– Слушай, – проговорил Лен Казус очень тихо, но крайне сердито: – Ты это специально так топаешь – чтобы треск шел по всей планете?

На самом деле не так уж страшно было, но действительно Штель время от времени ставил ногу неудачно – что-то похрустывало под подошвой, сухая ветка, скорее всего. Лес был дикий, неухоженный, без тропок-дорожек, так что вызнаватель, надо думать, сердился напрасно. Сам он, правда, и здесь ухитрялся передвигаться совершенно бесшумно. Но ведь не каждому дано обладать таким опытом – особенно если человек большую часть жизни провел в кабинетах, ресторанах, да и вообще пешком передвигался разве что в пределах своего жилища, а вне их только ездил на чем-нибудь.

Похоже, однако, что той охраны, которой (теоретически) следовало цепью окружать незаконную базу по периметру, тут просто не существовало: полевой забор должен был успешно заменять ее. Казус зря гневался – им удалось добраться до опушки без происшествий, никто не обеспокоился, не поднял тревоги. На опушке сделали остановку, чтобы уже своими глазами увидеть территорию. Залегли за большим кустом. Казус прошептал:

– Полчаса у нас есть – потом начнет светать. Значит, через полчаса надо быть уже где-то, самое малое, в периметре и там отыскать какое-то укрытие. Дальше – по обстановке.

– Укрытие может быть одно только, – так же тихо ответил Штель, – если, конечно, эта база построена по подобию «Круга». На первый взгляд, так оно и есть. А если так, то вон то – справа, округлое – это и есть основной купол, жилищно-производственный: там и спят, оттуда управляют всеми механизмами – добывающими, экстрагирующими, обеспечивающими безопасность… А сами эти механизмы, а также складской эллинг – смотри левее, прямоугольный и вышка с правой стороны. Вернее, механизмы-то главные – внизу, на глубине, в шахтном стволе, оттуда в разные стороны ведется проходка. У нас, во всяком случае, так: мы ведем в каждом направлении, как положено, три штрека – кроме главного, еще и транспортный, вентиляционного, правда, нет, потому что люди под землей и не работают. Обходимся и без аккумулирующего: элеваторы сразу поднимают все в очистку-обогащение, а оттуда уже происходит загрузка транспортов – когда они приходят. Это наша система; а в других местах, там, где залежи поменьше, обходятся одним штреком, он и главный, и транспортный, зато они пользуются аккумулирующей выработкой, экономят на постройке эллинга.

– Ну ты прямо специалист.

– Станешь поневоле, если крутишься около такого бизнеса. Так вот, здесь, судя по первому впечатлению, использована именно наша схема, а значит – действительно кто-то из «МГ» затеял всю эту контрабанду.

– Хорошо; тебе ведь эта информация и была нужна? Ты ее получил; хочешь теперь включить задний ход?

Штель, наверное, покачал головой, потом сообразил, что партнер этого не видит, и лишь тогда ответил:

– И не думай. Я тебе сразу скажу, что мне нужно: самому подержать в руке хоть кусочек того, что здесь добывается.

– Ты же все время говоришь, что тот же гравин. Зачем же обязательно еще и потрогать?

– Не хочешь лезть под землю – не лезь, возвращайся в лес или делай что угодно – только не попадайся никому на глаза.

– Я человек любознательный, – ответил Казус, – без этого качества в моей профессии делать нечего. Да и не брошу тебя на произвол подземной судьбы. – Он вдруг нахмурился, сунул руку во внутренний карман, сразу же успокоился, удовлетворенно кивнул. – Так что ты хотел сказать насчет того, где укрыться и как попасть вниз?

– Нам нужно в шахту. Там люди бывают только изредка – и ненадолго, и внизу всегда темно: машинам все равно, светло там или нет, они свое дело туго знают. Значит, ты понял: путь наш – к шахте, а не к куполу. И по возможности – обходя его, как говорится, по большой дуге. Твоя задача – довести нас безопасно, ни на кого не нарвавшись.

– Усвоил. Сейчас прислушаюсь… Ага. Ого! Ничего себе…

– Ну? Что стряслось?

– Да ничего хорошего. Вот обстановка: через это силовое поле нам не пройти. Потому что оно, как бы сказать, не гражданское, а военных параметров. Разницу улавливаешь? Гражданское заграждение просто мешает пройти, поднимает тревогу, сунешься в него – тряхнет так, что повторять не пожелаешь, уберешься подобру-поздорову. А военное – совсем другое дело: оно рассчитано на поражение. Откуда, по-твоему, могла здесь возникнуть такая вот техника – армейская?

Штель, судя по голосу, усмехнулся, говоря:

– Откуда-нибудь да взялась – наука полагает, что из ничего ничто и не возникает. Что же, получается – нам не пройти?

– Ни в рост, ни ползком нам этого рубежа не преодолеть.

– Значит, надо эту преграду убрать. Есть ведь такие способы? Испортить можно все на свете…

– И тем самым заявить: ребята, мы пришли, тревога! Ловите нас! Техника сработает, и будет большой шум.

– Хорошо. А как иначе?

– Есть… Да, есть другой способ. И заключается он в том…

– Не тяни!

– В том, что мы сейчас показываем им спины, которых они не увидят, и удаляемся тем же путем, каким пришли сюда.

– Нет!

– Да куда ты спешишь, дай закончить! Возвращаемся к скайскутерам. Садимся на них. Каков их потолок?

– Точно не помню, что-то порядка пятисот метров.

– Достаточно. Итак, забираемся повыше и летим прямиком к базе. Ты же сказал: это не купол, а забор, ограда. Крыши нет. Сильно сомневаюсь, что они контролируют воздух. На вашей легальной базе такие скутеры есть – или любая летательная техника?

– Была у поисковиков – в самом начале. Но с ними и ушла.

– Вот и прекрасно. Значит, воздух свободен…

Казус продолжал излагать свою идею уже на ходу: они возвращались.

– И мы зависаем на предельной высоте над нужным местом – тем, откуда проще и быстрее всего будет добраться до входа в шахту. Оттуда падаем, с минимальным усилием антиграва. То есть практически совершенно бесшумно.

– У тебя что – и такой опыт имеется?

– Ну, полицейский обязан владеть всякой техникой, без этого тебя даже регулировать движение не поставят. Значит, неприятный момент будет при посадке, когда антиграв придется включить на полную – хотя ускорение возникнет и не опасное. Дальше… Там найдется, где спрятать наших скакунов?

– Увидим на месте. Но думаю – их можно будет пристроить в башенке, где мотор подъемника – клети, в смысле, лифта…

– Вот и благодать. Теперь расчет времени: до скутеров нам еще четверть часа ходу, оттуда поверху – пять минут от силы, включая время набора высоты, потом… Короче, до того, как рассветет, как раз уложимся.

– А не угробимся – совершать такую посадку в темноте?..

– Это уж как получится. Опять трещишь? Смотри – начну тебя тренировать в пешем хождении по пересеченной местности!

– Поживем – увидим.

– Ну, давай поживем еще.

Вроде бы пожить еще им разрешили. Судя по тому, что осуществить возникший в последний момент план удалось без накладок и осложнений, а главное – без споров и противоречий. Если не считать того, что Штель, когда Казус уже уселся в седло, засомневался:

– А может, возьмем только один? Мало ли что…

– Мало ли – вдруг нас действительно не заметят – так, что ли? – поинтересовался Казус. – Ох, эти мне начальники: привыкли, чтобы их встречали, коврики расстилали, хлеб-соль подносили, и не только…

– Ну хорошо, хорошо. Снимаю предложение.

Полевая защита территории и в самом деле оказалась достаточно невысокой, доступ сверху был открыт. Сели благополучно – и, что называется, впритирку. Штель определился хорошо: от точки посадки до входа в шахтное здание оставалось не более трех метров. Минуту-другую прислушивались и приглядывались: не возникло ли каких-то новых звуков или движений, не выскочил ли кто в беспокойстве на улицу. Нет, видно, спящим сны виделись приятные, без кошмаров.

Штель подошел к двери. Усмехнулся: оказалась она незапертой. Ничего удивительного: от своих не запирают, а чужих тут не ожидалось. Отворил ее рывком. Выждал. Сказал:

– Спокойно, как… – поискал сравнения и нашел не самое удачное: – Как в морге.

Казус только фыркнул. Посоветовал:

– Зайди, убедись, что все чисто. Светлеет, так что отсчет пошел.

И, не дожидаясь ответа, повел скайскутер к двери. Штель сказал с запозданием:

– Да все тут в порядке. От двери – сразу направо, я дальше поведу.

Закатить машинки в моторную будку удалось без помех. Казус при этом проговорил:

– Легко их тут толкать – куда легче, чем в лесу.

– А вправо не уводит слегка?

– Имеет место. Отчего?

– А справа стена граничит с эллингом, где складывают добытое после обогащения.

– Ну и что?

– Там уровень гравитации уже не тот.

– Забавно. Вроде мы и не в космосе – а мерещится невесомость.

– Здесь пустяки. Вот спустимся – там еще не то увидишь. Вернее, ощутишь. Не бойся: мы туда совсем ненадолго. Мне лишь бы взять образец. И, если осложнений не будет – сразу же в седла и на всю железку! Если только взлетим – они нас уже не достанут, пусть грызут себе локти.

– Отчего бы тебе не взять из этого… из хранилища? Ближе и безопаснее.

– Из эллинга? Ближе – точно, безопасней – не сказал бы. Наоборот. Ты просто с этой материей не знаком, привычек вещества не знаешь. Там его слишком много, покажись там – тебя так шмякнет о потолок, что придется от него отскребать. Гравин ведь там уже после первичного обогащения; чувствуешь легкую вибрацию? Это обогатительная линия работает. Так что в той руде, что в эллинге – уже половина гравина. А в свежем, при добыче – пятая часть, там опасность куда меньше, хотя, конечно, может и не повезти. Кстати, условия безопасности запрещают появление в эллинге человека, и стоит ему возникнуть – ударят колокола громкого боя: общая тревога. А в шахту людям спускаться разрешено – конечно, с мерами предосторожности.

– Мы… Куда ты меня ведешь, собственно?

– К стволу, куда же еще? Сядем в клеть, управление там автономное, спустимся, прогуляемся до забоя, до самого момента истины…

– Там же вроде бы машина?

– Само собой. Но мы под ее лазеры не сунемся, конечно. Я возьму кусочек-другой с транспортера, и весь труд.

– Но потом сразу же назад!

– И никак иначе.