еще не в состоянии осознать, что их дорога закончена.

Они вернулись.

Лош и Сэм тоже встали, недоуменно осматриваясь. Трудно сказать, дошло ли до их понимания сразу, что это и есть конец пути, однако их заносчивая самостоятельность уже отсчитывала, увы, последние секунды: со всех сторон к вновь прибывшим спешили люди в белых халатах. Никто из них не задавал вопросов: Левого в Институте Медицины при Инсайдере все знали в лицо, и появление его неизменно означало, что предстоит потрудиться. Даже если раненых в сопровождаемых им группах не было, Ричард все равно сразу по возвращении приводил их сюда: его клиентами были люди, только что изъятые им из критических точек самых различных систем, перенесшие, Бог знает, какие физические и моральные передряги. Считалось, что им в любом случае необходима медицинская помощь и стационарные условия, как минимум, в течении недели.

Уводимая пожилой женщиной в белом халате, Лис, поворачивая голову, до последней секунды не отрывала взгляда от Ричарда. Он стоял за стеклом чуть в стороне от неподвижного Валента, вокруг которого шла быстрая и четкая работа, и негромко беседовал с одним из врачей. В последний миг он обернулся и успел поймать взгляд девушки.

Когда всю троицу уже привезли на лифте на сорок второй этаж и усадили в одном из кабинетов, Лис вдруг, словно очнувшись, вскочила с места и бросилась к двери, намереваясь вернуться в приемный покой. Но персонал не дремал: здесь привыкли к неадекватному поведению пациентов, прибывающих с сэром Ричардом Левым. Сопротивление с самого начала было обречено на провал, но Лис, не прислушиваясь на сей раз к доводам рассудка, отчаянно сопротивлялась, что привело к надлежащим мерам со стороны медиков.

В процессе ее усмирения возник небольшой сбой, когда с кушетки, на которой расположились мальчишки, донесся хриплый смех.

— Неплохая идея, малышка, немножко подраться с ангелами! — изрек юный Лош фразу, оставшуюся непонятой никем из медработников. Сам он не спешил, тем не менее, воспользоваться случаем и померяться силами с небожителями. Не то, чтобы маленький рыцарь испугался отряда херувимов, хотя все оружие — и колющее и огнестрельное — у него изъяли еще внизу. Просто, несмотря на свои слова, он не видел никакого практического смысла в сражении с ними. К тому же юный воин надеялся, что ангелы в ближайшее время догадаются принести ему что-нибудь поесть. Единственная тревожная мысль, состоявшая в том, что его отделили от сэра Маски, очень скоро покинула Лоша, так как сам сэр Маски не замедлил появиться в дверях. Рыцарь сразу бросился к своей леди, которой только что вкатили укол, и нашел ее в плачевном состоянии. Подхватив девушку на руки и предупредив Лоша:

— Ничего не бойся, сейчас вернусь, — и повторив уже через плечо ту же фразу, но на другом языке для Сэма, Левый вновь скрылся за дверью. Бояться новым пациентам действительно было нечего, так как в отсутствии рыцаря никто и не собирался без крайней нужды посягать на их неприкосновенность: Левый успел предупредить, что дети — аборигены закрытых уровней, а здесь не надо было долго объяснять, что это значит: уже случалось и такое.

Вернулся рыцарь скоро, вид у него был озабоченный и недовольный: только что он имел короткую беседу с врачом, сделавшим Лис укол, и невольно сорвался. Кой черт — целая бригада лекарей колет успокоительное девчонке, которая и без того едва жива! Заматерели медики, за шприцами уже лиц не видно.

Левый потер лоб, гася волну холодной злости. Изрядно же он вымотался в этот раз!

Объяснив по очереди мальчишкам, что сейчас их будут лечить, мыть и кормить, а потом поведут спать, Левый удалился. После его ухода врачи уже смело завладели иноземными пациентами, не опасаясь больше никаких каверз с их стороны. И тут-то младший Лош окончательно уверился в том, что его готовят для отправки прямо в Рай.

Самому же Левому рано еще было думать об отдыхе. После душа, обработки раны и плотного завтрака он облачился в один из своих цивильных костюмов — одежду для возвращения он оставлял в камере хранения института. Затем преобразившийся рыцарь покинул здание больницы, направляясь в громаду Инсайдера на доклад к начальству.

Чтобы не плутать в лабиринте переходов, лифтов, больших и малых лестниц и мрачных тоннелей, он воспользовался подземным трамвайчиком для служащих, хотя чаще предпочитал потратить время, передвигаясь в недрах Инсайдера пешком. В данный же момент Ричард с удовольствием прибегнул бы к помощи жестянщика, но в свое время не успел узнать у Нарди кодовое слово для отдела Поиска и Спасения, а резать пространство наобум не было никакого смысла.

Похвалы от начальства на этот раз ждать не приходилось: работа сделана грязно, в двух из трех пройденных уровней пролита кровь; за углом в Институте Медицины отдыхает хвост из трех человек. Рок никогда не устраивал подчиненным разносов, но умел двумя-тремя словами буквально вогнать человека в землю. Отчитываясь перед шефом, Левый все время ощущал на себе его испытующе-пристальный взгляд, по которому невозможно было определить, догадывается ли начальник о том, что не нашло места в докладе, или подсчитывает количество жертв.

Кое-какие подробности здесь уже были известны: курсирующий через Инсайдер Свантесон приносил свежие новости о событиях в секторе, являясь в Дори в виде странствующего нищего, а «в поле» вживаясь в образ любопытного крестьянина.

Левый сухо и коротко изложил суть дела, добавив к известным начальнику фактам обстоятельства похищения девушки из замка и причины своей задержки в нем, а так же причину пробуксовки в Третьем уровне. Дослушав до конца, Рок задал только один вопрос:

— Что с девушкой?

Левый прекрасно понял, что шеф имеет в виду не состояние ее здоровья.

С минуту начальник глядел на Левого, ожидая ответа. К концу этой минуты ответ Ричарда был ему уже не нужен.

Левый опустил голову, готовый ко всему, кроме того, что произошло в следующий момент. Шеф вышел из-за стола и, подойдя к рыцарю, положил руку ему на плечо, крепко его сжав.

— Это не самое худшее из того, что могло там с ней случиться, — сказал он и, опустившись в кресло напротив, сразу завел разговор совсем о другом.

— За твое почти полугодовое отсутствие возникли кое-какие проблемы — об этом ты знаешь. Твое возвращение планировалось через две недели, специально с целью заняться этим. Но!..

Рок закурил сигарету и протянул пачку Левому, глядя куда-то в пространство.

— Вчера пришли сведения о первых серьезных неприятностях. Сказать, или сам угадаешь?

Ричард кивнул, устало прикрыв глаза.

— Третий в Сорок Пятом. Энтомологи.

Филлип Рок утвердительно склонил голову.

— Устраивать тебе из-за этого срочный вызов я бы не стал. Эти — как их там по научному — любимцы Бади, прыгающие черви уже обложили базу со всех сторон. Шустрые твари, не зря она ими так восхищается! Но до ребят им пока не добраться. Однако, раз уж ты здесь, не мешало бы тебе к ним поторопиться. Ты еще помнишь, что их берет только Вашенков?

Да, Левый не забыл, что их берет, как не забыл и самих насекомых, напоминающих толстые черные пружины около метра в диаметре и до пяти в высоту, все покрытые шевелящимися членистыми ногами. Правда руководитель энтомологической экспедиции — Бадилин Бьен, тридцатипятилетняя черноволосая француженка, мать семерых детей — утверждала, что это вовсе не ноги, а какая-то помесь щупальца, рта и глаза. Но Ричард почему-то не любил слушать ее длинные и увлекательные отступления в любой беседе именно к этой теме. Человек интересовал червей с чисто гастрономической точки зрения, и мадемуазель Бьен не раз уже дергала смерть за эти самые глаза, они же щупальца, они же рты, а возможно и уши.

Значит, предстоит навестить Бади. Левый имел все основания полагать, что последний ребенок Бади — его сын. Как выразился однажды Гарри Свантесон, руководствуясь в основном здоровой мужской завистью — переметив всех симпатичных девушек по обе стороны от оси координат, не стоит рассчитывать на то, что такой огромный труд весь пропадет впустую. Мальчику не было еще и года, и Левый изредка заглядывал к нему, проходя через детский уровень.

— Боюсь, придется просить тебя тронуться в путь уже завтра, — предупредил начальник. — Ну и, сам понимаешь, попутный груз на сей раз будет не маленький. Но о подробностях — завтра, а теперь отдыхай.

Филлип Рок поднялся, собираясь распрощаться. Однако Левый не торопился уходить: у него самого имелся важный, не терпящий отлагательств,

— Прошу минуту внимания, мистер Рок, — произнес он, тоже вставая и гася в пепельнице сигарету. — Я намерен в ближайшие семь-восемь недель обеспечить всех нуждающихся всем необходимым и спасти тех, у кого возникнет в этом потребность в течении названного срока. Ну а потом я должен буду уйти… На неопределенное время.

— То есть? — буркнул Филлип, мгновенно настораживаясь и почти угадывая, о чем пойдет речь. По отношению к Левому у Рока всегда существовало ощущение, что этот человек, словно воздушный змей, которого он держит за нить, то подтягивая поближе, то позволяя подняться к облакам. Но нитка в руке у Филлипа создана воображением самого змея, и стоит ему только понять это, как он тут же рванется в небо и исчезнет в бесконечных голубых пространствах.

— Радиус действия Инсайдера, как вам известно — пятьдесят семь уровней по обе стороны от Нулевого. Я пойду дальше и попробую добраться до конца, — сообщил Левый шефу. В душе Филлипа Рока зашевелилось нечто, напоминающее тихую панику. Но внешне он остался абсолютно невозмутим.

— Что ж, не скрою, возможность твоих вылазок за пределы Малого Барьера не раз обсуждалась на Совете. В ближайшем будущем нам будет дано добро на такую экспедицию, — сделал Рок попытку удлинить рвущуюся нить. — Но сейчас не самое лучшее время для разговора об этом — тебе же известно…

— Мы знакомы с Вами очень давно, Филлип, — прервал его Левый. — Вы знаете меняя, наверное, лучше, чем кто бы то ни было. Человечество угасает, и только я могу испытать эту возможность, чтобы отыскать пути к его спасению.

— Ты рассчитываешь спасти человечество, бросив его? А ты подумал о том, что твой уход может стать дополнительным шагом, который приблизит его к гибели? Пойми наконец, что ты не принадлежишь себе! Невозможно представить, что ожидает тебя на этом пути. Если ты не вернешься, это будет равносильно смертному приговору для тысяч людей!

— Послушайте меня, Филлип. Я знаю, что решение находится там. Я это чувствую. Я не могу изложить свои доводы перед Советом, потому что они попросту не поддаются изложению в словах, но вы-то знаете, что я вовсе не нуждаюсь в разрешении Совета, чтобы уйти. И, возможно, вы один сможете если не понять, то хотя бы поверить мне на слово, если я скажу, что просто не могу иначе: еще немного и, возможно, будет уже поздно.

— Один пойдешь? — сухо осведомился Рок, временно сдаваясь.

— Нет. Мне нужен попутчик, и я уже имею человека на примете.

Левый движением руки предупредил готовое сорваться с губ начальника возражение.

— Не спорю, Гарри должен остаться с вами. И Лемон и все остальные тоже до зарезу понадобятся здесь, когда меня не будет — кому как не мне знать это! Но давайте отложим этот разговор: у меня, у вас и у обстоятельств есть еще время для размышлений.