Книга: Застава
Назад: 4. Работа для дронобоя
Дальше: 6. Modus operandi

5. Смена парадигм

Ватшин долго не мог выбрать районы российского Севера для своего следующего хронопутешествия. Всё было незнакомо, и всё было интересно. В конце концов он остановился на самом северном районе России, включавшем в себя архипелаг Северная Земля и полуостров Таймыр. Район этот располагался между Карским морем и морем Лаптевых, и если бы не пролив Вилькицкого, отделявший Северную Землю от Таймыра, его можно было бы считать единой географической единицей, частью Таймыро-Североземельской складки.
И всё же это были очень большие образования, которые следовало изучать отдельно. Подумав, Константин выбрал полуостров.
Так как Таймыр принадлежал арктическому поясу, климат на нём был очень жёстким. Лето здесь длится всего один месяц – июль, а зимние температуры зачастую опускаются ниже шестидесяти градусов по Цельсию.
Тем не менее полуостров был первой землёй, первым берегом материка, куда могли пристать переселенцы с гибнущей Арктиды двенадцать тысяч лет назад и построить здесь свои поселения. Климат в те времена в районе Таймыра был намного мягче, а моря ещё не покрылись льдом, как в современную эпоху.
И ещё одно обстоятельство сыграло свою роль в выборе района хронопохода – наличие пояса вечной мерзлоты. Это в настоящее время вечная мерзлота представляет собой промёрзший до пяти-шести метров на юге и до нескольких сотен метров на севере слой пород, а в эпоху гибели Гипербореи здесь располагались обширные болота, в которых могли сохраниться и уцелеть объекты переселенцев, их машины и дома.
Жену увезли на работу новые телохранители.
Ватшин поначалу отнёсся к ним настороженно, парни были незнакомы и гораздо менее разговорчивы, чем оперативники Соломы, однако дело своё они знали, и Константин стал относиться к ним как к неизбежному проявлению некоего закона, ограничивающего личную свободу.
В десять часов утра, закончив работу над рукописью: писал Ватшин ручкой, к концу дня перенося написанный текст в память компьютера (он заодно правил текст), – Константин устроился на диване в гостиной и вызвал состояние погружения в «спящую вселенную» своей психики.
Нырок был достаточно глубоким, всё-таки двенадцать тысяч лет – не сто и даже не тысяча, их надо преодолеть – как преодолевают толщу воды настоящие ныряльщики, но в конце концов в чёрной бездне «внизу» протаяло колечко света, и Ватшин вынырнул в мир, осевший в генной памяти благодаря памяти предков.
Они были здесь – в районе Таймыра, так как Ватшин ориентировал свой «видоискатель» на данный участок земной поверхности.
Он увидел сначала вспыхивающие огненные облачка, потом какие-то башни света, выраставшие из темноты под ним и превращавшиеся в исчезающие «тюльпаны» и «розы», пока не понял, что попал в разгар сражения. Кто сражался с кем, понять было сложно, воевали машины, управляемые невидимыми пилотами, важно было то, что предок являлся одним из пилотов и управлял своей боевой летающей крепостью.
Он сидел в сложном кресле со множеством вырастающих из него усов, заканчивающихся светящимися шариками, шевелил руками в шипастых перчатках, глядя в пульсирующий пузырь экрана перед собой, и каждое движение его пальцев вызывало удаляющееся мерцание, заканчивающееся огненным всплеском.
Понаблюдав за боем, смещавшимся от моря в глубину суши, Ватшин не нашёл в нём ничего интересного и приказал своему «ныряльщику» всплыть на пару тысяч лет в будущее.
«Ныряльщик» – мысль-воля – повиновался.
Зрение пригасло, пропуская к мозгу тени и струи непонятного движения, затем восстановилось.
На этот раз предок Ватшина не воевал, он руководил бригадой строителей, укреплявших стены конусовидной шахты, освещённой тремя мощными прожекторами. Шахта или скорее выемка уходила в глубь земли метров на двести, и было видно, как по блестящим поясам облицовочного материала – не то металла, не то какого-то композита – ползают букашки-люди, доставая из ни к чему не прикреплённых люлек длинные штыри и втыкая их в металл.
Предок Ватшина, стоящий на круглой платформе с поручнями, вдруг погнал платформу к краю шахты (предки, очевидно, умели создавать антигравитационные машины), спрыгнул на рубчатый слой поддерживающей конструкции, к толпе рабочих, одетых в сложные, отливающие золотом костюмы, больше похожие на скафандры, начал им что-то втолковывать, помог поднять завалившийся косой ажурный крест.
Так как смотрел он только на механизмы, не интересуясь рабочими, Ватшин окончательно пришёл к выводу, что строят шахту если и не биороботы, то и не люди, пусть и неотличимые от них с виду.
Интерес к изучению стройки пропал.
Это конусовидное углубление в земле походило на базу мало, а догадаться, что оно собой представляет, Ватшин не смог. Подумал, что, возможно, конус является антенной более сложного сооружения, полностью погружённого в почву.
Выйдя из странствий по родовой памяти, он на всякий случай сделал заметочку, где раньше на Таймыре располагалась стройка, и перечитал справочный материал о полуострове. Ни один источник не намекал о существовании в этих местах каких-либо следов древних сооружений или кратеров, ни один географический объект не походил на идеально круглую интрузию в земле.
Кроме озёр, пришла мысль.
Ватшин хмыкнул, вывел на экран компьютера карту Таймыра и стал искать круглые озёра, возбуждаясь всё больше.
Конечно, за истекшие с момента стройки десять тысяч лет любое сооружение могло заплыть почвой доверху, погрузиться в болото, а потом и совсем скрыться из глаз, став частью слоя вечной мерзлоты. Но ведь конус был достаточно велик, а если его заполнили подпочвенные или морские воды, то на его месте абсолютно точно должно было образоваться озеро. Идеально круглое озеро!
Поиск длился недолго. Через час Ватшин знал координаты двух круглых озёр диаметром около километра, и оба они располагались именно там, где он, по его внутренним расчётам, видел стройку, начавшуюся около десяти тысяч лет назад.
Удовлетворённый открытием, Константин сварил сосиски, съел под горчичку, потом сварил кофе и с наслаждением выцедил чашечку, добавив к кофе ломтик лайма. Хотел было продолжить экскурсию в прошлое, но вспомнил о визитке инолов. Оттягивать больше разговор с ними было нельзя, двух мнений быть не могло: или он беседует с ними, выясняя их цели, либо рассказывает о контакте с ними Соломе и умывает руки.
Термин «умываю руки» не понравился, он означал отсутствие решительности и присутствие трусости в грядущем решении, а трусом себя Ватшин не считал. Разве что самую малость, по необходимости, и не в экстремальных ситуациях.
Ответил мужской голос:
– Константин Венедиктович? Добрый день. Очень приятно, что вы о нас вспомнили.
– Запишите номер скайпа.
– Мы запомним. Всё-таки встретиться в приятной обстановке вы не хотите.
– Я уже говорил: нет!
– Хорошо, диктуйте.
Ватшин продиктовал номер, дождался появления в поле абонентской связи электронной почты надписи: «Новый абонент». Зрачок скайпа на мониторе показался дулом пистолета, захотелось его отвернуть, но Ватшин поборол слабость.
Компьютер развернул изображение абонента: на Константина глянули огромные зелёные глаза с длинными ресницами, принадлежащие красивому женскому лицу. Он сглотнул.
– Здрасьте…
– Ещё раз добрый день, Константин Венедиктович. Я вас таким и представляла.
– Кто вы?
– Меня зовут Лиана, я сотрудник департамента внешних сношений нашей формации.
– К-какой формации?
– Можете называть её «Орбит».
– Как жвачку… извините. Вы тоже инол… инолка?
Лиана красиво засмеялась, показывая ровные жемчужные зубы.
– Это не имеет никакого значения. Главное, что наша формация способна защитить вас лично и ваших близких, в отличие от боевиков «Триэн», и поставила целью освободить человечество от контроля ксенотов.
– Благородная цель, – пробормотал Ватшин. – Только в «Триэн» служат не боевики…
– Почему это вас задевает?
– Потому что слово «боевики» отражает иной слой воздействия на социум, криминальный, террористический. Боевики, по сути, бандиты и террористы.
– Извините, я об этом не задумывалась. Но перейдём к делу, если не возражаете. У вас было достаточно времени, чтобы подумать о наших предложениях. Вы согласны сотрудничать с нами? Мы примем любые ваши условия.
– Не знаю… даже если бы я был уверен… как вы себе представляете мой переход к вам? Как простой переезд? Но ведь это больше смахивает на… предательство!
– Ни о каком предательстве речь не идёт. Вы будете работать, как и работали, решать задачи, которые вам будут давать сотрудники «Триэн», устраивать свою личную жизнь по своему разумению и так далее. Вы будете абсолютно свободны в своих поступках. Мы лишь попросим вас заглянуть туда, куда нам нужно, в прошлое и по возможности в будущее, и за это вы будете получать немалый гонорар, а главное – надёжную защиту.
– Меня и так охраняют.
– Но не столь успешно, как следовало бы, что показали последние события. Если бы не наши нейфы…
– Кто?
– Так мы называем нейтрализаторов форс-мажорных ситуаций. Без них вы были бы уже мертвы либо стали бы рабом ксенотов.
– Ну, это ещё неизвестно.
– Понимаю, трудно согласиться с тем, с чем соглашаться не хочется. Давайте поступим так: вы поговорите со своим коллегой Уваровым, которому мы сделали такое же предложение, и когда придёте к единому мнению, позвоните нам. Только давайте условимся – не советуйтесь больше ни с кем, хорошо? Особенно с аналитиками «Триэн» и с руководством «Заставы». Это может закончиться для вас негативно.
– Вы мне снова угрожаете?! – вспыхнул Ватшин.
– Ни в коем случае, успокойтесь. Просто узнав о наших переговорах, ни к чему вас не обязывающих, кстати, триэновцы вполне способны упаковать вас в изолятор, и вы потеряете свободу и независимость.
– Они на это как раз не способны.
– Они – люди, а люди способны на всё. Могу привести десятки примеров.
– Не надо.
– И я так думаю. – Лиана очаровательно улыбнулась. – Приятно было познакомиться со знаменитым писателем. Ждём вашего звонка, Константин Венедиктович.
Изображение умопомрачительно красивой женской головки в мониторе исчезло.
Ватшин вздрогнул, словно его щёлкнули по носу.
Наваждение пропало, он теперь мог рассуждать последовательно, осознав, что девица Лиана обладает недюжинными гипнотическими способностями. Ещё немного, и он согласился бы сотрудничать с инолами, ничего о них не зная.
– Ничего не зная… – вслух повторил он, осоловело глядя на световой пузырь монитора. Вот что он должен был узнать у Лианы в первую очередь: кто такие инолы, почему они называют себя инолюдьми и где обитают – на Земле, на других планетах Солнечной системы или у других звёзд Млечного Пути.
Ватшиным овладело любопытство. Инолы существовали реально, судя по их доказательствам, и в то же время о них не знал никто, даже триэновцы, владевшие информацией о ксенотах. А уж если им ничего не известно…
Константин взялся было за телефон, подумав о Гордееве, но отложил. Он обещал Лиане никому не говорить о контактах с инолами, и звонок руководителю «Заставы» означал бы если и не предательство (у него не было перед инолами никаких обязательств, кроме данного слова), то уж точно обман. А они ему доверяли. Зато они оставили ему возможность посоветоваться с Уваровым, которому предложили то же самое, и этим обстоятельством надо было воспользоваться… чтобы переложить бремя ответственности за собственное решение на чужие плечи.
Щёки обжёг стыд, Костя поёжился. Его внутренний собеседник, циник и хохмач, всегда оценивал ситуацию, в которую попадал Ватшин, с точки зрения «нормального отношения» к жизни, по формуле «бери от жизни всё и вовремя сваливай». Но сам Константин никогда так не делал.
Глотнув горячего чаю с лимоном, он собрался всё-таки позвонить Уварову, но его опередили. Он уже сидел за рабочим столом, когда раздался дверной звонок. Ватшин недоумённо оглянулся, подумав, не сами ли инолы решили его навестить во имя ускорения выработки решения? Но это были не они.
В дверной глазок Ватшин разглядел осанистого рыжеватого блондина с гривой отливающих сединой волос и молча открыл дверь. Это был новый начальник группы триэновцев, который теперь вместо Гордеева курировал работу хроников. Звали его Юлием Тарасовичем.
– Добрый день, Константин Венедиктович, – рокочущим баритоном сказал гость.
– Добрый, – буркнул Ватшин, – проходите.
– Я не надолго, если позволите.
Ватшин проводил гостя в гостиную.
– Чаю хотите? Кофе?
– Холодненького чего-нибудь, если позволите.
– Есть квас, айран.
– Что принесёте.
Ватшин сходил на кухню, принёс чашку айрана. Он любил этот кисломолочный продукт, хорошо утоляющий жажду, и покупал, как только представлялась возможность зайти в магазин.
Юлий Тарасович, по-хозяйски расположившись на диване, сделал глоток, посмаковал, кивнул удовлетворённо, допил чашку.
– Неплохо, надо признаться. Жена на работе?
Ватшин усмехнулся.
– А то вы не знаете.
– Знаю, – не смутился гость, снисходительно разглядывающий небогатый интерьер гостиной. – Чем вы сейчас занимаетесь в рамках наших договоренностей?
– Я же посылал отчёт.
– В двух словах.
– Изучаю север России, в последний выход изучал историю Таймыра. Предки там что-то строили, но всё заплыло болотами и вечной мерзлотой, а углубления стали озёрами. Одно из них абсолютно точно скрывает сооружение в форме конуса.
– Ну, с севером придётся закончить, мы туда всё равно не сможем добраться, средства нужны немалые, сравнимые с экспедицией на Луну. Для вас же мы подготовили другое направление.
– Я загружен на полгода вперёд, если не больше. У меня в планах Зауралье, Аркаим, Страна городов, северные чукотские пирамиды…
– Планы необходимо подкорректировать, Константин Венедиктович, изучение путей переселения предков в данный момент неактуально. Есть более насущные проблемы. Для нас важнее найти базы ксенотов в России и машины для их перемещения в пространстве – порталы. Драгоны называют их друу, герпы – ссвистами. Космолётами они не пользуются, если не считать таковыми НЛО, но без быстрого преодоления больших расстояний им не обойтись, без этого контроль над человечеством невозможен. Согласны со мной?
– Согласен, я сам писал об этом не раз, но…
– Никаких «но», Константин Венедиктович. Ваша задача на ближайшее время – отыскать порталы, это раз. Два: поискать другие заводы на территории России, где ксеноты могут делать то же самое, что и на «Электроне», – детали и узлы для своих аппаратов и машин. И третье: отчёт о проделанной работе вы теперь будете сдавать каждый день, мне лично.
Ватшин растерянно посмотрел на Юлия Тарасовича. Начальник нового подразделения, которому поручили охрану Константина, говорил так уверенно и безапелляционно, будто Ватшин был его подчинённым. Его следовало бы поставить на место. Иван Петрович Гордеев так категорично себя не вёл, с ним всегда можно было найти компромисс. С другой стороны, оба они работали на «Триэн», а высшие руководители структуры, борющейся с ксенотами, лучше знали, что надо делать для поддержания процесса.
– Возражения есть? – посмотрел на часы Юлий Тарасович.
– Нет, – очнулся Ватшин. – Но у меня может не получиться, я не экстрасенс, а хроник, мне доступны лишь хронопоходы в свою наследственную память.
– И в будущее, насколько мне известно, – прищурился гость, покачав пальцем. – А настоящее – это лишь тонкая грань перехода прошлого в будущее. Попробуйте, у вас получится. Все дополнительные данные по заданию вы получите через компьютер.
– Но я всё равно не уверен…
– Полно, Константин, полно. – Глаза Юлия Тарасовича стали колючими, он встал. – Надеюсь, ваши сомнения не имеют оснований. Жду доклада… сегодня вечером. Всего самого наилучшего.
Гость прошествовал к двери, щёлкнул замок.
Он не грозил никакими карами, не пугал, не вспоминал о жене и о родственниках, но Ватшин знал, что «по умолчанию» эти обстоятельства учитываются в любом разговоре с теми, кто «крышует» хроников, и его возражения выглядели жалкими.
Желудок свело.
Ватшин помассировал пресс, отнёс чашку из-под айрана на кухню, сделал себе кофе – не думая, на автомате, вовсе не желая пить кофе, пока не осознал истину: он – заложник системы! И пусть эта система делала добрые дела, стремилась освободить человечество от контроля инопланетян, сути происходящего данный тезис не менял. То, о чем тактично умалчивал Гордеев, почти прямо высказал новый начальник триэновцев: жизнь хроников железно зависела от их ценности. Они без раздумий должны были подчиняться приказам держателей «крыш».
Назад: 4. Работа для дронобоя
Дальше: 6. Modus operandi