Глава 18

…Часовой задумчиво глядел на нависающий над территорией военно-морской базы скальный массив, кажущийся сейчас абсолютно черным. Что ни говори, а на закате он нравился старшине второй статьи Говорову куда больше: неспешно опускающееся в морские пучины светило изукрашивало многометровую гряду золотисто-розовым цветом, играло тенями и полутонами, превращая заурядную в общем-то каменную стену в самый настоящий театр теней. На рассвете же оно, наоборот, делало из нее нечто эбонитово-черное, мрачное, давящее на психику. Ну да, именно «давящее»: уже который день Говорова не покидало ощущение, что настанет срок, и с вершины скалы рванется вниз дымная струя реактивного выстрела. Уж больно позиция хорошая: вся наземная инфраструктура базы как на ладони! Первый залп — по складу ГСМ, второй — по пришвартованным к невысоким бетонным пирсам катерам береговой охраны, третий…

Впрочем, вот насчет третьего неведомому противнику придется попыхтеть: доки подводных лодок, составляющие, собственно, основу базы, были надежно укрыты от возможного удара как раз этим самым многометровым базальтовым массивом. Пробить который (точнее, обрушить), смог бы разве что ядерный удар килотонн эдак в десять! Строилась-то база еще в благословенные советские времена, когда оный удар ожидался со дня на день. Вон, помнится, замполит рассказывал, что в конце восьмидесятых на их базу было нацелено аж целых четыре боеголовки, по полсотни «кэтэ» каждая! Сейчас, правда, об этом мало кто помнит и знает: магия, так ее и разэтак, внесла свои коррективы. И отдавший команду о ядерном ударе президент вряд ли доживет до утра: доктрина «о безопасном мире, пункт пять-дробь-семь»! Как говорится, палец еще будет жать на пресловутую «красную кнопку», а мозги уже испарятся в горниле магического удара возмездия!..

Говоров вздохнул, поддернул на плече ремень старенького «абакана» и только собрался было двинуться в обход периметра, как…

…с вершины скалы, будто олицетворяя то самое предчувствие, рванулся вниз дымный шлейф стартовавшей ракеты. Пятикилограммовый «Шмель-ЗМ-ОБД» аккуратно вошел под крышу склада горюче-смазочных материалов и гулко бухнул внутри. Распылившееся облако термобарической смеси взорвалось, создав область избыточного давления и мигом спалив внутри весь кислород. Стены склада сложились, но лишь затем, чтобы мгновение спустя раздаться в стороны под напором неистового пламени взорвавшихся резервуаров с горючим. Над территорией базы вспыхнуло небольшое искусственное солнце, окрасившее нависающий скальный массив тем самым «золотисто-розовым», о котором так грустил старшина второй статьи Говоров. Волна горячего воздуха коснулась кожи, и старшина поспешил нырнуть за бетонный куб караулки.

А с вершины уже неслись, пятная чистый утренний воздух дымными струями пороховых ускорителей, новые заряды. Как раз туда, куда и ожидал Говоров: в сторону стоянки патрульных катеров пограничной службы. Учитывая мощность примененных зарядов, не было даже необходимости в их магическом потенцировании: заряд «шмеля-три-эм» и без оного был способен прошить не то что практически ничем не защищенный пограничный катер, но и небольшой эсминец…

Вжимающийся в утоптанную солдатскими сапогами землю, горе-караульный не увидел самого интересного: через забор базы перебирались, помогая друг другу, какие-то люди. Черные комбинезоны, натянутые на лица шапочки с вырезами для глаз и рта, короткие штурмовые автоматы — и нечто очень тяжелое в брезентовой сумке. Пятеро профессионально организовали «коробочку» охранения вокруг своих согнувшихся под тяжестью неведомой ноши товарищей, и вся группа бросилась вперед, прямо к врезанным в базальтовую стену бронированным дверям, ведущим в подземные помещения базы…

— Есть, наши атаковали базу! — Женя сморгнул, прогоняя наваждение телепатического коннекта. — По-ошел шухер!

— Пацанов-то хоть не положат зазря? — ворчливо отозвался Вакулов, оглаживая рукой уже успевший нагреться бок «Грозы». Не то чтобы его так уж сильно волновал ответ (годы службы многому его научили), но…

— Обижаете, Иван Батькович, мы ж не звери…

— Ага, вы маги… — непонятно, что имея в виду, буркнул Иван, прикладываясь к биноклю. Вовремя: машина «объекта» как раз показалась из-за поворота. Следом шел джип охраны, мрачный трехтонный «Тигр-2», не столь давно сошедший с конвейера Горьковского автозавода. Работаем…

— Джип ваш! — сухо напомнил капитан, аккуратно кладя бинокль на пыльную обочину. Поудобнее перехватив автомат, Вакулов вышел на дорогу, лениво отмахнув в сторону обочины кургузым стволом, увенчанным цилиндром пэбээса: тормози, мол, приехали! Проверка. Ловим тут кой-кого, уж не тебя ли, а, голубь? А то мало ли что у тебя на лобовухе знак «не досматривать» — много ли труда подобный подделать? Вот сейчас достанем из кармана маготестер да проверим аутентичность…

Михров, а за рулем был именно он (услугами собственного водителя профессор никогда не пользовался, любил сам «покрутить баранку»), послушно сбросил скорость, прижимаясь к отбойнику. Джип охраны вильнул в противоположную сторону, к скале. Молодцы, ребята, профессионалы!..

Ну, начали!..

Лоханулись, как и ожидал Иван, именно маги. Вместо того чтобы под видом проверяющих подойти к джипу и спеленать его экипаж чем-нибудь из своего обширного арсенала, они зачем-то вжарили по «Тигру» из реактивного гранатомета, самого что ни на есть, примитивного РПГ-40. А джип, ясное дело, оказался прикрыт стационарным (то есть не определяемым при поверхностном маг-сканировании) экраном. И граната лишь безобидно скользнула по невидимому пологу, с грохотом рванув в стороне. Зато охранники — сказано ж было: молодцы, ребята, профессионалы! — живо отреагировали на странную методу проверки, ударив прямо сквозь стекла изо всех штатных стволов. Чародеи ответили, однако экран выдержал магический удар… преспокойно пропустив сквозь себя обычные пули. Кого из его команды задело, Вакулов даже не смотрел, коротким перекатом оказываясь рядом с водительской дверью.

Время привычно остановилось-размазалось-распалось на крохотные фрагменты отдельных действий. Пыльная прохлада дверной ручки, рывок, сочный щелчок сработавшего замка. Испуганное лицо «объекта» в распахнутой двери. Вытащить Михрова на дорогу оказалось делом пары секунд, еще столько же ушло на то, чтобы как следует его оглушить: времени на уговоры попросту не было. Надо будет — после извинимся, впрочем, вряд ли…

Ухватив «объект» за шиворот, Вакулов потащил его в сторону металлического отбойника, ограждавшего дорогу. Двухместный дельтаплан, уже окончательно собранный, был спрятан в кустах на склоне — оставлять сей механизм у всех на виду было бы глупо. Впрочем, не менее глупо было и то, что делал сейчас Иван: «спускать» пленного вниз должен был Саша.

Но Саша сейчас был несколько занят, вместе с соратниками пытаясь сдержать огненный шквал, которым разразился обреченный в общем-то «Тигр»: охрана хорошо понимала, что их ждет, и сражалась насмерть, благо щит пока держал. А значит… эх, бля, как все здорово организовали, просто слов нет! И дорогу перекрыли, и военно-морскую базу обстреляли, а вот о том, что сраный джип с охраной может быть защищен мощным магическим щитом, не учли! Нет, все-таки Ростиславыч свои операции лучше продумывал, не чета припонтованному Симону! Петлюра, блин, недоделанный, понимаешь!..

Напрягшись, Вакулов перевалил обмякшее тело Михрова через дорожное ограждение, скользнув следом. За спиной по-прежнему грохотала канонада («глушаков» охране профессора, видимо, не полагалось), что Ивана, как ни странно, вполне устраивало: пока и тем и другим ребятам есть чем заняться, он может чувствовать себя в относительной безопасности.

«Ага, счас!» — успел подумать Вакулов, привычно вжимаясь в землю, когда над ним с ревом прошла боевая пара «Ми-34». Мог бы и не напрягаться: поднятые с ближайшего аэродрома «вертушки» шли в сторону «атакованной террористами» базы. Ну хоть что-то у них получилось как надо…

Весьма грубо перевернув Михрова на спину, капитан, примерившись, отправил бесчувственного пленника в короткий самостоятельный вояж по маршруту «дорожный отбойник — склон — тормозной пень». Не промахнулся: преодолев метров пять склона, «объект» замер в обнимку с пнем, ощутимо стукнувшись об него высоким академическим лбом. Есть! Съехав следом, Вакулов убедился, что падение не принесло драгоценному пленнику особого вреда, и занялся дельтапланом. Диковинная конструкция, долженствующая удержать в воздухе двоих людей, честно говоря, отнюдь не вызывала у него особого восторга. Интересно, почему Симон не придумал ничего иного? Неужто не имеет в магическом загашнике какого-нибудь левитирующего заклятья? Дельтаплан, спуск с горы в долину… блин, джеймсбондовщина напополам с ларакрофтщиной какая-то, честное слово! Будто и не двадцать первый магический век на дворе!

Усмехнувшись собственным мыслям — и кто бы говорил насчет «магического века»? — капитан с трудом выволок из кустов ненадежный с виду летательный аппарат, на деле оказавшийся куда более тяжелым, нежели представлялось Вакулову. Уперев несущий дюралевый треугольник в землю (как правильно называется сия часть конструкции, Вакулов точно не помнил — «трапеция», кажется?), капитан жестко прикрутил к ней пленника специально предусмотренными ремнями, напрочь лишавшими того подвижности — ведь не дай бог в полете начнет трепыхаться! Сам он решительно впрягся в пилотскую «подвеску», куда более подвижную. Собственно, само по себе пилотирование как раз и заключается в том, чтобы изменять центр тяжести, перемещаясь относительно основания трапеции. Во время прохождения спецподготовки в Команде, Ивана, ясное дело, учили летать не только на самолетах и вертолетах или прыгать с парашютом. Дельтаплан (равно как и мотодельтаплан, и параплан) входил в обязательный план подготовки, но… было это аж семнадцать лет назад. И с тех пор Вакулов ни разу не касался рукой сего весьма ненадежного даже с виду летательного аппарата. Тем более двухместного.

Поразмыслив еще с полминуты, капитан понял, что самостоятельно поднять с земли отягощенную Михровским телом конструкцию он никак не сможет — чтобы заставить дельтаплан взлететь, нужно как минимум взять достаточный разбег. А с таким грузом это было практически невозможно. И помощи ждать неоткуда… вроде бы неоткуда — Иван удивленно уставился на торопливо бегущую к ним Маргошу. Ты смотри, и она здесь?! Ну, блин, вся гоп-компания в сборе!..

Девушка же, даже не догадываясь о капитанских мыслях, меж тем остановилась в нескольких метрах от них, решительно воздев кверху руки. Короткий, неслышимый в грохоте канонады на дороге шепот, — и разом потерявший вес дельтаплан медленно заскользил к обрыву, с каждым метром набирая необходимую для взлета скорость. Перебиравший ногами в такт скольжению Иван неожиданно обернулся, успев заметить исказившую лицо девушки гримасу. И если бы не их, мягко говоря, странные отношения, он готов бы был поклясться, что она смотрела ему вслед, словно…

А вот как именно смотрела, он так и не успел понять: летательный аппарат внезапно ухнул вниз, и Вакулов ощутил внутри еще никогда ранее не испытанную пустоту. Травянистый склон ушел из-под ног, и ненадежные с виду крылья приняли на себя вес двух низринувшихся в бездну тел. Причем одно из оных пребывало в счастливом неведении относительно происходящего, а второе — оглашало окрестности отборнейшим матом…

Настолько избавиться вообще от всех мыслей ему не удавалось еще никогда в жизни…

ЭКСПЕРИМЕНТ №… вне регистра.

Предупреждение системы.

Виртуальное пси-пространство.

Экстренное соединение

…Иван проснулся сразу, будто над ухом кто-то отдал команду «подъем». В комнате было темно и душно. Затхлый, какой-то совершенно мертвый воздух противно сдавливал со всех сторон. Вакулов резко поднялся на постели, пробивая тугую пелену и стараясь оказаться над этим тяжелым, невидимым пологом.

Как ни странно, ему это удалось. В какой-то момент он как будто бы преодолел незримую границу и окунулся в живительную прохладу. Но уже в следующее мгновение Иван сообразил, что эта самая прохлада чересчур прохладная! Да что там — это был просто лютый холод, буквально обжигающий лицо, не дающий вдохнуть, и Вакулов, мгновенно задохнувшись, торопливо опустился обратно на кровать.

Несколько секунд он пытался прийти в себя, энергично растирал онемевшую кожу лица и приводил в порядок дыхание. Сердце бешено стучало в груди, словно он только что вскарабкался на Эверест, и капитан всерьез подумал о том, что над кроватью, возможно, присутствует ни много ни мало аномальная зона, создающая эффект высокогорья — и по давлению, и по температуре. Но откуда она там взялась, вот ведь вопрос? Неужели кто-то из колдунов решил расправиться с недавним компаньоном таким экстравагантным способом? Да ну, ерунда какая-то! Струи плазмы в окно было более чем достаточно, а создавать атмосферные слои с разным давлением в его квартире? Не, честное слово, ерунда!

Противный смешок прилетел откуда-то, словно подтверждая суматошно скачущие мысли Вакулова. Иван насторожился — звук шел явно из прихожей. Но ведь он совершенно точно помнил, что закрыл перед сном дверь на все запоры и включил защитный оберег.

Капитан осторожно сполз с кровати, готовый моментально запрыгнуть обратно, если и на полу обнаружится еще какая-нибудь пакость вроде эффекта присутствия на дне Марианской впадины. Но нет — кроме все той же духоты, что была здесь еще более противной и липкой, — все было в порядке.

Вакулов, не торопясь, начал передвигаться на четвереньках в сторону прихожей. Врезаться в темноте во что-нибудь он не боялся: все же в родной квартире он знал каждый сантиметр.

Опять раздался прежний гадкий смешок, и Иван пребольно стукнулся лбом о неизвестно откуда взявшийся на его дороге угол журнального столика. Причем удар был такой силы, что капитан не только зашипел от боли, но и в полной мере насладился эффектом целого снопа искр, промелькнувших перед глазами.

— Слышь, паскуда, — заорал, уже не скрываясь, Вакулов, — ты кто есть и что тебе нужно?!

Тишина. Иван мог бы поклясться, что в квартире никого нет, кроме него самого. Но ведь смеялся-то явно не он — тогда кто?

Негромкий скрип. Капитан насторожился. Вот опять! Тонкий и противный, словно гвоздем водят по стеклу — Ивана аж передернуло.

Ладно, посмотрим, кто это там играется! Капитан постарался быстро, насколько это возможно в положении передвигающегося на четвереньках человека, добраться до двери, ведущей в коридор. Она была чуть приоткрыта и тоненький лучик — нет, не света, а полумрака, но полумрака, в котором можно было что-нибудь рассмотреть, — пробивался через эту щель.

Вакулов осторожно выглянул. В коридоре было пусто. А это еще что за хренотень? Входная дверь была распахнута настежь и слегка покачивалась, издавая тот самый противный скрип. В тамбуре перед квартирой было темно, фонарь над распределительным щитком не горел. Чуть дальше угадывалась дверь, ведущая к лифту, — она тоже была открыта. Рассмотреть площадку за ней уже было невозможно.

Иван тихо ошалел. Выходило, что кто-то или что-то преспокойно проникло в квартиру, миновав все замки и сторожевые заклинания, а он даже и не почуял это? И сейчас этот неведомый пришелец находился где-то рядом?! Капитан почувствовал себя неуютно. Давно позабытые детские страхи внезапно ожили в его сознании, пригвождая к полу и парализуя волю. Горячая волна пробежала по спине. Он хотел закричать, но горло пересохло и издавало только какой-то невнятный хрип. Тело словно налилось свинцом и стало чужим и непослушным. Иван не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он был абсолютно беспомощен, открыт для любых опасностей и совершенно беззащитен перед ними!

Вдруг сам по себе щелкнул выключатель и в узкой полоске света Иван увидел, как из-под двери в ванную полилась вода. Она устремилась по полу весело журчащими ручейками во все стороны. Остановившимся взглядом Иван наблюдал за тем, как они бегут к нему словно резвые змейки. Сходство усиливалось еще и тем, что струйки переливались разноцветными искорками, похожими на чешуйки.

Иван с обреченностью понял, что погиб — это ведь и взаправду были змеи! И явно не какие-нибудь безобидные ужики, а опасные ядовитые гадины! Однажды он уже был в подобном положении, когда летом, в деревне, наткнулся на греющуюся на солнышке гадюку, а убежать не мог, потому что накануне прыгал с пацанами с дерева и сильно ушиб ногу и теперь едва ковылял. Было ему тогда года четыре, но вот то чувство полной беспомощности и ненавидящий злобный взгляд шипящей твари остался в его памяти на всю жизнь. Просто раньше оно дремало где-то далеко-далеко и ничем не напоминало о себе, а сейчас вынырнуло откуда-то из глубин сознания и предстало перед Иваном во всей красе, сминая и разнося в клочья его волю.

Когда первая из змеек достигла его рук, Вакулов все-таки закричал. И это, как ни странно, позволило сбросить ту пелену, что опутывала его сознание.

Вода! Это все же была обычная вода! Прохладная, живительная влага проясняла голову, и Вакулов, стоя на коленях, черпал ее ладонями, сложенными в ковшик, и с удовольствием плескал себе на лицо. Пить отчего-то не хотелось, хотя горло по-прежнему было пересохшим.

И снова тот же смех! Но сейчас Иван смог уловить, откуда он идет. Он мог поклясться, что неведомый «кто-то» засел в ванной. Что ж, сейчас мы посмотрим, кто это тут резвится!

Вакулов поднялся во весь рост, запоздало вспомнив о перепадах давления, но в коридоре с этим все было в порядке, и он двинулся вперед, шлепая по воде.

Капитан рывком дернул дверь, разозленный на все — на себя, на детские страхи, на незнакомца, — и замер, пораженный открывшейся ему картиной. Давешний клоун лежал в ванной, а через края бодро лилась странно-темная вода. Иван в первую секунду не понял, в чем дело, а когда сообразил, отшатнулся к стене — это была кровь. Полная ванна крови! Но ведь этого не могло быть — в человеке всего каких-то пять с половиной литров крови — разве могут они заполнить такой большой объем? Или она просто перемешалась с обычной водой? Да, так, наверное, и есть, но что здесь происходит? Неужто клоун забрался к нему домой, чтобы вскрыть себе вены в чужой ванной комнате? А почему закрыт кран? И кто, мать его, тогда смеялся?!

Вакулов, преодолевая отвращение, приблизился к телу клоуна. Над водой торчала, словно поплавок, голова в намокшем рыжем парике. Его спутанные пряди закрывали лицо человека, но капитан все равно видел размазанный грим, кляксы краски вокруг закрытых глаз, бесформенное пятно на месте рта, съежившийся шарик на резинке, сползший с носа на щеку…

— Эй, ты живой? — неуверенно спросил зачем-то Иван. Дотрагиваться до тела и проверять пульс ему не хотелось.

— Я-то жив, а ты? — шевельнулись вдруг бесформенные губы. Вакулов снова отскочил назад. Клоун медленно приподнялся, повозился пару секунд, устраиваясь поудобнее, и сел, ухватившись руками за бортик. Вода полилась сильнее, а Иван с ужасом уставился на иссеченные вены на его запястьях, из которых сочилась кровь.

— Ты что же это, а? — бессмысленно спросил Иван, таращась на самоубийцу. — Ты ведь истечешь сейчас весь, тебе ж хоть жгут наложить надо!

— Вот еще! — фыркнул клоун. — Любите вы на всякую чушь реагировать! Лучше бы о себе подумал — ты что ж это с собой сотворил, а? Зачем настройку сбил, дурень? Неужели не понимаешь, что все вразнос могло пойти? Хорошо еще, что успел «якорь» принять, а то… Думать же надо — как бы ты без подключения через Барьер пошел бы — даже пепла бы не осталось! Твои-то вон, кукловоды-чароводы, побоялись сами лезть, потому как знают, что к чему, а тебя, дурачка, под винты бросили не задумываясь. Хотя, может, и они не в курсе были, что тот обряд, — клоун поднял правую руку вверх и потряс ею в воздухе — кровавые брызги полетели и на кафель стены, и на Ивана, — может, в конфликт с информационной средой войти. Правда, — он опустил руку и задумчиво уставился на кончик собственного носа, отчего выражение его лица приобрело комический вид, — канал я успел снова на тебя замкнуть, но все равно, — клоун зло ощерился, — больше с кровушкой не играйся — ни со своей, ни с чужой, понял?! Я тебе не нянька, чтоб такого здорового лба постоянно за ручку водить и из дерьма вытаскивать — в следующий раз просто доступ закрою и забуду, как тебя звали! В общем, считай, что я тебя предупредил! — Клоун погрозил Ивану пальцем и снова улегся в ванну, но на этот раз его голова ушла под воду. Вакулов бросился к нему, чтобы вытащить и заставить объясниться, но…

— …очнись!!! Слышишь, урод?! — чужой крик резанул по ушам, и Иван вскинулся, машинально вцепившись в какой-то металлический поручень. От картины, представшей перед его глазами, захватывало дух — он мчался на огромной скорости над бездной, пытаясь направить в нужную сторону хрупкий дельтаплан, а ветер яростно швырял неуклюжую конструкцию в разные стороны!

— Слава богу, очухался! — облегченно проорал чей-то голос. Вакулов проморгался, мотнул головой — на него смотрел бледный до синевы профессор Михров…