Короткий дождь прошел, оставив после себя немного свежести, дымка испарений поднималась над перегретым тротуаром. Брукс равнодушно брела, ступая в мелкие прозрачные лужи, ей было уже все равно.

Дни блужданий по Порт-Калинусу затянулись и походили один на другой. Она почти не смотрела в хрупкие витрины магазинов, на широкие экраны публичных уникомов – слишком боялась увидеть там собственное лицо (фас, профиль, возраст, приметы).

Домой Брукс не вернулась, пачку денег, полученную от Далькроза, сунула под измызгавшуюся в скитаниях рубашку. В дешевых ночных гостиницах не было пси-турникета, равнодушные владельцы избегали ненужных расходов. Авита останавливалась в каждой из ночлежек только один раз, потом в полусне-полуяви коротала пустые дни за столиками кафе или на скамейке парка, снимая и снова надевая браслет Короля.

Однажды, сумрачным вечером, среди чахлых кустов пригородного парка ее попытались ограбить. Первый воришка схватил Авиту за плечи, второй, юркий грязный подросток со сломанным и неправильно сросшимся носом, скользкой рукой полез под одежду. Отчаявшаяся до полного бешенства Брукс дралась неистово, противники под градом полновесных ударов отступили, в их глазах тлела неудовлетворенная злоба и мелкая жадность подвальных крыс.

Деньги уцелели, но позже Авителла обнаружила на себе крупную разъевшуюся блоху, в драке с рубашки сорвали половину пуговиц.

«Могло быть еще хуже. Меня тащит по течению и скоро утянет на противное, илистое дно».

Будущее пугало безысходностью.

«Мне некуда идти, я норма-ментальная и ивейдерам не нужна, да и не знаю я, где их можно найти, зато Департамент меня ищет, чтобы забрать в тюрьму, Вэла убьют или уже убили, надежды нет, да мне больше и не хочется ни на что надеяться. Жизнь пошла такая, что лучше совсем подохнуть. И во всем этом виноват Тэн Цилиан».

Она в сомнении выждала пару дней, ожидая, пока решение окрепнет, потом заглянула в неприметную лавчонку в трущобном районе. Хозяин с каменной неподвижностью на лице дослушал Брукс до конца, потом долго шарил где-то в задней комнате. Она ждала с терпением отчаяния, торговец вернулся и сердито сунул тяжелый, в грубой бумаге пакет, забрав перед этим почти все оставшиеся деньги. Авита без стеснения содрала обертку и тщательно осмотрела армейского образца карманный излучатель.

– Пользоваться хоть умеешь? – презрительно бросил каменнолицый. – Вот мушка и прорезь, но на самом деле они для блезиру. Просто наводишь на цель и жмешь курок. Здесь предохранитель, заряда хватит на десять выстрелов. Хороший ствол, надежный. Конечно, я верю, что он тебе понадобится, чтобы поджарить корочку на барбекю.

Она ушла, не оборачиваясь, в ближнем сквере, как могла, почистила рубашку и джинсы, аккуратно переплела косу и пересчитала остатки денег. Их хватило на платный автомат адресной справки и чтобы заплатить таксисту.

К порогу Цилиана вела выложенная гравием дорожка, низкий белый заборчик огораживал клумбы, вечер смягчил яркие краски садовых цветов, в остролистых кустах фосфорическим огнем тлели светлячки, вкусно и мятно пахло какой-то травой. Окна кирпичного дома оставались темными и слепыми, дубовая дверь замкнулась в собственном достоинстве.

Брукс быстро взбежала по трем каменным ступенькам и сдернула браслет с запястья. Звонка не было, он и не потребовался – где-то в самой глубине дома запел мелодичный голос разбуженного пси-детектора.

Выдернутый из постели Цилиан прошлепал к двери босиком, было слышно, как инспектор, ругаясь вполголоса, возится со сложным замком – в устройстве что-то разладилось.

– Кого мне на голову послала Бездна?

Брукс промолчала, подобралась и притаилась за косяком.

– Если это такой юмор, уши оборву, – пообещал сквозь дверь голос Цилиана.

Замок сработал. Помятый со сна Тэн в пижаме грустным привидением замаячил на пороге.

– Кто здесь?

– Это я, Брукс.

Остолбеневший инспектор Департамента с полминуты молчал.

– А вот это глупо сработано. Ты наверняка притащила за собой пси-слежку. Ладно, теперь мне уже все равно, раз пришла – заходи.

Авита пантерой проскочила в прохладный сумрак коридора. Две соседние комнаты шли анфиладой, сводчатый расписанный потолок терялся в полутьме, где-то поодаль тлел сиреневым мерцанием ночной фонарик. Его неровные блики подчеркивали бледность и усталость Цилиана.

– Чего тебе надо, девушка? Говори и убирайся. Или ты проглотила язык? У тебя найдется, что ответить?

– Да, найдется. Вот мой ответ.

Брукс, коротко размахнувшись, наотмашь ударила Тэна по щеке. Косточки пальцев мгновенно заныли от удара. Бывший инспектор Департамента растерянно прикоснулся к ушибленной скуле.

– Хороший номер…

– Сучий сын, мерзавец!

– Ну зачем так грубо? Сразу видно, что леди обслуживала машины. Я начинаю понимать, за что тебя уволила Электротехническая Компания.

– Ты меня продал – ты предатель.

– Не совсем. Предатель меняет хозяина, а я всю жизнь честно служил Департаменту. Да, я поступил как подлец, я обманул тебя, но это было лишь частью моей работы. Это работа! Понимаешь, это была только служба, и совсем ничего личного.

Авита почувствовала, как слезы ярости наворачиваются на глаза. В носу предательски защипало.

– Ты мне врал, ты меня охмурил и подставил.

– Я был относительно порядочным, например, я не пытался тебя соблазнить, хотя это существенно облегчило бы мою работу.

– Отвали, ты не в моем вкусе.

– Ты слишком хорошего мнения о себе. Правильная методика срабатывает всегда. Кстати, если высказалась до конца, уходи, разреши мне выспаться. Или ты, как в мелодрамах, явилась, чтобы меня убить?

Авита разгоряченным боком чувствовала ребристую рукоять излучателя, засунутого в карман. Цилиан тем временем равнодушно повернулся к ней спиной и прошлепал по плетеной циновке в соседнюю комнату. Было в нем что-то грустное. Отрегулированный ночник вспыхнул ярче.

– Твое желание убивать, девочка, по меньшей мере излишне – инспектора Цилиана больше нет, меня с треском выгнали в сомнительную отставку. Конечно, остался просто человек, некий Тэн Цилиан, если тебе хочется завалить его метким выстрелом, сейчас самое время приняться за дело. Только все же не советую – осужденных убийц отправляют в Форт-Харай, там вельд, тоска и песчаные карьеры. Твоя психика не выдержит, холерски мрачное место.

– Дурак.

– Раз ты не хочешь убивать и уходить тоже не собираешься, тогда отправляйся в ванную и мойся – иначе ты занесешь в мой дом блох и полевых клещей. Продукты на кухне, пустая комната налево. Делай что хочешь, только мне не мешай. Утром за тобой явится патруль, ясное дело, ты взбудоражила всю сеть пси-наблюдения.

Авита бережно потрогала снова водворенный на запястье браслет Короля и благоразумно промолчала.

– Убирайся спать, – повторил Цилиан.

В пустой комнате она на всякий случай закрылась на задвижку, громко звякнул металл – сквозь стилизованные под средневековье, но очень тонкие перегородки был слышен ехидный смешок Цилиана.

– Правильно – ты, главное, не забудь закрыться. У меня ведь нет иных интересов, кроме как ломиться ночью в комнату, где расположилась приблудившаяся дура.

Брукс в темноте покраснела до корней волос, но выпад презрительно проигнорировала. Она в одежде легла на просторную, обитую чем-то ворсистым кушетку. Едва слышно тикали механические часы. Перед глазами плавали бесформенные пятна, потом они слились в сплошную темную пелену. Снов не было, просто пришел долгожданный покой.

Утром в ее дверь неожиданно вежливо постучали.

– Открой быстрее, Авителла, у меня срочный разговор.

– Подождешь пару часиков, я пока не проснулась.

– Ты грубишь, девушка, как-никак это частное владение, мой собственный дом.

Брукс встала, поправила косу и отодвинула засов.

– Чего тебе, инспектор Лжец?

Цилиан выглядел почти спокойным, тщательно побритым и выспавшимся.

– У нас обрисовалась проблема. Патруль с утра не явился, похоже, он за тобой не придет, поэтому сознавайся на месте, какое защитное устройство ты с собой притащила.

– Не твое дело.

– Мое, я пустил тебя на ночлег. Наверняка в полудесятке кварталов сгорели пси-датчики. Это генератор помех?

– Не скажу.

– Ясно. Должно быть, из запасов беглого ивейдера Далькроза. Ты хоть умеешь обращаться с такими предметами?

– Умею. Кстати, и не мечтай отобрать – эта штука настроена Королем на мое личное пси.

– Занятное подозрение в нечестности. Девочка, мне не нужно твое кукольное барахло.

– Это подарок, а не барахло.

– Ладно, не будем ссориться. Вчера, когда твоя судьба казалась незавидной, я благоразумно промолчал о некоторых деталях. День прошел и канул в Лету, генератор помех немного меняет дело. За ночь мои взгляды мудро пересмотрены, и я собираюсь сообщить тебе кое-что интересное.

– Ладно, ври дальше, я вижу, что ты сегодня в ударе.

– Я-то не в ударе, зато под ударом ты.

– Чего-чего?!

– Тебе воткнули маячок.

У Брукс зачастило перепуганное сердце.

– Не ври.

– Не вру. При тебе миниатюрная штучка, ее поставил профессор Калберг, пока ты, красавица, валялась без сознания.

– Не ври. Я сменила всю одежду. И сандалии тоже бросила.

Цилиан помолчал, Брукс видела, как застыло его лицо, инспектор поколебался с минуту, потом обреченно вздохнул:

– Ладно, я ведь все равно уволен… Метку тебе ввели под кожу левой ноги.

Авителла запаниковала, нагнулась, дрожащими руками попыталась ощупать колено. Цилиан подавил презрительную улыбку.

– Не сюда, в щиколотку. Придется надрезать кожу, если доверяешь, я охотно помогу.

– Без тебя обойдусь.

– Как хочешь. На вот, возьми коробку – тут скальпель, все обеззаражено, не забудь только как следует протереть кожу. Валяй, режь поглубже и проверь, увидишь, насколько я, несчастный, правдив.

Брукс крепко сжала скальпель. Он был холоден и остр, лезвие неприятно царапало кожу, Авита немного поднажала на ручку и поняла, что отчаянно боится. Скальпель мелко подрагивал.

Тэн Цилиан поморщился:

– Хватит дилетантских экспериментов, давай, я сам. Поставь ступню на скамейку.

Он сел на корточки, смочил чем-то клочок ваты (запахло аптекой), потом тщательно протер щиколотку Брукс.

– Вот так-то. Кстати, это было не только обеззараживание, но и анестезия. Смотри…

– Ой!

– Не придуривайся, тебе совсем не больно. Авителла отвернулась, чтобы не видеть вишневых потеков крови.

– …Готово. Можешь смотреть.

– Угу. Эта мелкая, дурацкая штучка – и есть хваленый пси-маячок?

– Он самый, отличное исполнение, оригинальная идея – миниатюрная вещица работала на твоей внутренней энергии. Генератор Далькроза придавил это устройство, но не сумел испортить навсегда, штучный проект, великолепная работа.

– Ты сволочь.

Тэн Цилиан закончил обрабатывать ранку восстановителем, тщательно заклеил порез светло-коричневым, под цвет загара, квадратиком пластыря.

– Я вовсе не негодяй, я только автор свежих идей. Подумай сама, тебе не причинили никакого существенного вреда, Лин сейчас лечится в одной из лучших клиник Конфедерации, а ты пережила незабываемое приключение. Куча девушек мечтала бы поменяться с тобою и…

– У тебя нет совести.

– Да, я честно признаю, что совести не имею. Больная совесть очень вредное качество для тех, кто работает с паранормальными субъектами. Дезет, нынешний консул луддитов, если верить его досье, носился со своею совестью так, что трижды менял нанимателей. Сначала он работал на Отгона, принцепса иллирианского, потом попался с поличным и поневоле начал якшаться с Департаментом, потом он заимел собственное мнение, и этого типа вернули Оттону, но он снова не ужился со стариком. Теперь Стриж правит Северо-Востоком и психопатами-луддитами, но я не такой везунчик, чтобы пускаться по его стопам и…

– Трепло.

– Зря. Ты не умеешь слушать. Называя человека треплом, ты обижаешь его и лишаешь себя потенциального источника информации.

– У меня нога болит.

– Ерунда. Она заживет очень быстро, даже шрама не останется.

– Почему ты во всем признался? Опять какая-нибудь хитрость?

– Всего лишь маленький жест доброй воли – ненавязчивое доказательство моей честности.

Тэн Цилиан и честность – вещи несовместимые.

– Задействуй мозги, Авита, у нас общие интересы. Куда ты сейчас собираешься идти?

– Не знаю.

– Вот именно. Где бы ты ни оказалась, тебе не избавиться от Департамента Обзора, личность ты для них, скажем прямо, малоинтересная, но в деле замешаны ивейдеры. Ты знаешь, где оказался Вэл Далькроз?

– Не знаю.

– Ясно, у тебя нет уникома. Твой новоявленный друг отправлен к ему подобным мутантам, в Консулярию. Не буду пересказывать закулисные подробности, ты все равно в этом не разбираешься.

– Вэл правда в Консулярии?!

– Истинная правда, можешь посмотреть новости и проверить. Ты осознала, что тебе грозит?

– Совсем ничего не грозит. Раз все хорошо кончилось, я могу вернуться домой и спокойно подождать, пока вылечат брата.

Цилиан поднес руки к вискам в наигранном жесте отчаяния.

– Как ты глупа, Авителла! Подумай сама, неизвестный, который назвался Цертусом, несколько лет помогал Вэлу Далькрозу дурачить реабилитаторов. Этот человек имеет ключ к любому сектору Системы, причем модификации и усиление правил безопасности его не смущают – он шарит где захочет, как захочет и когда захочет, словно в собственном просторном кармане. Цертус до поры до времени симпатизирует ивейдерам, неясно, почему, примем это как данность. Что мы имеем теперь? Если личность предателя будет раскрыта, ему конец, можешь мне поверить. Ущерб так велик, что ни статус, ни деньги, ни положение, ни связи в столице не спасут предателя. Мы либеральны к заблудшим, но терпеть не можем внутренних изменников. Впереди маячит виселица, это он прекрасно понимает и очень не хочет разоблачения. Далькроз исчез, ему, конечно, повезло, осталась только ты. И…

– На что ты намекаешь, Тэн?

– Не удивляйся, моя милая, если однажды утром ты проснешься мертвой.

– Дурацкие шутки.

– Это совсем не шутки. Не забывай, этот Цертус делает с Системой все, что угодно. Он может отправить твой портрет в банк информации об особо опасных рецидивистах – и ты получишь пулю в голову от случайного полицейского. Рано или поздно разобьется твой кар или рухнет рейсовый самолет с такой недальновидной пассажиркой, истинную причину, конечно, не найдут, даже если в Департаменте и сыщется проницательный человек, тебе это уже не поможет.

– Я никогда не поверю, что этот Цертус такая сволочь.

– Вот видишь! Видишь? Ты и не подумала отрицать, что он существует! Ты видела его?

– Не скажу.

– И не надо, не говори, ответ написан у тебя на лице. Вы встречались в Системе?

– Нет.

– Значит, именно в Системе ты его и видела. Вас познакомил Далькроз?

– Проваливай в Пустоту!

– Я опять угадал, причем попал в самую точку. Вы заигрались, ребята, вы по уши влезли в опасное, взрослое дело. Может быть, наш общий знакомый незнакомец помогает иллирианскому принцепсу или консулярам, а ивейдеры – только инструмент и…

– У тебя мысли подлые.

– Я не подлец, я реалист. Ты хоть понимаешь, чем тебе все это грозит?

– А тебе какое до меня дело? Молчи, легавая собака Департамента, ты сам признался, что совести у тебя нет.

– Зато у меня есть соображения высшего порядка. Они, разумеется, совпадают с основными интересами Каленусии, к тому же я хочу предъявить Цертусу личный счет – это именно он подстроил мое увольнение.

– С какой целью?

– Я слишком близко подобрался к нему.

– И все-таки я тебе не верю.

– Почему?

– Потому что ты лжец, потому что ты подсадил мне маячок, потому что ты наблюдатель.

– Маячок необходимость, он не причинил тебе никакого вреда.

– Как бы не так! Все беды начались с того, что ты заманил меня в Пирамиду и подставил.

– Я тогда не верил, что Цертус существует. Кстати, расскажи-ка мне поподробнее, как он выглядел в Системе.

– Ничего особенного. Здоровенный такой пушистый котище на двух ногах, в странном костюме. Вокруг горы, облака, большие плоские камни, мы говорили всего пару минут, он даже не показался мне злым.

Авита с тайным удовлетворением заметила на обычно замкнутом лице наблюдателя гримасу острой досады – он вспомнил собственный вещий сон и светского вида наглого кота с трубкой в зубах, но Брукс не могла знать о личной иллюзии Тэна Цилиана.

– Отлично! – как ни в чем не бывало заявил быстро оправившийся от потрясения бывший инспектор. – Ты знаешь, как войти в эту зону Системы?

– С терминала Короля.

– Имение Далькрозов обыскали вдоль и поперек, но не нашли никаких сайберов. Есть тайник? Ты его мне покажешь?

– Я еще подумаю.

– Думай, только не очень долго, в таких делах промедление опасно.

– Таких, как ты, врунов следует убивать, не выслушивая, стоит тебе слово сказать, и ты опять выйдешь сухим из воды.

– Это глупо. Убийство, девочка, слишком радикальное действие, убитого не вынуть из Холодной Пустоты, труп портит пейзаж и не способен приносить пользу. Кстати, что ты там притащила в кармане – излучатель или пистолет?

– Излучатель.

– Ты еще и склонна к лишней жестокости. Что бы я ни сотворил, это не настолько плохо, чтобы во имя мести прожигать меня насквозь…

Брукс промолчала. Хрупкий мир с Цилианом установился до вечера. Она ушла в свою комнату и долго слушала, как шумит непогода подступившей осени, крутился скрипучий флюгер на крыше. Тень от фигурки на шпиле падала на коротко стриженую лужайку на заднем дворе, Брукс из окна хорошо видела эту тень.

«Что мне делать? Цилиан старше меня лет этак на двенадцать и раз в десять хитрее. Если я еще разок поверю ему, он ради своих планов предаст меня легче легкого. Лучше всего уйти, уехать домой и все забыть, как страшный сон… По-настоящему страшно то, что я ничего не смогу забыть. Страх будет мучить меня каждый день, неделю за неделей, месяцы и годы, Тэн знал, что говорил. Теперь я или найду Цертуса и сумею убедиться, что опасности больше нет, или буду бояться всю оставшуюся жизнь. Тэн сказал – сломается кар или рухнет самолет. Но ведь я могу навсегда остаться в провинции, ходить пешком и никогда больше не прикасаться к Системе».

Флюгер дернулся, фигурка покосилась. Брукс представила бесконечные зимние вечера в далеком городке на северном плато, скуку, тесную квартирку родителей, вой сухого ветра в каминной трубе, леденящее прикосновение ставшего привычным страха.

«Мне этого не выдержать, и Король больше не поможет мне, нельзя все время прятаться за его спиной. Нужно самой придумать, что делать. Цилиан упрямый и очень умелый. Если я ему помогу, Тэн поймает Цертуса, отдаст его на расправу наблюдателям, и я получу полную свободу. Сначала надо добиться свободы, а что мне сделать с Тэном, решу потом».

Хмурый Цилиан явился вечером, стук в дверь показался Авителле частым и отрывистым, словно выстрел очередью.

– До сих пор сомневаешься?

– Нет.

– Тогда собирайся, вещи и продукты я уложил. Это место где-то в северо-западных горах?

– Неподалеку от имения.

– Ладно. Прихвати свой браслет, у меня есть причины не встречаться с ребятами из пси-наблюдения.

– Эй, Тэн…

– Чего тебе еще?

– Если я все время буду в браслете, нас могут найти по перегоревшим датчикам. Я пришла в нем позавчера, сегодня в окрестных кварталах наверняка сломалось все подряд…

– Пустяки. Если мы прищемим хвост твоему Цертусу, победа спишет все. Если дело с треском лопнет, хуже уже не будет – и тебе, и мне станет не до сгоревшей техники.

– Ну, спасибо на добром слове.

Боязливый холодок коснулся плеч Брукс, осторожно пробежал между лопаток.

Цилиан, заметив ее состояние, не скрывал досады.

– Девочка, только без слез и истерик. Я не обещаю тебе радужные перспективы – обещать несбыточное нечестно. Если повезет, ты навсегда избавишься от Цертуса, это очень много, это холерски много и стоит риска. Я же могу только пожалеть, что вынужден заниматься делом такого высокого уровня в компании трусливой дурехи.

– Занимайся один.

– Поздно, я уже сделал глупость, оставив тебя здесь. Брукс промолчала, несдержанность Цилиана казалась ей чрезмерной. «Он или специально злит меня, только не знаю зачем, то ли проверяет на прочность, то ли сам боится. Испуганный Цилиан – это что-то интересное».

Машина ждала во дворе, Тэн, не торопясь, запер дверь, связку ключей сунул в карман.

– Может быть, еще пригодятся – если вернусь. А теперь поехали. Кстати, за мною присматривают друзья моего бывшего шефа. Я не желаю, чтобы тебя сразу же опознали, пусть это случится как можно позже. Словом, не суй свое свежее личико в окно, ложись на заднее сиденье и спи на здоровье – ночь предстоит бессонная.

Брукс забралась на широкое сиденье и устроилась, закинув руки за голову. С такой позиции можно было рассматривать только непроницаемый затылок Цилиана. Судить о событиях приходилось в основном по тому, как петляла, меняя улицы и переулки, машина инспектора.

– К нам кто-то прилип?

Тэн пренебрежительно промолчал, а может быть, просто был занят. Ответил он много позднее:

– Может быть, я почему-то до сих пор не уверен. Запусти-ка генератор помех, это собьет им ментальную слежку.

Брукс защелкнула на своем запястье гладкий металл браслета.

– А теперь?

– За нами чисто, но мне кажется, что по параллельной улице тащится фургончик с детектором. Сейчас у операторов возникнут разнообразные интересные проблемы.

Авителла закрыла глаза и представила себе троицу сквернословящих мужчин, которые возятся с оставшейся от детектора грудой мертвой электроники. Цилиан опять понял почти без слов.

– Ничего. Проклятия неудачников не так опасны, как думают простофили.

Они выехали в пригород, шоссе за спиной мирно и пыльно пустовало, солнце клонилось к закату, щедро пятная блеском подсохшую грязь обочин.

– До полуночи будем на месте.

Уже знакомый Авите буковый лес сумрачно тянулся по обе стороны дороги, он кончился как раз в тот момент, когда шоссе уткнулось в перекресток, дорожный указатель источал белое сияние. Синяя тьма наступающей ночи сгущалась, оттеняя мертвенный, отраженный свет указателя.

– Я поворачиваю на запад.

Пологие горбы заросших кустарником холмов казались декорациями. Лесистые горы постепенно приближались. Авита видела, что бархат зелени на их склонах, почти черный в сумерках, сделался на вид чуть более рыхлым.

– Обман зрения, это потому, что расстояние уменьшилось. Скоро покажется настоящий перевал.

Цилиан гнал машину, не останавливаясь.

Перевал уже выступил из лилового сумрака, подпирая пасмурное небо. Циклопический каменный горб высился над мятой предосенней растительностью склонов. Авиту охватило трудноопределимое тягостное предчувствие. Тревогу источала сама непомерная громада камня – властное предупреждение без слов.

Сторожевой Змей не спал. Захваченная иллюзией, Брукс содрогнулась.

«Змей что-то знает, он не пускает меня вперед. Я не псионик и не могу до конца понять его. Если бы Вэл был рядом, он бы понял – я верю, понял, и эта невидимая беда прошла бы мимо, словно злой зверь на обманчиво мягких лапах. Вселенная! Как безнадежно тоскливо».

Напряженный, сердитый Цилиан обернулся через плечо:

– Это был перевал. Еще полчаса, и мы на месте. Ты в порядке? Готова?

– Да.

Темнота уже подступила вплотную, лучи фар шарили по шоссе. Дикий орешник чернел на обочине, Цилиан хладнокровно высматривал какие-то одному ему известные приметы. Дважды кар останавливался, Тэн выходил, возвращался ни с чем, и они снова трогались в путь.

Наконец за, казалось бы, непроницаемой, но на самом деле тонкой стеной листвы открылся короткий участок обсаженной пирамидальными деревьями дороги, через сто метров он оборвался возле знакомых Брукс ажурных металлических ворот.

– Вот это место.

Кованые створки не среагировали на обычную мысленную команду. Цилиан вежливо выругался и кошачьим движением выбрался из машины.

– Вылезай, Авителла Брукс. Приехали, дальше пойдем пешком.

– Почему?

– Тут, кажется, накрылась сенсорика. Ворота заблокированы, у нас небогатый выбор – или смирно возвращаемся, признав свое поражение, или перебираемся через забор. Участок, как я понял, огорожен?

– Туда, куда нам надо, можно попасть через задний Двор и парк.

– Вокруг забор из металлической сетки – рассчитано на дилетантов. Возьми в багажнике мой фонарь – пригодится.

Авителла поежилась, внешняя сторона куртки немного намокла от ночной влаги.

– Давай вернемся, мне кажется, это место охраняют, нас поймает сторож.

– Глупости, никому не надо сторожить пустоту. Дело Далькроза спешно закрыли, наш приятель в Консулярии, прислуга из имения разбежалась почти сразу после скандала, тут ее и было не так-то много.

Тэн вернулся к машине и сам вытащил из багажника сумку с инструментами.

– Успокойся, про терминал сейчас не знает никто, твой дружок не успел сознаться, Департамент в неведении, и мы тут совсем одни. Ты сумеешь объяснить мне, отчего ты так боишься?

– Я не боюсь.

Брукс подняла фонарь повыше, расширяя белесый круг света. Он жадно выхватывал у тьмы то часть ажурных ворот, то блестящую сетку ограды, то почти черную листву кустов.

Цилиан швырнул сумку к подножию сетчатой стены и, опустившись рядом на корточки, принялся перебирать какие-то щипчики и отмычки.

Брукс мучилась тоской предчувствия. Возможность беды обернулась неотвратимостью, несчастье уже стояло рядом, за левым плечом, и не разрешало обернуться.

Тэн закончил возню, отыскал подходящие кусачки и взялся за сетку ограды. Металлические ячейки распадались с сухим коротким треском – как будто ломались чьи-то кости.

«Не открывай! Там, за оградой, смерть!» – хотела крикнуть Авиттелла и промолчала, скованная оцепенением. Цилиан уже отделил большой кусок сетки, открывшийся лаз влажно темнел глубоким сумраком.

– Пошли, пройдем через двор, потом через первый этаж дома и в сад.

Брукс молча кивнула. Цилиан пролез первым. Авителла шмыгнула следом, рваные края дыры ощетинились на нее перекрученными обрывками проволоки.

По ту сторону ограды почти ничего не изменилось – та же фигурная плитка двора, те же терракотовые стены нереально-сказочного замка. Но знакомое выглядело враждебным и чужим – ночь изменила контуры дворца, их обводы странным образом сместились, и тьма запуталась между шпилями башен. Шаги отдавались недовольным эхом. Все, что попадало в пределы досягаемости фонаря Цилиана, становилось ярким и безопасным. Угроза таилась за краем яркого пятна, она перемещалась вместе с лучом, то, отбегая в сторону, то приближаясь.

– Я почему-то боюсь, – почти беззвучно пробормотала Брукс.

– Успокойся, тут нет никого, – отозвался настороженный Цилиан. – Сняла браслет?

– Нет.

– Сделай это немедленно, он мне мешает. Я хочу включить свой детектор пси, раз ты трусишь, придется немного пошарить в округе.

Брукс преодолела оцепенение, расстегнутый браслет соскользнул с запястья.

– Отлично, теперь подержи фонарь. Наблюдатель склонился над миниатюрным прибором через минуту выпрямился и покачал головой:

– Здесь чисто – людей нет, только несколько мелких зверьков. Подумаешь, хомяки. Пошли.

Мрамор широких ступеней казался покрытым толстым налетом пыли – пыль не сохранила ничьих следов, но ощущение незримого враждебного присутствия так и не исчезло. Внутри дома аура запустения усилилась – просторное помещение хранило едва заметный запах неживой, песчаной пыли – так веет в лицо иссушенное открытое пространство. Неестественный для дома запах степи застоялся под сводами и вызывал неясную тоску.

Луч фонаря широкой дугой прошелся по деревянной обшивке холла. Цилиан не больно, но обидно подтолкнул Брукс в спину:

– Дальше поведешь ты. Возьми сумку, мне нужно освободить руки.

Замок задней двери был вырван «с мясом». Кустарник шелестел под струей ночного сквозняка. Статуя ящерицы неясно белела, в кустах возился ночной зверек, под ногами потрескивала неубранная сухая листва. Парк кончился внезапно каменистым косогором. Тэн снова описал лучом фонаря широкий круг.

– Показывай дорогу, не стой на месте.

– Дальше нужно идти по тому карнизу. Может быть, дождемся утра? Там узко и скользкие камни, я боюсь упасть.

– Ерунда, если Далькроз ходил тут пешком, один, без снаряжения, пройдешь и ты. Давай, не трусь, вперед!

Отговорка не подействовала, Авителла ступила на карниз, тропа сама стлалась под ноги, только клубок отчаяния, что устроился правее сердца, все равно не исчез. Цилиан мягко шагал сзади, не выпуская из рук детектора.

Авита до сих пор не заметила у него излучателя, но не сомневалась, что наблюдатель вооружен.

Селена-прим взошла и тут же подернулась пленкой облаков, ее диск отливал новенькой медью, глухо гремел водопад. Лодка оказалась на месте. Закинув сумку на дно, Цилиан залез следом и сразу взялся за шест, Брукс на ощупь нашла жесткую скамейку.

– Свети! – отрывисто бросил наблюдатель.

Видимый кусок водной поверхности неспокойно бурлил, лодка прошла по краю, несколько тяжелых капель упало на лоб и плечи Авителлы. Плоскодонка причалила, грубо захрустел потревоженный гравий.

– Эй, Тэн! А дверь-то заперта.

– Направь луч на замок.

Цилиан раскрыл сумку и со знанием дела выбрал отмычку. Через его плечо Брукс с интересом рассматривала набор миниатюрных, сомнительного назначения вещиц.

– Ты, наверное, вор со стажем.

– Я только бывший государственный чиновник.

– Не вижу разницы. А сложно будет открыть?

– Хватит получаса.

Уверенные движения Цилиана немного отвлекали Брукс, отгоняя мучительную тоску.

– Готово, заходи.

Дверь бункера неожиданно легко отъехала в сторону, освободив черный зев прохода. Тэн Цилиан забрал фонарь и сам осветил пыльные стены, пустые полки, простые кресла, старый, полевой модели сайбер. Брукс нахохлилась, спрятала руки в рукава плаща – стены дышали холодом, на миг ей показалось, что коробка бункера медленно сжимается, вот-вот хрустнут ребра, сомнутся беззащитные легкие, стены сойдутся вплотную и раздавят сердце. Тэн Цилиан обернулся, и наваждение разом исчезло, лицо инспектора утратило обычное чуть насмешливое выражение, оно выражало откровенный, яркий азарт – это почему-то успокоило Авиту.

– У сайбера ментальный ввод. Отлично – сэкономим время.

– Не очень-то прыгай от радости. Даже если ты сунешься в Систему, еще не факт, что Цертус захочет разговаривать. Может быть, он сейчас спит, а может, просто наблюдает исподтишка, из своего уголка где-нибудь в Параду или в Порт-Калинусе и посмеивается. Наверняка у них с Вэлом есть пароль или какая-нибудь другая хитрость. Ты зря веселишься, сыщик.

– Не груби, я ведь стараюсь и в твоих интересах. Ты забыла наш уговор?

– Не забыла. Валяй, действуй, я подожду. С чего собираешься начать?

– Пока просто попытаюсь войти в Систему. Посмотрим, как настроен ментальный ввод Короля.

Утихшее было нехорошее предчувствие вернулось и окрепло, попытки обуздать его кончались ничем.

«Чего я боюсь? Какая мне разница, что станется с этим подонком Цилианом?» Ответа не было. Точнее, ей казалось, что она всегда знала ответ, но почему-то не может его вспомнить… От волнения у Брукс разболелась голова.

– Эй, Тэн… А ты не боишься вот так вот просто соваться туда?

– В этой жизни, девочка, отставной инспектор боится только одной вещи – качественных боевых пси-наводок, но как раз они-то, как тебе известно, не передаются через Систему.

– А если этот самый Цертус врежет тебе как следует?

– Глупости. Система, в сущности, ничто, шутовской колпак, пустая оболочка, натянутая на человеческий разум. Худший из ударов, который она может нанести, – это направленная, хорошо просчитанная ложь, но для того чтобы тебя обманули, зачастую хватает и обычного разговора… Не бойся, девочка, я не настолько доверчив.

Брукс криво усмехнулась:

– Конечно, один враль хорошо различает другого. Ладно, орудуй дальше, скажи только, что мне делать, если что-нибудь случится.

– Ничего не случится. Впрочем, на всякий случай, вот тебе ценные указания – что бы ни стряслось, не суйся в Систему и не трогай монитор-очки.

Цилиан отыскал выключатель; скрытое устройство, которое питалось энергией водопада, заставило сайбер ожить. Наблюдатель помедлил, видимо, пытаясь преодолеть последние сомнения.

– Ладно, в конце концов, за этим я сюда и явился.

Он сел в деревянное кресло и натянул на голову обруч ввода.

– Ты знаешь, – сказал напоследок Цилиан, и в этот миг Авита понимала, что он говорит правду, – я никогда не любил эти извращенные штучки – ментальный ввод и все такое, это как холодное щупальце, которое осторожно трогает твой рассудок, может быть, проверяя, выдержит он или нет. Машина и человек – две вещи, которые могут быть хороши только отдельно, сами по себе.

Брукс молча кивнула, Тэн Цилиан замер в кресле, должно быть, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Лицо наблюдателя прикрывали монитор-очки, судя по напряженным скулам, он пристально вглядывался куда-то в пустоту. Внешняя, слепая сторона очков смотрела в сторону бункера, на пыльные полки, на непроницаемую облицовку стен.

– Ты бы лучше немного зажмурился – так проще войти в контакт.

– По-моему, я уже вошел.

– Ну и что ты там видишь? – спросила Авита, сгорая от нетерпения.

– Ничего интересного, стандартный набор возможностей.

– Попробуй…

Брукс не договорила. Мигнуло и погасло освещение, колпак тьмы накрыл Авителлу, отрезая цветы, образы, звуки.

– Ох, мамочки! Тут, кажется, сдохла энергетическая установка, сайберу пришел конец, кругом одно старье, я так и знала, что это дело кончится какой-нибудь дрянью. Эй, Тэн, ты где? Я ничего не вижу, очень нужен твой фонарик.

Ответом было молчание.

– Тэн, перестань шутить! – в ужасе взвизгнула Брукс. Она подалась вперед, врезалась в темноте в кресло, что-то легкое упало и разбилось, ломко зазвенев. Потемки шевельнулись, как будто огромная птица метнулась из угла в угол на мягких крыльях, задевая кончиками перьев лица чужаков. Что-то больно стукнуло по щиколотке и с дребезгом откатилось в сторону. Авита опустилась на колени, дрожащими руками провела по грязному полу – пусто, отползла немного в сторону и отыскала узкий цилиндрик фонаря.

Вспыхнул и суматошно заметался луч. Брукс не сразу сообразила, что теперь стоит лицом к двери. Она решительно обернулась – страшный угол пустовал, птицы не было. Цилиан молча сидел в кресле, в напряженной, чуть скованной позе.

– Ну и шутки у тебя, наблюдатель. Почему ты молчишь?

Инспектор не ответил.

– Тэн, очнись!

Брукс одним прыжком очутилась рядом, сорвала с Цилиана очки и обруч ментального ввода. Глаза инспектора оставались открытыми, в радужках плясал мертвенный отблеск. Тэн был жив, зрачки реагировали на фонарь, нить пульса слабо билась на запястье. Авителла отыскала бутылку с водой и выплеснула ее содержимое Цилиану в лицо.

– Давай вставай! Нечего притворяться! Не пугай меня, я знаю, что пси-наводка не передается через Систему.

Нет ответа.

Авита бессильно скорчилась на полу, сознавая собственную роковую оплошность. В тот, самый первый раз, когда она брела среди скал и тумана, а потом беседовала с франтоватым «котом», Брукс видела Цертуса с закрытыми глазами – невероятно правдоподобное изображение возникало на сетчатке само по себе, без монитор-очков.

«Цертус помог Вэлу превратить пси-ввод в устройство двустороннего контакта, они общались только мысленно. То же самое произошло со мной, как только я надела обруч ввода. Дура! Дура! Я увлеклась иллюзией и забыла обо всем».

Брукс одним глазом заглянула в очки – очки ожили, демонстрируя череду бессмысленных изображений.

– Это все обман, они ничего не значат.

Она метнула бесполезную безделушку под ноги и ударила ладонью заблокированную дверь бункера – та отозвалась глухим эхом, заныли пальцы, снаружи приглушенно гремел отныне недосягаемый водопад.

– Откройте!

Авита ужаснулась – на внутренней поверхности двери не оказалось никаких признаков замка. Она ударилась о неподвижную дверь плечом, бедром, потом, забыв обо всем, кроме желания вырваться, принялась неистово колотить тяжелую дверь – кулаками, ногами. Раскатистый звон металла наполнил тесную комнату.

– Эй, ты, Цертус, Разумом поиметый! Выпусти меня! Я никому ничего не скажу! Лин! Что теперь будет с нами? Лин!!!

Если неизвестный «друг» и слышал эти крики, то все Равно промолчал, Авита вернулась к околдованному Цилиану, без церемоний столкнула его с кресла на пол, заняла место и натянула обруч ментального ввода.

– Ладно. Эй, Цертус! Я сама иду к тебе, мы еще посмотрим, кто кого достанет первым.

Яростно полыхнуло, потом повеяло льдом, реальность – стены бункера, полки, запустение, дверь, отдаленный рокот водопада, – все это замерло, окаменело, потом исчезло в ослепительном росчерке холодного белого сияния. Брукс зажмурилась, спасая глаза, хотя и знала, что жалкие усилия бесполезны – всепроникающий холодный огонь сочился через обруч пси-ввода, и эфемерная пленочка век не могла ему помешать.

Сестра Лина заплакала от бессилия.

А мир вокруг сокрушился, осыпался тонкой золой, разлетелся острыми осколками, развеялся пылью, напор пустоты сбил пламя и разметал прах, бросив последнюю щепотку пепла в лицо бесконечности.

Ослепленную и задыхающуюся Авиту толкнуло куда-то в сторону и вниз, она перевернулась и неловко упала на бок, откатилась и от боли потеряла сознание.