– Лючана! Люча! – заорал я дурным голосом. Тропа сделала очередной поворот, я сбежал с нее, чтобы сократить расстояние: когда цель видна, придерживаться дороги уже вроде бы необязательно. Ни фига-с; неизвестно откуда возникла целая заросль кустов, причем злокачественных – с шипами, а я при всех своих достоинствах все же не носорог, и кожа у меня достаточно тонкая. Пришлось возвращаться, потеряв минуты две. Женщина тем временем успела исчезнуть и снова появиться, уже ближе. И я подумал: ничего себе!

Я узнал эту даму, явленную мне в медитации. Но это не Лючана была. Нет. А узнал я ее потому, что совсем недавно видел ее – и не одну – в кустах на тогда еще сухой поверхности, в ситуации, так сказать, весьма пикантной и для моих – наших с Лючей – взглядов никак вроде бы не предназначавшейся. Ну ладно, там – это понять можно, мы на них наткнулись случайно, мы их не выслеживали. Но здесь, в другом, виртуальном мире, каким образом она оказалась? Мне ее прислали? А за каким – этим самым? Да я о ней и не думал совершенно, какого черта! Неужели подсознание подсыпало песочка в буксы?

Я остановился; но она если и заметила это, то отозвалась противоположным действием: пошла мне навстречу быстрее, чем до сих пор, словно боялась, что я в любой миг могу исчезнуть. Я действительно мог, но ей-то откуда это знать? Или она тоже медитирует? Но попасть в одно и то же медитационное пространство просто так нельзя – для этого нужно знать обо мне многое, слишком многое, столько нужно знать, что это просто невозможно! И тем не менее… Господи, тут крыша может поехать – только этого мне сейчас недостает.

А она, между тем, оказалась совсем уже близко, замедлила шаги, приближаясь, как будто та решимость, с какой она, завидев меня, устремилась вперед, вдруг у нее иссякла и вместо нее возникло сомнение, даже робость. Это было не очень понятно. Может быть, она собиралась встретиться здесь с кем-то другим? Со своим любовником, например? Тогда это просто случайное совпадение. Или ожидала именно меня, но в последнее мгновение увидела во мне что-то такое, что ее испугало? Так или иначе – мы встретились, и тому должны быть и причины, и следствия, пока мне совершенно неясные.

Конечно, я могу даже и сейчас уклониться от этой встречи: выход из медитации потребует лишь нескольких мгновений, и я окажусь для дамы вне досягаемости. Но хотелось верить: если бы предстоящее было слишком опасным для меня, то те силы, которые помогли мне оказаться здесь, как и всегда помогают, приняли бы меры, чтобы если и не отразить угрозу, то во всяком случае предупредить меня о ее существовании. А какая тут может быть угроза? Не в том же, что женщина продолжала приближаться и каждое движение ее становилось (во всяком случае, так мне казалось) все более вызывающим, наводившим на мысли, которые всегда определялись как греховные? «Вот интересно, – подумал я, словно больше думать было не о чем, – если тут между нами что-то произойдет такое – будет ли это считаться изменой моей жене? Это ведь, если разобраться, всего лишь виртуальный мир, которого на самом деле не существует, а значит, и все, что в нем как бы происходит, в реальности не состоится. Хотя, может быть, именно для таких обстоятельств было сказано в свое время: кто согрешил хотя бы помыслом, уже целиком и полностью грешен – таким вот образом. Наверное, правильно: всякое действие начинается в сфере духа и лишь потом осуществляется телесно. А это значит…»

Дальнейшего продолжения эти благодатные рассуждения не получили, потому что женщина остановилась в шаге передо мной. На лице ее не было ни тени смущения. Скорее оно казалось деловым, и его никак нельзя было назвать веселым.

– Здравствуй, незнакомец, – сказала она, и ее голос оказался настолько привлекательным, что я даже не сразу сообразил: сказано это было на теллуре, на моем родном языке. Значит?.. Да нет, ничего не значит, тут же оборвал я себя, скорее всего, в медитационном пространстве человек наделяется и такими свойствами, какими не обладает в реальности. Сейчас ты в мире неограниченных возможностей, но, к сожалению, лишаешься их, как только покидаешь его.

– Что хорошего скажешь? – продолжала она. – Привез ли лестницу для дороги?

Пока она приближалась, я успел проиграть в уме несколько вариантов предстоящего общения. Но что она начнет с таких вот бессмысленных слов, мне никак не могло представиться. Я даже чуть-чуть растерялся.

– Ну… – пробормотал я, – честно говоря, не врубаюсь… – Похоже, женщина ожидала какого-то другого ответа; во всяком случае, она моргнула, и выражение глаз ее сразу же изменилось: из почти доброжелательного, каким оно показалось мне поначалу, стало совершенно официальным, то есть ничего не выражающим.

– Пустяки, у вас еще будет время врубиться, тут все в нашей власти, и это тоже, – она позволила себе улыбнуться. – Но, во всяком случае, это не главное, ради чего мы встретились, и не с этого мы начнем. Ты удивился, увидев здесь меня, а не кого-то другого?

Я подумал, что она явно хочет держать нити разговора в своих руках, а для этого один из лучших способов – задавать побольше вопросов, не давая собеседнику возможности задавать свои. Что ж – ответим взаимностью.

– Кого, по-твоему, я собирался здесь встретить?

Она снова улыбнулась – на этот раз снисходительно:

– Своего напарника, конечно. А вернее – напарницу. Но она не придет. Так что не жди напрасно.

– Почему же?

– Потому что она у нас. И ничего подобного мы ей не позволим.

– У вас – это у кого именно? У тебя и того мальчика?

Я не очень рассчитывал смутить ее этим вопросом – и правильно сделал. В ответ она лишь усмехнулась и лишь слегка изменила свою позу: чуть повела плечом, шевельнула бедром, и я ощутил, как меня заливает адреналин, или то, что здесь, в этом пространстве, его заменяло.

– Не старайся сбить меня с темы, таинственный пришелец. Пока еще мы с тобой встретились на нейтральной территории, но все равно – спрашивать буду я. И если ты будешь откровенен, – тут она усмехнулась, я бы сказал, совершенно бесстыдно, – я, может быть, позволю тебе оценить мои способности – после того, как мы договоримся о главном.

– Нет, сначала все же спрошу я: кто вы? И зачем вам моя напарница? Да и от меня что вам нужно? Зачем ты пришла сюда? И каким способом проникла?

Задавая несколько вопросов сразу, вы невольно заставляете собеседника промедлить: ему нужно время, чтобы выстроить вопросы в удобном для него порядке, и сформулировать ответы так, как ему выгодно. Для него нет смысла вместо ответа самому задать вопрос: я легко парирую это самой простой защитой: «Ты не ответила на мои вопросы. Сначала ответь!» Сам же я эту рассчитанную паузу использовал, чтобы подумать: «Все-таки кое-чему я Лючану научил, и пусть не сразу, но, во всяком случае, в медитацию войти она сможет. Единственный способ помешать ей – это не давать ни минуты покоя, но ведь я давно уже передал жене умение ускользать и в таких случаях. Правда, понадобится немало энергии. Однако и это ей знакомо. Главное, чтобы Люча не растерялась. Но этого, я надеюсь, с нею не произойдет. Не такая она девочка…»

– Пришелец, – тут дама положила руку мне на плечо, и я понял: атака начинается. Не промедли с защитой. И не ослабляй внимания. Похоже, она получила неплохую подготовку. Ну что ж, тем интереснее. Откуда на дикой планете такие вот профессиональные красотки? (Это было легче подумать, чем сделать, потому что она уже стояла вплотную ко мне, слегка касаясь грудью моего предплечья, а чем коснуться – у нее было, причем немало). – Я немного устала, – продолжала она. – Присядем? Разговор может оказаться не очень коротким.

И она кивком указала на мох, росший тут же по соседству. Как назло, я остановился рядом с этим местечком, так и манившим расслабиться. Первой мыслью было отказаться: «Садись, а я уж постою». Но это означало бы признание своей слабости, так что моя собеседница получила бы некоторое преимущество. Не дождется. Правда, энергии у меня осталось не так уж много, так что, скорее всего, придется не нападать, а обороняться. Но, надеюсь, хоть на это меня хватит.

– Сядем, – согласился я, и она сразу же опустилась на мох и слегка потянула меня за руку, приглашая занять место рядом с нею. Я тоже уселся, сохраняя между нами некоторую дистанцию, чтобы продолжать контролировать себя. Она не сделала попытки придвинуться поближе. Видимо, ответы в том объеме, в каком мне следовало их получить, были у нее уже готовы, потому что она начала сразу же:

– Похоже, здешний прилив оказался для вас неожиданностью. Почему?

– Да, прилив… – повторил я невольно и тут же потряс головой, чтобы не вернулись недавние переживания: сейчас они были бы совершенно ни к чему. – Что, у вас такое часто бывает? Нам обещали прекрасный климат, тишину и покой…

– А откуда ты пришел? Зачем? Незнакомец, для тебя и для твоей женщины будет лучше, если ты откровенно расскажешь мне все тут, где я не могу причинить тебе никакого зла, как и ты мне; лучше – потому что в следующий раз мы встретимся уже в условиях, когда я смогу причинить тебе многие неприятности…

– Ну да, – сказал я, – ты с мужчинами сурова – был тому невольным свидетелем.

– Ты о моем напарнике? – улыбнулась она. – Ну, он сейчас в том возрасте, когда обладание женщинами кажется главным, если только не единственным важным делом в этой жизни. Знаешь, в общении с такими жеребчиками бывают ситуации, когда проще уступить, чтобы отделаться, чем сопротивляться, тратя силы и душевное спокойствие, но я не поощряю нахалов. Кстати, сейчас твоей напарнице приходится решать именно эту задачу: он успел положить на нее глаз и не отстанет от нее, пока не добьется своего. А у него будут для этого все условия, потому что в мое отсутствие охранять ее должен именно он, мой напарник, точно так же, как задержанная – твоя.

«Моя жена!» – чуть было не выкрикнул я. Но вовремя успел подавить это желание. Надо признать – то, о чем она рассказала, неплохой способ помешать уходу в медитацию. Только ведь Лючана не маленькая девочка, так что…

Но тут у меня возникла новая мысль – надо сказать, совершенно не ко времени. Даже не мысль, а воспоминание о том, по какой причине я не так давно сбежал из дому на Стрелу-третью, с чего и началась наша последняя пока операция. Во мне взыграла ревность, и мне почудилось, что такого рода занятия Люча практиковала не только со мной; так подумать немудрено, если вы, действуя, находитесь порой в разных углах Галактики, а ей везде приходится играть роль одинокой и, значит, более или менее доступной женщины. Позже я, правда, убедил себя в том, что был не прав, подозревая ее. Убедил – потому что хотел так думать. Однако я ведь мог и ошибаться в этом? Люча летела сюда за новыми впечатлениями, а такие эпизоды как раз относятся к новым переживаниям. Черт бы побрал эту девку!

Нет, последние слова относились не к Лючане. А к той, что сидела рядом со мной. И как бы всем телом говорила: «Перед тобой возможность ответить тем же – тебе ведь тоже новые впечатления сейчас не противопоказаны! Тем более что не придется преодолевать никаких антипатий: фемина хоть куда».

– Значит, напарник, – повторил я ее слова. – И в каком же ремесле, если не секрет?

– Теперь это ни к чему скрывать. Мы с ним – из Группы безопасности. Внешней. Поисковая пара.

– Вот как!

Это кое-что проясняло. И уровень ее подготовки. И даже…

– Значит, вы не случайно оказались вблизи от нас? Но что мы такого сделали, чтобы нас преследовать, задерживать, допрашивать? Что вам нужно?

– Взять вас. И ваш корабль тоже.

– Что же не взяли?

Она усмехнулась иронически:

– Из-за этого мальчугана. Его впервые дали мне в напарники, раньше я с ним не работала – он был во внутренней группе. Если бы он не попытался взобраться на меня, мы успели бы. А вы нас даже не увидели бы…

– Ты заметила?

– Чужие взгляды я чувствую безошибочно. И еще потому, что тогда мы успели бы до прилива. Но все же мы возвратились не с пустыми руками.

– Ладно, вернемся к нашим делам, – сказал я. – Не пойму, зачем мы вам понадобились? Мы прилетели с одним желанием: отдохнуть на безлюдье. Ардиг не закрыт для посещений. Мы ничего не нарушили. Вы так обходитесь со всеми гостями?

Она покачала головой:

– Не со всеми. Обычно мы не препятствуем туристам, даже если они заранее не предупреждают о своем визите. Но вы как-то не соответствуете образу безмятежных отдыхающих, ищущих тишины, покоя и незадавленной природы.

Начать хотя бы с того, что прибыли вы неким непонятным способом. Каким-то образом оказались на военном корабле, пусть и декорированном под яхту, возможно, ухитрились где-то захватить его, не исключено даже, что вы просто спасаетесь от преследования властями вашего мира. Судя по языку, вы с Теллуса? И не в ладах с законом?

– Ну и что же? По-твоему, таким людям, как мы, никогда не хочется отдохнуть, побыть в отдалении от больших событий?

– Отчего же: хочется, конечно. Но если они выбирают местом для отдыха мир, в котором мы работаем, то мы невольно принимаем во внимание все обстоятельства: и то, на каком корабле они прибыли, и все предшествовавшие события, с этим связанные. И то, что ты каким-то образом оказался в этом вот пространстве – в нашем пространстве общения…

– Что-то я не понимаю, о чем ты. Объясни.

– С этим успеется, надеюсь, у нас впереди будет много времени для разговоров. Я думаю, что сказала тебе достаточно. И теперь тебе предстоит выбрать, как мы будем с тобой разговаривать: как офицер безопасности с арестованным или как равный с равным. Разумеется, ты понимаешь, что это будут разные разговоры. Речь идет о твоей судьбе.

– Знаешь, – я попытался усмехнуться поестественнее, – ты ведешь себя так, словно мы находимся в вашей допросной камере. Вспомни: мы совсем в другом пространстве, и ты даже при всем желании не смогла бы ни задержать меня здесь, ни вызвать кого-нибудь на помощь.

– А я и не хочу этого. Если ты согласишься с моим предложением…

– Я его еще не слышал, коллега.

– Разве? Ну, оно очень простое: там, в реальном мире, ты добровольно сдаешься нам, делишься той информацией, какой обладаешь, и становишься свободным человеком в прекрасном и свободном мире, жить в котором намного лучше, чем может показаться на первый взгляд. Скажи сразу, что согласен, – и я перестану донимать тебя угрозами.

– Надо еще подумать. А если я скажу «нет»?

– Мы очень скоро найдем тебя в реальности. Поскольку твоей партнерше придется рассказать – или уже пришлось – все, что ей известно, то есть, я думаю, столько же, сколько знаешь ты. А если этого окажется недостаточно, то мы просеем через сито весь океан, но выудим тебя вместе с твоим кораблем. На этот раз мы не позволим ему уйти, как…

Я невольно насторожился. «На этот раз не позволим» – значит, они однажды уже упустили его? Когда, где? Да здесь, наверное, где же еще. Интересный предмет для размышлений…

Но моя собеседница и сама, кажется, поняла, что последние слова ей говорить не следовало. Наверное, у нее и в самом деле был наработан немалый опыт, подсказывавший ей, что сказанное не прошло мимо моего внимания. И что разговор нужно срочно переводить в другую плоскость. Глубоко вздохнула, придвинулась ко мне так, что смогла склонить голову на мое плечо. И совсем другим тоном – тихо, как бы извиняясь – проговорила:

– Извини, но я страшно устала. Гоняться за тобой так трудно, да еще раньше пришлось выложиться до предела, чтобы дойти до базы, сам помнишь, в какую погодку. А ты сам разве не устал? Мне вот так и хочется прилечь и забыться – хоть ненадолго. Ты быстро восстанавливаешься?

Таким вот дружеским стал разговор – как бы ни с того ни с сего. Женщина и впрямь выглядела усталой, и если бы она не объявила открытым текстом, что является офицером безопасности, я, чего доброго, поверил бы ей. Но каждый из нас, кроме всего прочего, обязан быть еще и актером, чтобы сыграть без всяких репетиций любую роль во всякой, даже внезапно возникшей на пустом месте мизансцене. То есть я и сейчас не сомневался, что она устала, сам тоже находился не в лучшей форме, а прилив был один и тот же на всех. Правда, мне удалось в реальном мире хоть немного отдохнуть, валяясь без сознания. Однако еще лучше я понимал то, что с ее стороны это лишь чистой воды игра: все, что можно было сказать об усталости, относилось только к нашим физическим телам – а тут их на самом деле не было, нам обоим только представлялось, что мы здесь совсем такие же, как там; поэтому никакой усталости она не ощущала, нечему было уставать, просто в спектакле закончился первый акт и начался второй.

Акт, да. Словечко со многими значениями…

Подыграть ей? Или гнуть свою линию? Дзюдо или сумо?

Я выбрал дзюдо.

– Я тоже устал. Просто адски. Так и тянет прилечь. Только, боюсь, тут места для двоих маловато.

Она, уже лежа, полузакрыв глаза, пробормотала, как бы засыпая:

– Ложись вплотную, уместимся. Не бойся, не укушу…

Я улегся. Если между нами еще и оставались какие-то миллиметры, то они мгновенно исчезли после того, как дамочка сразу же придвинулась ко мне. И тут произошло нечто, чего я, откровенно говоря, совсем не ожидал: не думал, что она может работать и по такому классу. А суть заключалась в том, что после этого микродвижения я ощутил ее тело своим телом – не через мой гидрокостюм и ее снаряжение, но своей собственной кожей ее кожу. И уверенность в том, что наших реальных тел здесь нет и быть не может, стала испаряться мгновенно, словно капелька воды на языке раскаленной лавы. Наверное, я вздрогнул, она почувствовала это и тихонько усмехнулась:

– Только не говори, что так не лучше.

Это и на самом деле было бы чистым враньем. Ощущение было более чем приятным, и – странное дело – мысли о греховности помыслов почему-то не возникли именно тогда, когда могли бы, может быть, принести какую-то пользу. Возникло нечто другое – то, что проще всего назвать желанием. Желанием обладания. Желанием близости. Слабый все-таки народ мы, мужики. А плоть оказывается сильной – даже там, где ее, строго говоря, вовсе нет. Но ведь на самом деле все сосредоточено в тонких телах, без которых плоть – всего лишь человечина, пищевой продукт для плотоядных.

Проигрываю, понял я ясно, хотя она, собственно, вроде бы ничего не делает, ни пальцем не шевелит, и тем не менее воля моя и умение самоконтролироваться утекают, как вода из решета, меня уже можно брать голыми руками. Аттрактанты хреновы! Никогда не думал, что их можно и выделять, и воспринимать здесь, в этом пространстве. Выходит – можно? Собственно, их самих может и не быть, но есть нечто, вызывающее соответствующую реакцию. Прежде не приходилось об этом задумываться, потому что подобной медитации я не переживал еще ни разу. Если я сейчас же не найду никакой защиты, проиграю окончательно. Что же тут можно придумать?

То есть можно применить самый простой способ: бежать. Выйти из медитации и прийти в сознание на борту корабля, в отведенной мне каюте. И наплевать, что об этом подумает соблазнительница. Я бы сделал это хоть сейчас, но мне нужно получить от нее самое малое – все то, что ей известно о Лючане. Без этого я не уйду и не должен позволить уйти ей. А это значит, что нажимать серьезно нельзя. В реальном мире можно, а здесь – никак: не удержишь в пространстве медитации того, кто не хочет в нем остаться. Что?

– Ра! Ра, ау-у…

Почудилось, наверное: из дальнего далека едва слышный долетел голос Лючаны. Да, ее голос, без сомнения. Или иллюзия?

– Ра! Ра-а!..

Это она! Несомненно!

– Ра! Отзовись же!

Лежащая рядом со мной женщина ничего не слышит. Ей и не следует. Но на сей раз голос прозвучал совсем рядом.

Я невольно приподнялся на локте. Чтобы оглядеться: может быть, Люча и в самом деле где-то тут?

– Я… тебе не нравлюсь?

Это сказано с ноткой недоверия: разве она может не нравиться нормальному мужчине?

– Нравишься, еще как!

– Правда? Тогда хочешь – я тебе помогу?

Я и в самом деле этого хочу. Только не для того, что имеет в виду она. Если у меня получится задуманное – значит, мой класс все-таки повыше. Изрядно повыше.

– Сейчас я добавлю тебе силы…

На это я и рассчитываю. Сейчас она установит канал, это она может сделать лишь при помощи собственной энергии. Потом по каналу пойдет уже энергия окружающего нас пространства. Это азы. Но мне сейчас нужно не упустить момента и, как только канал установится, не позволить ей отключиться от него, но тянуть энергию из нее, сделаться лихим энергетическим вампиром. Я вообще не принадлежу к таковым, но технология мне знакома – обучение ей входило в курс моей подготовки.

– Да, пожалуйста…

Думаю, что мысленно она сейчас улыбается, хотя внешне лицо ее выражает лишь сосредоточенность. Я тоже улыбаюсь, лицом этого никак не показывая. И в самом деле чувствую: канал устанавливается. Встал прочно. Сейчас она отключится. А я этого не позволю. На самом деле энергии у меня и так достаточно. Больше, чем у нее, потому что я вообще от природы более энергоемок. Вот моя соседка нахмурилась: чувствует, что происходит что-то не так. Закрыв глаза, концентрируется на нужных действиях. Но я уже успел перекрыть ее путь отключения. Я уже ворвался в нее – не так, правда, как ей хотелось. Прости, красавица, мы все-таки не союзники и вряд ли когда-нибудь станем ими.

Ее сопротивление моему вторжению ощутимо слабеет. Мне стало даже как-то неудобно: все-таки я совершаю насилие, хотя в уголовном праве подобные действия еще не получили такого признания.

Я в упор смотрел ей в глаза, и ясно было видно, как менялось их выражение: от уверенности – к сомнению, вот появился и страх…

– Что ты?.. – Ей уже трудно стало говорить.

– Я выкачаю тебя досуха! – немного угрозы не помешает. – Там, у себя, ты и на ноги встать не сможешь – и долго. Если только вообще очнешься.

Она прекрасно понимала, что это не пустая похвальба.

– Отпусти меня!.. – Это уже вопль отчаяния. – Тут нельзя так поступать!

– Это мое пространство, ты в него вторглась – значит, на тебя правила не распространяются. Могу сделать с тобою, что захочу. Могу и отпустить.

– Отпусти…

– Если ответишь на вопросы.

– На… какие?

Неужели решила, что может еще выбирать, на что отвечать, на что – нет?

– Где моя напарница?

– Она… на Главной базе.

– Координаты! И – что происходит на Ардиге? Главное! Быстро!

Но больше я не услыхал от нее ни слова. Веки опустились, закрывая ее глаза от моего требовательного взгляда. Вырубилась, понял я. Нет, не потому, что исчерпала всю свою энергию: я ее контролировал и этого себе не позволил бы. Она отключилась потому, что сделала соответствующее усилие. Хорошо известный способ уйти от неприятных вопросов, от любознательности дознавателей. Подготовка на хорошем современном уровне.

Похоже, мне надо возвращаться в реальный мир. Информации я получил немного, но все же больше нуля. Знаю хоть, что нужно искать. Но вот Лючана: я ведь действительно слышал ее. Но не видел и не вижу. А между тем голос ее мог донестись до меня только в случае, если она тоже оказалась в медитационном пространстве. Может быть, надо задержаться – и я найду ее сейчас же? А уж она объяснит мне, что нужно сделать, чтобы освободить ее и в настоящем мире. Введет в обстановку.

– Лючана! Люча-а!..

Молчание. Нет, искать ее придется все-таки там. Поэтому – ухожу.

Маха осталась в одиночестве. Думалось тяжело, в голове – вата. Пора возвращаться в реальность. Но что-то у нее оставалось тут несделанным. Хотя очень нужным. Именно тут.

Ах да. Ведь на это пространство защитный кокон не распространяется? Кажется, нет. Значит, можно попробовать сообщить… Обязательно нужно. И о том, что корабль захвачен неизвестными, и о том, что удалось неожиданно установить, где те пятнадцать человек…