Ноль
@Bukv = От сотрясения земля посыпалась со стен и потолка, наполнив воздух серой взвесью. Пользуясь этим, Бет-Зана рванулся вперед. Ушастый прыгнул следом.
То же самое пришло в голову и Сэлу Арка Вега-младшему. Большая часть пещеры скрылась от его взгляда – но и он был скрыт от взглядов противников. Сжимая оба арбалета в вытянутых руках, атаман грузно вскочил и побежал, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь и готовый выстрелить в любую тень.
Он достиг вездехода, когда воздух уже стал проясняться. Сэл споткнулся и, падая вдоль корпуса, развернулся, чтобы на лету продырявить тех, кто находится за машиной. Он рухнул на пол правым боком, слыша скрип под собой и ощущая, как прогибается участок пола между светящимися полосами. Пространство позади вездехода открылось ему. Там никого не было.
Швырнув донца, Бет-Зана плашмя улегся позади накрененной тумбы. Рядом с ним упал дзен, одну руку он поджал под себя, а вторую, которой держал арбалет, направил в сторону наклонного прохода.
Пыль осела, проход открылся их взглядам – там было пусто. Секунду наконечник-трезубец рыскал из стороны в сторону, затем описал полукруг, когда Каан понял, куда перебежал пират. Позади вездехода возникло движение, они выстрелили одновременно – стрелы свистнули, пролетев чуть ли не вскользь. Одна взбороздила поверхность тумбы, пробивая клавиши и срывая верньеры. Пиччули и дзен вжались в пол. За вездеходом атаман, выпученным глазом глядя на стрелу, вонзившуюся в пластиковую дугу его оружия, спустил крючок второго арбалета.
Оставшийся без присмотра Мастер Гора приподнялся, собираясь выскочить в наклонный коридор. Вторая стрела атамана с мокрым хлюпаньем вошла в его живот до середины толстого древка. Халганин, захрипев, уселся на пол, привалился спиной к тумбе и обеими руками сжал стрелу. Если бы у нее был обычный наконечник, Мастер попытался бы выдернуть его, но зазубренный трезубец оставит от кишок кровавые лохмотья.
За вездеходом Сэл перезарядил два арбалета, за тумбой Каан Ушастый сделал то же самое с одним.
– Давай! – прошептал ему пиччули, приподнимаясь.
Стараясь не выпускать из виду перевернутый корпус машины, дзен покосился на пульт. Несколько клавиш и верньеров были уничтожены, прозрачные пластиковые окошки двух датчиков лопнули, но система еще работала.
– Смотри внимательно… – зашептал дзен. – Вот это – контроллер ионных потоков. Все поплавки связаны сеткой…
Сэл, страшась лишиться второго глаза, высунулся лишь настолько, чтобы увидеть краешек тумбы. Жрец сидел лицом к нему, вытянув ноги, сжимая древко торчащей из живота стрелы. Позади его головы над краем тумбы быстро двигались чьи-то руки, но попасть в них отсюда было невозможно. Жрец, казалось, прислушивался к тому, что происходит за его спиной. Его наполненные болью глаза открылись и уставились на пирата.
– Отодвинься… – одними губами проартикулировал атаман. – Убери… голову…
Мастер Гора смотрел, глаза его медленно расширялись, и атаман понял, что старик не видит и не слышит его, сосредоточившись на том, что происходит позади.
– Не делайте этого! – захрипел жрец. – Этого нельзя делать! Нельзя! – он напрягся, пытаясь встать. Изо рта на подбородок и шею толчками выплескивалась кровь.
– Нет, вот это отвечает за режим, – поправил Каан. – Смотри, теперь понял? Если вложить знаменатель прогрессии – допустим, три, – это ускорит процесс. Теперь перенаправь команду по кругу, она обойдет атмосферу, по пути охватывая все устройства, и…
Сосредоточившись на пульте и объяснениях, он старался не упускать из виду вездеход. Но голова что-то бормочущего халганина, торчащая над краем тумбы, перекрывала часть обзора.
Сэл подался назад и огляделся. Отсюда он мог видеть лишь часть стены да несколько колонн. Он обнаружил, что за одной из них виднеются согнутые ноги. Сэл отодвинулся так, чтобы вездеход оставался между ним и тумбой. И разглядел дохлячку – она сидела спиной к колонне, прижав колени к груди и обхватив их руками. Опущенная голова скрывала лицо от взгляда атамана, но он решил, что это – именно та, которую волосатая тварь вытащила из вагона монорельса. Почему-то эта дохлячка была дорогб твари…
Сэл перевернулся на живот и пополз, удерживая оружие над полом так, чтобы наконечники стрел все время были направлены в сторону тумбы. Пол под ним скрипел. Со стороны могло показаться, что от вездехода медленно двигается надутый кожаный пузырь, весь в рваных тряпках и складках жира, с торчащими из него ручками и ножками.
Мастер Гора все еще что-то хрипел, заплевывая кровью грудь, позади него мелькали руки. Сэл достиг колонны и встал на колени. Вскинув оба арбалета, он приставил трезубцы к спутанным темным волосам.
Глата медленно подняла голову.
На залитой водой вершине холма силовики контрабандистов хорошо проредили Узкое Крыло, но еще много птицоидов оставалось в строю, когда взорвались трюмы киборга Ридольва.
После того как волна от взрыва прокатилась по вершине, акрулоссов осталось уже пятеро, но меткий выстрел подобравшегося сзади купца уменьшил это количество еще на одного. Купец вообще оказался на редкость умелым бойцом для представителя своей немилитаристической профессии. Поднимая фонтаны брызг, он крутился волчком, нырял и всплывал, уходя от силовых потоков. Силовики птицоидов производились в Империи – считалось непатриотичным вооружать личную охрану императора, Узкое Крыло, символ императорской власти, чужим оружием. Сейчас это не шло на пользу. Механические части работали нормально, но электроника, значительно уступавшая аналогичным максвелонитским разработкам, начала давать сбои.
Акрулоссы смогли прорваться к краю, но звуки их выстрелов звучали все реже. Контрабандисты тоже держались на краю, хотя и с другой стороны от узкой возвышенности с провалившейся вершиной.
Отправляя их на эту операцию, руководители всех сторон успели изучить данные и снабдили ими отряды. Домик Мастера Горы отсюда не просматривался, однако все знали, что к месту посадки челнока можно попасть и другим путем. Путь этот, как успели определить уже все, кто находился на горе, лежал через узкую возвышенность.
Волна от взорвавшегося Ридольва накрыла ее.
Архуда вел избранных за собой. Его безумные глаза горели, когда, оглядываясь, он видел толпу подростков и детей, бредущих по воде следом. Кажется, впервые в своей жизни он испытывал счастье. Бывший живец табора Гира чувствовал себя спасителем, приняв эту роль от Властного. Его мысли, пропитанные выделениями пиявок, не отличались логикой и беспорядочно крутились вокруг одной и той же идеи. Властный все-таки есть – не халгане, раз за разом обрушивавшие на планету тысячи начиненных ядом шариков, нет, другие, истинно Властные, – и один из них доверил Архуде эту миссию: спасти избранный народ, вывести его в безопасные земли. Ради такого он был готов на все, он мог сравнять эти горы с землей или провести избранных сквозь них без единой жертвы. И бывший живец, шествуя с высоко поднятой головой, впервые в жизни расправил плечи… когда позади него раздалось хныканье.
Он гордо, почти величественно оглянулся и упал на колени, увидев перед собой ухмыляющееся лицо. Берами решил, что справится со всеми голыми руками, плотоядным взглядом окинул замершие фигуры половинок и ногой пнул Архуду во впалую грудь. Старик повалился на спину. Вошедшие в плоть и кровь рефлексы заставили его прикрыть голову руками, прижать колени к животу и сжаться в комок, чтобы удары всего лишь сломали много раз переломанные ребра, но не отбили что-нибудь внутри.
Берами, увидев, как легко отступил противник, пнул Архуду еще раз, повернулся к половинкам и ощерился на них так, что большинство отпрянуло, а дети заплакали. Он показал им свои руки, согнул и разогнул пальцы. Позади Архуда скосил глаза, глядя на широкую спину пирата. Потом поднял голову. Берами вдруг нырнул всем телом вперед и выхватил из рук ближайшей дохлячки девочку-реншу. Почти ласково опустив ее на землю, он сжал тонкое горло и начал душить, задрав голову к небу, широко улыбаясь.
Кто-то прыгнул ему на спину, кусая и царапая плечи. Пират в недоумении покачнулся, выпуская реншу, отвел руку назад, нащупал редкие волосы, вцепился в них и дернул. В пальцах осталась грязно-серая прядь. Чьи-то слабые руки ухватили его за голову и начали выгибать шею. Берами присел, перекидывая через себя Архуду. Тот упал на спину, но не выпустил шею пирата, а потянул его вниз. Потеряв равновесие, Берами качнулся и упал на колени. Голова почти уперлась теменем в грудь Архуды, и вдруг улыбка покинула лицо пирата: с внезапно пробудившимся страхом он ощутил, как зубы живца впились в его горло.
* * *
Пришедшую от центрального пульта команду существо, состоящее из повисших в стратосфере органических поплавков, выполнило со скрупулезной точностью. Следуя подкоманде, заложенной в сигнале, первый поплавок втрое усилил и трижды продублировал его, перенаправляя дальше. На расстоянии ста пятидесяти третейских миль с разных сторон три поплавка приняли команду, тоже выполнили и тоже продублировали – теперь уже вдевятеро усиленный сигнал стал распространяться во всех направлениях. Он расходился каскадом, мозаикой невидимых с поверхности кроваво-красных вспышек накрывая небо Глифа.
* * *
После того как взорвался киборг Ридольв, в пещеру ворвалась вода. Поток с силой реактивной струи ударил из наклонного коридора в корпус вездехода и разлетелся водяным колесом, которое мгновенно разрослось, достигло потолка, стен и пола. Вездеход смыло, кабиной ударило о колонну и начало разворачивать. За колонной Глата, которая только что видела жирного дикого, приставившего острые наконечники к ее голове, обнаружила на его месте заднюю часть машины. Вода бросила реншу на стену, а потом вездеход, повернувшись в сторону Глаты гусеницами, накрыл ее.
Сэла поток швырнул под потолок, к очерченному узкой щелью кругу диафрагмы и светящимся полосам, точно таким же, как и на полу. Один арбалет вырвало из рук, атамана протащило спиной по погасшим светопанелям, затем кинуло вниз. Головой он ударился обо что-то твердое. На мгновение перед глазами потемнело, затем в бушующем вокруг грязно-зеленом месиве он различил чью-то фигуру и выстрелил, но неудачно – поток отнес стрелу в сторону.
Наверху поднятая взорвавшимся Ридольвом волна опала, обнажив вершину узкой возвышенности. Внутри искусственной пещеры она все еще бурлила, но уровень быстро понижался.
Бет-Зану потянуло вниз. Следуя изгибу стремительного течения и почти уже задохнувшись, он проехал спиной по полу. Уровень воды уменьшился, лицо пиччули оказалось на поверхности, он вдохнул. Пенясь и шипя, поток стремительно убегал через скрытые стоки.
Темно! Больно! Страшно! Никого нет! Темно!!!
Бет-Зану буквально подбросила над полом сила ужаса, пробившегося сквозь двойное эго. Он вскочил, мгновенно погружаясь в пучину звериных рефлексов первой фазы, фыркая и отплевываясь, крутя головой.
Пиччули увидел тело жреца, все еще скрючившегося, с прижатыми к животу руками, со спиной, сломанной о колонну. Увидел дзена, выползавшего из-за другой колонны, и тут его взгляд упал на вездеход, стоявший на боку так, что гусеницы прижались к стене.
Больно! Темно! Бет-Зана, где ты?
Перепрыгнув через Каана, он заглянул под покатую носовую часть, в узкое темное пространство, которое образовалось между дном вездехода, гусеницами и стеной. Просунул туда руку и кончиками пальцев нащупал в темноте мокрое плечо. Оно вздрогнуло, потом в запястье вцепились руки, холодные губы прижались к нему.
– Она там, – рыкнул пиччули. – Надо отодвинуть это.
Они вцепились в капот машины, потянули. Вода лила с обоих, ноги разъезжались на скользком полу.
До сознания пиччули только сейчас стал доходить смысл словоформ дзена, который с удивлением говорил:
– Куда она делась? Вся эта вода, она же исчезла почти мгновенно!.. – Каан замолчал, услышав шум чего-то массивного, что опускалось сверху на потолок пещеры.
Из-за металлической тумбы, которую натянувшиеся до предела кабели удержали на месте, атаман Вега хорошо видел их обоих. Но не видел контрабандистов, которые позади него как раз спускались в наклонный проход. Тихо мыча от бессильной ярости, он искал взглядом хотя бы одну стрелу – его арбалет был разряжен.
Корпус чуть сдвинулся, и они налегли с новой силой.
Каан сказал:
– Я понял. Под полом есть еще одно помещение.
* * *
Голова Динаса Форте, вывернутая на спину, шевельнулась, глаза открылись и увидели рассеченную паутиной трещин пластиковую поверхность. Оставшаяся целой рука согнулась, схватилась за рукав второй и вытянула ее из-за спины. Крепко сжав бицепс, она дернула – и локтевой сустав встал на свое место. Монитор для пробы согнул руку, разогнул, запрокинул обе руки за спину, нащупал свои уши и с мучительным хрустом шейных позвонков вернул голову в нормальное положение. При этом один позвонок, прорвав кожу, выступил наружу. Упираясь в стену, Динас Форте медленно встал. Окружающее раздваивалось, а рука действовала плохо, но он, оттолкнувшись от стены, сделал пробный шаг. Его качнуло вперед, монитор чуть не повалился на пол. В последний момент ноги, пострадавшие меньше всего остального, сделали несколько быстрых семенящих шагов и смогли восстановить равновесие уже возле двери. Он попробовал оглянуться.
Тут же голова стала заваливаться на плечо. Динас вскинул руки и удержал ее на месте. Крутить головой теперь нельзя. Он подобрал сонический нож, затем, двигаясь очень прямо, стараясь поворачиваться только всем корпусом, вышел наружу.
Под тамбуром остановился и вновь присел, чтобы, не наклоняясь, разглядеть то, что находилось на полу. Двигаясь на полусогнутых ногах, монитор собрал все разбросанное здесь оружие и выпрямился лишь возле стойки силовика. Соником он срезал один из страховочных ремней и трубку охлаждающей системы, самую прямую из тех, что смог найти.
Динас примотал трубку так, чтобы нижний конец крепко уперся в спину между лопаток, а верхний прижался к затылку. Ремень охватил его лоб, шею и плечи, двигать руками стало неудобно. Зато теперь он не рисковал, что голова свалится на плечо или за спину при любом резком движении. Для пробы он подпрыгнул, затем осторожно нагнулся вперед – ремень лишь сдавил лоб. Динас собрал оружие и пошел прочь. Достигнув прямого коридора, тянувшегося до ворот флора-заповедника, перешел на бег. Перед глазами все еще двоилось, а ноги иногда заплетались, но он решил, что сможет пробежать все расстояние до ворот без остановок.
* * *
Сэл заметил не только стрелу, а еще и заряженный арбалет – они лежали рядом, прибитые потоком к стене. Атаман пополз, неотрывно глядя на две фигуры, стоящие спинами к нему возле перевернутого вездехода.
Из наклонного прохода залегшие контрабандисты простреливали расселину в потолке пещеры, не давая птицоидам спуститься. Сзади купец, прыгая в пелене дождя, вел по акрулоссам непрерывный огонь. Птицоиды Узкого Крыла обложили возвышенность, паля в две стороны.
Все, кто находился на вершине, услышали гул; те птицоиды, которые еще оставались в воде, поспешно вскарабкались повыше – на вершину опускался беспилотный челнок.
Из его рубки автоматика дала сигнал, который приняла другая автоматика, находившаяся в толще земли.
Атаман обогнул тумбу, прополз оставшееся расстояние и схватился за арбалет с намерением немедленно всадить стрелу между лопаток твари, но тут же сообразил, что второй противник быстро разделается с ним. Осторожно, стараясь не издать ни звука, Сэл поднял стрелу и зарядил оружие. Теперь у него опять было два арбалета, осталось только тщательно прицелиться и выстрелить одновременно.
Атаман прицелился.
Повинуясь сигналу автоматики, треугольные сегменты, очерченные радиальными светящимися линиями, разошлись, и масса воды рухнула сверху.
На этот раз удар был куда сильнее, и Сэла спасло лишь то, что он находился не в центре пещеры, куда обрушился поток, а ближе к стене. Вода поднялась к потолку почти мгновенно.
На вершине в поверхности озера образовалась широкая воронка, в которой стремительно закручивались стволы деревьев, обломки жилища Мастера Горы, останки киборга Ридольва, ветви, кусты и тело купца. «Мурену» контрабандистов поволокло с края горы. Зашипел газ в выпущенных по периметру баллонах, корабль зарывался носом, гоня перед собой вал грязи. Вода опала, обнажив грязевые отмели и идеально круглое отверстие, которое раньше было внутренним двором в доме Мастера. Хвостовой частью вниз, строго вертикально туда опускался беспилотный челнок.
В пещере вода вновь схлынула неестественно быстро. После того как шум ее стих, из-под пола донеслись гудение и хлюпанье работающих помп. Сэл, лежащий точно в центре пещеры, не смел поднять головы. Воздух шипел от световых игл лазеров, на которые перешли акрулоссы, после того как бульшая часть их силовиков вышла из строя. Контрабандисты и птицоиды перестреливались с противоположных сторон пещеры. Сэл, увидев, как потемнело вокруг, в ужасе заорал, обнаружив что-то гигантское, опускающееся на него.
Но пока что судьба хранила Арка Вега-младшего. Он вскочил, не помня себя от ужаса, метнулся в угол пещеры – и ни один выстрел не задел его. Контрабандисты, прятавшиеся за колоннами, прекратили огонь, вскоре исчезли и лазерные вспышки акрулоссов. Челнок опустился, подняв бесцветные клубы газа. Четыре массивные стойки уперлись в пол. Пещера дрогнула, и воцарилась относительная тишина – лишь шелестел дождь и приглушенно журчала вода где-то под полом.
Все было рассчитано. Ширина челнока почти достигала ширины диафрагмы, между краями которой и обшивкой оставалась лишь небольшая щель. Носовая часть челнока возвышалась над землей; автоматически распахнувшийся люк пришелся бы как раз над круглым двориком в доме Мастера Горы, если бы этот дворик еще существовал. Мастер не пользовался запасным ходом, ведущим от возвышенности. Он просто входил в люк, спускался по челноку и в пещере загружал кренч на сверхточные электронные весы, установленные в хвостовой части, за порогом трюма. Определив вес, автоматика посылала на орбиту сообщение о размере очередного урожая и задраивала нижний люк. Челнок ждал, когда Мастер вновь поднимется и пройдет сквозь верхний люк, а потом закрывал его и стартовал, естественно, лишь на газовых двигателях, чтоб не превратить домик Мастера в пепел. Выйдя в стратосферу, он переходил в обычный режим полета и возвращался к «Эгибо».
Сэл, в испуге сжавшийся под стеной, увидел, как распахнулся широкий проход. Внутри включился свет, озаривший раскрытые двери и платформу весов.
То же самое увидели два контрабандиста и три птицоида. Одновременно вскочив, они помчались вперед. Метко направленная лазерная спица уложила одного контрабандиста. Акрулоссы начали разбегаться веером, пытаясь взять последнего противника в перекрестный огонь.
Из щели между обшивкой и краем диафрагмы соскользнул купец. Посланная им иннегелаторная струя зигзагом прочертила пол, два акрулосса превратились в исходящие воем клубки перьев и плоти. Купец прыгнул, упав на третьего птицоида, они сбили с ног контрабандиста и ударились об обшивку возле шлюза. Пульверизатор отлетел в сторону. Контрабандист, не целясь, выстрелил из силовика, но в него полетел сонический нож и выбил оружие из руки. Контрабандист прыгнул, извернувшийся купец схватил его за ногу. Три тела перевалились через порог шлюза и скрылись внутри. Некоторое время оттуда доносились звуки ударов.
Потом тихо звякнули весы.
* * *
Каждый поплавок выполнял команду почти мгновенно, каждый втрое усиливал и дублировал ее, перенаправляя дальше. Каждые сто пятьдесят третейских миль накладывались на следующие сто пятьдесят – и вот кольцо красных вспышек пересекло экватор.
* * *
После того как электронные весы сработали, створки шлюза сомкнулись.
Сэл поднялся. Прихрамывая, он пошел в обход челнока, недоумевая, куда подевались оба противника. Челнок загудел, атаман отпрыгнул и, зацепившись за что-то, упал. Он прикрыл голову руками, не оглядываясь, слыша лишь оглушительное шипение, которое полностью заглушило звук еще одного корабля, опускавшегося на вершину.
Когда все стихло, он некоторое время лежал, пытаясь понять, действительно ли наступила тишина или он просто оглох. Потом приподнял голову, глядя на предмет, за который зацепилась его нога.
Это было оружие. Из него стреляли те странные твари с покрытыми перьями не то руками, не то короткими крыльями. Не зная, как им пользоваться, Сэл поднял его, приставил к плечу, обхватил ладонью за ствол и встал на колени.
Челнок улетел, прихватив акрулосса, контрабандиста и купца. Атаман находился возле одной из колонн, неподалеку от все еще перевернутого, но теперь наполовину отодвинутого от стены вездехода. После шума воды и грохота разрывов, после шипения газа тишина казалась неестественной. Она тонко звенела, и в этом звоне пелена влаги бесшумно опускалась сквозь раскрытую диафрагму прямым широким столбом.
Накрывающие глаз атамана жировые складки шевельнулись, когда он понял, где прячутся враги. Сэл начал поворачиваться, лихорадочно водя толстыми пальцами по поверхности лазера, пытаясь отыскать спусковой крючок. Попятившись, он вскочил и побежал, а вылезший из-за вездехода дзен ринулся за ним.
Бет-Зана вышел вслед за Кааном и помог выйти ренше. Он успел сделать лишь шаг и остановился – в поле его зрения появились две новые фигуры.
Властный хан Виши видел, как взлетел челнок, – но это не имело никакого значения: в отличие от остальных претендентов, Виши и не собирался таким путем проникать на «Эгибо». Сопровождаемый спичи, он спустился через расселину в возвышенности. Уже внизу, в пещере, он обнаружил дзена, бегущего за очень толстым глифаном. Нажатием на сенсор дистанционного пульта Виши открыл вторую диафрагму.
Под Сэлом и Кааном исчез пол. Атаман сразу же рухнул вниз, а дзен успел схватиться за край лепестка, но пальцы его соскользнули, и он полетел следом.
Дзен упал на что-то мягкое, не успев даже сгруппироваться, покатился и остановился, лишь ударившись о водяную помпу. Каан встал на колени, огляделся. Он понял, почему так быстро исчезала вода.
Тайное помещение халган было даже бульшим, чем верхняя пещера. Над полом поднимались трубы водяных насосов, под высокими стенами виднелись широкие отверстия слива. В дальней стене находилась приоткрытая узкая дверь. На полу стояло несколько десятков тюков кубической формы, перетянутых зеркальной металлопленкой. В ней отражался свод пещеры и раскрытая диафрагма.
Поверхности некоторых тюков были взрезаны. Нахмурившись, дзен опустил руку, взял и подбросил на ладони то, что наполняло их. Кренч. Халгане прятали его здесь, не на «Эгибо».
* * *
В сумерках аварийного освещения заповедник наполняли шелест и потрескивание, свист, хлюпанье и щебет. Фауна многоярусных лесов Дзена, завезенная халганами вместе с инопланетной флорой, считалась безопасной для гуманоидов. Но, борясь за место под прожекторами в катастрофически нарушенной экосистеме, она постепенно приобретала нетипичные свойства.
Входные ворота были распахнуты, что Динаса не удивило. На несколько трупов под воротами он тоже не обратил внимания и сразу же побежал дальше. Прожекторы под высоким, почти неразличимым в миазмах испарений потолком горели через один и лишь вполнакала. Землю испещряли тени стволов и лиан. Монитор поскользнулся, съехав с пологого холма, увидел топкий берег озера. Окинул его взглядом – да, то самое, где не так давно он собирал астериты. Значит, он выбрал верное направление, отсюда уже недалеко до холма и оврага, из которого тогда выбрались дроны.
Динас побежал к вершине, раздумывая не о том, что предстояло совершить, а о парадоксальности своей физиологии: сломанную шею организм кое-как перенес, но зато от резких растительных запахов начала сильно кружиться голова.
Он добрался до вершины, не останавливаясь, сбежал вниз. Насколько он мог судить, пересекающая заповедник просека, которую автосадовники периодически очищали от растительности, полого сворачивала и выводила в конце концов примерно в этот же район. Голова закружилась сильнее, ноги монитора вновь заплелись в траве, он упал и покатился, рискуя еще раз свернуть шею. Опять начались деревья, лианы хлестали его по лицу, вокруг что-то пищало, свистело и ухало. Вспугнув стайку мелких птичек с крыльями, похожими на дрожащие облачка, монитор продрался сквозь влажную, сочащуюся слизью листву и остановился на краю оврага.
Под его ногами зияла узкая расселина, из которой струился искусственный свет. Жилой сектор халган находился здесь, скрытый в толстом почвенном слое, накрывающем металлический пол по всему району заповедника.
Монитор стоял у начала оврага, а внизу передвигались фигуры. Низший халганин, оставив моноцикл в кустах, шел впереди, спичи за ним. Двое толкали перед собой емкость гидроника.
Динас пересчитал их.
«Пятеро, – подумал он, – всего лишь пятеро! А ведь они не так уж и великолепны, как считалось. Может быть, их неуязвимость – всего лишь скрытая пропаганда Конклава? Для того чтобы захватить платформу, понадобилось двенадцать спичи, причем бульшая часть осталась на баррикаде, в перемычке. Или это дзены так хороши, и Заан Гелитар в одиночку смог уложить пятерых? В любом случае мне не сделать и половины того, что сделал он…»
Монитор стоял на краю, возвышаясь над идущими, но они не замечали его: грязная форма, грязное лицо и руки – все это сливалось с растительным фоном.
Я метну соник и вырублю одного. Или он успеет отреагировать и уйдет с линии? Но я метаю ножи как никто другой, у меня они летят почти со скоростью звука, так что могу успеть еще и один раз выстрелить… Хорошо, что у Саттона Лека оружие максвелонитского производства, эти максвелониты, они действительно умеют делать хорошие вещи…
Халганин скрылся в расселине, клоны теперь шли под ногами монитора. Динас замахнулся и послал соник вниз, навстречу спичи, который действительно успел уловить движение над собой и подпрыгнул, распрямившись, словно живая пружина, – одновременно с Акимом, вылетевшим из кустов на противоположном конце оврага.
* * *
Теперь каскад вспышек накрыл бульшую часть высших слоев атмосферы. Влажно поблескивающие в золотых лучах Бенетеша поплавки, выполнив команду, судорожно вздрагивали, словно покачиваясь на волнах голубого воздуха, и разрывались, брызжа во все стороны частичками своей плоти. На значительном расстоянии зигзаги равнобедренных треугольников, которые образовывала каждая троица умерших поплавков, сглаживались, так что вспышки почти идеально круглой границей двигались вперед. Кольцо цепной реакции, сначала расширявшееся, перешло экватор – и стало сужаться, смыкаясь вокруг одного из планетарных полюсов. Оно двигалось стремительно. Осталось шестьсот, четыреста пятьдесят, триста, затем сто пятьдесят третейских миль.
* * *
Когда он увидел клубни, все встало на свои места. «Ну, конечно! – подумал Каан. – Да разве могло быть по-другому? Ведь это же элементарно! Кто проверял жреца и халган здесь, в Парнике? Самый простой способ укрыть кренч состоял не в том, чтобы прятать клубни на «Эгибо», не имея способа попасть туда и загрузить ими модули. Зачем вообще отправлять их на орбиту? Жрец клал тюки на весы – в каждом урожае набиралось от силы пять тюков, а металлопленка весит ничтожно мало, ее вообще не принимают в расчет. Но один тюк он не взвешивал, оставлял на планете, спуская в скрытое нижнее помещение. Вот почему хан появился только сейчас, он все правильно рассчитал. Другие претенденты постараются забраться в челнок и на нем достигнуть станции. Челнок ведь был единственным, что дроны пропускали туда. Претенденты рассчитывали уже на орбите загрузить кренч в один из автоматических модулей, стартовать вместе с ним, а после того как модуль покинет контролируемое дронами пространство, перехватить управление.
Если они не перебьют друг друга по дороге, то будут крайне удивлены, не обнаружив на станции ни единого клубня, лишь механизмы, распределяющие кренч по модулям.
Или халгане, никогда не собиравшиеся проникать на «Эгибо», с самого начала подготовили там какой-нибудь сюрприз для возможных гостей?»
Эти размышления пронеслись в голове мгновенно. Ушастый лег на тюк, увидел отражение перемазанного кровью лица и потянулся к тому предмету, который свалился следом за ним и лежал теперь на полу между зеркальными стенками.
Его рука дрогнула, глаза расширились. В узком темном пространстве между тюками тяжело ворочалась королева пиявок.
Вверху хан отдал короткий приказ. Спичи прыгнул. На противоположной стороне открытой диафрагмы Бет-Зана, сбросив вниз реншу, прыгнул навстречу. Они столкнулись в воздухе, посреди столба дождевых капель, и рухнули вниз, упав между тюками неподалеку от дзена.
Каан откатился, подскочил к пирату, все еще пытавшемуся встать, подхватил его и, вывернув толстые руки за спину, заставил опуститься на колени. Вверху хан Виши, уверенный в том, что с одним противником уже покончено, подошел к краю диафрагмы и глянул вниз.
Он увидел, как клубок, состоящий из двух тел, выкатился из пространства между тюками. Слышались звуки ударов и сдавленное рычание. Скорость, с которой двигались конечности, не позволяла разглядеть их.
Спичи, оттолкнув пиччули, откатился в сторону и вскочил, пятясь. Бет-Зана встал медленнее, с трудом, широко расставив для равновесия ноги. На теле клона не было видимых повреждений, а грудь пиччули исполосовывали разрезы, волосы намокли от крови. Но, несмотря ни на что, клон отступил – конечно, не потому, что испугался, на такое он был не способен. Он пришел к выводу, что надо изменить обычную тактику стремительного натиска, в результате которого его жертвы обычно погибали в первые доли секунды.
Хан этого не знал. Он видел только, как спичи шагнул назад, как приживала, поднявшись, зарычал на него.
– Ну что ты? – закричал Виши. – Убей их обоих!
* * *
Расположенная в пещере под домом Мастера система управления держала в своей памяти виртуальную модель погодной сети, где каждый поплавок имел свой индекс. Кольцо суицидальной реакции сужалось, висящее в стратосфере существо медленно убивало себя, и наконец наступил тот миг, когда тусклая вспышка озарила висящий над полюсом условно-первый поплавок.
Еле слышные бульканье и хруст, тихой кольцевой волной прокатившиеся над планетой, смолкли. В стратосфере вновь воцарилась обычная тишина. Роняя на далекую землю кусочки своей плоти, исходя розовой жижей, поплавки замерли в мертвой неподвижности.
Но неуловимые пока изменения начались в облачном слое под ними.
* * *
Спичи пошел по широкой окружности вокруг пиччули. Движения были функциональны и экономны, он двигался, словно хищник, оценивающий жертву.
– Отойди! – зарычал Бет-Зана. – Отойди назад!
Ренша, появившаяся рядом с ним из-за тюков, замерла в растерянности, глядя то на него, то на клона. За спиной пиччули дзен, выворачивая руку стоявшего на коленях Сэла, прижал пульверизатор к голове пирата так, чтобы спичи не видел оружия. Он старался даже случайно не задевать взглядом узкое пространство между тюками – королева пиявок грузно ворочалась где-то там, в тени.
Но сверху хан разглядел пульверизатор. Он спрыгнул. На рукояти миниатюрного силовика в его руке блеснули драгоценные камни.
Зеркальные плоскости металлопленки отражали и множили их фигуры. Спичи остановился. Бет-Зана начал передвигаться так, чтобы доминанта оставалась за его спиной, и теперь Глата увидела, как неуверенны его движения. То же самое, но взглядом знатока, определил и Каан. Он оценил это с абсолютной, не оставляющей места для сомнений точностью: второй раз приживала не выдержит натиск клона. Дзен вжал наконечник пульверизатора в жирные складки, окружавшие сморщенную ушную раковину. Толстые короткие ручки атамана были опущены вдоль тела, пальцы разжаты. Свесив подбородок на грудь, он все это время не шевелился и не издавал ни звука.
Хан встал так, чтобы приживала с реншей оказались точно между ним и дзеном. Спичи, сделав еще один шаг, вступил в дождевой столб. Его тело словно подернулось дымкой, которая уже скрывала Бет-Зана и Глату, – оно посерело, потеряло четкие очертания. Виши, сжимая силовик обеими руками на уровне глаз, целясь в лоб дзена, мелкими шагами приближался, чтобы открыть огонь, как только клон опрокинет приживалу.
В зеркальных гранях металлопленки десятки ханов шли к десяткам пиччули. Они сходились очень медленно, делая осторожные шаги, накрытые коконом тихого шелеста и туманной влаги.
* * *
Дрожащее облачко лезвия пробило темя, и соник вместе с рукоятью исчез в голове. Если бы спичи не двигался, то оружие застряло бы где-то посреди его тела, но клон прыгнул навстречу с обычной для спичи скоростью. Соник пробил тело насквозь, опустился сквозь гортань, легкие, прошел вдоль позвоночного столба и выскочил между ног. Тонкое облачко стало теперь вытянутым дрожащим клубком, обмотанным красными и черными прядями. Двое других спичи одновременно открыли огонь. Но на том месте, через которое прошли разряды, уже никого не было – первый клон, несмотря на сквозную рану, которую от темени до паха пробило лезвие в его теле, смог в прыжке дотянуться до монитора и ударить с такой силой, что Динаса подбросило в воздух. Отлетев назад, он упал, спиной ломая кусты.
Аким, по воздуху пересекающий овраг, развернул короткие крылья моноцикловой рамы так, чтобы спланировать на выступ, где только что находился монитор, а теперь, свешивая ноги вниз, лежало неподвижное тело клона. Один из спичи прыгнул, схватился за вращающееся колесо и дернул. Акима потянуло вниз, он сорвал с корпуса ремешок и бросил терминал по ходу движения. Спичи, не отпуская раму моноцикла, заставил ее описать дугу и направил в склон оврага, куда киборг и врезался, до половины уйдя в землю.
Аким, несмотря на то что его оптика была забита землей, разглядел, что висит над дном оврага и работающая дюза продолжает вдавливать его в склон. В панике он решил, что сейчас целиком погрузится в землю.
Кризис-приставка уже привычно включилась и стала оценивать ситуацию.
Что-то, с треском ломая ветви, пролетело около лица и упало неподалеку от монитора. Уверенный, что половина ребер сломана, он перевернулся и разглядел среди листвы черную пластиковую коробочку, которую рассекала широкая трещина. Динас подтянул ее к себе, разглядел семь зеленых диодов. Прислушиваясь к лязгу, доносившемуся из оврага, он нажал кнопку. Светодиоды остались зелеными. Нахмурившись, монитор отщелкнул крышку на боковой стороне, заглянул внутрь, потом запустил туда пальцы.
В глубине почвенного слоя Элеандр остановился на пороге операторской, стены которой скрывало множество экранов. Здесь было пусто – властный хан перед началом акции провел Последнее Очищение всех слуг-низших. Один экран работал, пульт под ним озаряло мерцание датчиков. На экране главный транспорт Халге разворачивался, собираясь опуститься на посадочную платформу центрального стержня. В стороне, за рядом экранов, виднелось прямоугольное отверстие утопленного в стену медицинского блока.
Халганин обернулся. Двое спичи втолкнули в операторскую емкость, над краем которой показалась голова гидроника. Это до того удивило Элеандра, что он не обратил внимания на металлический звон, доносящийся снаружи. Вещество, введенное гидронику, должно было продержать того в состоянии сна еще долгое время. Но сейчас Болий Капп поднял голову и огляделся, словно пытался сообразить, где находится.
Впрочем, принципиального значения это не имело. Элеандр опять посмотрел на экран. Главный транспорт уже завис над площадкой, но опускаться не спешил – из его брюха вниз протянулось терминальное щупальце.
– Поставьте его сюда, – приказал низший.
Клоны толкнули емкость в угол. Еще один стоял в дверях, а последний пока оставался снаружи. Элеандр взглянул на гидроника, потом перевел взгляд на спичи, который как раз проходил мимо него, придерживая емкость за края. Халганин был невысокого роста – его голова находилась примерно на уровне плеч спичи.
Над ними монитор Динас Форте подсоединил контакты напрямую и сильным рывком отделил от рукава полоску материи. Он перемотал коробку так, чтобы полоска прижала кнопку, потом посмотрел вверх, на кривые стволы и ветви, на рассеянный сумеречный свет, пробивающийся сквозь них. Металлический звон внизу стих. Динас широко размахнулся и швырнул терминал в овраг.
* * *
Пиччули, отведя руку за спину, коснулся пальцами груди ренши. Он ничего не сказал, но и Виши, и Каану показалось, что они обменялись неслышными словами. Глата молча опустилась на колени, прижалась лбом к полу и закрыла голову руками.
Хорошо, подумал дзен. Теперь только он перекрывает линию.
– Дзен, это лишь вопрос времени, – произнес властный хан. – Клон свалит приживалу, а я успею выстрелить прежде, чем ты поднимешь пульверизатор над головой глифана. Силовой поток не убивает мгновенно, но ты уже не сможешь ничего сделать. Да и этот толстяк начнет двигаться и мешать тебе.
– Не начнет, – тихо сказал Каан.
В этот момент закончился дождь.
У широкого столба капель, протянувшегося от верхней диафрагмы до пола нижней пещеры, словно исчезла верхняя часть: влага, которая уже успела проникнуть сюда, продолжала падать, и казалось, будто столб медленно погружается в пол. Столб уменьшался, свободное от водяной взвеси пространство опускалось. Оно достигло пола первой пещеры, продолжая движение, прошло сквозь диафрагму, накрыло клона и пиччули.
Дзен увидел, как сначала их головы, а затем плечи и торсы выныривают из тумана.
В той части головы Сэла, которая была обращена к ним, черепная кость наконец вспухла пузырем и лопнула.
Каан Ушастый заорал:
– ЛОЖИСЬ!
Все это время он незаметно для хана нажимал на клапан. Иннегелатор успел пройти сквозь ушную раковину и полностью разъесть мозговую ткань, но на то, чтобы растворить черепную кость, ему требовалось больше времени. Каан нажал еще раз, последний, в тот момент, когда верхняя граница пелены опустилась до его пояса, и хан наконец увидел, что пират давно мертв. Тонкая струя ударила сквозь череп, прошла над Глатой, над спиной бросившегося на пол пиччули и попала в клона. Тот побежал – но не к Бет-Зане, потому что тогда бы спичи пришлось двигаться против струи, а вбок, по кругу, стараясь добраться до Ушастого.
Наконечник пульверизатора провалился в голову Сэла. Дзен, сжимая атамана за плечи второй рукой, стал поворачивать тяжелое тело, волоча его ногами по полу, словно вручную двигая оружейную турель. На мгновение он выпустил спичи из линии струи, но затем вновь поймал движущуюся мишень, а потом хан накрыл его силовым потоком.
Дзена дернуло так, что рука вместе с пульверизатором по запястье провалилась в голову пирата. Он заорал от боли, выдернул кисть и опрокинулся на спину, прокусив язык и колотя рукой по полу. Хан опустил ствол, переводя поток к полу, где лежал пиччули – но тот уже прыгнул на клона, и они вновь сцепились. Силовой поток ударил в реншу, выгнул ее тело и отбросил назад, к дзену. Тот перевернулся на живот и попытался отползти.
Сквозь раскрытую диафрагму опустился небольшой округлый предмет и завис под сводом, там, где его никто не заметил.
Хан, экономя энергозапас оружия, выключил силовик, с недоумением разглядывая происходящее.
Пиччули сидел на спине клона, одной рукой упираясь в его плечо, а второй, схватившись за подбородок, отгибал голову назад. Ноги клона превратились в покрытые розовой слизью культи, в животе зияло сквозное отверстие. Но он все еще был жив и сопротивлялся – протягивал назад руку, стараясь схватить пиччули, который вдавливал его в пол. Пальцы Бет-Зана кровоточили, он продолжал придавливать спину клона к полу, одновременно отжимая челюсть вверх. Шея клона хрустнула.
Ренша, продолжая дергаться, подкатилась к дзену. Каан сумел справиться с болью и сел, разглядывая запястье. Он не подвергся прямому воздействию яда, иначе от его руки осталась бы обугленная культя. На запястье попало лишь несколько капель с внутренней поверхности черепа, но и этого хватило, чтобы на коже вздулись волдыри.
Глата, повалившись к его ногам и перевернувшись лицом вверх, затихла. Глаза ее были широко раскрыты, но зрачки закатились, так что Каан увидел лишь слепые белки. Он положил здоровую руку на ее шею, пытаясь нащупать пульс.
Пиччули изменил положение. Привстав, он резко выпрямился, одновременно используя ноги и мускулы спины. Руки спичи взметнулись, он приподнялся на обрубках ног и сел, а Бет-Зана, двигаясь по инерции, отшатнулся назад.
Виши поднял силовик, целясь пиччули между глаз. Крошечный предмет мелькнул в поле его зрения, опустившись из-под потолка. Хан отпрянул, увидев, что это зонд-шпион, стандартное мобильное устройство, часто использующееся при исследовании обширных пещерных комплексов на вновь открытых планетах.
У него мелькнула совершенно безумная мысль: домены Халге начали тотальную газовую атаку, как в те времена, когда они приучали глифанов не приближаться к Парнику. Но почему сейчас и почему в Парнике? Почему не предупредили его, непосредственно проводящего акцию?
Зонд был точно таким же, но, в отличие от прежних, этот не выпустил облачко летучего яда. Виши успел разглядеть глазок камеры, передававшей куда-то изображение пещеры, узкую решетку динамика – а потом зонд заговорил.
– Эриза этика грет, – сказал он. – Рива. Рива шетик азор!
Дзен моргнул, услышав эти слова. Они принадлежали одному из наречий Дзена, но звучали как полная чепуха, да к тому же с явным акцентом уроженцев планеты Мальта. Убрав пальцы с шеи ренши, он схватил за ногу неподвижное тело атамана и подтянул труп к себе. Осторожно просунув два пальца в дыру с неровными краями, образовавшуюся на месте ушной раковины, Каан вытащил пульверизатор. Баллончик был пуст, но хан мог и не заметить этого.
Голос незнакомого мальта умолк, и шарик вылетел через диафрагму.
Бет-Зана, застывший с первым звуком, донесшимся из зонда-шпиона, ожил, словно получив какую-то команду. Он развернулся на месте и уставился на неподвижную реншу.
– Она жива! – крикнул ему Каан, направляя пульверизатор на хана.
Пиччули не слышал его. Он нагнулся, широко раздвинул руки и пошел к Виши, который попятился к приоткрытой двери. За этой дверью начинался ведущий вверх ход.
Казалось, что слова зацепили какой-то ментальный крючок в сознании пиччули и что-то сдвинули в нем. Движения Бет-Заны выглядели неуверенно, конечности подергивались, а голова то отклонялась назад, то падала на грудь.
Каан медленно шел следом за ним, начиная осознавать, что означают дерганые движения. Он ни разу не видел такого раньше – только в записи.
Не может быть, решил дзен, просто невозможно! Он же всего несколько часов как нашел эту доминанту, вторая фаза длится гораздо дольше. Хотя если в него вложили ускоряющую программу, подвесив вербальный код, который включил процесс… И получается, желание пиччули вмешаться в жизнедеятельность поплавков на самом деле означало…
Он понял – и засмеялся.
– Диверсия! – обратился он через голову приживалы к продолжавшему пятиться властному хану. – Это же просто подготовленная диверсия!
Бет-Зана остановился, замотал головой и завертелся на месте. В мозгу пиччули нарастал гул. Под черепной коробкой в диком хороводе кружились бредовые образы-воспоминания, искаженные кривым зеркалом восстанавливающейся памяти.
Хан отпрянул, ударившись спиной о дверной косяк, не понимая, что происходит с глазами этого существа. В них золотой цвет то полыхал солнечными вспышками, то тускнел до иссиня-черного.
Последний из расы приживал упал, дергая ногами в конвульсии, с лицом, искаженным болью. Золото исчезло из его глаз, они наливались новым цветом. В углу пещеры Глата села, с жалостью глядя на него.
Шея пиччули выгнулась дугой, затылок уперся в пол. Двигая руками и ногами, он стал вращаться все быстрее и быстрее, превратившись в шипящий волчок, из которого во все стороны полетели клочья волос. Засвистел воздух.
«Вот как они это делают, – подумал дзен. – Полная метаморфоза, наверное, высвобождает приличную энергию. У него же должна измениться половина тканей. Неудивительно, что это единственная в своем роде раса. Они лучшая шутка Вселенной, но так шутят только один раз».
Казалось, сейчас живая юла взлетит к диафрагме в потолке. Клочья волос усеивали пол, десятки волчков вращались в зеркальных гранях тюков. Свист нарастал, дзен ощутил дуновение ветра и вдруг осознал, что властного хана уже нет в пещере. Ушастый шагнул к приоткрытой двери, но потом вернулся, стремясь увидеть метаморфозу до конца.
Конус уже исчез, на его месте лежало почти лишенное волос тело.
Оно приподнялось, руки раскинулись, и длинные пальцы вытянулись. Очень громко, с хрипом и сипением, Бет-Зана вдохнул воздух, затем, ощерив зубы, выдохнул.
Что-то похожее на прозрачную, почти неразличимую в сером воздухе дымку вылетело вместе с выдохом из разинутого рта. Оно напоминало пар, какой возникает при дыхании на морозе. Секунду видение держалось, стремительно меняя очертания, затем, приняв определенную форму, колыхнулось и исчезло.
Тело обмякло. Бет-Зана скрючился, прижав колени к животу, а руки к груди, не шевелясь и почти не дыша. Ренша поднялась и пошла к нему, несмело улыбаясь.
Длинные ресницы дрогнули, и тогда дзен тоже подошел ближе. Глаза больше не блистали золотом, их насыщал новый цвет. Раса приживал исчезла. Тот, кто теперь уже не был пиччули, вошел в третью фазу.
Кренчик Бет-Зана медленно поднял голову, и обычные, человеческие глаза исподлобья взглянули на дзена.
* * *
Он услышал лишь тихий хлопок. Перевернувшись, монитор взглянул на широкие плечи и пробитую в темени голову спичи. Ноги почти не действовали, Динас пополз, цепляясь за траву, подтягивая себя вперед.
На краю оврага он глянул вниз. В узком полутемном пространстве никого не было, только из прохода торчал край чего-то металлического, но что это – Динас разглядеть не мог. Клон рядом с ним лежал верхней половиной тела на земле, уткнувшись лбом в траву. Соник все еще работал. От ног, висящих над расселиной, тянулись красные нити и длинные подрагивающие сгустки, обмотанные тонкими жилами. Все это мелко дрожало, постепенно вытягивалось, опускаясь к земле.
Монитор оглядел крутые склоны. Только дальний конец оврага был пологим, но Динас не представлял, как доберется туда сквозь окружающие его дебри. Он начал вдыхать, медленно, с остановками, потому что ребра отзывались ритмичной колющей болью. «Если… он отбил мне… почки или… печень… или и то и другое… – думал монитор в паузах между короткими вздохами. – Это будет достойным… финалом всего…»
Он вцепился в траву и подтянул себя вперед.
И свалился, прикрыв голову руками, страшась лишь того, что она вообще отлетит от тела и укатится в другой конец оврага. От удара екнуло в груди, в спине что-то дернулось и сместилось, молния боли пронзила ноги, в животе возник тугой ком. Монитор лежал, почти с интересом наблюдая за разноцветными мушками, которые, тонко жужжа, вились перед глазами.
Хватаясь за траву на склонах, он попробовал встать – и с удивлением обнаружил, что это ему удается, хотя и с трудом. Одна нога почти не ощущалась и не гнулась в колене, зато другая пульсировала в такт глухим ударам сердца чистой, живительной болью. Он выпрямился, широко расставив ноги, для равновесия развел руки в стороны. При падении сместилась трубка, ремень сполз со лба, и голова оказалась наклонена к плечу, – но не слишком сильно, Динас не стал выпрямлять ее.
Он сделал несколько широких шагов. Пройдя под ногами клона и дрожащими красными жилами, очутился в проходе, за которым открывалась секретная операторская халган.
Здесь лежал Аким.
Заметив его над оврагом, Динас не успел понять, как киборгу удалось развить такую скорость и почти взлететь. Сейчас он увидел, что гусениц не было, киборг закрепил свой корпус на несущей раме моноцикла – без двигателя, но с короткими крыльями, единственным колесом и, как выяснилось, исправно функционирующей реактивной системой. Аким ухитрился подключить к ней свой двигатель и вывести на себя оборванный канал системы управления. Рама выглядела так, словно ее зажало в пневматическом прессе. Бачок превратился в смятый комок металла с сочащимися остатками топлива.
Оно расплывалось вокруг корпуса, быстро впитываясь в землю. Аким лежал фотоэлементами вверх, ирисовая диафрагма одного треснула, сегменты разошлись, обнажив черный зрачок. Нагрудный щиток раскололся, в широкой трещине виднелись белые волоски световодов. Что-то тихо потрескивало. От коммуникационного экрана осталась лишь половина, один манипулятор был сломан в нескольких местах, а второй беспомощно скреб по щитку рядом с тремя стеклянными окошками. Одно из них было пробито. Весь корпус мелко, почти незаметно для глаз дрожал.
Из трещины в щитке ползла змейка густого дыма, который почему-то не поднимался вверх, а струился по корпусу. Уцелевший фотоэлемент сузился, словно Аким пытался разглядеть того, кто склонился над ним. Что-то зашипело, защелкало, и бледно-желтые размытые буквы, медленно разгорелись, сложившись в словоформу:
«Больно».
Динас костяшками пальцев пробил оба целых окошка, выдрал предохранители. Дрожь прошла по корпусу, манипулятор приподнялся и упал.
– Подожди, – сказал Форте. Шагнув дальше, он одним взглядом окинул всю операторскую.
В емкости гидроник повернул голову, Динас кивнул ему и вернулся обратно.
На экране горело:
«Ты обещал».
– Тебе это уже не нужно, – возразил монитор.
«Нужно. Ты обещал».
– Скорее всего, это лишь ускорит процесс… твоей смерти.
«Она и так близка. Неважно. Сделай это».
Опустившись коленями на потемневшую от топлива землю, Динас просунул пальцы в трещину нагрудного щитка и дернул в разные стороны, с хрустом сорвав обе половины. Обнажилась мозаика световодов и микросхем, накрывающая органический отдел тела – волоски нейропроводников уходили в испещренную капиллярами мягкую губчатую плоть.
– Какое было твое первое место службы? – спросил монитор, рассматривая схемы.
«Санитар».
– Где?
«Санаторий Этеры. Отделение для глухих. Глухота, вызванная нарушением функций мозга».
– И ты сразу же был оснащен экраном?
«Да. Сказали, что с таким недостатком это лучшая работа».
Динас кивнул своим мыслям.
Справедливости не было. Акима с самого начала предназначали для этого. Не существовало никакого физического, конструкторского изъяна, киборг мог бы говорить, но соответствующий канал сразу же замкнули на световой коммуникатор. Глухоту, вызванную более простыми причинами, змеераки лечили, но с нарушениями функций мозга они не всегда могли справиться. Именно для подобных больных либерийская альфонесса Этера создала свой санаторий. Акима сделали немым техники альфонессы, ведь больные санатория не могли слышать его, а только видеть буквы на экране. Техники даже поленились убрать овальный динамик между фотоэлементами.
Динас открыл щиток и обнажил мозг Акима.
Бледно-розовая масса покоилась в силиконовой полусфере. Плоской стороной та примыкала к круглой рамке из углеродного волокна, на которой крепилось электронное полушарие. Часть его была раздавлена. Выступивший угол считывателя графической информации вдавился в нежную розовую плоть. Из раны коллоидная масса сочилась между присосками нейропередатчиков, пенилась и, высыхая на воздухе, быстро затвердевала коричневой корочкой. Удивительно, что киборг вообще реагировал на внешние раздражители с таким повреждением мозга.
Монитор решил нарушить свою же философию, потому что это добро уже никогда не вернулось бы к нему. Он нашел нужные присоски, выдернул их и поменял местами, отрубая старый и создавая новый канал. Задвинув щиток, выпрямился.
– Ум?.. – спросил Аким.
Манипулятор заскреб, царапая ботинок Динаса.
– Что? – спросил тот.
– Умру?
– Да, – ответил монитор.
– Осталось?..
– Минута. Может, немного больше.
– Куда?..
Голос был тихий и отрешенный, меланхоличный. Он словно принадлежал не самому Акиму, а кому-то маленькому и грустному, кто всегда был в нем, но до сих пор не давал о себе знать. Монитор поймал себя на том, что рефлекторно переводит взгляд на экран – его рассудок не мог еще свыкнуться с мыслью, что сообщения от киборга могут поступать не визуальным путем.
– Что? – спросил он.
– Куда?..
Динас вновь склонился над ним:
– Что ты говоришь?
– Куда попадают акимы?
– Я не понимаю тебя.
Манипулятор поднялся, ухватил его за шиворот и потянул.
– «АК-ЭМ»… киборги… – сказал маленький и грустный. – После всего. Куда они попадают?
Динас произнес, вновь опускаясь на колени, потому что манипулятор продолжал тянуть его.
– В Большое Ничто. Я думаю, в Большое Ничто за границей световой сферы… – Он нахмурился. – Вселенная расширяется, понимаешь? Свет движется во все стороны, граница сферы беспрерывно ползет, но за ней всегда остается Большое Черное Ничто. Конечно, если у тебя есть душа…
– Ты думаешь… – произнес отрешенный голос, – у акимов она есть?
Форте склонился уже совсем низко.
– Этого я не знаю, – сказал он. – У меня-то ее точно нет.
– Как определить?
Неуверенно, потому что они вступили на зыбкую почву метафизики, монитор предположил:
– Может быть, ты когда-нибудь грезил? Вдруг вспоминал о том, что было до твоего рождения? Видел сны?.. – Он замолчал, чувствуя, что говорит ерунду.
Фотоэлемент сузился так, что осталась лишь черная точка. Манипулятор тянул, и Динас прижался ухом к овальному динамику.
Тихий голос прошептал:
– Только один раз я видел сон. Там был темный коридор и кто-то сияющий в конце. Он был похож на…
Манипулятор разжался, отпустил воротник. Диафрагма сошлась, черная точка зрачка исчезла. Динас Форте подождал немного, затем выпрямился.
– При чем тут я? – пробормотал он с непонятным самому смущением. – Это все чепуха. Андроидам не снятся электробоги.
Шагнув в операторскую, Динас встретился взглядом с гидроником.
– Я слышал вашу беседу, – произнес тот. – Видимо, сейчас мне стоит воздержаться от вопросов вроде того, почему вы все-таки решили вернуть ему речь?
– Лучше воздержитесь… – Динас пошел вокруг емкости, разглядывая мертвых спичи.
Ему даже не понадобилось использовать полноценную взрывчатку. Когда сработали детонаторы, вживленные Форте в ошейники клонов еще на «спруте» купца-мальта, спичи хватило и этого. От удара о дно стержня в терминале вышел из строя усилитель, и радиосигнал, вызывающий срабатывание детонаторов, не смог дойти до ошейников сквозь всю платформу. Но терминал работал, и, когда нужная кнопка оказалась нажата в непосредственной близости от них, спичи просто разорвало головы. Динас вживил детонаторы семерым, из двенадцати клонов до операторской добралось пятеро – и каков был шанс на то, что все пятеро окажутся именно теми, мечеными? – подумал он. Пять из семи и семь из двенадцати, надо будет потом посчитать…
Низшему халганину не повезло. Шанс на то, что его голова в момент взрыва окажется возле плеча спичи, тоже поддавался статистическому анализу. Самого Элеандра подобный анализ уже не интересовал: он лежал навзничь, лицо превратилось в вязкую поверхность без узнаваемых черт, иссеченную осколками черепа клона.
– Забавно, – произнес Болий Капп. – Когда-то я заинтересовался принципом, на котором основывается Последнее Очищение властных ханов Халге. Вы знаете, что реакция начинается при произнесении особой формулы, набора из трех словоформ? В одном случае реакция происходит, в другом – нет. Так вот, мы долго исследовали проблему и выяснили, что дело в паузе между словоформами. Ее можно сделать между первой и второй, а можно между второй и третьей. Очищение происходит, лишь когда пауза – длинная смертельная пауза – делается между первой и второй словоформами. Язык халган сильно отличается от панречи и земных диалектов. Наши лингвисты долго пытались перевести формулу. В панречи не было аналогов, но как-то один специалист-историк с Земли смог подобрать наиболее удачный вариант. Это что-то вроде старинной семантической загадки. Она звучит примерно так: «Казнить нельзя помиловать». Все дело в паузе, понимаете? Да, обратите внимание на баржу, Динас. Она как раз подсоединила щупальце к платформе.
Форте уставился на экран. Там небольшая баржа висела над одной из внешних площадок, связанная с нею коротким терминальным щупальцем.
Гидроник сказал:
– Как вы думаете, кто спускается на платформу?
По узким лестницам щупальца спускались спичи. Хан Эллиз стоял наверху, наблюдая за тем, как гибкие тела соскальзывают по перекладинам. Когнитивный генератор находился в ранце за его спиной, треугольная консоль висела на груди.
В секретной операторской халган Динас Форте произнес:
– В последнее время я невзлюбил сектантских клонов. Меня тошнит от них. Если это снова они…
Повод был исключительным, и властный хан впервые в своей жизни снизошел до персонального оружия – на его боку в кобуре висел большой силовик, ритуальное оружие домена, с драгоценными камнями на рукояти и платиновыми кольцами вокруг ствола. Клоны уже спрыгивали на площадку, первый склонился над люком шлюза, который вел в жилую полость стержня. Он протянул руки, открывая люк.
Гигантская ртутная спираль замерцала в свете Бенетеша. Диаметр внешнего витка превышал длину «Плюмажа».
Облако в ее центре заклубилось, и на орбите Глифа финишировала «касатка» класса «разрушитель планет».
– БОЛИЙ КАПП? – голос прогремел одновременно из всех динамиков платформы.
– Директория «кета-триэм», – быстро скомандовал гидроник Динасу, который метнулся к пульту под экраном. – Логик-ключ «цекла». Наш обычный канал… – Он увидел, что монитор уже закончил, и повысил голос: – Ибер, я жив и на свободе! В данный момент все клоны на «Плюмаже» мертвы, но на барже…
«Касатка» еще полностью не вошла в реальный космос, но сообщение было услышано, и она открыла огонь из бортового аннигилятора. Сверкающий столб протянулся от нее к Перьям, синяя вспышка заставила гидроника с головой опуститься в емкость. Автоматические фильтры мгновенно отреагировали и перекрыли канал, экран почернел.
На месте баржи вспух шар тяжелого синего сияния – и тут же исчез, оставив лишь незримое облачко элементарных частиц. Высвободившаяся энергия с такой силой отшвырнула терминальное щупальце, что оно смятым черным комом ударило в поверхность посадочной площадки, пробороздило ее, ломая ограждение и сигнальные маяки, отлетев в сторону, заняло самостоятельное место на орбите планеты. Вокруг него, словно миниатюрные сателлиты вокруг материнского объекта, вращалось двадцать восемь раздувшихся, застывших в тисках абсолютного нуля тел, среди которых одно выделялось небольшим ранцем на спине.
Платформа дрогнула – несущие части конструкции, перекрытия и перегородки, балки, стены и перемычка разом издали очень низкий, глухой металлический стон. Этот стон пронзил «Плюмаж», заставил покрыться рябью зеленую поверхность в емкости и опрокинул Динаса Форте на пол.
Корабль называли «касаткой», лишь следуя принятому в федерации Оси ассоциативному ряду, на самом деле он выглядел как вогнутая посередине пятиконечная звезда – жерло главного аннигилятора находилось в центре «тела», а на концах согнутых лучей крепились подвижные тарелки отражателей.
Вспомогательные энергетические импульсы, нитями протянувшиеся от отражателей, исчезли, и сияющий главный канал аннигиляции погас. «Касатка» целиком вошла в реальный космос. Пробитый в изнанке сверхмощным зазеркальным навигатором туннель стянулся, и ртутная галактика исчезла. Из многочисленных люков вылетел рой вспомогательных кораблей, «касатка» начала разворачиваться. На ее фоне «Плюмаж» напоминал лодочку, плывущую возле океанского лайнера.
Еще меньшим, похожим на тускло фосфоресцирующую пылинку, казался дзенский «мечник», до сих пор так и не вышедший из режима радиомолчания.
Голос командора Даквана зазвучал сразу на всех частотах. Экран в операторской под флора-заповедником разгорелся, показывая пустую посадочную платформу с погасшими маячками.
По всему «Плюмажу» многочисленные динамики передали вызов, и высунувшийся из емкости гидроник сказал Динасу Форте:
– Удерживайте эту частоту. По ней мы всегда связываемся.
Голос Даквана стих, как только гидроник заговорил:
– Ибер, это Болий Капп. Я в помещении, которое спрятано в почве посреди флора-заповедника. Все спичи мертвы, я не пострадал. Со мной находится…
– Я ЗНАЮ, КТО С ВАМИ, – перебил командор. – А ЧТО ЭТО ЗА «МЕЧНИК»?
Живой корабль выплюнул короткий идентификационный сигнал – который был принят и расшифрован бортовой системой «касатки» – и вновь погрузился в режим молчания. После этого Ибер Дакван демонстративно потерял к нему интерес. Он вновь заговорил, не обращаясь ни к кому конкретно, но так, чтобы слышали все:
– СЛИШКОМ МНОГО ЖЕЛЕЗА КРУТИТСЯ ЗДЕСЬ. НА КРАЮ ОБЛАКА МЫ ЗАСЕКЛИ ИМПЕРАТОРСКИЙ «СПРУТ» АКРУЛОССОВ И НЕСКОЛЬКО КОРАБЛЕЙ ПОМЕНЬШЕ. ЭТО – «ПЛЮМАЖ», А ВОТ ЭТО – «ЭГИБО»… А ДАЛЬШЕ, ЗА НЕЙ? КОМУ ПРИНАДЛЕЖАТ БАРЖА И «АКУЛЫ»?
Пока они говорили, Динас успел включить еще несколько экранов, показывающих разные участки космоса вокруг платформы. На одном из них была видна подвергшаяся атаке креаторов эмигрантская баржа «Альта».
Три «акулы» Клубка как раз снимали оцепление вокруг нее.
Развернувшись и не реагируя на сигналы «касатки», они покинули орбиту планеты. Уголки губ Динаса изогнулись в гримасе. Он позволил себе один короткий жест – щелкнул пальцами, увидев, что «Альта», на борту которой никто не должен был находиться, стала полого опускаться на Глиф. «Касатка» не могла открыть огонь, потому что медленно маневрировала в опасной близости от «Плюмажа». Несколько вспомогательных кораблей устремилось к барже, но та уже вошла в ионосферу, и только тогда от нее отделилась «пиранья». Миниатюрный шарик-зонд, находившийся сейчас в пещере посреди Парника, передавал сигналы на «Альту». Но даже самые мощные системы обнаружения «касатки» не смогли выявить еще один зонд, извергнутый вспомогательным транспортным сфинктером дзенского «мечника». Незамеченный никем, зонд нырнул в атмосферу Глифа.
– Что происходит? – спросил гидроник.
– Я знал, – пробормотал Динас. – Знал, что все это не просто так. Приживала подготавливал процесс снизу. Сейчас сверху они снимут Затемнение.
* * *
– Уходи, – произнес кренчик.
Дзен, выбравшись на поверхность, сощурился. Воздух стал как будто немного светлее… нет, решил он, так кажется потому, что закончился дождь.
– Ты уверен? – спросил он.
Бет-Зана был теперь красив – входя в третью фазу, приживала подстраивался под образцовую внешность и физические данные особи противоположного пола, как их себе подсознательно представляла доминанта. Если смотреть спереди, его фигура была полностью пропорциональна, не несла на себе излишней мускулатуры, но и не производила впечатления слабой. Внимание привлекали лишь узкие полоски чуть вздувшейся кожи, которые тянулись из-за плеч и скрывались под мышками. Это очень напоминало… Каан покачал головой, отгоняя наваждение. Черты лица были идеальными для мужской особи, и Каан не сомневался, идеальным было и все остальное – ему еще повезло, решил дзен, что доминанта оказалась женской особью и не пришлось кардинальным образом перестраивать половые функции и первичные признаки. А еще ему повезло в том, что он нашел именно такую доминанту. Было известно несколько случаев, когда доминантами приживал становились преступники, теперь же…
Он перестал быть пиччули, приживалой. Представители расы были разбросаны по просторам пангалактики – мальты, земляне, либеринийцы, даже в универсалах Дзена жило несколько из них, но раса приживал в результате исчезла как таковая.
– Уходи, – повторил Бет-Зана. – Я вспомнил все, что должен был вспомнить. Меня послали сюда. Я скажу, чтобы тебя подобрали.
– Меня подберут и так, – возразил Каан, отмечая, что из голоса исчезли рыкающие звериные нотки первой фазы. – Но надо посмотреть, что с половинками… – Он кивнул ренше, которую Бет-Зана вел за руку. И заметил на ладони новоявленного кренчика круглую шишку, похожую на небольшой жировик.
От жировика вдоль руки к плечу тянулась тонкая нить, будто под кожей был спрятан провод или волосковый световод. Каан еще раз взглянул на вздутые полоски кожи на плечах, отвернулся и побежал, перепрыгивая через лужи и грязевые наносы.
– Ты подожди здесь, – сказал Бет-Зана. – Теперь тебе ничто не угрожает.
Глата, за последние часы привыкшая слушаться его, молча опустилась на землю. Бет-Зана быстро пошел по кругу, рыская взглядом из стороны в сторону. Он пересек половину вершины, когда в голову его полетела палка. Бет-Зана отпрыгнул и направился в обход завала из досок, оставшихся от дома Мастера Горы. Он увидел фигуру в фиолетовом комбинезоне с золотистой полоской вдоль боковых швов.
Властный хан Виши попятился, прижимаясь спиной к завалу.
– Все это бесполезно! – выкрикнул он. – Систему управления можно починить! Все осталось по-старому, ну и чего вы оба добились?! Пришлют нового жреца, вырастят новый урожай, и избранные все так же будут… – хан замолчал, увидев, как разом посветлел воздух. Широко раскрыв рот, забыв о толстом слое лака, который пошел легкими трещинками вокруг губ, он посмотрел вверх.
Весь серый мир вокруг него вздрогнул, накренился и встал на дыбы, когда Виши упал, с размаху прижавшись щекой и ухом к грязевой поверхности.
В панцире облачного слоя образовался просвет. Пока еще очень узкий, он пропустил вниз несколько солнечных лучей, упавших на вершину горы. Хан захрипел, языком выталкивая изо рта грязь.
Не обращая внимания на ветку, вдавившуюся в лак на щеке, он вскочил и заорал:
– Живосеть! Почему не действует Живосеть?!
– Я убил поплавки, – сказал Бет-Зана, и два зонда-шпиона, парящие над вершиной, исправно ретранслировали его слова.
Просвет в облаках уже исчез, но в стороне образовался другой, потом еще один. Виши развернулся и стал карабкаться на завал. Вокруг него воздух простреливали столбы света, наверху синие фрагменты то возникали, то исчезали. Хан взобрался на вершину, посмотрел оттуда на Бет-Зану, который не спешил подниматься следом, и запрокинул голову. Облака боролись – они клубились, скрывая участки голубого. На мгновение у хана возникла мысль, что еще не все кончено, не может смерть Живосети вот так быстро убрать Затемнение, длящееся в течение двух веков…
Теплый ветер подул сверху. Облака над вершиной заклубились сильнее, образовавшаяся воронка начала расширяться, в центре темный клочковатый слой кружился все стремительнее.
– Кто тебя послал? – спросил Виши у неподвижно стоящего под завалом Бет-Зану, и в этот момент нижняя часть баржи «Альта» прошла сквозь облачный слой.
Ветер стал горячим.
Властный хан домена Хелицеров глубоко вдохнул, поднял руки и прокричал:
– Зклашг… – Он сделал длинную смертельную паузу и завершил формулу: – Норгх-гаре згрешг!
Когда смысловая наполняющая формулы вошла в информационное поле планеты, Бет-Зана, раньше принадлежащий к единственной расе пангалактики, способной ощущать это, невольно отпрянул от черного ментального вихря, поднявшегося над завалом.
Фатальный браслет отреагировал еще быстрее. Круглый датчик, похожий на бессмысленный равнодушный глаз, мигнул, и биомеханическое тельце браслета сжалось на запястье. Браслет взвизгнул от ужаса. Золотая полоса, тянувшаяся вдоль швов, разошлась по всей длине, и Виши рывком содрал с себя комбинезон. Покалывающее поле статического электричества распространилось от браслета. Начиненный металлическим порошком слой лака, покрывающий тело хана, начал трескаться и осыпаться. Эмульсия, словно черные слезы, потекла с век. Обнажились участки очень белой, почти прозрачной с виду, нежной, как у младенца, кожи – больше похожей на пленочку, из-под которой, казалось, должны просвечивать плоть и кости. Участки разрастались, соединяясь друг с другом, а пласты защитного слоя продолжали опадать, горкой накапливаясь у ног. Властный хан Виши очищался .
Даже тусклый свет Глифа плохо действовал на кожу, но воронка наверху, кружащаяся вокруг корпуса баржи, уже исчезла, разметав облака. «Альта» рушилась на Парник, область синего неба над ней ширилась, фронт туч расходился по кругу.
Лучи Бенетеша упали вниз широким золотым потоком вместе с никогда не виданным здесь синим цветом, и серый мир Затемнения исчез.
Грязевые отмели, черные лужи, переломанные стволы и ветви, поля вокруг, склоны и вершины – все мгновенно вспыхнуло, заиграло сверкающими красками. Весь мир подмигнул Глате, ей показалось, что окружающее пространство загорелось огнем. Ее мозг отказывался воспринимать синий цвет и его многочисленные оттенки, поэтому она повалилась лицом вниз и замерла, прижав ладони к зажмуренным глазам.
Лучи Бенетеша бросили хана Виши на колени. Он не закрыл глаза – стоял, подняв голову к небу и раскинув в стороны руки. Бет-Зану показалось, что вознесшуюся над его головой фигуру окутал ореол, нимб красных вспышек. Кожа, не способная долго переносить воздействия даже искусственного света, под фотонной бомбардировкой прямых солнечных лучей набухала пузырями и взрывалась фонтанчиками капиллярной крови. Секунду хан стоял так, окутанный красным облаком, затем повалился вперед и головой вниз медленно сполз с завала.
Бет-Зана кивнул.
Над ним зонд-шпион с дзенского «мечника» полетел в сторону полей, а второй опустился ниже и скомандовал:
– Лика эте.
Бет-Зана встал как вкопанный, словно вспомнив что-то новое. Он неуверенно оглянулся себе за плечо.
– Включатель на твоей руке, – раздраженно произнес зонд на чистой панречи и взлетел, искрой отблескивая в лучах Бенетеша.
Бет-Зана побежал к холму, поглядывая вверх, где баржа продолжала увеличиваться, так что стали уже видны очертания внешних надстроек и абрисы люков. «Альта» никогда не предназначалась для подобных посадок. Ее обшивка сияла, раскалившись от трения, один за другим слои выгорали, оставляя полосы густого дыма. Дувший сверху ветер превратился в горячий ураган, земля подрагивала, покрывая мелкой рябью поверхность грязевых луж.
Он за плечи поднял Глату с земли. Ренша стояла с закрытыми глазами, даже сквозь веки ощущая буйство красок вокруг себя.
– Не смотри, – произнес Бет-Зана, поднимая ее на руки. – Я скажу, когда можно будет открыть глаза.
Круглый фронт облаков все еще расширялся, теперь весь массив Стигес озаряли прямые лучи Бенетеш. Баржа падала почти на гору, может быть, совсем немного в стороне от нее, но неминуемо должна была зацепить склон. Горячий ветер на мгновение прекратился, затем ударил с такой силой, что Бет-Зана не смог устоять и упал на колени. Он тут же вскочил, прижимая Глату к себе, согнул руку и зубами прокусил круглую шишку на ладони. Почувствовав во рту металлический привкус, сжал челюсти. Сигнал прошел через волосковый световод и включил скрытый под слоем имитирующей пластиплоти ранец. Жесткая пленка защитных лепестков, прорвав пластиплоть, выдвинулась снизу из узких щелей, и Бет-Зана с Глатой свечой взмыли в синее небо.
