ОСТАШКОВ
ВОРОБЬЕВ И ДРУГИЕ

Елизавета отнеслась к захвату мужа в плен охраной базы внешне спокойно, только побледнела, услышав известие. Мария, уже знавшая о том, что она ждет ребенка, посматривала на Лизу с беспокойством, но та держалась хорошо и от ухаживания за собой отказывалась.

Лида восприняла все происшедшее с не меньшей невозмутимостью, и лишь глаза выдавали ее внутреннюю боль и сомнение в благополучном исходе событий. Вообще женщины вели себя мужественно, едва ли не сдержаннее мужчин, за что те были им благодарны.

Вернувшись к пяти часам пополудни, Панкрат и Ираклий коротко поведали историю своего разведрейда, искупались по очереди под душем и, отказавшись от обеда, вышли к ожидавшим их женщинам.

– Нельзя ли поподробнее? – встретила их вопросом Мария.

Она переоделась в белый свитер, туго обтянувший высокую грудь, и на взгляд Ираклия не прореагировала совсем.

– Как все-таки случилось, что Егор дал себя захватить?

– Это была его идея, – хмуро проговорил Панкрат, подсаживаясь к жене. – Он наткнулся на терминал базы и решил отвлечь внимание охраны от нас. Я был там, недалеко от этого места… когда его уже взяли… с виду это место натуральное болото. Если Егор прав, то легионеры в своих исследованиях ушли далеко вперед. Во всяком случае, я не слышал, чтобы где-нибудь использовались генераторы, внушающие определенные картины.

Мария перевела взгляд на подсевшего к столу Ираклия.

– Ты тоже видел болото?

– Мы обошли его кругом, еле оторвались от преследования, пришлось отбиваться от собак… – Ираклий запнулся. – Я не такой сильный экстрасенс, как Крутов, но все же колебания воздуха уловил. Стоит напрячь зрение, собрать все силы и волю в кулак, как пейзаж начинает струиться, плыть. Но без защиты от излучения пройти туда нечего и думать. Кстати, остров посреди озера Дивного, где, по словам Егора, находится вход в подземные бункеры базы или «Объекта номер пять», виден практически отовсюду, как голый каменистый клочок суши, и лишь с одной точки – мы нашли ее случайно – заметно, что на нем торчат антенны.

– То есть вся зона вокруг озера находится под прикрытием суггестивного излучения. А если идти сверху?

– Я не думаю, что сфера излучения, воздействующего на психику людей, распространяется далеко – максимум на километр, а скорее всего на сотню-другую метров. Что же касается взгляда сверху, то с самолета или вертолета, конечно, антенны и взлетно-посадочную площадку увидеть можно, да только кого это интересует? Военные самолеты над Селигером не летают, пассажирские фото– и телесъемкой не занимаются, а вознамерься прогуляться по воздуху над островом мы, нас мгновенно собьют.

– Что вы еще успели рассмотреть?

Панкрат вспомнил их спешное отступление, когда они наткнулись на патруль, обходивший секретную зону, и покачал головой. После захвата Крутова охрана предприняла прочесывание острова, и надо было срочно уходить. Они еле успели вплавь добраться до лодки, Панкрат лег на дно, а Ираклий начал грести к материковому берегу, ожидая очереди вдогон. Но все обошлось. «Рыбак» охрану если и заинтересовал, то догнать его можно было только на катере, которого в данный момент под рукой не оказалось.

– Еще мы рассмотрели бывший пионерлагерь, – сказал Ираклий, видя, что Воробьев молчит. – С виду он заброшен, однако эта «заброшенность» запросто может оказаться наведенной с помощью излучений, искажающих восприятие. Но если Легион достиг таких высот воздействия на подсознание людей…

– То что? – посмотрел на него Панкрат.

– То Россия обречена. Реввоенсовет приберет власть к рукам, а Легион подавит любые попытки народа сопротивляться поголовному зомбированию.

– Не преувеличивай, – слегка поморщилась Мария.– Если посмотреть в исторически реальное прошлое России, то можно убедиться, что на протяжении последней как минимум тысячи лет на ее территории действует скрытый российский фактор, придающий исключительную устойчивость этнической системе, который можно назвать Сопротивлением. Его деятельность менее эффектна, чем деятельность западных систем посвящения от масонства до розенкрейцеров, но более эффективна и результативна.

– Это не то ли Сопротивление, о котором ты говорила и адептом которого является дед Спиридон?

– Разница есть, но небольшая. Сопротивление деда Спиридона можно считать «народным ополчением», Сопротивление же, «встроенное» в Россию, является корректором русского пространства. Кто приходил на Русь как завоеватель, в результате Сопротивления чаще всего оставался в ней в качестве жителя, иные же, как, например, хазары, сгинули вовсе. Так что, полковник, не стоит быть таким пессимистом. Россия – единственная исторически устойчивая система, ну или одна из самых устойчивых, если принять в этот «клуб» азиатские страны: Китай, Индию, Японию. Помнишь, у Пушкина?

– Тогда почему вы все так всполошились? – пробормотал Панкрат, с тревогой поглядывающий на жену.

– Кто – все?

– Вы, дед Спиридон, весь ваш Предиктор…

– Потому что Русь требует постоянной заботы и защиты. Потому что Сопротивление – фактор не только военно-прикладной, но и духовный – также требует подпитки. Потому что Сатана существует, действует, и печать его, которой отмечен путь России последнее десятилетие, не видна разве что слепому.

Помолчали. Потом Ираклий упрямо качнул головой.

– Я не пессимист, я реалист и вижу, что происходит, но, ей-богу, не вижу силы, способной реально изменить ситуацию. Раньше в ходу была поговорка: красота спасет мир. Да не спасет она никого!

Мария подняла бровь, удивленная его горячностью.

– Красота, конечно, гораздо более устойчивое и постоянное понятие, чем сила, но ты, к сожалению, прав. Одной красоте не справиться с «печатью Сатаны», нужна еще и сила, причем сила светлая, и желание бороться. Сейчас баланс сил в мире нарушен. К древнейшим системам и методам зомбирования – курению, алкоголю, наркотикам – добавились новейшие и более быстродействующие – радио и телевидение, средства массовой информации, компьютерные сети и аппаратура прямого кодирования, и все это уже переводит влияние Сатаны на качественно иной уровень. Вот почему забеспокоился Предиктор, вот почему нам предложили выйти на поле боя в составе рати Сопротивления.

В комнате снова повисло молчание. Каждый думал о своем. Потом Панкрат сунул в рот мятную жевательную таблетку и хмуро проговорил:

– Ну и что мы можем противопоставить Сатане на этом уровне? Чем, кроме людских ресурсов, обладает ваше Сопротивление?

– Я могла бы ответить так: решающим фактором всех войн всегда были люди, а не техника и вооружение. Но я отвечу вопросом на вопрос: на основе чего можно закодировать все население страны и вообще всего мира и превратить людей в рабов?

Ираклий и Панкрат переглянулись.

– На основе искажения информации? – предположил Федотов, заинтересованный речью Марии: он вдруг открыл, насколько велик запас знаний у этой красивой и сильной женщины.

– Браво, полковник, – благосклонно посмотрела на него Мария. – Метод прост и эффективен: надо дать всем такое изначальное представление о Вселенной, о человеке, о законах социальных отношений, которое только внешне кажется правдоподобным, на деле же скрывает действительный реальный ключ познания мира. Что и проводится в жизнь воинством Сатаны последние две тысячи лет. Так вот я возвращаюсь к твоему вопросу, Панкрат Кондратович, – что мы можем противопоставить этому. Необходим катарсис, то есть очищение истории от привнесенной в нее лжи. Голоса правды пробиваются сквозь толстый слой лжи воинства Сатаны, как травинки из-под снега, они еще немногочисленны, но именно они – провозвестники весны и торжества света над тьмой. Кстати, мы – тоже «травинки» Сопротивления и должны «прорасти», то есть хорошо исполнить свой долг перед детьми и внуками.

Все невольно посмотрели на стиснувшую кулачки Лиду, которая тут же встала и торопливо вышла из залы, вытирая слезы. Всхлипнула вдруг и Елизавета, отвернулась. Панкрат посидел немного и вышел вслед за женой. Ираклий посмотрел на оставшихся женщин, встретил взгляд Марии, кивнул:

– Да, пора от общих проблем переходить к частным. Хотя Егор что-то и говорил насчет того, что свяжется с нами, надежды на это мало. Надо предпринимать свои шаги к его освобождению и возвращению детей.

– Я плохо представляю местность вокруг озера, где расположена база, – сказала Мария. – Есть ли какие-то подходы, хотя бы теоретически не предусмотренные охраной?

Лиза встрепенулась, с надеждой посмотрела на Ираклия. Тот сдержал отрицательный ответ, чтобы не пугать жену Крутова, ответил уклончиво:

– С легальных позиций проникнуть на ее территорию вряд ли возможно. Охрана уже наверняка «стоит на ушах» и ждет нас, даже если Егор ничего им не сказал. Лично я вижу всего два варианта. Первый – ночной десант, то есть прямая атака, тщательно подготовленная и спланированная. Но этот вариант требует наличия команды и соответствующей экипировки, чего у нас нет. Второй путь – проникновение на базу под видом какого-нибудь агента по специальным поручениям от командующего Легионом, везущего сообщение лично директору объекта. Но и этот путь требует подготовки и знания значительного объема необходимой информации: имен, должностей, званий, субординации, расположения резиденции Легиона и так далее. А главное – времени, которого у нас тоже нет.

– Есть третий вариант, – задумчиво сказала Мария. – Но для его осуществления потребуется помощь волхва.

– Деда Спиридона?

– Он не единственный волхв в России. Хотя, если дед согласится, шанс спасти Егора и детей существенно увеличится.

– Что ты задумала?

– На базу пойду я.

– Ты… – Ираклий хотел сказать: с ума сошла! – но перехватил иронический взгляд Марии и закончил: – Не справишься одна.

– Может быть, мы пойдем все вместе. Но для этого, повторяю, нужна помощь волхва. Давайте собирать команду: вы с Панкратом по своим каналам, я по своим.

В залу вошел Панкрат, покачал головой на взгляды женщин и Ираклия.

– Переживает… Ну, на чем мы остановились?

– Пошли поговорим, – встал из-за стола Федотов.

Они вышли во двор, жмурясь под лучами выглянувшего из-за туч низкого солнца.

– У Марии есть план, – сказал Ираклий. – Нам нужна команда. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Панкрат отрицательно качнул головой, вспоминая Родиона.

– А у тебя?

– Надо позвонить в Бийск. Но при любом раскладе он прилетит не раньше чем завтра.

– Он? Один человек?

– Серега Корнеев, бывший мой зам. Он сейчас возглавляет в Бийске местный церковный спецназ. Если ему удастся уговорить начальство, возможно, что он приедет не один.

– Что еще за церковный спецназ? Не слышал о таком.

– Церковь решила использовать мирской опыт для защиты своих интересов от посягательств воинства Сатаны.

Панкрат усмехнулся.

– Ну если уж и монахи подстраховываются таким образом, значит, дела совсем плохи. Пошли к бабе Ольге, позвонишь в Бийск.

Они сходили на городскую квартиру к тетке Воробьева, имеющей телефон, Ираклий дозвонился до Корнеева, объяснил ему ситуацию, и бывший майор твердо пообещал быть в Осташкове в течение суток. Возвращались домой молча, думая об одном и том же: каково сейчас Крутову? Выдержит ли он допросы с применением пси-техники или нет? И что он имел в виду, говоря о связи «через Марию и Лизу»?

Женщины возились на кухне, помогая Лиде сервировать стол для обеда. Они были явно возбуждены. Заметив это, Ираклий и Панкрат подошли к Марии.

– Вы случайно не опохмелились без нас, Ходок? – пошутил Ираклий.

– Случайного ничего не бывает, – улыбнулась в ответ Мария. – Случайность – это всего лишь статистическая предопределенность, обусловленная матрицей возможных состояний мира. Но повод опохмелиться появился.

– Получил? – глянул на Федотова Панкрат. – Это тебе не с генералами общаться. А что за повод у нас появился? Неужто Егор позвонил?

– И позвонил, – подошла к ним слегка повеселевшая Елизавета. – Он сидит в каком-то «отстойнике» на острове, под землей, ждет приезда начальника, который будет его допрашивать. Дети живы, но они находятся в другом месте.

Мужчины обменялись взглядами.

– Откуда вам это известно? – пробормотал Панкрат. – Что значит, он «позвонил»? В рельс, что ли?

– Мы с Лизой провели сеанс паранормальной связи, – небрежно сказала Мария, – если вам это о чем-то говорит. Естественно, это не вербальная телефонная связь, а эмоционально-образная, но Егору все же удалось передать нам информацию. Так что он жив и здоров, ждет каких-то высокопоставленных гостей.

Ираклий пристально посмотрел в глаза женщины. Показалось, что она чего-то недоговаривает. Уловил взмах ресниц, означающий: молчи! – и понял, что Марии известно о положении Егора больше, чем Елизавете, и что это положение не столь оптимистично, как было заявлено.

– А еще я связалась с дедом Спиридоном.

– Что, тоже телепатически? То есть «паранормально»?

– Он будет здесь вечером.

– Понятно. До его появления ничего предпринимать не будем?

– У тебя есть какие-нибудь конкретные предложения?

– Ни в зуб ногой.

– Тогда предлагаю всем отдохнуть. Если дед приедет, как обещал, силы нам понадобятся еще вечером.

Панкрат потоптался возле жены, потом глазами показал Елизавете на нее, чтобы она побыла рядом с Лидой, и ушел из дома. Ираклий вышел за ним, но вернулся, чувствуя досаду и желание как-то занять себя. Ничего не придумав, он погулял по двору, разглядывая сарай и хозяйство Воробьевых, нашел сухой уголок земли под навесом, разделся до пояса и заставил себя проделать комплекс упражнений лунг-гом, повышающих тонус и энергетику организма. Через час он полностью восстановил «гармонию внешнего и внутреннего», очистил тело и мозг от «шлаков» физиологической и психологической усталости, хотел было перейти к боевому комплексу приемов и вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Опустил руки, расслабился, оглянулся, встречая заинтересованно-оценивающий взгляд Марии. Женщина сошла по ступенькам крылечка на землю, подошла ближе.

– Как называется эта гимнастика?

– Лунг-гом.

– Китай, Корея?

– Тибет. Я занимаюсь этой «гимнастикой» уже более двадцати пяти лет, с тех пор как отец привел меня к монахам Шаматхи.

– А кроме лунг-гом, больше ничем не занимался?

– Ну почему, изучал и кунгфу, и карате, и наши отечественные самбо, унибос, барс.

– Русским стилем не увлекался?

Ираклий облился водой из бочки, наполняющейся во время дождей, накинул рубашку.

– Русский стиль – ведь это собирательное название, почти не имеющее школы. К нему можно отнести и то, что я перечислил.

– Ошибаешься, мастер. Существуют реальные русские стили, которым сотни, а то и тысячи лет, разве что их адепты не афишируют своих знаний.

– Это какие же?

– Спас, например, суев, боливак. А еще уникальная во всех отношениях жива, протосистема боя, отголоски которой докатились до Китая и Японии спустя тысячелетия после того, как ушла цивилизация арктов. Кстати, Крутов близок к тому, чтобы в скором времени овладеть живой, с ним сам дед Спиридон занимается.

Ираклий почувствовал укол ревности, но не показал виду, к тому же был всерьез заинтересован новой для него информацией.

Подул холодный ветер, Мария обхватила себя руками, и они поспешили в дом, где Ираклий продолжил расспросы. Беседа их длилась и дальше, после ужина, пока не появился Панкрат. Он был хмур и озабочен, что сразу заметили все.

– Что случилось? – подбежала к нему страдающая Лида. – Где ты пропадал?

– Я заметил у дома подозрительного типа, – проговорил Панкрат. – Выключите везде свет, достаточно ночника в спальне. Пошли посмотрим, полковник. Хорошо, если я ошибся…

Мужчины вышли, сопровождаемые тревожными взглядами женщин, и появились через полчаса, сосредоточенные и серьезные.

– За домом ведется наблюдение, – сказал Ираклий негромко в ответ на вопрос в глазах Марии. – Давайте думать, что делать. Оставаться здесь небезопасно… – он не договорил.

В сенях раздался шорох, дверь тихо открылась. Мужчины прореагировали на это с похвальной быстротой, мгновенно выхватывая оружие и беря дверь на прицел. Какая-то прозрачная фигура выросла на пороге и тут же пропала, а потом за спинами Ираклия и Панкрата раздалось покашливание. Они обернулись и застыли, одинаково потрясенные: на них смотрел высокий старик с длинными седыми волосами, перехваченными лентой через лоб, седыми усами и бородой. Одет он был в армяк или зипун, подпоясанный простой веревкой, и красивые мягкие кожаные сапоги.

– Дедушка! – воскликнула Елизавета.

Мужчины переглянулись, спрятали оружие, догадываясь, что перед ними тот, кого они ждали с не меньшим нетерпением, чем женщины, – дед Спиридон.

– Добрый вечер, добрые люди, – прогудел старик с насмешкой. – Что это вы на ночь двери не запираете? Вдруг какой лихой человек забредет?

– Лихой человек получит лихой поворот, – пробормотал Панкрат. – Это не вас ли я видел возле дома полчаса назад?

– Нет, не меня. – Дед Спиридон огляделся в полумраке комнаты, со вздохом облегчения сел на диван, по очереди посмотрел на каждого из присутствующих. – Но ты прав, Ираклий Кириллович, оставаться здесь небезопасно. Прохожий, которого видел сей молодой человек, являлся одним из воинов Сатаны, профессиональным разведчиком и солдатом Российского легиона.

– Являлся? – понимающе усмехнулся Ираклий.

– Ты имеешь в виду, жив ли он? Жив и здоров, но солдатом Легиона уже не является. Однако за ним придут другие, долго вам здесь не продержаться. Панкрат Кондратович, у тебя, говорят, в городе много родственников, у кого из них можно остановиться на какое-то время, чтобы и человеку не навредить, и самим остаться незамеченными?

Панкрат потрогал кончик носа, подумал немного.

– Или у тетки Ольги, она живет одна в двухкомнатной квартире, или у свояка Константина, у него собственный дом в Пимешках, за Троицким собором.

– Перебирайтесь туда прямо сейчас, возьмите все необходимое.

– А вы?

– Я посижу здесь немного, подожду других гостей. Приду к ночи, тогда и поговорим. Маша, останься на минутку.

– Я там отобрал оружие и снаряжение, – сказал Панкрат, обращаясь к Ираклию, – помоги погрузить в машину.

Они вышли из темной залы, уводя Лиду и Елизавету. Мария подсела к старику.

– Слушаю, архимандрит.

– Тебе придется прямо сейчас отправиться в Москву.

– Хорошо, – после недолгого молчания согласилась Мария. – Что я должна сделать?

– Найти энэлпера Умара Гасановича Тимергалина и передать ему, что у него еще есть шанс освободиться от «печати Сатаны».

Дед замолчал, закрывая глаза. Мария подождала продолжения, но его не последовало.

– Это все?

– Все, Ходок. И сразу возвращайся обратно. К сожалению, я не могу впрямую вмешиваться в здешние разборки. Мысль, как тебе известно, тоже может стать призывом Тьмы. Если я «качну законы», об этом сразу узнают черные слуги Сатаны, вмешаются в процесс, и тогда тихое восстановление справедливости, баланса сил, будет невозможно. Тебе придется на какое-то время стать одним из исполнителей Замысла.

Мария пристально вгляделась в суровое лицо деда.

– Вы хотите… бросить Егора… Витязя… одного?

– Нет, я хочу вызволить его, но использовать волхвование не могу. Ему придется выбираться с вашей помощью. Если Егор Крутов истинный Витязь, он выберется.

– Я говорила с ним через астрал…

– Не повторяй этого слова, нет никакого астрала, есть спин-торсионное поле, имеющее в древнерусском языке аналог – тям.

– Егора били и пытали… хотя я, конечно, ничего не сказала Лизе. Она сама почувствовала, что ему плохо, но точно ничего не знает. Кстати, она беременна.

– Я знаю. Поэтому ее надо уберечь от чрезмерного напряжения сил, которое требуется для создания обережного зонта. Что касается Егора, то он выдержит. Я научил его «выходить из тела».

– Я все поняла, архимандрит. Вы думаете, Тимергалин как-то поможет нам?

– Он друг командующего Легионом Мстислава Джехангира, и завтра они будут здесь. Вот почему тебе надо спешить.

– Хорошо, дедушка. – Мария встала. – Еще до полуночи я буду в Москве, а к утру вернусь.

Она вышла. Дед Спиридон задумчиво смотрел ей вслед, черты лица его смягчились, но в глазах горел огонь силы и мудрости, подернутый дымкой неизбывной печали, и сейчас он меньше всего был очень старым человеком, прожившим на свете более ста пятидесяти лет.