Книга: Хроновыверт
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8

ГЛАВА 7

Крейсер «Витязь» мчался в глубину созвездия Лебедя гигантским светящимся копьем, всматриваясь в ночь пространства всеми сверхчувствительными «глазами» видеосистем и датчиков, антенн и приборов. Если на пути встречалась звезда со свитой планет, крейсер выпускал стаю разведкапсул, замедлял полет и ждал сообщений. Потом забирал разведчиков и мчался вперед снова, питаемый надеждой своих командиров найти в скором времени исчезнувший, не найденный в Солнечной системе крейсер «Славутич».
Рядом, на расстоянии светового месяца, мчался параллельно «Витязю» крейсер «Кон-Тики», за ним еще пять крейсеров такого же класса, но космос пока на пути армады спасательных кораблей был нем и темен.
«Витязь» миновал оранжевый карлик 107 Лебедя и вызвал разведчиков. Через мгновение у каждого из сорока приемных полушарий, составляющих красивый ажурный букет конструкций на носу космолета, сверкнули белые молнии, и словно ниоткуда, из черноты пространства появились вторые половинки шаров – разведкапсулы. Они были жестко «привязаны» каждая к своей стартовой позиции «веревками» туннелей-струн мгновенного перемещения.
Командный зал крейсера заливал каскад оранжевого света, блики от стоек и панелей приборов казались горячими брызгами: глаза от них закрывались, как от брызг водяных.
Шелгунову это нравилось, как и Джаваиру, но многие в зале отворачивались от экранов, и он переключил поляризационную ось видеоприемников. Звезда притушила свой блеск, поток света стал алым и ощутимо густым.
– Ничего, – констатировал Джаваир, оглядев вернувшихся поискеров.
– Ничего, – пробормотал Зубавин один за всех.
Истекала третья неделя поисков пропавшего корабля. Крейсер «Славутич» не оставил никаких следов пребывания в Солнечной системе и на уже пройденном участке пространства по вектору Лебедя до расстояния в два парсека. Он мог оказаться дальше по вектору, за пределами максимальной дальности хода земных кораблей, либо выйти из спейс-струны внутри звезды или планеты, но люди упорно не желали верить в этот пессимистический прогноз и гнали, гнали, гнали свой флот, ожидая одного-единственного возгласа: «Нашел!»
– Три парсека, – сказал Шелгунов. – Идем на пределе. Может, у кого-то появились свежие идеи?
– Идей много, – проворчал Джаваир. – Нет уверенности в их истинности. Надо идти дальше, пока возможно, пока молчит Земля... хотя я и не верю, что «Славутич» выбросился из Солнца в глубину Лебедя.
Шелгунов промолчал.
– Если директор Спейс-института прав, то «Славутич» сейчас находится в минус-вселенной или превратился в элементарную частицу. Но проверить эти гипотезы невозможно.
Джаваир отпустил поискеров и повернулся к главному экрану, который казался черно-звездным провалом в стенах командного зала.
– Холод говорил о какой-то другой возможности исхода броска «Славутича»...
– Я не помню.
– Он не сказал, что это за возможность. Но интуиция мне подсказывает, что именно она и решит проблему.
Алый клубок светила сместился в боковой сектор экрана, и в зале наступила призрачная полутьма, перечеркнутая бисерным сверкающим пунктиром Млечного Пути.

 

Зубавин устало откинулся в кресле.
Поиск утомлял не столько физически, сколько однообразием впечатлений. Разведкапсулу вели автоматы, программу поиска тоже осуществляли автоматы, но главным центром контроля и анализа данных оставался человек, хотя и соединенный в одно целое с компьютером, позволяющим хозяину реагировать на малейшие изменения среды с такой же скоростью и точностью, как и «неодушевленная кибернетика».
В маленькой ходовой рубке капсулы слышалось только дыхание людей да исполнительные зуммеры автоматов. Двое в рубке были и пилотами, и бортинженерами, и командирами корабля одновременно, но они не дублировали друг друга, а вели поиск параллельно, на разных уровнях. Зубавин – в спейс-диапазоне, его сосед Консовский – в световом и в радиодиапазонах.
В координатное перекрестье локатора вползло светило спектрального класса G-8, последняя надежда их долгого поиска. До него было уже недалеко, около пяти астрономических единиц, и капсула, управляемая координатором крейсера «Витязь», направлялась в тот район системы, где должна была вести поиск самостоятельно.
– Первый, я Семнадцатый, выхожу в расчетный квадрат, – сказал Зубавин. Перед его креслом находились гнутые экраны локаторов, виом планетарной связи, настроенный на аварийную волну, окно перископа-дальвизора, но все они больше походили на диски из полированного черного металла, чем на экраны. Лишь один раз за все время включился сигнал предупреждения и один из экранов отразил белый всплеск, но то оказался сгусток пыли и щебня – очевидно, ядро кометы в апоастрии.
– Семнадцатый, «подметайте» систему чище, – раздался в наушниках голос дежурного диспетчера крейсера Стефана Лефски. – Даю на всю работу час пятнадцать.
– Принял, – лаконично ответил Зубавин.
Несколько минут прошли в молчании.
Разведкапсула ощетинилась антеннами приема и локации, сориентировала их таким образом, чтобы захватить только свой квадрат поиска, и превратилась в одно громадное «ухо», главным чувствительным элементом которого были люди.
И вдруг резкий сигнал внимания вырвал Зубавина из «резонансной системы», заставил собрать тело, «разбросанное» в данный момент по колоссальному объему пространства.
– Семнадцатый, срочно возвращаю. Минуту на подготовку.
– В чем дело? – вскинулся Зубавин. – Что случилось?
– Физики высчитали, где находится «Славутич».
– И где же?
– На Земле! Вернее, на орбите вокруг Земли.
– По-моему, раньше ты не был способен на шутки...
– Я не шучу. «Славутич» провалился во времени на двести лет в прошлое, в двадцатый век.
– Чушь какая-то! Почему же история не сохранила этот факт?
Диспетчер не ответил.
Назад: ГЛАВА 6
Дальше: ГЛАВА 8