Новгородская губерния
Проверки на дорогах
До Тихвина доехали без особых приключений и переживаний в составе кавалькады мотоциклистов численностью в сорок мотоциклов и пятьдесят с лишним голов. Затем Хирург остановил колонну и вежливо сообщил Тарасову, что дальше они не поедут. Попрощались почти сердечно, пожав друг другу руки.
– Кто бы вы ни были, – произнес вожак, оказавшись не таким уж и тупым, каким казался с виду, – удачи вам. А правда, что вы из органов?
– Правда, – серьезно подтвердил Тарасов. – Особое подразделение по защите свидетелей. Спасибо вам, вы нам очень помогли.
– Да чего там, – засмущался Хирург, – все мы человеки, токо разные. Да и мы не внакладе остались. Загоним вашу тачку и рванем на юга, к морю.
Стадо байкеров развернулось и в пыли, бензиновом чаду и грохоте умчалось по шоссе назад, к Новгороду. Троица защитников дублера «серебряного мальчика» молча глядела им вслед. Затем Никифор достал из сумки пластмассовую бутыль с квасом, которую они купили по пути, приложился к ней, сделал несколько глотков и сплюнул. Квас был теплый и слишком сладкий.
– Итак, первый этап мы прошли неплохо, господа охранники. Что там у нас по плану следующее?
– Тихвин, – сказал Тарасов. – Потом Лодейное Поле.
– А почему бы нам не рвануть напрямик в Онегу? Зачем давать круголя? Ведь наверняка есть дорога покороче.
– Мы обязаны соблюдать график движения и трассу, чтобы преследователи успевали следить за нами, но при этом отставать на полшага. Поэтому сейчас мы проследуем через Тихвин и свернем к Лодейному Полю.
– А дальше?
– Дальше будет видно. Может быть, в Петрозаводск заезжать не придется, направимся сразу в Медвежьегорск, где нас будет ждать обещанный Марией проводник.
– Перекусим?
– Пообедаем в Тихвине. – Тарасов положил руку на плечо сына Марии, сидевшего сзади. – Есть хочешь?
– Не-а, – ответил мальчишка, вовсе не выглядевший уставшим. Для него бегство с почти незнакомыми дядями было лишь интересным приключением.
– Тогда вперед.
Глеб завел мотоцикл и выехал на шоссе. За ним пристроились остальные «Туристы».
Тихвин показался через двенадцать километров после Новоандреева. Это был небольшой русский городок с двумя церквями, историческим музеем на базе старинной крепости, Домом культуры, пивкомбинатом, пряничной фабрикой и военной частью, принадлежащей железнодорожным войскам. Его архитектура почти ничем не отличалась от архитектуры других таких же провинциальных городков русской глубинки и могла бы послужить моделью для лубочной картинки «Пиво с пряниками», если бы не выросший на берегу речки Тихвинки высокий пирамидальный храм, принадлежащий Братству Единой Свободы. Он был деревянный, из бруса, но выглядел мрачным и тяжелым, чужим всей местной природе и русскому колориту.
Дорога шла мимо него, и у проезжавших мимо мотоциклистов в недобром предчувствии сжались сердца. Храм вполне мог послужить усилителем пси-поля, намного осложнявшим задачу защитников «серебряного мальчика».
Остановились в центре города у кафе «Семен Семеныч», имевшего собственную стоянку для автомобилей. Почему им захотелось вдруг остановиться именно здесь, хотя собирались поначалу обедать на окраине города, в менее крутом заведении, стало понятно позже. Мало того, Дмитрий предложил сесть в отдельном кабинете – кафе имело помещения для желающих покушать индивидуально, – и все согласились, хотя опять же по правилам спецназа должны были обеспечить себе круговой обзор и возможность удалиться через запасной выход.
Официант принес меню.
– Принеси холодной минералки, – попросил Тарасов и, когда официант вышел, быстро добавил: – Парни, не кажется ли вам, что мы здесь не по своей воле?
Никифор скептически хмыкнул.
Дмитрий вопросительно посмотрел на Глеба, прислушался к своим ощущениям.
– Знаешь, что-то мне действительно не по себе…
Вошел официант, принес запотевшую бутылку боржоми.
– Ваша минералка.
Тарасов протянул руку к бутылке и вдруг понял, что это не официант! На него смотрел черноволосый, с густой проседью мужчина средних лет с пронзительно-черными умными глазами. Он был одет не по-летнему в темно-серый костюм и серый свитер.
Глеб цапнул за спиной пистолет.
Незнакомец усмехнулся, и Тарасов почувствовал, что плечо онемело и он не может пошевелить рукой.
– Разрешите присесть на минутку? – сказал гость насмешливо-вежливым тоном.
Никифор и Дмитрий переглянулись, посмотрели на Глеба.
– Кто вы? – спросил тот, стиснув зубы.
– Я грэй. – Незнакомец сел, подмигнул Сергею, глядевшему на него во все глаза. – Привет, Светлый. Как дела?
– Хорошо, – несмело ответил малыш.
– Ну и отлично, что хорошо. Стало мне любопытно, кто же это колеблет мое ментальное пространство, вот я и решил проверить. Только большая просьба – не хватайтесь за оружие, я ничего вам не сделаю. Лады?
Тарасов кивнул. И тотчас же руку отпустило.
– Грэй – это имя или фамилия? – поинтересовался Хмель.
– Скорее характеристика мастерства, – ответил черноволосый, продолжая разглядывать мальчишку.
– Вы колдун, – заявил вдруг Дмитрий. – Но не черный, не конунг…
– А серый, – закончил Тарасов, в свою очередь рассматривающий гостя. Иногда ему начинало казаться, что у человека напротив в темно-сером костюме отсутствует половина лица. Либо голова его вдруг теряет плотность, становится туманным пятном и проваливается в туловище.
Грэй почувствовал взгляд капитана, внимательно посмотрел ему в глаза, осмотрел наблюдавших за ним мужчин. Дернул уголком губ, намечая улыбку.
– Да, все правильно, вы – монада духа, реализованная в триаде, весьма редкое явление, надо признаться. С такой реализацией я сталкиваюсь впервые. Впрочем, волхвы действительно великие кудесники по части выращивания единомышленников. Итак, куда же вы направляетесь, господа защитники отечества?
– Чего вам надо? – вопросом на вопрос ответил хмурый Никифор.
Из всех членов триады он был самым нетерпеливым (относительно, конечно) и готовился, если потребуется, начать бой первым.
– А вот грубить не стоит, – спокойно покачал головой незнакомец. – Это моя территория, и хозяин положения – я.
– Плохо верится, – сказал Тарасов. – Если бы вы были здесь хозяином, в Тихвине не свило бы гнездо Братство Единой Свободы.
– Оно мне не мешает, – возразил грэй. – Да и храм БЕСа является для меня своего рода испытательным полигоном.
– Вы тоже используете его в качестве пси-усилителя?
– Ого, вы знаете такие тонкости?
– Посвящены.
– Что ж, хвала и слава. – Грэй поднялся. – Спасибо за беседу, я удовлетворен. Можете следовать дальше, в этом городе и его окрестностях вас никто не остановит. В Лодейное Поле лучше ехать через Часовенское, а не через Алеховщину. – Он посмотрел на по-прежнему не сводившего с него глаз мальчика, подмигнул ему. – Долгия лета, Светлый, расти большой и умный. Рад был познакомиться.
Грэй исчез. Не вышел из комнаты, а просто исчез.
Оставшиеся молча смотрели на то место, где он только что стоял.
– Чего он от нас хотел? – наконец нарушил молчание Никифор.
– Познакомиться хотел, – задумчиво сказал Дмитрий. – Причем, я так подозреваю, не с нами.
– А с кем?
– Вот с ним. – Дмитрий кивнул на сына Марии.
– Шутишь? Впрочем, это не развеивает моих сомнений. Как он определил, что это мы? По запаху, что ли?
– Может быть, и по запаху, – не менее задумчиво проговорил Тарасов, с некоторым сомнением глядя на белую головку Сергея. – Меня больше настораживает другое. Грэй знает, куда мы направляемся.
Вошел официант с бутылкой «Святого источника».
– Ваша минералка… – Он в замешательстве уставился на бутылку боржоми на столе. – Извините, я, кажется, забыл, что уже принес…
– Ничего, оставьте бутылку. – Глеб сделал заказ себе и Сергею. – Теперь ваша очередь.
Записав заказы, официант вышел, расстроенный.
– А давайте не будем следовать советам этого прохвоста, – предложил Никифор. – Почему это нам лучше ехать через Часовенское, а не через Алеховщину?
– Он не прохвост, – покачал головой Дмитрий, – а очень сильный маг, раз владеет искусством передвижения с помощью телекинеза или… как там этот способ называла Мария?
– Легкоступ.
– Вот-вот. Хорошо, что серые маги не связаны с черными и действуют самостоятельно. И все же я тоже склоняюсь к мнению Никифора.
– Решено, на развилке поворачиваем в сторону Алеховщины, – кивнул Тарасов. – Заодно проверим, чего стоят советы грэев.
Пообедав, они снова уселись на мотоциклы, выехали из Тихвина, где их ждал серый маг, и в Кайваксе повернули направо, на Бор и Сарожу, по дороге, ведущей к Лодейному Полю через село Алеховщина, а не через Часовенское, как советовал серый маг.
До Усть-Сары домчались быстро. Посты ГИБДД не обращали на них внимания, а сзади не появлялось ни одной подозрительной машины, похожей на погоню. Лишь поближе к вечеру в стороне от шоссе пролетел вертолет.
От Усть-Сары до Алеховщины оставалось около двадцати километров, всего четверть часа езды, и когда маленькая группа «байкеров» двинулась в путь, у Тарасова вдруг возникло ощущение, что в Усть-Саре их ждут неприятности. Однако выглядеть перестраховщиком в глазах товарищей ему не хотелось, и о своих ощущениях он говорить не стал.
Дорога пересекла реку Сить, уперлась в селение, деля его на две части. На въезде мотоциклистам никто не встретился, все было спокойно, в вечереющем воздухе была разлита особая неспешная благодать, рабочий день закончился, и вдоль обочин тянулись к домам стайки жителей Алеховщины, возвращавшиеся с работы. На мотоциклистов они не обратили никакого внимания. Но стоило группе достичь центра села, как на дорогу сзади выехал откуда-то черный джип, а впереди, на выезде из села, появился микроавтобус, перекрывая дорогу.
Тарасов прижался к обочине, остановил мотоцикл.
– Кажется, приехали.
– Это вертолет, – сказал Никифор. – Помните, протарахтел над лесом? Наверняка выбросил десант. Прав был грэй. Знать бы, с кем мы имеем дело на этот раз.
– Кто-нибудь знает эти места? – спросил Глеб, успокаивающе погладив прижавшегося к нему мальчишку по волосам.
– Я знаю, – отозвался Дмитрий. – Можно вернуться к перекрестку и повернуть направо, на Новинку. Километров через тридцать выедем на Московское шоссе.
– Боюсь, они перекрыли все выезды из села.
– Могу проверить.
– Давай, мы подождем. Очень уж неохота пробиваться с боем.
Дмитрий развернул мотоцикл, доехал до перекрестка, исчез за поворотом.
Микроавтобус «Соболь» продолжал маячить впереди, никто из него не выходил, но обольщаться его мирным видом не стоило, бойцам спецназа требовались доли секунды, чтобы выскочить из машины и открыть стрельбу.
Булавин вернулся через несколько минут, покачал головой.
– Там две машины ДПС с мигалками.
– Понятно. Какие соображения?
– Давайте-ка переодеваться, – предложил Никифор. – Начинается война, пора становиться солдатами. Потом я попробую отвлечь их.
Тарасов в нерешительности потер лоб, глянул на Сергея, цеплявшегося ручонками за ремень его брюк.
– Что скажешь… Светлый?
– Злые дяди, – с готовностью ответил мальчик. – Там и там. Ждут. У них очень длинные глаза…
– Как-как? – заинтересовался Никифор. – Длинные глаза? Что это значит?
– Это значит, что за нами наблюдают в бинокли, – догадался Дмитрий. – А то и через оптические прицелы снайперских винтовок.
– Переодеваемся, – решил Тарасов, поворачивая мотоцикл к воротам ближайшего дома.
Возле ворот стоял ящик с банкой, внутри которой белел листок бумаги. Это означало – здесь продают молоко.
– Эй, хозяин, – позвал Глеб.
Вышла старушка, вытирая руки фартуком.
– Нам бы молочка баночку.
– Посуда есть, касатик?
– Нету, бабуля. Может, найдете литровую баночку? Мы заплатим. И еще мы хотели бы переодеться в чистое. Разрешите?
– Проходи, мил человек, найду я тебе баночку. Больно уж у тебя сыночек хорошенький.
Старушка скрылась в доме.
– Только в России заборы делают из досок, – кивнул Дмитрий на высокий деревянный забор соседнего дома, – а мебель из опилок.
За старушкой по одному прошли в дом Никифор и Дмитрий. Последним переоделся в спецкомбинезон «ратник» Тарасов, вооружившись «винторезом», «горохом» и «глушаком». Теперь они стали военным подразделением, представлявшим внушительную силу, с которой надо было считаться, учитывая опыт каждого, и командир засады, расположившейся в деревне, должен был это оценить.
Правда, огневая мощь триады оставляла желать лучшего. Глеб пожалел, что они не взяли с собой хотя бы пару гранатометов, но жалеть об этом было уже поздно, пора было выходить на «тропу войны».
– Они знают, что мы на мотоциклах, – сказал Дмитрий, понаблюдав за действиями предполагаемого противника. – Пока вы переодевались, проехало около двух десятков машин, в том числе грузовые, а остановили они только фургон и парня на мотороллере.
– Интересно, где сейчас Ираклий? – задумчиво сказал Никифор, влезая на мотоцикл. – Он же должен быть недалеко отсюда, если собирался подстраховывать нас. Кстати, если бы с нами была Мария, мы бы проскочили мимо засады незаметно. Ну, что, я пошел?
– Подожди, – остановил его Тарасов, задумавшись. – Прорыв – это стрельба, а пуля, как известно, дура. Предлагаю другой вариант.
– Огородами, что ли, и к Котовскому?
– Огородами не уйдем, наши «Туристы» – не танки. Вы двое обойдите микроавтобус без мотоциклов, за домами, а я подъеду.
Дмитрий и Никифор оценивающе посмотрели друг на друга.
– Мне идея нравится, – сказал Дмитрий.
– Работаем, – согласился Никифор. – Жди пять минут, Глеб, и отправляйся. Только отдай «винторез», мне он нужнее.
– Начнете только в самый подходящий момент. Мы не знаем, кто это и чего они хотят. А гору трупов оставлять за спиной не стоит.
– Обижаешь, начальник.
Хмель и Булавин исчезли во дворе дома.
Тарасов взял у хозяйки литровую банку молока, налил Сергею, и тот с удовольствием отпил из стакана. После этого Глеб усадил мальчишку позади себя на мотоцикл, завел двигатель, взгромоздился сам. Медленно вырулил на дорогу и повел двухколесное чудо туда, где глыбой угрозы стоял отечественный микроавтобус «Соболь», вмещавший двенадцать человек.
Предчувствие его не обмануло: этот минивэн ждал беглецов. Однако состав спецкоманды охотников оказался неожиданным даже для Глеба.
Когда до микроавтобуса осталось всего полсотни шагов, из него вышел с небрежным видом… майор Тихончук собственной персоной, в камуфляже, с сигаретой в зубах и с пистолетом-пулеметом под мышкой.
Тарасов остановил мотоцикл. Некоторое время они разглядывали друг друга, словно не виделись очень давно, потом Хохол сплюнул сигарету с губы и подозвал своего бывшего подчиненного:
– Подойди, Старый, поговорить надо. Только не поднимай шухер, шансов у тебя мало. И предупреди своих подельников, чтобы тоже подтягивались сюда. Одно мое слово – и от хаты, где они прячутся, пух полетит.
Тарасов хладнокровно слез с мотоцикла, взял на руки Сергея и связался с напарниками по рации, встроенной в воротник комбинезона:
– Где вы?
– Почти на месте, – еле слышно ответил Никифор. – Видим тебя и парламентера. Задержи его на пару минут. Будь осторожен, зеленая «десятка» на той стороне, очевидно, тоже принадлежит плохим дядям.
Тарасов приблизился к Тихончуку, приглядываясь к нему, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь определить, «настоящий» это Хохол или «наведенная галлюцинация». Но пространство вокруг не «гудело» и не качалось, в глазах не двоились предметы и не мерк свет. Майор Тихончук, командир группы «Хорс», был вполне натуральным.
– Хорошим комбезом разжился, капитан, – кивнул Хохол на «ратник» Тарасова. – Даже у меня такого нет. А пацана где раздобыл? Неужто выкрал у кого? – Тихончук хохотнул. – Под выкуп?
– Кто тебя послал за мной на этот раз, майор? – спокойно осведомился Глеб. – Что ты все время пытаешься перейти мне дорогу? Ведь я тебе ничего не должен.
– Ошибаешься, Старый, должен, – осклабился Тихончук. – Во-первых, ты украл комплект дорогостоящего снаряжения и компьютерную технику, а вернул только часть. Во-вторых, не выполнил приказ. В-третьих, бежал с отягчающими обстоятельствами. Так что давай без фокусов, капитан. Садись в машину, поедем обратно в Москву.
– А если не сяду?
– Тогда мы доставим тебя… в горизонтальном положении. Да и дружков твоих тоже.
Тарасов усмехнулся.
– Ты смелый человек, Владимир Сергеевич, но недалекий и слишком задавленный уставом. Неужели ты веришь, что я вот так сам приду к тебе в руки, не подстраховавшись? На тебя сейчас смотрят два ствола с двух сторон. Стоит мне мигнуть – и пиши пропало. Может быть, договоримся? Ты пропускаешь меня и моих друзей, мы не трогаем тебя и ребят.
Тихончук изменился в лице, нервно оглянулся, бросил взгляд на дома деревни и вынул из бокового спецкармана «глушак».
– Не бери на понт, Старый, знаю я твои штучки…
Сергей вдруг соскользнул с руки Тарасова, подбежал к обалдевшему майору и дотронулся пальчиком до тыльной стороны его ладони.
– Злой дядя… добрый дядя…
Струйка золотистого разряда перетекла с пальца мальчишки на руку Тихончука. Майор вздрогнул, широко раскрывая глаза. Сергей бегом вернулся к Тарасову и спрятался за его ногой.
Открылись дверцы микроавтобуса, оттуда на дорогу выпрыгнули бывшие сослуживцы Глеба Черкес, Роман, Хана, Терминатор и еще трое незнакомых парней. Окружили не двинувшегося с места Тарасова, направляя на него оружие.
– Мы готовы! – донесла рация голос Никифора. – Начинать?
– Нет, – ответил Глеб, посмотрел на мальчика, ответившего ему лукаво-понимающим взглядом, и вновь повернулся к Тихончуку. – Так мы договорились, Владимир Сергеевич? Ты нас пропускаешь?
Тихончук очнулся, преображаясь на глазах.
– Все в машину! Быстро!
– Но, товарищ майор… – удивленно протянул незнакомый мордатый парень с чубчиком и серьгой в ухе.
– Отставить разговоры! В машину!
Команда «Хорс» полезла в микроавтобус. Роман, проходя мимо, затем Черкес – похлопали Тарасова по плечу и спине, скрылись в салоне «Соболя». Дверцы закрылись.
– Уходи, Старый, – сказал Тихончук не свойственным ему доброжелательным тоном. – Мы тебя не видели, ты нас. И будь осторожен. Павлов дал приказ ликвидировать тебя любой ценой.
– Это какой Павлов?
– Генерал, начальник СБ президента. Ну, бывай, удачи тебе.
Тихончук махнул рукой, обогнул микроавтобус, залез в кабину, и машина сорвалась с места, умчалась в сторону Тихвина. За ней отъехала и зеленая «десятка».
– Что ты с ним сделал, Светлый? – нагнулся к сыну Марии Тарасов. – Ты что же, умеешь… колдовать?
– Не-а, – качнул белой головой мальчуган. – Я просто открыл ему глаз.
– Какой глаз?!
– Третий.
На дорогу вышли, пригибаясь, Дмитрий и Никифор.
– Что тут у вас происходит? – прохрипел обескураженный Никифор, не снимая пальца со спусковой скобы «винтореза». – Почему они тебя отпустили?
– Мы им открыли глаза, – честно ответил Тарасов, подмигивая мальчику, и только теперь ощутил облегчение. Все же такого поворота событий он не ожидал. Особенно – инициативы шестилетнего мальчишки, очевидно многому научившегося у своей матери. И все же не слишком ли самостоятелен парень? Отчего так тих и спокоен? Ведь ни капли страха в глазах!
Тарасов заметил обращенные к нему лица спутников, очнулся.
– По коням! Следующая остановка – Лодейное Поле. Надеюсь, там нас никто не ждет…
Три мотоциклиста мчались по шоссе навстречу садившемуся солнцу, как по дорожке из света и пламени, и звук их машин надежно гасили лесные стены вдоль дороги, не пропуская его к ушам тех, кто искал беглецов по всей Средне-Русской возвышенности.
Лодейное Поле проехали без происшествий, хотя останавливались в самом центре села в чайной – поужинать. Однако до наступления ночи доехать до Петрозаводска не успевали, поэтому остановились в лесу, на перегоне между деревнями Святозеро и Пряжа, на северном берегу озера с одноименным названием.
Мотоциклы загнали в осоку, разбили палатку для одного взрослого и мальчика, развели костер – бездымный и расположенный таким образом, чтобы огонь не был виден ни с дороги, ни с озера.
К удивлению мужчин, спокойно относившихся к атакам комаров, репеллент от кровососов объекту их защиты не потребовался: комары просто не обращали на мальчика внимания и облетали его стороной. Поразил он членов триады и своим в общем-то не детским поведением.
Сначала Сергей долго, не отрываясь, смотрел на огонь широко раскрытыми немигающими глазами, обхватив колени ручонками, а потом тихонько запел о «горе-злосчастии, о Божественном промысле, о добрых молодцах и красных девицах», и – чудо! – огонь в костре то разгорался, то гас в такт этой нехитрой песенке.
Мужчины слушали своего маленького спутника молча, переглядываясь и удивляясь тому, что готовы сидеть так всю ночь, и разговорились, лишь уложив мальчишку спать.
Поужинали тушенкой с хлебом и горячим чаем с листьями чабреца, которые нарвал Дмитрий.
– Тут грибов полно, – сказал он, показывая два подберезовика и подосиновик. – Если бы не темнота, можно было бы на жаренку набрать.
– Я в грибах разбираюсь слабо, – признался Никифор. – Знаю только, что все грибы съедобны…
– Но некоторые только раз в жизни, – улыбнулся Тарасов.
– Нет, я имел в виду, что если их долго варить, обрабатывать, то грибы можно есть почти все.
– Ну, мухоморы и бледные поганки я бы все же не советовал варить. Хотя ты прав, все зависит от способа приготовления. Захочешь выжить – выживешь, даже не зная многих природных секретов.
– Этому учить меня не надо, жизнь научила. Не раз доводилось оставаться один на один с горами, лесами и болотами. Кстати, в результате наблюдений за природой я выяснил много любопытного. Вы знаете, что олени ловят мышей и едят рыбу?
– Я где-то читал об этом, – сказал Дмитрий.
– А я видел собственными глазами. Да и хищники не всегда следуют законам специализации. Волки, к примеру, любят яблоки и арбузы, а шакалы за милую душу уплетают саранчу.
– Губа у них не дура, саранчу и люди едят.
– Мне тоже приходилось. Главное при этом – не переедать лишнего, живот потом бастовать начинает.
Дмитрий засмеялся.
– На то наш живот и расположен под глазами, чтобы не переедать. Я все-таки предпочитаю русскую кухню.
– Я тоже, но Глеб прав, захочешь выжить – выживешь. Может, поговорим о дальнейших планах? Я бы посоветовал все-таки изменить маршрут и махнуть в Онегу напрямик через леса.
– Мы уже говорили на эту тему, – нахмурился Тарасов. – Наша задача – отвлечь погоню на себя и сохранить сына Марии.
– Ты уверен, что это ее сын? – вдруг спросил Дмитрий, подбрасывая в костер пару веток лапника; повалил густой белый дым, разгоняя комаров.
Тарасов пристально посмотрел на инструктора.
– Ты… заметил?
– О чем вы? – удивился Никифор.
– Так, ни о чем… есть подозрения, что с нами не Сережа, сын Марии и Ираклия, а «серебряный мальчик». Слишком уж знакомо ведет себя, да и способностями обладает далеко не детскими. Чтобы заставить Тихончука не выполнить приказ, отпустить нас, надо было изменить всю его психику.
– Он открыл ему «третий глаз».
– По-моему, такое даже самой Марии не под силу.
– Как это выяснить, что он – «серебряный»? Спросить напрямик? Дети врать не умеют.
– Зачем, будем действовать, как действовали. Уверен, что наш путь контролируют не только враги, но и друзья. Волхвы должны были все рассчитать, иначе какие они, на хрен, маги?
– Мария говорила о каком-то замысле…
– Возможно, наше путешествие – лишь часть этого замысла, достаточно сложного и трудного, а также тест на нашу профпригодность. Короче, будем двигаться по маршруту. В Петрозаводске ни у кого нет знакомых, уде мы могли бы остановиться на пару часов?
– У меня есть, – сказал Дмитрий. – Школьный приятель сюда из Вологды переехал, живет недалеко от пристани.
– Он нас примет?
– Думаю, если попросим, пустит отдохнуть. Мы же не собираемся у него ночевать?
– Только искупаемся с дороги и проведем небольшую разведку на предмет наличия в городе наших преследователей. Если они есть – значит, мы идем правильно.
Никифор хмыкнул.
– Не перемудрить бы… Все же нас всего трое, маловато для боя со взводом спецназа.
– Попробуем обойтись без боя. А теперь давайте спать. Кто подежурит первым?
– Я могу, – предложил Дмитрий.
– Хорошо, потом ты, Никифор. В путь двинемся часов в пять утра.
– Переодеваться перед Петрозаводском будем?
– Нет, пусть все видят, что в город въехали мотоциклисты в камуфляже. Переоденемся у приятеля Димы, там же и мотоциклы оставим. Дальше поедем другим транспортом.
– Каким?
– Определим на месте.
Тарасов поднялся, обошел лагерь кругом, прислушиваясь к долетавшим из чащи леса звукам, постоял на берегу сонного озера, посылая мысленный зов Софье, и пошел спать.