ОБРИЗМЫ И НЕИЗМЫ

Они оказались на склоне одного из лунных кратеров.

Дарья тихо вскрикнула, цепляясь за Панова. К мгновенному преодолению космических пространств и смене тяготения она еще не привыкла.

Земля – четко видимый гладкий голубовато-зеленый шар со слегка размытым рисунком океанов и материков под легкими перьями и спиралями облаков – стояла в зените, окруженная гроздьями ярких звезд. Зрелище было красивым, захватывающим, но Стас им любовался не раз и поторопил замершую спутницу:

– Не увлекайся, то ли еще увидишь. Следующий волхварь-прыжок перенес их на Меркурий, под купол древней марсианской базы. Вид Солнца с расстояния всего в пятьдесят восемь миллионов километров напугал Дарью и одновременно заставил восхититься и ощутить зов кипящей огненной бездны, от которой невозможно было отвести глаз. Но и здесь Панов задерживаться не стал, перенеся девушку на Марс, затем на спутник Юпитера Ио, откуда они некоторое время любовались самой большой планетой Солнечной системы и ее пылевым кольцом, не столь грандиозным и впечатляющим, как у Сатурна, но тоже необыкновенно красивым.

После этого они посетили две луны Сатурна – Япет и Диону, спутник Нептуна Нереиду и Плутон, с поверхности которого Дарья смогла разглядеть массивную глыбу льда и снега – Харон, создающий впечатление, будто он вот-вот рухнет на голову.

И, наконец, Стас отчаянным усилием воли пробил барьер, отделяющий Солнечную систему от всего скопления регулюмов, и показал пораженной девушке восхитительную панораму Галактики, выйдя над ее звездной спиралью со стороны еще одного острова регулюмов – туманности Андромеды.

Наверное, он бы еще что-нибуль придумал, чтобы окончательно ошеломить свою спутницу, вцепившуюся в него изо всех сил, если бы не появление ужасающего воображение объекта – гигантской мохнатой «гусеницы», в которой он узнал центральный модуль Метакона. Но как бы хмель ни ударял в голову, Стас все еще соображал быстро и отреагировал на «всплытие» сверкающей, как друза драгоценных камней, «гусеницы» должным образом.

Через несколько мгновений они были уже на Земле, в квартире подруги Дианы, где все так же спокойно горел торшер, создавая уютный полумрак, и стрелки часов показывали все те же одиннадцать часов вечера с минутами. С момента их старта в космос здесь прошло всего несколько минут. Время на Земле текло медленнее, чем в других слоях Регулюма.

Глаза у Дарьи стали огромными, полными смятения и восхищения, она не спешила отцепляться от Стаса, словно он был единственной надежной опорой, и даже сам Стас, слегка протрезвевший, не торопил события, ожидая, что будет дальше, хотя близость девушки кружила голову, но в конце концов все же не утерпел, прижался губами к ее губам, затем стал целовать щеки, глаза, шею. «Реши правильно», – всплыли в памяти ее слова, но остановиться он уже не мог, это было выше его сил, он повлек слабо сопротивлявшуюся Дарью к тахте, пытаясь снять с нее куртку, затем блузку и брюки, и, лишь получив оглушительную пощечину, замер, ничего не понимая, отступил, осознал, где находится и что делает, увидел слезы в глазах девушки и протрезвел.

– Прости… – еле выговорил он непослушными губами и, спотыкаясь, побрел в ванную.

Включил воду, сунул голову под холодную струю и стоял так минуту, пока не посинел от холода. Затем насухо вытерся, разглядывая себя в зеркале, заметил красное пятно на щеке, усмехнулся. Сказал вслух:

– Ну что, герой-любовник? Получил удовлетворение? Решил, что все дозволено?

Отражение в зеркале сделало гримасу. Стас покачал головой.

– У тебя лицо оскорбленной бездарности, мой друг. Не можешь вести себя прилично, обходись без общества. Как там говорил классик? «Мне вполне хватает своего общества, а придет время – обойдусь и без него» .

Окончательно приведя себя в порядок, Стас, испытывая стеснение и стыд, проскользнул на кухню, краем глаза заметив, что Дарья сидит на диване, обхватив колени руками. Постоял у мойки, не зная, что предпринять, сделал гигантское усилие над собой и вернулся в комнату. Подошел к девушке, опустился перед ней на колени, склонив голову.

– Прости негодяя, Дашенька. Больше не повторится.

Тишина. Затем шорох. Легкие пальчики скользнули по волосам Станислава, погладили шею, дернули за ухо. Шепот раздался:

– Ты вел себя…

– Я знаю. Мне нельзя пить…

– У меня здесь никого нет, понимаешь? Родители остались… там… и ты еще… я тебя почти не знаю…

Стас прижался запылавшим лицом к коленям девушки, хотел дать клятву, что никогда ее не обидит, но пальцы Даши продолжали бродить по его волосам, и слова не шли на язык, и было удивительно хорошо сидеть вот так перед любимой, прижимаясь лбом к ногам, чувствовать ее тепло, чудесный запах молодого, сильного, желанного тела и ни о чем не думать…

Стаса дернули за ухо еще раз. Он очнулся от приятных грез.

– Кто-то обещал мне кофе, – капризным тоном сказала Дарья.

Стас вскочил, поцеловал ее ладонь, бросился на кухню, вернулся, еще раз поцеловал девушку – уже в губы, так что она не успела отреагировать, и вылетел из комнаты.

Вскоре они пили кофе со сливками, обретя былую легкость разговора и отношений. Дарья вела себя, будто ничего не произошло, Стас успокоился, хотя на душе скребли кошки, и он совершенно не представлял себе, как сложится в дальнейшем их судьба.

Спать легли в начале первого ночи: Дарья на тахте за шторами, образовывающими нечто вроде алькова, Стас на диване. Уснул он, конечно, не скоро, стараясь не ворочаться и не мешать сну Дарьи. А под утро проснулся от жгучего прикосновения ее тела. Она пришла к нему сама, ни слова не говоря, легла рядом, и он, пугаясь этого неожиданного подарка, с минуту лежал не дыша, потом потянулся к ней, дотронулся рукой до вздрогнувшей обнаженной груди, не встретил сопротивления и ни о чем уже больше не думал…

Диана разбудила их, уснувших буквально перед ее приходом, в половине десятого; у нее был ключ, и дверь она открыла сама. Глянула на обнявшихся под простынею молодых людей, не слишком уж и смутившихся ситуацией, улыбнулась и ушла на кухню, откуда прилетел ее ворчливый голос:

– Вставайте, пора за работу. Я вам кофе сварю. Яичницу будете?

– Будем, – ответил Стас за двоих. Откинул простыню, встретил затуманенный взгляд Дарьи.

– Мы действительно вместе или я сплю?

– Тогда мы спим оба. Кто-то сказал: в жизни каждой женщины наступает момент, когда она глупеет.

– Ты жалеешь о…

Она прижала к губам Стаса ладошку.

– Выслушай. Я хотела сказать, что в жизни женщины бывают и такие моменты, когда она умнеет. Считай, что я пережила один из них. Обещай мне, что таких моментов будет много.

– Обещаю! – торжественно поклялся Стас.

– Тогда пошли в душ.

Они побежали в ванную комнату, не стыдясь наготы, отпихивая друг друга, дурачась, брызгаясь водой, целуясь и обнимаясь, и прошло довольно много времени, прежде чем они успокоились и появились в комнате одетыми, где их ждали дымящаяся, аппетитно пахнущая яичница и кофе.

– Есть новости, – сказала Диана, вид которой чем-то привлек Стаса.

Он внимательно посмотрел на бывшую «волчицу» и вдруг понял, что у нее тоже была ночь узнавания и любви. Вадим явно повел себя как мужчина, и ей это понравилось. Хотя, впрочем, это слово едва ли отражало состояние девушки, мечтавшей о встрече с любимым человеком двадцать лет.

– Мы с Димой… э-э, с Вадимом долго думали, – легкая заминка, Диана слегка покраснела, – каким образом можно уничтожить стратегал, и вот что придумали. В свое время я хорошо порылась в банках данных СТАБСа и нашла любопытную информацию о покорении космических пространств Солнечной системы первыми равновесниками. Не все они овладели тхабс-методом квантового перехода и сначала пытались изучать Систему с помощью космических кораблей. Так вот, смею вас уверить, что многие спутники планет на самом деле являются космическими кораблями, нашедшими пристанище на устойчивых орбитах. Это земная Луна, это марсианские Фобос и Деймос, юпитерианская Амальтея и сатурнийская Тефия. Возможно, даже Меркурий – звездолет, уж очень он массивен для своего небольшого объема. На них уранийцы и нептунийцы в свое время даже пытались пробиться за пределы Регулюма. Уж не помню, удалось ли им это сделать. Суть не в этом.

Стас, получивший сходную информацию в эйконале инбы Цальга, посмотрел на Дарью, но та не выразила особого удивления, словно не поняла, о чем идет речь.

– Допустим, и что из этого следует?

– Вряд ли стратегал можно уничтожить каким-либо видом оружия, даже атомной бомбой, его защита этого наверняка не допустит. Но вот если на базу, где он установлен, грохнется астероид…

– Фобос!

– Или Деймос. Если направить эту глыбу металла и камня на Марс, едва ли защита стратегала справится с ударом. Можно будет свалить туда же еще пару спутников для верности.

Стас с восхищением покрутил головой.

– Эта идея родилась у вас после долгих ночных бдений? Поздравляю.

Диана нахмурилась.

– Не понимаю твоего тона.

– А ты не лезь в бутылку. Идея действительно хорошая, и держу пари, что пришла она в голову именно тебе, а не Вадиму. Кстати, где он?

– Ждет во дворе. Он спец и способен оценить, следят за домом или нет. Значит, предложение тебе понравилось?

– Бесспорно – супер! Теперь только надо найти инструкции по управлению космическими кораблями древних негуманоидов. Кстати, чьи они? Я имею в виду Фобос и Деймос.

– Принадлежали еще уранийцам, но потом марсиане забрали их себе, отремонтировали, приспособили для своих нужд, да так и оставили на орбите вокруг Марса.

– Но они же не похожи на космические корабли, – несмело проговорила Дарья.

– Их не строили, – вспомнил Стас, – а выращивали, как кристаллы. Первоначальная их форма была близка к овальной или сферической. Они болтаются в космосе десятки миллионов лет, подвергались метеоритной бомбардировке множество раз, поэтому сами теперь выглядят как астероиды или осколки планет.

– Итак, принимаем эту идею за основу?

– Принимать-то принимаем, но все же прежде надо найти способ направить Фобос в нужную точку на Марсе.

– А вот это уже твоя забота. Ты у нас не только абсолютник, но и хранитель Знаний Бездн. Покопайся в своей черепушке и реши проблему.

Стас в задумчивости раскрошил бутерброд, потом под взглядами двух женщин аккуратно ссыпал крошки в ладонь, проглотил и запил глотком кофе.

– Хорошо, я попытаюсь. Хотя открытий не обещаю.

Женщины переглянулись. Диана подмигнула Дарье:

– Это называется: он покончил с собой в целях самообороны.

Они засмеялись. Станислав сделал независимый вид.

– И нечего ржать! Я знаю, как передать маршалессе информацию о стратегале и код доступа. Которого у нас, между прочим, еще нет.

– Пароль связи со стратегалом должен быть в эйконале инбы, пошуруди в своей памяти. И как же мы передадим жене эвменарха пакет информации?

– Мы знаем, где она живет, где работает и где отдыхает. Надо подловить момент, когда маршалесса останется одна, и я появлюсь перед ней как чертик из коробки.

– Псих! – прокомментировала Диана предложение. – Даже если тебе удастся это сделать, она не поверит.

– Надо, чтобы поверила. Я соответствующим образом загримируюсь и предстану перед ней в образе беглеца, за которым гонится чистильщик СТАБСа. Она поверит. Кстати, ты могла бы сыграть роль чисбы.

Диана скептически подняла бровь, задумалась, забыв о кофе. Призналась наконец:

– Идея мне нравится, но ее надо тщательно обдумать. Ошибки исключены, второй раз подобраться к Хайруллиной нам не дадут.

– Тогда давайте думать.

– Нет, позже. – Диана очнулась, допила кофе. – Мы с капитаном посетим одно заведение в столице и к обеду будем здесь. Вы же пока никуда не высовывайтесь, особенно в космос, не забывайте, что по нашим следам идут ликвидаторы СТАБСа и Метакона.

Стас и Дарья переглянулись, но Диана была уже в дверях и не заметила.

– М-да! – произнес Станислав смущенно. – Я вчера, кажется, перебрал шампанского, потерял голову и забыл об осторожности. Но уж очень хотелось произвести на тебя впечатление…

– Ты своего добился, – тихо рассмеялась Дарья. – До сих пор в душе все сверкает и дымится. Я никогда не мечтала побывать в космосе, увидеть Землю со стороны, а тем более Галактику.

– Дай бог, чтобы нас не вычислили, – вздохнул Стас. – Чем будем заниматься до обеда? Может быть, погуляем на природе? Солнышко на дворе.

– Диана же запретила.

– Она мне не командир.

– Но ведь нас действительно могут увидеть эти ваши ужасные… чисбы! К тому же ты хотел попробовать поворошить память.

– Легко сказать – поворошить… – проворчал Стас, вставая и наклоняясь к девушке, чтобы ее поцеловать, но она прижала к его губам пальцы, и он подчинился. – Ладно, уступаю силе. Подстрахуй меня во время сеанса.

– Как?

– Если увидишь, что я холодею, – постучи по голове, – пошутил Стас. – А если серьезно, наблюдай за мной и, если почувствуешь неладное, как-нибудь докричись до моего сознания. В крайнем случае облей водой.

Он уселся в кресло, расслабился. Дарья села напротив на диван, потом соскочила, быстро поцеловала и вернулась обратно.

– Теперь начинай.

Стас благодарно улыбнулся, закрыл глаза, сосредоточился на своей чувственной сфере и вошел в себя, в свою пси-сферу, как в знакомую лишь по чужим рассказам пещеру сокровищ.

Этот «полет» по внутреннему «пси-космосу» отличался от прежних большей свободой и меньшими затратами нервной энергии. Стас уже научился проникать в темные области чужой информации и переводить ее на родной язык образов и понятий. Вытащив из нерасшифрованных остатков эйконала инбы нужные сведения, он даже рискнул забраться в дебри Знаний Бездн и проблуждал там целую вечность, обдираясь об острые иглы и сучья невообразимо жгучей и кусачей информации, едва не заблудившись в лабиринтах чужих формул и законов, пока не почувствовал пронзивший его электрический разряд, сопровождавшийся притоком сил. Затем он услышал зовущий его тонкий голосок. Остановился, прислушиваясь, впитывая тепло, испуг и нежность проникшего в сознание эмоционального потока, и заставил свое помутившееся «я» вернуться. Из себя в себя. Из глубин подсознания в область рассудка.

Окончательно он пришел в чувство через час, ощущая блаженство от прикосновений Дарьи: она делала ему массаж головы и шеи, протирала лицо и грудь влажным полотенцем и снова гладила кожу на затылке удивительно чуткими и ласковыми пальцами.

– Где я? – проговорил он слабым голосом, делая вид, что ему совсем плохо.

– На диване, – раздался чей-то насмешливый голос.

Стас открыл глаза и увидел расхаживающую по комнате Диану. Вадим сидел за столом и сосредоточенно раскладывал карточный пасьянс, изредка вскидывая глаза на лежащего Панова.

– Я же сидел в кресле…

– Пришлось сделать тебе успокаивающий укол, сердце работало как пулемет. Знаешь, сколько ты отсутствовал?

– Сколько?

– Три с половиной часа! Хорошо еще, Дарья догадалась мне позвонить.

– В рельс, что ли? – пошутил Стас. – Или она знала номер твоего телекома?

– Она позвонила домой, мама нашла отца… Короче, мы здесь. Как чувствуешь себя, герой?

– Как отбивная на сковородке. В принципе нормально, только голова чешется… там, внутри, под черепом. Странное ощущение.

– Удалось путешествие?

– Космическими кораблями типа Фобоса можно управлять из любой точки. Активируешь компьютер – а он сам и есть компьютер с кристаллической основой, создаешь зону управления из конформно изменяющегося материала корабля – хоть в виде рубки самолета или ракеты, хоть в виде кровати – и мысленно ведешь корабль в нужном направлении. Одно лишь непременное условие: надо все время находиться на борту корабля. Автоматически – без экипажа – они не летают.

– Почему? – удивился Вадим.

– Это связано с этикой взаимоотношений древних уранийцев, сделавших корабли. Я до конца не разобрался, что к чему, логика негуманоидов мне по-прежнему недоступна.

– Что ты узнал еще? – требовательно спросила Диана. – Даша, оставь его, иначе он будет не в состоянии адекватно воспринимать действительность.

Дарья, покраснев, отодвинулась.

Станислав сел, застегнул на груди рубашку.

– Я знаю пароль, открывающий систему стратегала, но…

– Что еще?

– Инициация пароля означает прямое подключение к нему мозга оператора. Плутонийцы были растениями, как известно, им такое подключение повредить не могло, а вот человеку…

– Понятно. Я же говорила, что маршалесса не сможет управлять стратегалом.

– Каким же образом им управляет фундатор? – осведомился Вадим. – Он-то гуманоид, существо биологическое?

В комнате стало тихо.

– Ну, а ты что скажешь? – посмотрела на Стаса Диана.

– Возможно создание периферии связи, – нехотя сказал Стас. – Скорее всего фундатор пользуется стратегалом не напрямую, а через такое устройство.

– Тогда им сможет командовать и старуха, – хмыкнул Вадим.

– Не успеет, – отрезала Диана. – Надо рассчитать все таким образом, чтобы уничтожить их вместе.

Все замолчали, оценивая предложение. Наконец Стас хмуро проговорил:

– Давайте готовить материалы для маршалессы. Мне почему-то кажется, что мы чего-то не учитываем.

– Чего?

– Не знаю, потому и мучаюсь.

– Но ты точно сможешь управлять Фобосом и запустить его в нужный район Марса?

– Я еще не водил космические корабли, – огрызнулся Стас. – Буду постигать искусство управления на ходу.

– Что ж, нам ничего не остается, как надеяться на твое «буду постигать».

– Подождите, я чего-то не понимаю, – остановил их Вадим. – Насколько мне известно, фундатор живет в прошлом и контролирует Солнечную систему оттуда, свободно преодолевая время. Так? Но, значит, и стратегал тоже находится в прошлом, на т о м Марсе? Как же мы его уничтожим здесь?

– Неважно, где он установлен, – буркнул потерявший настроение Стас. – Он стоит там всегда. В любой момент времени. Но если мы уничтожим его сейчас, он перестанет функционировать именно с этого момента времени. Вот если пробраться в прошлое и уничтожить его там…

– Реальность изменится с момента уничтожения.

– Хватит разглагольствовать, мужчины, – рассердилась Диана. – Время не ждет. Что бы вы обо мне ни думали, но я хочу остановить эту сумасшедшую бабу и этот процесс… – Она замолчала.

Вадим и Стас посмотрели на нее с недоумением.

– Какой процесс?

– Разбалансировки бытия. Несмотря на усилия Равновесий держать баланс, связность системы падает, началась свертка цивилизации по всем параметрам, особенно – в социально-биологической сфере. Тенденция такова, что к середине двадцать первого века на Земле будет жить общество больных, злобных, озверелых и сумасшедших… – Она махнула рукой, с явным трудом останавливая язык. – Война восемьдесят девятого – не первая ядерная война на Земле, в «хрономогилы» уже были сброшены варианты сорок пятого и шестьдесят второго годов. Но стратегал не успокоится, пока не свернет Регулюм. Если мы не уничтожим его, Солнечной системе конец.

Мужчины с оторопью и Дарья с ужасом молча смотрели на бывшую «волчицу», не понимая ее горячности.

Диана усмехнулась.

– Что вы на меня уставились? Думаете, свихнулась?

– Откуда ты знаешь о… процессе? – нарушил молчание Вадим.

– Он не единственный, кто беседовал с агентами Метакона, – кивнула Диана на Стаса. – Я тоже встречалась с одним из них. Ну, вопросы еще есть? Или все-таки займемся делом? Вопросов больше не оказалось.

Через полчаса они разработали план действий, распределили обязанности и приступили к подготовке операции. К шести часам вечера Стас был готов к контакту с маршалессой, превращенный гримом и нарядом в оборванного, грязного, израненного беглеца, преследуемого чистильщиком СТАБСа.

В этот же день встретиться с Сабирой Маратовной Хайруллиной не удалось. Уследить за будущей маршалессой, не имея сети наблюдателей, было трудно, и даже коллега Дианы по СТАБСу, римба Стирес, такой же человек, как и она, дежуривший на мониторе визуального контроля, не смог помочь «агенту Ди». Он вывел Диану, а через нее – Стаса на жену эвменарха только на следующий день, точнее, ранним утром, когда Сабира Маратовна купалась в одиночестве в бассейне с подогреваемой морской водой на своей вилле на Кипре, под Лимассолом.

В Костроме было восемь часов утра, на Кипре – семь, жена эвменарха вставала рано и, как правило, начинала рабочий день с купания – либо в море, либо во фьорде возле Стокгольма, где жил Юхамма, либо в бассейне. Причем она предпочитала принимать водные процедуры одна, что сыграло на руку самодеятельным равновесникам.

Стас появился возле бассейна в тот момент, когда Сабира Маратовна взялась за никелированные поручни лесенки, чтобы вылезти на кафельный бордюр, где ее ждала служанка с махровым халатом лимонного цвета. При виде одетого в лохмотья, окровавленного мужчины она выронила халат. Сабира Маратовна, совершенно голая, замерла, разглядывая нежданного гостя, и у Стаса мелькнула мысль, что она сейчас исчезнет, уйдет волхварем в другой слой Регулюма или же позовет охрану. Однако любопытство пересилило, будущая руководительница Равновесия (никакая не старуха, а очень даже стройная и красивая женщина) оценила «замученный» камуфляж гостя и осталась. Подобрала халат, хладнокровно накинула его на себя, спросила резко на английском:

– Кто вы?

– Помоги… – прохрипел Стас также по-английски. – Я инба Гримблат… за мной гонится… чистильщик баланса…

– Какого дьявола?! – удивилась женщина, поглядела на застывшую столбом темнокожую служанку. – Зови стражу!

– Не надо… стражу… – умоляюще вытянул руку Стас, падая на колени. – Я… уйду сам… спрячь меня… ты можешь…

– С какой стати? Откуда ты знаешь, что я могу, а что нет?

– Ты Сабира Хайруллина… жена эвменарха… – на измазанном копотью и кровью лице Стаса появилась кривая усмешка. – Я инспектор баланса… знаю… СТАБС не ошибается… укрой меня.

– Чем докажешь? – В руке женщины вдруг появился длиннер.

Стас вспыхнул, и дистанционный электрошокер вылетел из руки Хайруллиной, плюхнулся в бассейн. Женщина отшатнулась, глаза ее сузились.

– Впечатляет. Почему за тобой гонится инспектор СТАБСа? Ты же сам инспектор.

– Я получил… несанкционированный доступ… к стратегалу… умоляю! Он уже близко! Потом объяснимся…

– Ты получил доступ к стратегалу Равновесия?

– СТАБСа… быстрее… я отблагодарю…

– Мне нужен код! Давай его мне, и я тебя спрячу.

– Но как я…

– Код!

Стас пошатнулся, закатывая глаза, но удержался, вытянул вперед ладонь и снова вспыхнул. На ладони проявилась небольшая, отсвечивающая перламутром дискета.

– Пообещай… – договорить Панов не успел, во дворе виллы с волной холода появился гигант в «латах» – чистильщик СТАБСа в исполнении Дианы.

Стас вскочил на ноги, роняя дискету. Диана-»чисба» выстрелила в него из длиннера, голубая молния разряда вонзилась в грудь Панова (защищенную универмом, настроенным заранее), и он исчез. Гигант-»чисба» посмотрел на Сабиру Маратовну тремя светящимися зелеными глазами, покосился на вбегающих во двор охранников, проговорил гулким басом по-арабски:

– Забудь! Достану везде! – и тоже исчез.

Жемчужно-перламутровый диск с кодом доступа остался лежать на песке у бассейна. Сабира Маратовна, помедлив немного, бросилась к нему и подняла.

Все участники операции собрались в том же месте, на квартире у подруги Дианы, сразу после похода Стаса и девушки к жене эвменарха. Невозможно было удержаться от улыбки при виде «израненного» беглеца Панова, однако даже Вадим не решился пошутить в его адрес, и, когда Стас вымылся и переоделся, а Диана сняла с себя «доспехи чисбы», они принялись сосредоточенно пить чай, приготовленный Дарьей.

– Как ты думаешь, она поверила? – нарушил наконец молчание Стас.

– Должна, – отозвалась Диана. – По-моему, мы сыграли великолепно.

– Даже слишком, – раздался чей-то густой вибрирующий голос (говорили по-русски), и в комнате объявился трехметровый гигант – комба Оллер-Бат собственной персоной, вооруженный «крокодильей мордой» на рукояти – вакуумным преобразователем под названием «вепрь». – Не двигаться! – Он направил оружие на Дарью. – Эта девушка не абсолютник и уйти через барьер не сможет. Сидите спокойно и выслушайте предложение. Пьющие чай за столом обменялись взглядами.

– Как он нас вычислил? – осведомился Вадим хладнокровно.

Правая рука фундатора усмехнулся почти по-человечески, три глаза его стали на мгновение чисто голубыми и снова позеленели.

– Вы заставили нас побегать за вами, надо признаться. Если бы агент Ди не потревожила римбу Стиреса, нам еще пришлось бы искать вас по Системе какое-то время.

– Чего ты хочешь? – резко спросила Диана.

– Мне нужна ты и этот человек. – Комба кивнул на Стаса. – Фундатор приказал доставить вас живыми или мертвыми. Лучше, конечно, живыми. Но я свободен в выборе. Вы мне симпатичны, и я предлагаю вам пойти со мной с миром. Так что, господа анархисты, вы арестованы. Если не станете сопротивляться, я сохраню вам жизнь. Идет?

– Как благородно! – скривила губы Диана. – А своей жизнью ты разве не дорожишь, комиссар?

– Мое время прошло, – проговорил Оллер-Бат. – Я давно умер – миллион лет назад, если сопоставлять эпохи. Хотя жить еще буду.

– Вряд ли, – тем же тоном проговорила Диана, и Стас понял, что она отвлекает внимание комбы. Правда, конституция атлантов была такова, что они не имели бинокулярного зрения, каждый их глаз имел свой канал обработки информации и мог быть направлен на другой предмет независимо от двух других. Три глаза Оллер-Бата в данный момент фиксировали положение трех главных членов группы: Стаса, Вадима и Дианы, – поэтому отвлечь его внимание казалось делом безнадежным. И все же Диана не сдавалась.

– Посмотри на мои руки, коллега, – продолжала она; одна ее рука действительно лежала на колене под столом и не была видна комбе. – Ствол фазера направлен прямо тебе в живот.

Глаза Оллер-Бата снова поголубели, стали твердыми. Он сосредоточился на сканировании пространства в поисках угрозы. Дальнейшее произошло в течение одной-двух секунд.

Дарья, сидевшая ни жива ни мертва, сообразила, что надо делать, и одним гибким движением сползла под стол. Вадим одновременно с ней метнул в комбу столовый нож и прянул в сторону. И в то же мгновение Стас достиг необходимой концентрации воли и вспыхнул!

Оллер-Бат отбил нож Вадима, повел «крокодильей мордой» в сторону Дарьи, потом Вадима, Дианы – и не успел отреагировать на выпад Стаса. Вакуумпреобразователь вылетел из его рук и оказался у Дианы. Еще через мгновение комиссар СТАБСа исчез.

Все замерли, глядя на то место, где он стоял, разом задвигались, зашумели, но тут же умолкли.

– А теперь ходу отсюда! – сказала озабоченная Диана. – Он сейчас приведет всю свою свору.

– Куда теперь? – спокойно сказал Вадим, разглядывая удивительной формы оружие в руках девушки. – Ну и машина! Как называется?

– «Вепрь».

– А похожа на рыло аллигатора. Как она действует?

– Еще увидишь. Стас, твое решение?

– На Фобос! Там они нас искать не догадаются.

– А как же маршалесса?

– Что-нибудь придумаем. Она уже наверняка там, возле стратегала.

– Тогда уходим. Только соберем одежду и еду.

Они бросились на кухню, набили продуктами сумку, похватали одежду, и Стас перенес всех на спутник Марса, носивший имя спутника бога войны – Фобос , спутник Марса, открыт в 1877 г.>.

Долго любоваться панорамой Красной планеты с высоты примерно десяти тысяч километров им не пришлось. Дарья плохо переносила невесомость (сила тяжести на Фобосе была слабее земной в десять тысяч раз), а оставаться на поверхности спутника не хотелось никому. Казалось, они видны отовсюду, со всех сторон, и абсолютно беззащитны.

Сразу после перехода на Фобос Панов сосредоточил внимание на развертке необходимых для выполнения задачи участков Знаний Бездн, ощупал базальтовый массив спутника, достигавшего в поперечнике двадцати шести километров, своим внутренним пси-радаром и включил активацию спящего кристалло-компьютера древнего космического корабля.

Поверхность Фобоса, напоминающая лунную – со множеством впадин, трещин, ям, кратеров, ребер и горок, а некоторые из них достигали полукилометровой высоты, – словно вскипела. Дно кратера, на валу которого высадилась группа, вдруг взметнулось вверх столбом сверкающего кристаллического порошка и превратилось в стекловидный купол матово-белого цвета. В его боку у основания образовалось круглое отверстие. Стас прыгнул вниз, увлекая за собой вскрикнувшую от испуга Дарью. За ним то же самое проделали и Диана с Вадимом.

Они оказались внутри блестящего, бликующего жемчугом, стеклянистого грота с четырьмя возвышениями по центру, напоминавшими колоссальные кресла. Впрочем, возвышения и в самом деле представляли собой кресла, разве что несколько иного масштаба: в каждом из них свободно могла расположиться вся команда Панова. Проснувшаяся автоматика древнего звездолета послушно выполнила мысленный приказ Станислава, не слишком точно представлявшего, что ему нужно и каких размеров. Правда, он тут же исправил положение, и одно из гигантских кресел превратилось в четыре поменьше, под фигуры людей, а внутри помещения появилась годная для дыхания атмосфера.

– Располагайтесь, – кивнул Стас на гладкие, действительно похожие на стеклянные, сиденья.

Однако сделать это оказалось непросто в условиях сверхмалой силы тяжести, и ему пришлось помогать Дарье, борющейся с дурнотой, и Вадиму, красному от усилий сохранить равновесие, прежде чем все наконец расселись по холодным, не имеющим острых углов тронам. Стас приказал компьютеру вырастить ручки, за которые можно было держаться, чтобы постоянно не парить над сиденьями, попросил повысить температуру кресел до двадцати градусов Цельсия и соорудить экран для визуального наблюдения за пространством.

Экран появился тотчас же: часть полусферы грота перед сидящими людьми изменила цвета на черный, затем, пробежав чуть ли не весь спектр от фиолетового до бордового, вернулась к зеленой полосе – экран подстраивался к человеческому зрению – и стала прозрачной. Грот заполнил ровный оранжевый свет Марса, загородившего чуть ли не всю полусферу обзора.

– Мне нужны координаты точки падения, – сказал Стас; лоб его заблестел от пота, он терял много энергии.

– Пусть выведет на экран карту Марса, – отозвалась Диана. – Я покажу.

Часть изображения планеты закрыл черный квадрат, на нем проявилось красное пятно, превратилось в рельефную карту Марса, мало чем отличимую от самой планеты.

– Поверни к нам северным полюсом.

Картина кратеров и разломов поверхности Марса изменилась, приобрела белесый оттенок – это показалась Северная полярная шапка, состоящая преимущественно из водяного льда толщиной на макушке до трех километров.

– Вон там, ниже границы льдов! Кратер видишь? С центральной горкой алого цвета? Подземный зал стратегала под ним.

Стас кивнул. Указанный Дианой кратер засветился чуть ярче, его накрыло перекрестие визира. Компьютер звездолета уранийцев начал прицеливание, чтобы направить корабль туда, куда ему приказывал нынешний хозяин.

И в это время с гулким хлопком и волной холода в гроте между экраном и сидящими людьми возникла странная пятиметровая фигура, сотканная из языков огня: не то человек с головой дракона, не то дракон с ногами человека. Воздух под куполом грота загустел, стал плотным, как желе, не позволяя людям даже пошевелиться. Поэтому Диана не смогла поднять «крокодилью морду» вакуумпреобразователя, лежащего у нее на коленях, и направить на пришельца. Лишь Стас, защищенный универмом, мог двигаться, но оружия у него не было. Если не считать таковым возможности абсолютника.

Языки огня, из которых складывалось тело существа, слегка успокоились, драконья морда изменила очертания, сквозь нее проглянуло плывущее огненное человеческое лицо. Под черепом Станислава раздался хрипящий, посвистывающий басовитый голос – существо заговорило:

«Ты оказался смелее, чем я думал, землянин».

«Кто ты?» – угрюмо спросил Стас на том же пси-языке.

«Мы уже встречались, я ИЗАР».

«Ты все-таки догнал меня…»

«Стало любопытно, на чем ты остановишься. Я не ожидал такой прыти от человека, никогда не планировавшего стать на путь воина».

«Ну и что теперь? Ты меня… нейтрализуешь?»

«Передо мной не стоит такая цель. Ты свободен в своих поступках».

«Ты меня… отпускаешь?!»

«Прощай, невыключенный».

«Постой!.. ничего не понимаю… хотя потом… ответь на один вопрос, если сможешь».

«Слушаю, землянин».

«Что произойдет в середине двадцать первого века? Почему фундатор СТАБСа послал меня на разведку, чтобы я выяснил причины блокирования будущего?»

«Ваш Регулюм превысил порог устойчивости для закрытых систем, и геном Регулюма дал команду свертки цивилизации. У вас нет будущего, землянин».

«Но как же… не может быть! – растерялся Стас. – В Знаниях Бездн об этом ничего не сказано…»

«Знания Бездн реагируют на изменение реальности, как и вся Вселенная, – в момент самого изменения, а оно еще не произошло».

«Выходит, у нас есть шанс?»

«Не думаю. Стратегал уже дважды давал команды на свертку Регулюма – в тысяча девятьсот сорок пятом и тысяча девятьсот шестьдесят втором году, но вашим службам Равновесия удалось сбросить эти варианты реальности в «хрономогилы». Третьего шанса не будет».

«Однако, насколько я знаю, война хоть и начнется в восемьдесят девятом, и этот вариант удастся сбросить…»

«Свертка цивилизации не обязательно должна быть мгновенной. После восемьдесят девятого года количество войн резко возросло, усилились тенденции разрушения культур, созданных ценностей, снизился уровень морали, количество рождающихся больных детей достигло критического уровня, так называемый технический прогресс увеличил количество шизоидов…»

«Знаю, сам сталкивался. Овладение навыками работы на компьютере не коррелируется с ростом интеллекта и образования. Но неужели все это – следствие команд, посылаемых стратегалом?»

«Ответь на свои вопросы сам, землянин. Прощай».

И огненного человека-дракона не стало.

Сила, удерживающая людей на месте, исчезла. Они задвигались, забыв о почти полной невесомости в зале, заговорили все разом и умолкли.

– Кто это был? – спросила Дарья в наступившей тишине.

– ИЗАР, – ответил Стас, пытавшийся снова наладить связь с компьютером корабля. – Инспектор Закона.

– И он нас отпустил?! – опомнилась Диана. – Что ты ему сказал?!

– Смотрите! – вдруг воскликнул Вадим.

Темная тень на мгновение закрыла лик Марса, и тотчас же в десятке километров от Фобоса появились (выскочили из ниоткуда) несколько бликующих металлом тел, похожих на обросшие щетиной трезубцы. Они разошлись веером, устремились к Фобосу, начавшему снижение, и выпустили ослепительно голубые лучи, вонзившиеся в тело древнего звездолета. Фобос вздрогнул.

– Нас атакуют! – ахнула Диана. – Это патрули СТАБСа!

Станислав не ответил, прислушиваясь к чему-то, глаза его загорелись угрожающим огнем.

Патрульные корабли СТАБСа снова открыли стрельбу по бывшему спутнику Марса из неведомого оружия, но компьютер звездолета, очевидно, включил защиту, отбившую лучи, а затем ответил. На месте атакующих трезубцев вспыхнули облачка багрового пламени и погасли.

– Здорово! – сказал Вадим, посмотрев на друга с уважением. – Оказывается, мы не беззащитны?

Дарья, забывшись, захлопала в ладоши и едва успела схватиться за ручки кресла, чтобы не всплыть в воздух.

Но атака чужих кораблей была только прелюдией к дальнейшему спектаклю. Аналитики СТАБСа вычислили ситуацию, и фундатор, контролирующий прошлое на двести миллионов лет и будущее – до середины двадцать первого века, осознавший опасность, принял меры для отражения угрозы из космоса, применяя один за другим варианты коррекции реальности.

Сначала он включил хроноген на локальный десятиминутный возврат всех орбитальных объектов Марса, и люди оказались на поверхности Фобоса, под прицелом вакуумпреобразователей, которые держали в руках двое чистильщиков. Однако Стас был начеку и вернул всех обратно под купол рубки управления до того, как чисбы открыли огонь.

Затем произошел более глубокий сброс реальности – уже на полчаса, и четверка оказалась в пустоте над Марсом, в то время как Фобос двигался по другой орбите и на большом расстоянии от них. Панов снова произвел временную инверсию, как игрок в теннис подставляет под удар противника ракетку, и переместил спутников на борт звездолета.

Еще дважды происходил обмен такими «теннисными ударами», люди «мячиком» переносились из настоящего в прошлое и обратно, затем фундатор изменил тактику, и гигантская каменно-металлическая глыба Фобоса вдруг начала трансформироваться, крошиться, превращаться в сотни и тысячи не связанных между собой обломков. Преследователи «стреляли» из хроногенератора вдогон, пытаясь изменить реальность в свою пользу, и каждый их «выстрел» рвал ткань пространства-времени на топологически не связанные куски.

Пока Стас искал способ собрать эти обломки в одно тело, Фобос превратился в стокилометровый язык скал, камней и щебня, входящий в атмосферу Марса. Продлись его падение в этом виде еще немного, и большинство обломков сгорело бы в атмосфере, несмотря на ее малую плотность. Стас наконец нашел необходимую защиту, дал команду «мозгу» звездолета, и Фобос медленно сжался в прежний монолит, хотя уже совсем другой формы.

– Что дальше? – прокричала сквозь гул и грохот трансформационных шумов Диана.

– Уходите на Землю! – рявкнул в ответ Стас. – Я проконтролирую траекторию падения и догоню вас.

– Слава! – вскрикнула Дарья.

Стас вздрогнул, оглядываясь: так его звала т а, «первая» Дарья, из реальности, где они вместе родились. Он вдруг метнулся к ней, дотянулся губами до щеки, прошептал:

– Не бойся, я бессмертен!

Вернулся на место.

– Уходите!

Диана прыгнула к Вадиму, схватила за плечо. Кувыркаясь, они отлетели к Дарье, вцепились в нее, и все трое исчезли.

– Я не задержусь, – пообещал им вслед Стас, – поиграю немного с фундатором в его игры и свалю, геройствовать не буду. Эй, малыш, не отвлекайся, – позвал он компьютер звездолета, «терявший сознание», стоило от него отсоединиться. – Жми быстрее, у нас и так немного шансов прорваться…

И вдруг время остановилось!

Стас всем телом почувствовал удар – странный удар, тяжелый, сотрясший весь организм, превративший его в статую. Длилось это состояние недолго, Стаса отпустило, он вытаращил глаза на экран, на котором скользящая под Фобосом поверхность Марса прекратила движение, и обернулся, ощутив, что не один в рубке.