И все-таки: кто там, в ПС, противостоял мне?

Я полагал, что это должен был быть дример достаточно высокого класса, если уж его послали, чтобы обезвредить меня. В Институте таких было не так уж много. И о каждом из них имелись исчерпывающие данные. Во всяком случае, так было принято считать. К моему возвращению компьютер успел уже пропустить заданный ему список через сито, но Тигр глядел так гордо, словно эту работу проделал он сам.

– Вся информация в твоем распоряжении, – сказал Тигр. – Сиди и разглядывай. Да ты и так всех знаешь. В каком он был облике?

– Урка. Хотя прикид не соответствовал. А в миг перехода – показалось – змей.

– Зоологический?

– Нет. Скорее мифология. Южная Америка.

– Ну что же: для опознания не так уж мало. Давай-ка попробуем пошарить по этим сведениям…

Ему, кажется, не терпелось принять хоть какое-то непосредственное участие в операции; ничего удивительного: сам он долгие годы находился на оперативной работе – не в ПС, конечно, тогда мы об этих материях ничего не знали.

– Ладно, – согласился я без особой охоты.

Не следовало ожидать, конечно, что мы найдем в файлах изображение персонажа (так мы называем тех, включая и себя самих, кто действует в Пространстве Сна; наименование «люди» как-то не звучит, люди мы – здесь, в яви, в Производном Мире, там же – лишь персонажи. Еще и потому, что, кроме тех, кто обладает реальностью в ПМ, там, в ПС, существует множество других, такой реальности не имеющих и даже никогда не имевших, и их, кстати, куда больше, чем нас), – того персонажа, что противостоял мне. Мы очень редко фигурируем там в своем облике – по множеству причин. Придать себе любую внешность – это азы ремесла, с этого все начинают. Так что никто там не соответствует своему паспорту. Но тем не менее у каждого из дримеров, особенно опытных, существуют свои излюбленные обличья, в которых они чувствуют себя наилучшим образом. Вот эти-то изображения и заложены в компьютер. Их бывает до нескольких десятков, но основных – базовых, как мы говорим – редко оказывается более шести-семи. Просмотреть эти варианты облика каждого нашего дримера я и хотел. Помимо изображений, в списке имелись и данные об интересующих нас людях: об их симпатиях, привычках, любимых книгах, фасонах, животных, деревьях, цвете волос, пословицах, играх, именах – и так далее, и тому подобное, обо всем том, что и делает человека единственным и неповторимым. Этим я сейчас и намеревался воспользоваться для опознания.

Информация эта в компьютере обычно свирепо засекречена, и Тигр, склонный к формализму, не преминул поступить так же и с результатами моего заказа. Чтобы войти в эти файлы, нужно было знать полдюжины паролей и столько же кодов, ежесуточно меняющихся. Все это хранится у Тигра и, на всякий случай, дубликаты имеются у Дежурного Мастера. Дежурил сегодня Дуб. Но Тигр охотно сообщил мне все нужное. Потом нетерпеливо отстранил меня и уселся сам.

Он обрадованно стал вытаскивать на дисплей одно изображение за другим, и мы начали внимательно прочитывать пояснительные тексты с характеристиками изображенных на снимках лиц.

– Иконин: рыбалка, филателист, Тургенев…

– Мимо.

– Хохлов: футбол, компигры, Шолохов…

– Дальше.

– Ищенко: теннис, кроссворды, за чтением не замечен…

– Следующий.

Так мы перебрали десятка с полтора. Стало уже надоедать.

– Хижин. Дважды судился. Был актером. Стреляет на седьмом уровне.

У нас есть такая классификация – из десяти баллов.

– Стоп! – сказал я. – Похоже. Читай дальше – все о нем.

Тигр сперва пробежал текст глазами. Нахмурился и ткнул пальцем в экран:

– Вот тебе, пожалуйста.

Я прочитал:

«Выехал на постоянное местожительство в Новую Зеландию». И стояла дата: это примечательное (для него) событие случилось около года тому назад.

Очень хорошо, просто прекрасно.

За исключением одного: в Новой Зеландии не было Бюро Системы ОПС.

Мы смотрели друг на друга с минуту – пока экран не очистился: программа секретности не любила, когда данные долго маячили на дисплее без употребления.

– Значит, он где-то в другом месте уже, – сказал Тигр. – Сейчас некогда выяснять – где и что; придется просить генерала.

– А может, легатов?

Тигр покачал головой:

– Бесполезно, как я понимаю. Нет, тут нам его уже не выловить. А вот там тебе, пожалуй, еще придется с ним пересекаться. Возможно, даже выманить его на себя – и допросить с пристрастием? Может получиться интересно, а?

Я немного подумал.

– Хотелось бы сперва разобраться: как им удалось провести меня?

– Мы тут вроде бы уже сообразили. Анализировали разговор. Твоя дочка скомбинирована из шести, а может, семи записей, недостающее создано на компьютере, очень гладко – но при серьезном изучении все разваливается. А твой номер – тоже просто: звонили, подключившись к твоей паре, телефон-то обычный, городской.

– Сколько лет еще будем просить о создании собственной сети? Что нам – забастовку, что ли, объявлять? А пока снабдили бы хоть сотовыми…

Вместо ответа Тигр прокряхтел что-то невразумительное. Понять можно было только последние слова:

– Садись и просматривай дальше – всю галерею. Попробуй выявить тех, кто здесь был теснее других связан с этим Хижиным. Хоть их потрясем, может быть, что-нибудь и высыплется. Постарайся справиться за час. Больше оттягивать нельзя. Надо тебе выходить. Иначе мало ли что может там приключиться с Боричем. Тебе прежде всего придется его отыскать, в случае чего и он тебя сможет подстраховать, верно?

– Кстати, – вспомнил я, – а Степ вернулся? Вылез? Ну, тот паренек, что угодил в Туннель. Кстати, что у него было за задание?

Тигр мотнул головой:

– Нет еще. Да ничего с ним не сделается, на него же охота не открыта. Разве что в бруки наложит. Задание? Легкое: предупредить кое-кого…

Тигр любил произносить именно так: бруки.

Я пожал плечами:

– Галерея мне сейчас больше ни к чему. С вашего позволения, попробую, пока еще возможно, разобраться в его биографии. Найти подлинные данные – в засекреченных файлах: Груздь ведь входит в те списки.

– Только не затягивай.

Я уселся и принялся за работу. Вход занял несколько минут: было до черта всяких блоков. Наконец я оказался в дирекции. И увидел, что она пуста. Файлы стерты до основания. А ведь только что материалы были в совершенном порядке.

С четверть часа мы пытались восстановить хоть что-нибудь. Но все было вырвано, что называется, с мясом. Программа с восстановлением не справилась.

Тигр, отчаявшись, проговорил мрачно:

– Холодная водичка. На грани замерзания. Но прыгать в нее тебе все равно придется. Хотя ты и не морж. А мы уж тут поищем, постараемся разобраться, что к чему.

На что я не совсем вежливо ответил:

– А по мне хоть и не разбирайтесь. Ну вас всех ик и ув…

Я намеренно проговорил это с густым местечковым акцентом. Просто у меня было скверное настроение.

И пошел в третью, нелюбимую палату – ложиться для выхода, на этот раз уже по своей программе, всерьез.