Глава 17
«ПРИЗРАК»

Ступив в сиреневое сияние, Ян и Кэт, вопреки ожиданиям, ничего сверхъестественного не испытали: они словно сразу шагнули в другую комнату – большую, со сложной необычной отделкой, напоминающей, пожалуй, резной дуб с металлическими вкраплениями. Разжав объятия, Ян взял Кэт за руку и сделал следующий шаг вперед – туда, где целую стену занимало огромное окно в космос; не исключено, что это был экран, поскольку перед ним громоздились непонятные приборы – возможно пульт, но с таким же успехом это могли быть, скажем, детали интерьера. Пол покрывал толстый мохнатый ковер с полупрозрачным, лениво шевелящимся ворсом. И главное – прямо перед ними сидели в причудливых креслах двое мужчин. Лица их были разными, но, стоило перестать вглядываться, как они почему-то становились похожими, как близнецы.

«Ждущие истину».

– Здравствуйте, Катерина. Мы вас ждали, – вежливо и без малейшего акцента сказал тот, что сидел справа.

– Мы ждали вас. Одну, – уточнил левый.

– Это мой сопровождающий. И телохранитель, – сказала Кэт и после маленькой паузы добавила: – От человечества.

– Ян Никольский, – сухо и в какой-то мере нагло представился Ян, размышляя, стоит или нет пожимать им по земному обычаю руки. Решил, что обойдутся.

Хозяева поглядели друг на друга, словно обмениваясь какой-то информацией, затем правый сказал:

– Телохранитель может присутствовать. Садитесь.

Яна что-то мягко толкнуло сзади под коленки. Резко обернувшись, он обнаружил позади себя кресло. И за Кэт уже стояло такое же. Переглянувшись, они согласно уселись.

– Катерина, у вас есть постоянный контакт с теми, кого вы, люди, называете хассами, – сказал правый.

– Не будем тянуть кота за хвост. Мне известно, чего вы хотите, – сказала Кэт, – и, раз я в постоянном контакте с хассами, то и они уже в курсе, будьте уверены. Если у них есть вопросы, то они знают, как их задать. Если готов ответ, то они его выскажут... Если, конечно, вообще найдут нужным общаться... через меня. Вот что я предлагаю: давайте посидим немного молча и подождем.

Они вновь поглядели друг на друга, затем одновременно кивнули, и в комнате воцарилась тишина.

Ян исподтишка разглядывал обстановку, полагая, что такого рода посредничество – не более чем уловка, изобретенная Кэт: если она в свое время и смогла отключить каким-то образом двух бандитов, а не они сами друг друга уложили, это еще не значит, что она может служить чем-то вроде медиума в переговорах двух могущественных цивилизаций. Но идея ему нравилась: помолчим немного хором, а потом Кэт останется только заявить, что хассы отказались от контакта без объяснения причин, и развести руками: я-то, мол, тут при чем? Изредка он поглядывал на Кэт, неплохо, по его мнению, справляющуюся со своей ролью: она пару раз глубоко вздохнула, как бы сосредоточиваясь, и, замерев, уставилась на хозяев корабля странно остановившимся взглядом. А они, не шевелясь, точно куклы или загипнотизированные кролики, стеклянными глазами глядели на нее.

– Ну, вот и все! – раздался над его ухом веселый голос Кэт.

Ян вздрогнул: только что он почему-то напрочь отключился – то ли задумался непонятно о чем, однако очень крепко, то ли просто уснул с открытыми глазами, видимо, сказались переутомление и нервотрепка.

– Вот и все, – повторила она.

– Что все?.. Все? – Он недоуменно огляделся. По двоим Ждущим было не похоже, что им уже предоставили какую-то исчерпывающую информацию: они сидели в прежних позах и явно еще чего-то ждали. Наверное, истины.

– Ах, да, вы пока можете выйти, – сказала им Кэт, пояснив: – Нам надо поговорить наедине.

Вряд ли это можно было назвать истиной, но они, одновременно кивнув, дружно поднялись и... вышли.

– Что происходит? – поинтересовался Ян, глядя вслед хозяевам корабля, покинувшим собственную рубку по небрежной просьбе «переводчицы».

– А то происходит, что хассы этим ждущим немножко вправили мозги... или что там у них отвечает за их псевдоразумную деятельность.

Ян непонимающе потряс головой и, хотя непонимание это относилось ко всему происходящему, спросил:

– Почему «псевдо»?..

– Они не разумны, – сказала Кэт.

– Но... Этого не может быть.

Кэт потерла двумя пальцами лоб:

– Понимаешь... это не совсем я так считаю. В общем, ими очень легко управлять. Они утратили желания, и почему-то исчез стимул к собственному развитию. Эта сфера в них пуста, как бы стерта, и осталась одна древняя общая программа, ну как у муравьев, что-то вроде инстинкта жить и действовать так, как приказывает что-то. Но соответствующая область осталась, стоит внедрить в нее желание, любое... ну, мы назвали бы это внушением, но у нас под этим подразумевается подавление личности, а у Ждущих личности как таковой попросту нет, и для них это как внутренний взрыв, свет, прозрение! Желание начинает превалировать, оно дарит радость, эмоции, пробуждает то, что можно назвать зачатком души. Для них это как бесценный дар, сокровище, упавшее в сердце...

– Что – эмоции властвуют над разумом? Так выходит?

– Не совсем так. Эмоции стимулируют разум. Кстати, на корабле всего семеро Ждущих, и все они теперь не видят смысла в прежнем существовании – космических пиявок, межгалактических полипов. У них появилось настоящее желание, а с ним и цель!

– И какая же?.. – подозрительно спросил Ян.

Кэт невинно опустила глаза:

– Ну, допустим, помогать человечеству, людям. Для начала нам с тобой. Потом, когда пообвыкнутся, подумаем, какими еще желаниями их порадовать. А пока давай решать – куда полетим? Я предлагаю...

– Погоди-погоди!.. – Ян вновь потряс головой, словно надеясь, что калейдоскоп мыслей образует правильную комбинацию. – На чем мы там полетим?

– Не там, а тут. На «Призраке», конечно! Так как все-таки насчет Онтарио?

Ян провел ладонью по лбу – он был ледяным, а рука – горячей. Надо было что-то ответить, и он сказал:

– Нам небезопасно появляться на Онтарио. И потом – где там садиться на этаком «соборе»?..

– Небезопасно? Нам? – Кэт смотрела на него, и в глазах ее плясали бесенята. – Сядем на модуле, – сказала она, – они у «Призрака» наверняка есть и наверняка тоже «невидимые».

– Онтарио – это хорошо, – сказал Ян. – Но вообще-то... В этом корабле содержится информация о населенных мирах в нашей и в других галактиках. О множестве цивилизаций. Кстати, как ты думаешь, почему хассов это не заинтересовало?

Кэт улыбнулась:

– Возможно, они много древнее Ждущих. Возможно, они там уже побывали.

– Или, возможно, надеются увидеть все это с нашей помощью?

Кэт на несколько мгновений замерла, словно прислушиваясь. Неожиданно хмыкнула, качнув головой:

– Возможно. – И вдруг звонко шлепнула себя по лбу: – Не будем томить Ждущих! У них же не корабль, а межгалактическая сборная солянка передовых технологий. Вдруг я смогу отсюда позвонить бабушке?..

– А теперь о Ждущих, господин Координатор. Спешу вас обрадовать: этой наболевшей проблемы больше не существует. Конечно, когда речь идет о чуждом разуме, тем более о двух, хм-хм, разумах, ничего нельзя гарантировать. Но думаю, даже уверен, что в перспективе сотрудничества с хассами мы им стали неинтересны. Совершенно. О Княжне и Никольском тревожиться пока не стоит: они необходимы им, как посредники, на абсолютно неопределенный, но, видимо, достаточно долгий срок. Возможно, разумеется, возможно! Более того, я уверен, что эти двое будут появляться в человеческих мирах. Но в свете их миссии я бы не рекомендовал отслеживать эти появления и досаждать им излишним вниманием. Хорошо, господин Координатор. Полностью с вами согласен, господин Координатор. Просмотрю. Проверю. Завтра предоставлю. Благодарю. До связи.

Стратег убрал трубку и, откинувшись в шезлонге, устремил взгляд в ночное небо. Он никогда не искал в этой жизни любви: играл с ней – да, это бывало, а чаще ее использовал. Но лишь теперь почему-то впервые подумал – может быть, это было ошибкой?.. Можно еще попробовать что-то изменить в настоящем, легче – в будущем, но ошибки – это прошлое, а его уже не исправить.

Столько звезд! И где-то среди них, в неимоверной, леденящей разум дали скользит корабль-призрак.

Столько звезд!

Катерину и Яна никогда не занесет в гости к старому прожженному интригану с каменным лицом и расчетливым сердцем, презирающим слова «вдруг», «наверное» и «может быть», сроду не трепетавшем при слове «любовь». С чего бы, спрашивается, им, живущим этими понятиями, его помнить?

Хотя, может быть... Вдруг?..