Солома составлял план мероприятий по усилению защищённости базы в Чехове, когда ему позвонил Кол – Воронин Николай, старший группы подстраховки хроников:

– Они ушли.

– Кто? – не сразу понял капитан.

– Телохраны Уварова.

– Куда ушли?!

– Мне они не докладывали, – пошутил Кол.

– Может, их не двое, а больше?

– Обижаешь, командир. Мы с Тархуном проверили. Их было двое, сидели в серой «Алмере», потом уехали. Мы подождали – вдруг ребята в магазин или в кафешку решили забежать? Нет, никого не видно.

– Это же нарушение!

– Мы таких не допускаем. Короче, нет их, и вообще вокруг института тишина.

– Понял, наблюдайте, ждите инструкций. Сан Саныч не показывался?

– Был на месте, никуда не выходил.

– Ждите. – Солома связался с Гордеевым: – Иван Петрович, Веселов снял телохранов Уварова.

Гордеев отозвался не сразу:

– Давно?

– Кол доложил минуту назад, а телохранов нет уже почти час.

– Группу «Щит» к институту! И сам отправляйся.

– Вы думаете…

– Бегом, капитан! Мне звонил Уваров, на него вышли инолы.

– Кто?

– Те, кого Дэн называет джокерами. Предложили сотрудничество. Сами джокеры называют себя инолами, то есть инолюдьми.

– Как это может быть связано? Инолы – и телохранители?

– Не знаю, как-то всё темно, но бережёного бог бережёт. Бегом к институту!

– Уже еду. – Солома выдал в эфир сигнал экстренного сбора группы и начал действовать.

Через час с минутами его личная оперативная группа в составе пяти человек подъехала к Научно-исследовательскому ядерному университету, который преподаватели и студенты продолжали коротко называть МИФИ или просто институтом.

Центральная проходная на территорию университета и все его корпуса охранялись городской службой охраны, услуги которой оплачивала столичная мэрия. Поэтому незамеченным пройти мимо постов и телекамер было непросто. Но у Соломы на этот случай имелись все необходимые документы, и он, показав удостоверение полковника МВД, прошёл не через центральную проходную на Каширском шоссе, а через служебный вход со стороны переулка напротив стадиона «Динамо-2».

Точно так же прошли вместе с ним Док и Лом. Корень, Кость и Сидень умудрились проникнуть на территорию института «через забор», как пошутил Корень, знавший наизусть все ходы и выходы из института; он здесь учился.

Последнего, лейтенанта Ивана Седакова, прозвали Сиднем не за характер, а за профессиональные умения: он был снайпером группы.

Кол ждал отряд у четырёхэтажного лабораторного корпуса, в машине, пристроившейся за шеренгой автомобилей работников института.

Солома подошёл к нему один, сел рядом.

Водитель джипа и он же старлей Иван Бортников отсутствовал. На взгляд командира Николай пояснил:

– Болото на месте, пасёт Уварова. Пока всё тихо. Может, я зря панику поднял?

– Телохраны вернулись?

– Я бы уже доложил. У них белый «Туарег», не ошибёшься.

– Значит, не зря. Посиди здесь пока, понаблюдай за обстановкой, мы пойдём в здание, возьмём под контроль лабораторию Сан Саныча. Заметишь что – свистни.

– Есть.

– Давай халат.

Николай достал синий халат, в каких здесь ходили все сотрудники лабораторного корпуса. Солома накинул его на плечи и выбрался из джипа, принадлежащего «Заставе», но вписанного в реестр автомобилей, имеющих право проезжать на территорию МИФИ. Легко взбежал по ступенькам крыльца с большим бетонным козырьком над ним и табличкой слева: «Корпус № 2», интуитивно прослеживая движение членов группы.

Халаты были не у всех, но каждый боец знал, что нужно делать, чтобы оставаться незаметным.

В течение нескольких минут группа рассредоточилась по этажам корпуса, так, чтобы не бросаться в глаза сторонним наблюдателям, если таковые объявятся, и Солома доложил Гордееву, что взял ситуацию под контроль. Сам он расположился сначала в просторном холле второго этажа, где стояли диванчики для желающих отдохнуть, а потом в маленькой кафешке для сотрудников корпуса, умещавшей всего три столика и стойку кофе-бара.

К его удивлению, особо подстраиваться под местный колорит не пришлось. И в холле, и в кафе сидели люди в халатах, беседовали, пили кофе и прохладительные напитки и на капитана не обращали внимания.

Уваров из своего лабораторного закутка не появлялся, занятый делами, а звонить ему и предупреждать о своём интересе Солома не стал. Ещё не было известно точно, ложная это тревога – с исчезновением телохранителей – или нет, поэтому суетиться не стоило.

Прошёл час, наступило время обеденного перерыва, в кафе потянулись стайки рабочего люда, в основном – молодого, жизнерадостного, и Солома освободил место за столиком, решив побродить по этажам здания. Нарастало нетерпение, а вместе с ним и сомнения в правильности своих действий. И всё же приходилось терпеть и ждать окончания рабочего дня, чтобы убедиться в отсутствии опасности, угрожающей математику, либо дождаться какой-то неадекватной реакции окружающей среды.

Под окружающей средой Виктор понимал не обыденный и примелькавшийся городской ландшафт, а скрытые от внимания детали иного рельефа – не бросающегося в глаза, но от этого не менее опасные, чем движущийся с большой скоростью автомобиль.

Обед прошёл.

Позвонил Гордеев:

– Что у тебя?

– Ноль, – сдержанно ответил Солома, одним словом обозначая все смыслы происходящего.

– Жди, – так же одним словом определил своё отношение к ситуации начальник «Заставы».

А через минуту в ухе пискнул наушник рации:

– Командир, подъехал чёрный «Порше Каннибал». Внутри пятеро, не вылезают.

– Глаза! – скомандовал всем бойцам Солома, чувствуя, как разгоняется сердце. Интуиция подсказывала, что через минуту-другую обстановка начнёт стремительно меняться.

Позвонил Костя Фёдоров, по прозвищу Кость:

– Командир, с тыла к зданию, там такой купол стеклянный, подъехал зелёный УАЗ «Патриот». Внутри четверо, сидят как прибитые гвоздями.

– Не высовывайся! Всем готовность «бум»! Я иду в лабораторию, прикрою клиента, если гости пойдут, следовать за ними по щелям.

Он поднялся на третий этаж, делая вид, что разговаривает по телефону, остановился недалеко от двери в лабораторию, на которой висела табличка: «Лаборатория № 5. ЛММ». Дверь открывалась чип-ключом, а такого ключа у капитана не было.

Он дождался, пока дверь откроет худенькая девушка в халатике, с шапкой выбеленных волос, и поспешил за ней, с улыбкой заметив:

– Простите, я с вами, к Сан Санычу.

Девушка кинула на Солому безразличный взгляд и убежала в глубь помещения.

Лаборатория, где работал Александр Александрович Уваров, представляла собой большой зал, разделённый матовыми стеклянными панелями и гипсокартонными стеночками на кабинки блок-офисов. Совсем скрытыми от глаз были только помещения побольше, где стояли стенды для исследовательских работ.

Зал никем не охранялся, если не считать кодового замка, выполняющего функцию охраны.

Слева располагались боксы руководителя сектора и его секретаря. Дверь в приёмную была открыта, в ней толпился какой-то сугубо учёный (все были в очках) народ.

Справа в нише виднелся столик, но за ним никто не сидел.

Солома, поколебавшись, осмотрел нишу и сел на стул возле столика, на котором лежала стопка журналов. Лучшей позиции для обзора входящих в лабораторию придумать было трудно. Мысль: что за команда подъехала к зданию? – не уходила, таща за собой цепочку мыслей такого же плана: что, если это люди Веселова? в его структуре что-то поменялось, и он решил усилить охрану хроников? но зачем при этом убирать телохранителей на несколько часов? Кол просмотрел хорошо замаскированного наблюдателя с телекамерой? ничего особенного не происходит? прикрытие Уварова на месте? или у Веселова какие-то задумки по части защиты хроников? но какие тут могут быть революционные задумки? снять охрану и ждать появления десанта драгонов или герп? Бред! это же колоссальный риск, сопряжённый с жертвами среди персонала лаборатории. Как такие последствия не брать в расчёт? или всё же Веселов далёк от подобных расчётов?

– Они пошли, – доложил Кол, а за ним слово в слово – Кость.

– Экипировка? – поинтересовался Солома, листая журналы для отвода глаз.

– Все в синих халатах, как и мы, под ними ни хрена не видать, однако идут ребята специфически, явно вооружены. Да, ещё деталь: все обуты в полутяжи.

– Кого-нибудь узнаёшь?

– Нет, все мордовороты сугубо халдейского плана.

– Где Бортников?

– Тусуется в левом крыле здания.

– Вызови, как только эти мордовороты скроются в здании – обезвредьте водил. Кость, это и тебя касается.

– Принял, – отозвались Кол и Кость.

Солома быстро сориентировал остальных бойцов, добавил:

– Их семеро, до огневого контакта ситуацию не доводить, здесь много людей.

Потянулись секунды ожидания, складываясь в минуты.

На Солому обратила внимание секретарша начальника сектора, внимательно оглядела его через проём открытой двери, встала, собираясь, очевидно, выяснить, что здесь делает посторонний товарищ в халате, и в этот момент открылась входная дверь, пропуская в зал троих парней в институтской униформе. Все трое были в полутяжах – прочных спецназовских ботинках, закамуфлированных под обычные кросс-туфли. От последних полутяжи отличало наличие металлического мыска и металлических же скобочек на пятке. Умелый удар такой кросс-туфлей легко ломал голень противнику.

Секретарша перестала сверлить взглядом Солому, выбежала навстречу троице.

– Вы к кому, товарищи? К Валентину Мироновичу? Как вас представить?

– Мы к Сан Санычу Уварову, – широко улыбнулся самый массивный из гостей, с выбритыми висками и нависающей на лоб чёлкой.

– Я позову.

– Не надо, – так же картинно показал крупные желтоватые зубы второй гость, пониже и потолще. – Ему досталась международная премия, он ещё не знает, и мы хотим преподнести ему сюрприз.

– А откуда вы? Из третьей?

– Да, из третьей, – кивнул парень с чёлкой, называя, очевидно, номер лаборатории.

Дверь впустила ещё одного сотрудника института в халате и в полутяжах, он нёс цветы.

– Это вам, Катенька, – протянул он букет фиалок секретарше. – Валентин Миронович занят?

Растерявшаяся секретарша взяла букет.

– У него системщики…

– Ничего, я подожду.

Первые три посетителя проследовали по проходу между боксами, свернули к кабинетику Уварова.

Четвёртый гость взял секретаршу под руку, увлёк в приёмную.

– Объекты упакованы? – спросил Уваров, продолжая изучать журнал.

– Имхо, – ответили ему.

– Кол?

– Водила «Порше» спит, – доложил Николай.

– Кость?

– Я своего успел допросить, – доложил Константин. – Похоже, это наши, у него ксива ФСБ.

– Потом разберёмся. Все «пошли по нулям»! Тихо и наверняка.

Он взял в руки ещё один журнал И, листая его на ходу, зашёл в приёмную, где, кроме секретарши и гостя восточного вида, уже никого не было.

– Катя, посмотрите-ка. – Солома протянул журналы секретарше. – Как вам это нравится?

Черноволосый мужчина, подаривший цветы секретарше, купился на этот простой трюк и посмотрел на страницу журнала. В следующий момент из-под журнала показался ствол пистолета и воткнулся в губу черноволосого.

– Стоять! Не шевелись!

Секретарша вскрикнула, роняя букет, который она хотела вставить в графин с водой.

– Кто ты?! – спросил Солома.

Черноволосый не испугался. На его тёмном от южного загара лице не дрогнул ни один мускул.

Секретарша снова открыла рот.

Солома прижал палец к губам.

– Не кричите, служба безопасности! Сядьте и не мешайте!

Она рухнула на стул.

– Кто ты?! – раздельно, тихо и властно повторил вопрос капитан.

Черноволосый стремительно нырнул вниз, выполняя приём из арсенала «маятника» – сход с линии огня, что говорило о хорошей его подготовке, однако Солома был готов к этому и нанёс два удара: коленом снизу в подбородок и почти одновременно рукоятью пистолета по затылку.

Даритель цветов без звука растянулся на полу.

Секретарша ойкнула, зажав рот ладошкой.

Солома показал ей удостоверение офицера, держа палец на губах, обыскал упавшего, нашёл пистолет для спецопераций с насадкой бесшумного боя и устройством для адресного прицеливания (это был новейший российский пистолет «Волк»), сунул сзади за пояс. Разогнулся.

– Скотч есть?

– Что?

– Липкая лента.

– Вот. – Секретарша трясущимися руками подала скотч.

Солома умело стянул руки и ноги потерявшему сознание парню, бросил в микрофон рации:

– Всем: закончите – и ко мне в лабораторию!

– Надо… вызвать… полицию, – проговорила секретарша, бледная от переживаний.

– Полиция уже здесь. Сторожите его.

Солома быстро зашагал между боксами, следуя за ушедшей вперёд троицей неизвестной боевой группы. Пока в зале было тихо, и это давало надежду на благополучное «выключение» чужой операции.

Его догнали две девушки, рассказывающие друг дружке что-то весёлое, то и дело прыская и зажимая ладошками рты. Он пропустил их и пристроился сзади, снова делая вид, что листает захваченный на всякий случай журнал.

Троица уже стояла у полупрозрачной стеклянной дверцы в бокс Уварова и пыталась её открыть. По-видимому, математик заперся изнутри.

Дверь поддалась, двое зашли в бокс.

Соломин понял, что ждать развития событий не стоит, ситуация могла стать бесконтрольной, приставь кто-нибудь из гостей пистолет к виску Уварова.

Поравнявшись с парнем в халате (крепкий, жилистый, с равнодушным казённым лицом), капитан протянул ему журнал.

– Не поможете разгадать кроссворд? Слово из шести букв, первая буква «з».

Этот не купился! Но всё же чуточку ослабил внимание, и Солома, саданув его по руке, а потом по скуле (промазал!), ударом ребра ладони сломал парню кисть, а потом добил штык-ударом в горло. Поддержал падающего, радуясь, что не произвёл шума.

Девушки-сплетницы уже скрылись в соседнем боксе, и эпизод с короткой схваткой двух профессионалов боя остался ими не замеченным.

Солома нашёл под полой халата в наплечной кобуре (точно, профессионал спецназа, но чьего?) пистолет «глок» с бесшумкой, добавил к своему арсеналу, подобрал упавший журнал и открыл дверь бокса.

Уварова паковали.

Рот у него был заклеен полоской скотча. Парень с чёлкой завязывал ему руки за спиной. Его напарник бегло просматривал записи компьютера. Он не оглянулся, когда вошёл Солома, уверенный в напарнике за дверью, и лишь гость с чёлкой, обладавший звериным чутьём, не оборачиваясь, даже не глянув на вошедшего, выстрелил из пистолета, вывернув кисть руки под халатом так, что казалось, выстрелила его спина.

Но Солома и к этому был готов, сместившись ровно настолько, чтобы пропустить пулю.

Раздался звон: пуля разнесла стеклянную дверь и улетела в коридор, разбив и там ещё несколько перегородок.

Послышались крики, недоумённые голоса.

Солома выстрелил, целя парню в плечо, попал.

Второй гость отвернулся от экрана, схватившись за оружие, уставился на ствол пистолета Соломы, такой же «Волк».

– Пистоль! – почти ласково скомандовал Солома. – Двумя пальчиками… бросай… молодчина. А теперь руки за голову и ложись!

Парень помедлил, оценивая ситуацию, стал опускаться на колени, лёг.

– Шевельнёшься – и ты труп! Понял? Кивни.

Здоровяк дёрнулся.

Солома обыскал его, отнял нож, мобильный телефон, рацию, ударил рукоятью пистолета по затылку.

– Извини, ничего личного, как любят говорить америкосы.

Парень обмяк.

Капитан повернулся к осевшему на пол командиру группы; боевик зажимал простреленное плечо.

– Док?

– Идём к тебе, – отозвался старлей.

Солома посмотрел на Уварова, в глазах которого светился не страх, а некое восторженно-радостное сомнение, осторожно отклеил липкую полоску с губ математика.

– Как жизнь, Сан Саныч?

– Виктор?!

– Кто же ещё? – качнул головой капитан, бросая взгляд на парня с чёлкой, кривящего лицо от боли. В глазах боевика тоже не было страха, но и сомнений не было тоже.

– Идти можешь? – Солома обрезал ленту с запястий математика.

– Могу, – торопливо сказал Уваров. – Что это за люди?

– Разберёмся. Тебе никто не звонил, не предупреждал?

– Никто.

– Значит, не наши.

Вошёл Док, с виду без оружия, за ним Корень.

– Забирайте этих и по машинам.

На губах парня с чёлкой мелькнула змеиная улыбка.

– Триэновцы… надо же… успели.

Солома подсел к нему, приблизил лицо к лицу, выдохнул с мрачной силой:

– Кто ты, с-сука?! Ведь не драгон, маскера нет, я вижу, и не герпа. Кто?!

Парень засмеялся… и глаза его остановились, опустели.

– Ч-чёрт! – Солома поднялся.

– Самоликвид, – проворчал Док. – А этот пока жив.

– Укол! Довезите в коме!

– Как получится.

Солома взял Уварова под руку и вывел из бокса в коридор, где уже набирала обороты паника, вызванная стрельбой.