Глава 20
АБИССАЛЬ
Гарри Ширер был так уверен в своих силах, что решил позабавиться, дав противнику шанс освободиться в открытом бою. Оказалось, генерал юстиции по праву носил звание чемпиона Канадской федерации по рукопашному бою, он и в самом деле был мастером боевых искусств. Кузьма понял это очень быстро, «улетев» в нокдаун при первом же стремительном выпаде Ширера.
Перед схваткой Ширер заставил его выбросить оружие и демонстративно положил на пол свой «универсал».
— Теперь мы в равных условиях, — сказал он насмешливым тоном. — От Оскара я слышал, ты хороший боец. Пройдешь меня, и я тебя пропущу к метро. Не пройдешь — не обессудь.
Кузьма, никогда прежде не решавший проблемы таким путем, замешкался и пропустил бросок противника, отозвавшийся в голове грохотом мощного удара. Пришел он в себя не сразу, обнаружив, что лежит на полу. Начал подниматься и получил еще один удар ногой в лицо, от которого перед глазами вспыхнул ослепительный свет и боль волной затопила сознание.
Однако Ширер рано праздновал победу, ударив ногой лежащего еще дважды — по ребрам и в висок. Посмотрел на распластавшееся тело противника, довольно улыбнулся.
— Оскар преувеличил твои возможности, малыш, — сказал он. — А жаль. Я даже не согрелся. Придется тебе разделить участь «крота».
Ширер нагнулся к лежащему неподалеку «универсалу», протянул к нему руку и боковым зрением заметил сзади какое-то движение. С оторопью оглянулся.
Его противник встал!
Вид Ромашина был страшен: разбитые в кровь губы и нос, царапина на лбу, кровоподтеки на виске и под глазом! И тем не менее он двигался и явно намеревался продолжить поединок.
— Ух ты, молодец какой! — восхитился Гарри. — Неужели тебе мало? Что ж, это даже интересно, давно не встречался с достойным противником. Давай, малыш, начи… — он не договорил.
Ромашин вдруг оказался рядом — словно владел телепортацией — и в голове Гарри Ширера взорвалась бомба.
Удар Кузьмы, действующего «на автопилоте», в бессознательном состоянии, был так силен, что представитель СЭКОНа отлетел в глубь коридора на несколько метров, плашмя упал на пол и затих. Сообразить, что произошло, он не успел.
Однако и Кузьма не смог воспользоваться плодами своей победы. Из лифта в десяти шагах от жилых отсеков появился Оскар Мехти и выстрелил в Ромашина из «универсала». Кузьма почувствовал тупой удар в спину, его снесло в конец коридора — Оскар стрелял гравитационными «пулями» — и впечатало в стену тамбура. Боли он даже не почувствовал, провалившись в беспамятство.
Сколько времени он провел без сознания, определить не удалось. Очнулся Кузьма от боли: ныли все суставы, болела грудная клетка, пульсировали огнем травмированные места, стреляло в висок, жгло губы и нос. Он попытался открыть глаза и зашипел сквозь зубы: показалось, веки покрыты коростой запекшейся крови и трескаются, отзываясь иглами боли.
— Слава богу, ожил, — донесся откуда-то издалека знакомый голос.
Кузьма разлепил веки и увидел над собой светящийся потолок. Скосил глаза — стена. Посмотрел в другую сторону и увидел лежащего в двух шагах от него Хасида. Безопасник был связан, а лицо его представляло собой кровавую маску. Один глаз совсем заплыл, второй лихорадочно поблескивал, губы походили на оладьи, нос распух.
— Что, не узнаешь? — подмигнул Хасид.
— Красавец… — прошептал Кузьма.
— Ты тоже хорош.
— Крепко нас отделали!
— Хорошо хоть в живых оставили.
Кузьма попробовал пошевелиться, застонал.
— Черт! У меня, кажется, все кости переломаны! Где это мы?
— Нас перенесли в зону отдыха. Там дальше бассейн и фитомодуль. Лежи, не шевелись, приходи в себя. Кстати, ты мог бы подлечиться и сам, без посторонней помощи, Керри разбудил твой псирезерв.
— Ты бы помалкивал о таких вещах.
— Не бойся, они отключили нас от интеркома и не слышат.
— Керри дал мне связь с воинской линией рода…
— Не только, каждый классный воин умел залечивать раны внутренним усилием. Попытайся, получится.
Кузьма промолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. Напрягаться не хотелось, боль блуждала по телу и отбивала охоту двигаться. Однако он заставил себя сосредоточиться на восприятии текущей по сосудам крови, воспринимая ее как живое существо, и вошел в нервную систему зондом сознания, проверяющим ее состояние.
Это получилось у него само собой, без особых усилий, будто Кузьма занимался самолечением всю жизнь, поэтому он уже не удивился своей способности погружаться во внутренний мир и быть там г о с п о д и н о м положения.
Через некоторое время он почувствовал, что может свободно дышать, не ощущая жжения в легких и боли в сломанных ребрах. Пошевелился, ожидая уколов боли в суставах, но особого дискомфорта и болезненных ощущений не было, организм немного очистил сам себя от шлаков, вспомнив опыт предков, и подкорректировал реакции нервной системы. Хотя сломанные ребра требовали все-таки квалифицированного вмешательства врачей.
— Ну как, полегчало? — поинтересовался Хасид, наблюдая за другом здоровым глазом.
— Как будто, — осторожно ответил Ромашин. — Лежать могу. Как ты думаешь, что они собираются делать?
— Я не думаю, я знаю. Они перепрограммировали Дэва таким образом, чтобы он в нужный момент по команде остановил реактор. Через час после этого защита отключится, и «крот» будет раздавлен вместе с «паньтао». И со всем содержимым. Естественно, к этому моменту никого из наших спутников на борту «крота» уже не будет.
— Думаешь, нас они тоже оставят здесь?
— Какой им смысл оставлять лишних свидетелей?
— Весело…
— Да уж!
Помолчали.
— Ты точно знаешь, что Беата, Андрей и Жан не в их команде?
Хасид отвернулся, сказал глухо:
— Беата хороший специалист, но, к сожалению, не боец… и слишком красивая женщина. Оскар с ней…
Кузьма скрипнул зубами.
— Ублюдок!
— Эй, полегче, теоретик, — раздался зловеще-веселый голос Оскара, и к лежащим подошел, картинно поигрывая ножом, младший Мехти. — Поаккуратнее в выражениях, язык отрежу.
Он осмотрел связанных пленников, удовлетворенно поцокал языком, присел на корточки над телом Кузьмы.
— Ох и живучий ты мужик, Ромашин! Я же угостил тебя пятигравитудным импульсом, такой любого размажет по стенке, а тебе хоть бы хны! Поделишься секретом?
Кузьма прицелился и плюнул.
Оскар отшатнулся, вытирая глаз, покачал головой со злобной усмешкой и что есть силы пнул Ромашина носком ботинка в бок. Затем начал избивать его ногами. Однако этого Кузьма уже не почувствовал, потеряв сознание от первого удара, который пришелся на сломанные ребра.
В себя он приходил долго, то выныривая из вихревой огненной пропасти, то погружаясь в нее с головой. Наконец очнулся, смутно улавливая какие-то странные звуки: резонирующие гулы разной тональности, визги, удары, гулкое бормотание, булькание и шипение. Сначала принял шумы за звуковую галлюцинацию, потом за толчки и шумы крови в ушах, однако вскоре понял, что эти звуки никакого отношения к его внутреннему состоянию (паршивое состояние, надо признаться, этот гад сломал по крайней мере еще пару ребер!) не имеют.
— Что… это? — вяло спросил Кузьма, не слыша своего голоса.
— Наконец-то! — раздался тихий голос Хасида. — Это с нами говорят недра солнышка. Кто-то в рубке включил нам сию музыку для устрашения. Ты выкарабкался? Какого фига тебе понадобилось дразнить его? А если бы он тебя прикончил?
— Все равно… жить осталось… недолго…
— Пока голову с плеч не сняли, сохраняется и шанс выкарабкаться. Знаешь, сколько ты провалялся без памяти, смельчак? Восемь часов! Я уже подумал, что… а помочь не могу, связали меня со знанием дела.
— Тебя же не били, как меня…
— Ну, это как сказать. — Хасид помолчал минуту. — Они сломали мне обе руки.
Кузьма вздрогнул, поворачивая голову к другу, сглотнул ком в горле, прошептал:
— Ты… серьезно?! За что?!
— Их было трое… Хесслер мертв… Лапарра, конечно, боец сильный, но Оскар ударил меня в спину…
— Меня тоже. О, черт! Я не знал… — Кузьмой овладело горькое чувство безнадежности. — Что же делать? Если мы не освободимся, они уничтожат «крот»!
— Лежи, лечись, береги силы и не провоцируй генерала Мехти на избиение, он и так не сильно тебя любит. Что-нибудь придумаем.
— Что? Кто нас освободит? Наверху никто не знает, что тут творится. И вообще: сколько у нас времени?
— Может, час, может, сутки…
— Я не о том. Как долго «крот» будет идти до цели?
— По моим расчетам, осталось два дня пути, но боюсь, до ядра мы не дойдем.
— Тогда нашим наверху останется только одно средство — «Потрясатель Мироздания». Хотя его применение чревато последствиями.
— Почему одно средство? — не согласился Хасид. — Разве наши не могут сделать еще одного «крота» и еще один «паньтао»? Время-то у нас еще есть. Слава аллаху, «огнетушитель» действует не мгновенно. Тот, что погасил солнце мантоптеров, работал десять лет.
— Перед тем как сбежать сюда, я разговаривал с оператором «Циклопа», и он сказал, что зона охлаждения в ядре Солнца расширяется с возрастающей скоростью. Реакции углеродно-азотного цикла в самом центре ядра уже перестали идти, диаметр этой зоны равен всего пятидесяти тысячам километров, на очереди слой протон-протонного цикла. И если…
— Понятно, можешь не терять времени на ликбез, я и сам понимаю, что может произойти. Значит, ты считаешь, что второй «крот» не успеет? Даже если он уже готов?
— Не знаю… не считал… мы идем уже шесть дней… и еще не дошли… Если бы там наверху был готов второй «крот» — это еще неделя, не меньше… но ведь у нас его нет!
Хасид помолчал.
— Разве дед тебе ничего не говорил?
— Нет. Что ты имеешь в виду?
Хасид снова притих, о чем-то размышляя.
— Правда, это уже не имеет значения…
— Что ты там бормочешь? — рассердился Кузьма, ощущая наплывающий звон в ушах.
— Наша экспедиция — не основная.
— А какая?
— Отвлекающий маневр для вскрытия сети агентуры Дьявола и отвлечения его основных сил. Альтернативный «крот» сейчас доделывается на заводах новых технологий по абсолютно секретной программе и скоро будет запущен в Солнце.
— Не может быть! — прошептал Кузьма.
— Может, — тихо возразил Хасид. — Извини, что я тебе этого не сказал — не имел права.
— Боже мой! Всего-навсего отвлекающий маневр!.. И какой ценой!..
— Это не самая страшная цена, дружище.
— Ах, дед, дед, — горько проговорил Кузьма, которому вдруг захотелось плакать. — Все знал и не сказал! Мне не сказал! Не поверил…
— Если бы он тебе не верил, не позволил бы сбежать сюда из клиники. Твоему деду тяжелее нас всех, вместе взятых. Он взвалил на свои плечи великую ответственность и за исход операции, и за войну с Дьяволом, и за нас с тобой. Я им восхищаюсь!
— А я люблю…
Кузьма закрыл глаза, ощущая очередное погружение в болото беспамятства, напрягся, пытаясь остановить падение в черную глубину, и это ему удалось. Тогда он начал медитировать, отстраиваться от шумов и ощущений, пока вокруг не выросли стены из приятного света и он не остался наедине с самим собой. Время замедлило свой ход… он уснул…
Очнулся Кузьма от пинка в бок и чьих-то громких голосов. Открыл глаза, чувствуя себя уже не столь погано, как раньше: медитативное самолечение дало положительный результат.
Рядом стоял Оскар с обычной издевательской ухмылкой на губах. Пнул Ромашина еще раз.
— Ну что, теоретик, не умер? Надо же. Ничего не хочешь мне сказать на прощание красивое? Чтобы я зарыдал?
Удар.
Кузьма стиснул зубы, чтобы не застонать от боли.
— Бить лежачего некрасиво, — тихо проговорил Хасид.
— Зато безопасно, — оскалился Оскар Мехти. — Молчи, полковник, не то сломаю тебе еще и челюсть, чтобы не вмешивался.
В коридоре появились еще двое: Лапарра и Ширер, который толкал впереди антиграв-платформу. Подойдя к пленникам, они сбросили на пол еще одного связанного человека. Его лицо представляло собой кровавое месиво и было неузнаваемым, и лишь по светлым волосам Кузьма узнал пилота.
— Он нам больше не понадобится, — спокойно сказал Лапарра, поймав взгляд Кузьмы. — Пусть побудет тут с вами… до конца.
— Мерзавец! — не выдержал физик.
Оскар ударил его по голове.
— Не надо, — остановил его дед Кати. — С них достаточно. Прощайте, парни, приятно было играть с вами, как с котятами. В этой жизни мы, наверное, уже не увидимся.
— Где Андрей? — негромко спросил Хасид.
— Он не выдержал… э-э, теста на целесообразность. Не захотел с нами сотрудничать.
— А Беата?
— Я оставлю ее тебе, — осклабился Оскар. — Хотя она уже не в той кондиции, что раньше.
— Обещаю, — сказал Хасид таким голосом, что Кузьму продрал мороз по коже, — обещаю, что найду тебя везде и убью!
Оскар бросился к безопаснику, но был снова остановлен Лапаррой.
— Уходим. Отсчет пошел.
— Я бы с удовольствием с тобой встретился, полковник, — с презрительной усмешкой сказал Мехти-младший, — но это, к сожалению, невозможно.
— Может быть, прямо сейчас? Ты здоров, сыт, силен, руки не поломаны, я пролежал здесь без еды и воды больше суток… Поединок будет честным. Или слабо?
Оскар снова шагнул к лежащему на боку Хасиду, но вдруг споткнулся, встретив взгляд его здорового глаза. Прошипел:
— Жаль, я не выбил тебе оба глаза!
— Время, — бросил Лапарра, направляясь к лифту.
— Эй, советник, — окликнул его Кузьма. — Неужели то, чем тебя купили, ценнее жизни твоей внучки? Вспомни: ты — бывший комиссар безопасности! Оскар и компания убили твоего сына и невестку!
— Во-первых, как человека ни воспитывай, — равнодушно оглянулся Лапарра, — он все равно хочет жить хорошо. Во-вторых, я не бывший комиссар и не дед твоей любимой девушки, а витс нового поколения. Ваш упрямый Ян Лапарра не подчинился кодированию, пришлось сканировать его мозг, память, психику и делать двойника. Таким образом, я просто его двойник, и, как понимаю, экзамен прошел успешно.
— А где настоящий Ян? — пробормотал ошеломленный Кузьма.
— В бункере под домом председателя СЭКОНа, коль уж вам так необходимо это знать. Только вряд ли он еще жив. Да и вам туда не добраться, мы сейчас взорвем обе кабины метро. Кстати, — псевдо-Лапарра перевел взгляд на Хасида. — Спасибо за информацию о втором «кроте». Хотя она нам уже не понадобится: он не успеет дойти до ядра Солнца, до того как сработает «огнетушитель».
Лапарра и молчавший Ширер скрылись за мембраной лифта.
Оскар вернулся, молча избил Хасида, так что тот потерял сознание, ударил пару раз Кузьму, вскинул руку и с улыбкой сказал:
— Адью, самоубийцы. Мы знали, что вы вернетесь, и хорошо подготовились. Жаль, что надо уходить, а то я бы с вами еще позабавлялся.
Он ушел.
— Ходя, — позвал Кузьма и услышал неровное дыхание очнувшегося товарища. — Ты жив?
— Еще не знаю, — прохрипел Хасид. — Вот гад, печень отбил… будь у меня пистолет, я бы влепил ему пощечину.
Кузьма оценил юмор ситуации, издал слабый смешок. Хохотнул и Хасид, но тут же зашипел от боли.
— Нам тоже пора выбираться отсюда.
— Похоже, он повредил тебе и голову, а не только печень. Как мы отсюда выберемся?
— Ты же теоретик, вот и думай.
Сквозь гул и шипение солнечных недр донесся отчетливый стеклянный треск. Пол под пленниками вздрогнул.
— Что это? — прислушался Кузьма.
— Метро… они ушли и взорвали метро.
— Зачем ты говорил мне о втором «кроте»? Ведь ясно же, что они нас прослушивали.
— Все нормально, — ухмыльнулся безопасник. — Они должны были услышать что-то важное, чтобы побыстрее смыться отсюда. Но все дело в том, что линия метро «крота» — векторная.
Кузьма с недоверием посмотрел на друга.
— Ты хочешь сказать…
— Наши переориентировали выход.
— Значит, все беглецы во главе с Лапаррой… с этим новым витсом попадут к нашим в руки?
— Надеюсь. Правда, нам с тобой от этого не легче. Реактор «крота» остановлен, пора приниматься за дело. Кстати, там ведь еще осталось «зеркало». Не могли бы мы уйти через него?
— Нет, — с сожалением вздохнул Кузьма. — «Зеркала» всего лишь временные петли и накопители информации. Хотя мы, может быть, открыли далеко не все их свойства. Но это уже другая история. Действительно, пора спасать экспедицию. Так как твои руки сломаны, я попробую развязать тебя, потом Жана, а там что-нибудь придумаем.
Кузьма с трудом подкатился к Хасиду, пристроился к нему таким образом, чтобы кисти рук приблизились к лодыжкам Хасида, стянутым особого рода эластичной лентой. Несколько минут пытался разорвать ленту, перегрызть ее зубами или стащить ее с ног друга, но не смог. Растянулся рядом, тяжело дыша.
— Не поддается, зараза! Нужен нож…
Корпус «крота» поколебал мощный толчок, который не смогли погасить даже инерционные поглотители. Кузьму, Хасида и пилота кинуло к закругленной стене помещения. Гулкий грохот донесся из недр аппарата.
— Дьявольщина! — скрипнул зубами Кузьма. — Что это еще за землетрясение?
— Абиссаль… мы вошли в солнечное ядро…
— Я не о звуках… Эй, Дэв, что случилось? Почему трясется «крот»?
Инк не ответил, продолжая транслировать в зону отдыха звуки солнечных недр, к которым добавились теперь басовитые шлепки и тонкие завывания.
— Дэв, скотина, ты же нас слышишь!
— Он не ответит, — не потерял хладнокровия Хасид. — Толчок, наверное, означает, что Дэв отключил бур. Теперь он начнет по очереди отключать все потребители, пока не закончится запас МК-батарей.
— Тогда нам пора петь за упокой!
— Подождите петь, — раздался осуждающий женский голос, и в коридор из лифта выбежала Катя Лапарра в комбинезоне спецназа, но с выключенной системой маскировки.
