Глава 2

— Леха, назад!!! — Иван вынырнул из огненного шара взрыва, бывшего мгновение назад частью его жизни, с криком боли, гнева и ярости. Он понимал, что опоздал, что снаряд «Ягдпантеры» уже врезался в броню «сушки», и спасения от концентрированной смерти, облаченной в крупповскую сталь, нет.

— Ваня, что с тобой? — просунулась в дверь комнаты растрепанная со сна голова младшей сестренки. Девушка отчаянно зевала и терла кулаком слипающиеся глаза. — Кричишь, а-ах, — зевнула она, — как будто тебя живьем поджаривают.

— Угу, поджарили уже, — мрачно согласился с ней Иван. — Спать иди!

Он проследил за тем, как закрылась дверь, вытер тыльной стороной ладони залитое потом лицо и решительно поднялся. Сна как не бывало — и это несмотря на то что домой он заявился только под утро, а сейчас… ну да — полдевятого. Да, посидели вчера с Паком изрядно! Скачала в любимых «Трех Конях», потом в спортбаре на Таганке, потом, если он все правильно помнил, играли на бильярде где-то на Фрунзенской набережной, потом… хм, а что было потом? Вроде бы они хотели направиться в караоке-бар на дебаркадер на Москва-реке? Или нет — завалиться с девчонками в какой-то подмосковный пансионат? Стоп! Какие девчонки?! Разве они с Димоном не вдвоем были?!

М-да, пить надо меньше, Иван Викторович — вот самая главная мораль! Банальная, конечно, но до боли правильная. И тогда по ночам с немецкими самоходками драться не придется. Хотя, надо признать, офигенно реальный сон был! До самых мельчайших подробностей. И сгорел он тоже… ну очень реально! Бр-р! Страшная смерть — не приведи Господи, на самом деле так погибнуть. Впрочем, нынче это не сложно — достаточно попасть под горячую (надо же, экий каламбурчик получился!) руку какого-нибудь мага, решившего побаловаться с огненными заклинаниями. Или, что еще проще, сесть на борт старенького лайнера, перевозящего пассажиров в Турцию или на Кипр, и благополучно шмякнуться в бескрайних степях Украины — эффект будет тот же, только за свои деньги!..

Эх, плюнуть бы на все и махнуть… а куда, собственно, махнешь? Особенно с его зарплатой, что и так стыдно домой приносить! И ничего не поделаешь — теперь в цене все больше юнцы, умеющие швыряться огненными шарами, а не специалисты старой доброй спецназовской выучки!

А ведь если разобраться, для любого нанимателя они гораздо выгоднее — им не требуется накапливать пресловутую «силу», не нужно тратить время на заумные ритуалы с сожжением «белого волоска из правой ягодицы священной бангладешской храмовой макаки, выдернутого нагой девственницей в полночь с четверга на пятницу в час, когда Медведица сожрала Сатурн», или махать супер-пупер волшебным амулетом царя Ашоки! Но разве теперь это хоть кому-то объяснишь?!

А какие ребята у него в группе были! Профессионалы высочайшего уровня; такие, что и Луну с небес достанут, и демона из-под земли, да еще и разговорят его так, что он все свои нечистые секреты выложит как миленький!

Так нет же, проще было разогнать их всех, а на службу новоявленных «гаррипоттеров» набрать! Вот и нажрались после, когда все эти чудодеи в Ордена и Гильдии пообъединялись и с законными властями с позиции силы стали разговаривать, — это уже в самый разгар Эпидемии было. Много тогда кровушки пролилось, ох много! Сейчас только-только в себя приходить стали.

Нет, ну почему у нас в Рассее все всегда так похабно получается? Даже чудеса рука об руку со смертью и одновременно глупостью ходят?! На Западе-то горячку, чай, не пороли — когда Эпидемия только вспыхнула, сразу же всех новоявленных Мерлинов под колпак загнали — и пожалте: «ты нужен дяде Сэму»! Изволь поработать на благо страны, а уж потом будешь свинец в золото превращать. Не желаешь? А пулю из М-16 слабо остановить? Молодец! А десяток? Вот то-то и оно! Посему сиди на заднице и жди команды — когда скажут прыгать, то сначала сделаешь, а только потом спросишь, как высоко и можно ли крылья расправить, понял? Что тут скажешь, молодцы, можно только позавидовать!..

Вот и сидит теперь бывший блестящий офицер, кавалер и прочая, прочая, прочая, охранником в районной больничке — объясняет таким же, как он сам, неудачникам, не имеющим средств на поход к дипломированному чародею-лекарю, где расположена регистратура. И это ему еще, можно сказать, повезло: многие из бывших коллег и того не имеют. Это раньше можно было инструктором в какую-нибудь школу рукопашки пристроиться и вполне сносно зарабатывать, а сейчас все больше «Школы Истинного Кристалла» или «Академии серо-буро-малиновой магии» в моде. Желающих рвать жилы немного — гораздо проще тупо «морщить ум», сидя внутри начерченной пентаграммы и призывая «высшие силы» ниспослать на тебя благодать.

Иван опомнился от своих невеселых мыслей, когда окурок дешевой сигареты обжег губы. Он стоял на балконе и отрешенно смотрел с высоты тринадцатого этажа на просыпающийся город.

Радовало одно: сегодня можно спокойно отдыхать и никуда не торопиться — на смену Вакулову нужно было выходить только завтра. А в его нынешнем состоянии «постпохмельного» синдрома это был весьма немаловажный фактор: есть время спокойно «принять ванну, выпить чашечку кофе» и — Иван похвалил себя за предусмотрительность — оттянуться пивком. Даже будучи не совсем в кондиции, он тем не менее ухитрился где-то прихватить банку «бидбургера», сейчас мирно охлаждающуюся в холодильнике.

Вакулов щелчком отправил окурок в свободный полет через парапет и, поежившись под порывом легкого ветерка, направился в туалет…

Яичница весело шкворчала на сковородке, когда раздался звонок в дверь. Иван убавил огонь и поплелся открывать, поминая на ходу тихим, незлым, ласковым словом неизвестного гостя. За тамбурной дверью, отделявшей отсек на три квартиры от площадки перед лифтом, обнаружился довольно лыбящийся Пан.

— Привет, Ваня! — завопил он, тряся руку приятеля.

— Что орешь-то? — недовольно поморщился Вакулов. — И так башка трещит, а тут ты еще…

— А у них с собой было, — еще больше разулыбался Димка и продемонстрировал полиэтиленовый пакет с чем-то весьма характерно позвякивающим. — Сейчас подлечимся и вперед: нас ждут великие дела!

— Ага, щас, разбежался! — возмутился Вакулов. — Делать мне больше нефиг, как опять с тобой с самого утра надираться. Не знаю, как ты, а я сейчас планировал позавтракать, прибраться и отбыть по кое-каким своим делам.

Пан дурашливо вытянул губы трубочкой и плаксиво загундел:

— Не, ну это не пойдет! Я, понимаешь, мчусь к нему, переживаю, думаю о том, что друг должен быть спасен, — он опять продемонстрировал Ивану пакет, — с трудом ловлю такси… и что?! Меня самым нахальным образом выпроваживают, не позволяя даже войти! Признайся честно, у тебя там что, кто-то из тех близняшек? — Димка заинтересованно уставился на Вакулова.

— Каких еще близняшек? — растерялся Иван.

— Как, ты не помнишь?! — притворно ужаснулся Пан. — А кто вчера устроил безобразную драку и отбил у клубной группы их подтанцовку?

— Трепло, — неуверенно сказал Иван: события вчерашней гулянки по-прежнему оставались для него весьма загадочными. — Ладно, заходи, а то у меня там яичница сгорит.

— Завтрак холостяка? — поинтересовался Пан, опять жизнерадостно улыбаясь, и мгновенно проскочил в холл. — А Катюха-то что, совсем о тебе не заботится? Могла бы и приготовить для любимого брата что-нибудь съедобное.

— Угомонись, — Иван ткнул друга кулаком в спину. — Я уже и так начинаю жалеть, что впустил тебя. Так что не усугубляй.

— Молчу-молчу, — заржал Димка, проходя в прихожую. — Привет, красавица! — отсалютовал он выглянувшей на шум Кате.

— Привет, — проворчала та и демонстративно хлопнула дверью в комнату.

— Я же просил! — досадливо поморщился Вакулов. — Двигай на кухню и не шуми…

Холодильник пришлось подчистить основательно — Димка любил покушать. Иван, решительно отвергнув предложение «пропустить по маленькой», ограничился яичницей и кружкой кофе. Мир после завтрака стал более привлекательным, несмотря на все такое же серое, затянутое облаками, небо и мелкий, противный дождик.

Приятели вышли на балкон и, облокотившись на перила, умиротворенно закурили. Говорить особо не хотелось.

— А что там на «коробке» за пепелище? — лениво поинтересовался Димка спустя пару минут и показал на уродливое черное пятно посредине хоккейной площадки, расположенной во дворе. С высоты все выглядело так, будто кто-то решил ночью погреться и запалил основательный такой костерок, однако запаха гари в воздухе не чувствовалось.

Иван длинно сплюнул. Желание отвечать отсутствовало абсолютно, но он знал, что Пан от него все равно не отвяжется.

— Ведьму жгли, — нехотя буркнул Вакулов. — Неделю уже как.

Димка побледнел.

— Шутишь?!

— Да какие там шутки, — дернул щекой Вакулов. — Говорят, поймали на незаконной практике — ну и…

— …!!! — потрясенно выдохнул Пан. — Ну и дела тут у вас творятся!

— Где это «у вас»? — заинтересовался Иван. — А ты, выходит, не «наш»? И с кем тогда, позвольте полюбопытствовать, имею честь разговаривать?!

Димка покраснел:

— Да ладно тебе! Ну в самом деле: я последние три года за бугром работал — вот и отвык от таких вот кошмаров.

— Ага, — взъярился Вакулов, — так я тебе и поверил: а «чистые недели» ты, конечно, не наблюдал за своим «бугром»?! Или «мюнхенских факельщиков»?! Не держи меня за идиота — на Западе дела похлеще нашего творились. Вопрос в том, что там буржуины быстрее перебесились и затихли, а у нас, как обычно, слишком долго запрягали и только сейчас в раж вошли. А теперь эти заморские чистюли на нас брезгливо своими холеными пальчиками показывают и делают вид, что у них всю дорогу тишь да благодать была! Нет, врешь: про «псов веры» мы наслышаны! Да и про всяких-разных других тоже. Напомнить?!

Пан поднял руки и покаянно улыбнулся.

— Все, сдаюсь! Успокойся, Иван, я ж не нарочно — просто на самом деле слегка отвык от такого!

— Отвык он! — пробурчал, успокаиваясь, Вакулов. — Болтает всякую ерунду.

— Да ладно тебе ругаться, — засмеялась незаметно подошедшая сестра. — Раскричался, словно тебя самого опять сожгли.

— А что, Ивана тоже хотели сжечь?! — ужаснулся Пан.

— Да слушай ты ее больше, — притворно возмутился Вакулов. — Просто сон дурацкий приснился: будто я танкист — или самоходчик? — во время войны, и с немецкой «пантерой» лоб в лоб схлестнулся. Главное, отчетливо все так! Словно я на самом деле в том танке сижу. А после, — Иван поежился и закончил едва слышно, — горю.

— Что это с тобой, Дим? — удивилась Катя. Вакулов обернулся: Пан смотрел на него остановившимся, тяжелым взглядом, в котором полыхала лютая ненависть. Иван даже слегка подался назад, становясь по инерции в защитную стойку, — так враждебно выглядел сейчас приятель.

Но в следующую секунду Пан моргнул, опять превращаясь в прежнего весельчака-балагура.

— Да ерунда это все — просто Ванька таких ужасов понарассказывал, что я как представил, так и ошалел! — Димка весело засмеялся, но Вакулов совершенно точно различил в его словах фальшь. Недоговаривал что-то старый друг, ох недоговаривал! Впрочем, Иван ведь тоже, гм, не выворачивал перед ним душу наизнанку, правда?

— Да, Ваня, — хлопнула себя по лбу Катя, — к тебе ведь позавчера приходили.

— Кто? — насторожился Вакулов: события того вечера не располагали к радости от неожиданных визитов к нему домой. А он никого не ждал в тот день — уж это-то Иван помнил совершенно точно.

— Да откуда ж я знаю? — удивилась сестра. — Совсем поздно уже было: полпервого ночи, наверное. Они по домофону позвонили и спросили тебя. Я ответила, что его, мол, нет — что передать, кто приходил? А там засмеялись как-то нехорошо и сказали, что еще зайдут. Бр-р! Гадкий какой-то смех был, фу! И по голосам я никого не узнала. Поняла только, что их то ли двое, то ли трое было — и все. Хотя, — Катя задумалась, — может, я и ошибаюсь. Ну и знакомые у тебя, Ваньчик…

Вакулов задумался. Если бы по его душу пришли патрульные, то вряд ли они стали бы звонить по домофону: разнесли бы дверь в квартиру и постарались произвести захват — лишних доказательств его вины им не требовалось, они и так все сами видели.

Коллеги того мага? Хм, возможно, но откуда им знать его домашний адрес? Встречу он назначал через проверенного посредника, бармен или хозяин кабака на сотрудничество с волшебниками никогда бы не пошли — не та публика. Хотя… если на них надавили всерьез… Возможно, но и маги бы не деликатничали — все-таки он их приятеля окончательно угомонил.

Да, задачка. Ладно, как говорится, будем решать проблемы по мере их полного созревания! А сейчас и других дел полно: как это ни печально, но надо отделаться от Пана, съездить к ребятам и проверить, как у них там обстоят дела с новым заказом, перетереть кое-какие мелкие вопросы с местными бандитами…

Ох, да и уколоться же мне сейчас надо! И срочно!!! Срочно…

Из подъезда они с Димкой вышли вместе. Пан на удивление спокойно отреагировал на неуклюжую попытку Ивана распрощаться с ним: Вакулову даже показалось, что его приятель воспринял это с облегчением — так, будто и ему надо было куда-то срочно уйти, но придумать повод для этого он никак не мог. Он лишь достаточно дежурно предложил подвезти, но Иван отказался — светить адрес, куда он намеревался отправиться, было нежелательно.

Дальше их дороги разошлись — Пан прыгнул в сияющий «лексус» и, лихо развернувшись на крохотном пятачке перед домом, рванул в направлении ближайшего выезда на шоссе, пообещав на прощание звякнуть вечерком.

Иван же проводил друга чуточку завистливым взглядом: его-то старенькая «четверка» мирно ржавела на стоянке — лишних денег на бензин у Вакулова не было, и машина эксплуатировалось лишь в исключительных случаях. Поэтому дорога для него сейчас пролегала мимо длинного ряда «ракушек» к автобусной остановке, а дальше на метро.

У открытых ворот одного из мини-гаражей, как обычно, возился со своей «Волгой» Макс Шипулин. Вакулов, ценивший соседа за флегматичное добродушие и абсолютную ненавязчивость, время от времени выбирался с ним прогуляться вечерком по расположенному неподалеку лесопарку или попить пивка. Правда, сейчас Максим пребывал в крайне возбужденном состоянии и негромко — но весьма красочно — описывал то, что он сделает с «нехорошими» личностями, что изуродовали его «ласточку».

Иван подошел поближе и невольно ахнул — ворота в ракушку вовсе не были открыты — неведомые хулиганы их попросту внесли вовнутрь (разворотив до состояния металлических лохмотьев), здорово повредив при этом и капот машины. Вакулов только присвистнул, представив себе, какой силищей должны были обладать те, кто это сделал.

— Салют, Ваня! — вскричал расстроенный донельзя Макс, заметив Вакулова. — Нет, ты глянь только, что за беда у меня приключилась! Поубивал бы тварей, чесслово! И ладно бы только гараж раскурочили, так они еще и «волжанку» помяли, краску содрали, фару разбили, радиатор… а-а! — он безнадежно махнул рукой и отвернулся, скорбно понурившись.

— Колдуны, что ли, «потрудились»? — поинтересовался Иван.

— Да в том-то и дело, что нет! — вскинулся Шипулин. — Участковый приходил — говорит, ни малейшего остаточного следа чародейства нету.

— Да ладно, — не поверил Вакулов, — он небось через стандартный амулет смотрел? Знаю я их рухлядь — возле нее можно зомбака из могилы поднимать, а по шкале тишь да благодать будет. Обратись лучше в частную контору — у них оснащение то, что надо.

— Издеваешься?! — взвился Макс. — Ты расценки в этих агентствах видел?! Это же натуральный номер телефона, причем сотового, и не прямого!

Иван сконфузился.

— Да, сорри, это я действительно что-то не то сказал. Не сообразил. Каюсь.

— «Не сообразил»! — передразнил его Макс. — Когда пара лишних миллионов появится, поделиться не забудь — вот тогда я в любую частную фирму буду Двери пинком открывать. Ну а пока извини: придется самому что-то придумывать! — Шипулин демонстративно загремел перекрученными железками.

Иван, виновато вздохнув, попрощался и побрел к остановке. День начинался весело, и поводов для раздумий уже было предостаточно.

Афганистан, провинция Урузган,

октябрь 2001 г.

…Сегодня лейтенант Томас Рэнгтон имел все основания гордиться собой. Нынешний вылет прошел на удивление удачно: возвращаясь на базу, отбомбившийся по цели «бородавочник» обнаружил ползущую по узкой горной дороге явно террористическую колонну — два пикапа, грузовик и автобус. Запросив разрешение на отклонение от курса и самостоятельные действия по наземной цели, он бросил штурмовик на крыло, разворачиваясь и заходя на атаку. Избавившийся от семитонной бомбовой нагрузки самолет шел легко, слушаясь руля, будто крохотная спортивная «Сессна». А значит, сейчас повеселимся, благо на борту полный боекомплект к тридцатимиллиметровой пушке вкупе с парочкой неизрасходованных «Мэвериков»!..

Никакого сомнения в том, кто находится под ним, бравый воздушный ас не испытывал. Война с терроризмом у нас идет, или как?! Все мирные обыватели, суть — туземцы, сидят сейчас в этом, как там его? в Кубулле, что ли? — и спокойно смотрят очередной выпуск Си-эн-эн, популярно (а иначе-то ведь и не поймут, если не популярно) рассказывающий им о необходимости проведения антитеррористической операции против кровавой «Аль-Каиды». А кто не сидит и не смотрит, шляясь вместо этого по горным дорогам, — те, вне всякого сомнения, и есть враги. Террористы. Сподвижники Бен Ладена, скрытно перебазирующиеся на новое место, пока что не засеченное ни разведспутниками, ни круглосуточно бороздящими пакистанское небо «Аваксами» и «Хокаями».

Рэнгтон накрыл колонну с первого же захода: все вышло столь же гладко, словно на компьютерном симуляторе. Убрать газ, выровнять машину, окинуть взглядом выводимые на лобовое стекло данные ПНС — прицельно-навигационной системы, отщелкнуть в сторону предохранительную скобу, вдавить в рукоять неподатливую клавишу… привычные, давно ставшие автоматизмом действия…

Корпус «бородавочника» отозвался на приказ пилота крупной дрожью: семиствольная роторная тридцатимиллиметровка — жуткая штука! Размерами с легковой автомобиль, эта пушечка способна продырявить снарядами с сердечником из обедненного урана практически любой современный танк — что уж для него допотопные афганские автомашины? Порвет в клочья, иначе и не скажешь!

Порвала, конечно. Рэнгтон сделал второй заход, убеждаясь, что штурмовать больше нечего и некого. Все наземные цели превратились в раскиданные по дороге обломки, чадящие смрадным бензиновым дымом. Молодец, лейтенант, грамотно проштурмовал, полковник Хардман остался бы доволен!..

Выпустив предпоследний «Мэверик» по вставшему поперек дороги автобусу, и без того почти что перерубленному напополам пушечной очередью, Томас лег на обратный курс.

Славно повеселились, будет о чем порассказать на базе! Да и не только на базе — дома он тоже обязатель… Самолет ощутимо тряхнуло, заваливая на левый борт. Прощально мигнув, погас экран радара, стрелки всех приборов — вообще всех! — дружно завалились набок. Неведомая сила стерла с лобового стекла проекцию ПНС, забила уши ватными тампонами — лишь мгновение спустя пилот понял, что это остановились оба двигателя. Просто взяли и остановились: сразу, без помпажа, без остаточной ротации лопаток, не вследствие попадания ракеты или зенитного снаряда!

Лейтенант Рэштон судорожно схватился за непривычно мертвый штурвал. Дернул раз, другой, рванул на себя, попытался отвернуть самолет в сторону…

Однако штурмовик, обычно такой послушный, готовый исполнить любую волю пилота, защитить его бронекоконом или стереть в пыль любого врага, на сей раз проигнорировал волю хозяина. Пятнадцатитонная машина, не слишком-то приспособленная для свободного планирования, начала сваливаться в крутое пике, и рука Томаса уже обхватила черно-желтую скобу eject-системы, когда ослепительная вспышка справа по борту заставила его замереть. В следующую секунду исполинская сила швырнула штурмовик в сторону, снося его с небосклона и впечатывая в близлежащую гору.

Последним, что успел осознать в своей далеко не безгрешной жизни лейтенант ВВС США Томас Райан Рэнгтон, вдавленный в кресло чудовищной боковой перегрузкой, был скользнувший мимо кабины сверкающий болид. Нечто, запросто отбросив в сторону его самолет, пронеслось мимо, скрывшись за горным отрогом. Сопровождавшего падение загадочного небесного тела грохота он уже не расслышал, вместе со своим самолетом обращаясь в огненный шар из сдетонировавшего от жуткого удара топлива и заряда последней нерастраченной ракеты…

Переполнявшая его несколько секунд назад гордость за сегодняшний боевой вылет оказалась несколько преждевременной…

…Десятилетний Али Назраи, единственный уцелевший из расстрелянной колонны, с трудом приподнял окровавленную голову. Ему повезло, Всевышний оказался добр к нему, и ударная волна последнего взрыва выбросила мальчика из пылающего автобуса. Все остальные — мама, папа, брат и сестры — погибли. Как и другие пассажиры битком набитого автобуса.

Над головой вновь загрохотало. Тяжелый, рокочущий гул нарастал с каждой секундой, и мальчик инстинктивно сжался в комочек, испуганно глядя в небо. Неужели этот ад еще не закончился и самолет вернулся?! Неужели ему мало и ревущий демон решил забрать с собой и маленького Али?

Но это оказалось нечто совсем иное. В небе ослепительно сверкнуло и еще раз загрохотало, да так, что под мальчиком дрогнула земля, а с ограждавших дорогу скал потекли ручейки пыли и мелких камушков. Невидимая рука подхватила кажущийся совсем маленьким и нестрашным самолет и швырнула б сторону, с размаху ударив о землю. Небо пересекла сверкающая полоса, исчезнувшая за ближайшей горой, однако Али она вовсе не интересовала. Мальчик, на глазах которого только что свершился поистине Высший Суд, глядел на прекрасное черно-рыжее облако, вспухшее на месте падения самолета-убийцы. Окровавленные губы ребенка шептали:

— Аллах-у-акбар…