Сначала «кентавр» бежал медленно, слегка переваливаясь с боку на бок, заставляя седоков цепляться за ребра и штыри, торчащие из крупа, потом перешел на иноходь, увеличил скорость и пошел плавнее.

Ивор ждал, что «хронорыцарь» приведет в действие какой-нибудь механизм перехода на «струну», и они тут же окажутся в другой Ветви. Однако шли секунды, складываясь в минуты и часы, а «кентавр» по-прежнему мчался иноходью по «холмам» и «равнинам» кратера, постепенно приближаясь к его дымной стене, и не собирался нырять в тоннель хрономембраны. Вспомнились – не родились свои – чьи-то стихи:

Очевидно, мысль о несоответствии скачки процессу перехода из Ветви в Ветвь беспокоила и других пассажиров «кентавра», хотя высказал ее вслух только «штатный ворчун» отряда Гаранин:

– Мы что же, так и будем скакать по буеракам до самого упора? Или здесь трансгресс не работает?

– Трансгресс не имеет к нам никакого отношения, – ответил Златков-четвертый, занятый тихой беседой со своими кванками. – У «хронорыцарей» своя система перемещения по Ветвям.

– Дриммер, что ли?

– Нет, с некоторой натяжкой ее можно назвать системой темпорально-топологического преобразования континуума. Она требует определенной настройки, однако действует безотказно. Хотя…

– Бывают сбои?

– Нет, я не это хотел сказать. Идущий Вопреки, родич моего друга Идущего Прямо, кстати, судебный исполнитель, не смог выбраться из «засыхающей» Ветви и погиб.

– Ничего себе, хорошенькая у нас перспектива!

– Нам это не грозит. Он просто не успел воспользоваться своими возможностями, его убили оруженосцы Палача при исполнении обязанностей.

– Как это все-таки ужасно! – шепнула Надя Руслану, уже научившись пользоваться личной линией связи.

Примерно то же самое проговорила и Мириам, державшаяся рядом с Ивором:

– Никакой он не Игрок – этот Палач! Самый обыкновенный бандит и убийца!

– Согласен, – угрюмо пробормотал Ивор. – Хотя эмоциональные оценки действий Палача вряд ли корректны. Уже проверено, логика Игроков сильно отличается от логики людей.

– Все равно он убийца!

Ивор вздохнул и промолчал.

С тяжким гулом «кентавр» продолжал бежать по дну кратера, не меняя направления. Туманная стена провала приблизилась, напоминая надвигающуюся земную тучу с градом и снегом. Внезапно там, где остались Ствол и база даль-разведчиков, сверкнул огонек, вытянулся факелом вверх и распустился живым огненно-дымным букетом. Твердь под копытами «кентавра» качнулась с такой силой, что он сбился с шага.

– Что там такое происходит? – процедил сквозь зубы Гаранин.

– Очевидно, взорвался Ствол, – после паузы сказал Жданов, выслушав доклад инка; голоса всех Ждановых были так похожи, что отличить их было невозможно. – Или база. Атанас, нельзя ли попросить нашего возчика ускорить процедуру перехода в другую Ветвь?

– Я общаюсь с ним мысленно, он все понимает. Потерпите.

Словно отвечая на пожелания седоков, «кентавр» еще больше увеличил скорость бега, так что в его торчащих ребрах туго засвистел ветер.

Холмистая равнина сзади тем временем начала зыбиться, трескаться, крошиться, раскалываться на плиты, которые с плеском ныряли в задымившуюся, невесть откуда появившуюся жидкость. Эта волна преобразований стала догонять всадников, да и впереди холмы потеряли прочность и начали расползаться под копытами бешено несущегося «кентавра», так что он стал проваливаться и опасно раскачиваться.

– Что происходит? – крикнул Ромашин. – Может, мы перейдем на самостоятельный полет?

– Начался процесс свертки Ветви, – предположил Белый.

– Боюсь, это погоня, – озабоченно ответил Златков-четвертый. – Держитесь!

В ту же секунду «кентавр» на всей скорости нырнул в туманную пелену, и люди перестали видеть друг друга. Не помогли даже фильтры и переход систем зрения «кокосов» на другие диапазоны электромагнитных волн. Тяжкий грохот копыт сменился на глухой стук, будто «хронорыцарь» с седоками за спиной мчался по песчаной проселочной дороге, постепенно поднимаясь в гору.

Туман стал редеть, расступаться, в нем протаяли окна и поляны, затем целые стадионы пустого пространства, и, наконец, полосы и слои тумана остались позади. «Кентавр» выбрался на берег сиреневого моря с ослепительно белыми барашками волн и помчался прямо по воде, поднимая тучи светящихся брызг. Сзади остался склон горы, испещренный узором рытвин, трещин и пещер, посреди которого медленно затягивалась мутью огромная черная клякса, похожая на вход в преисподнюю. И никакого тумана!

– Куда это мы вылезли? – пробурчал Олег Борисович.

– Это другая Ветвь, – отозвался Златков-четвертый. – Мы ее минуем.

– Долго нам еще скакать?

– Все зависит от качества топологических трансформаций, генерируемых моим другом, и от степени турбулентности взаимодействующих Ветвей. Процесс перехода из Ветви в Ветвь сродни кораблевождению в шторм, «хронорыцарям» приходится проявлять немалое искусство, чтобы ориентироваться во время «шторма» и держать правильный курс.

– Мощные ребята эти ваши «хронорыцари»!

– Они дети иных измерений, хотя в некоторой степени могут считаться нашими братьями. Во всяком случае, родились они в Матричной Ветви, как и мы.

Некоторое время седоки «кентавра» молчали, переваривая услышанное. Олег Борисович хотел было продолжить расспросы в этом направлении, но его перебил Ромашин:

– Атанас, вы говорили о погоне…

– Да, да, – воскликнула Мириам. – Если нас кто-то преследует, не лучше ли остановиться и устроить засаду?

– Это погоня иного рода… если только я не ошибся.

Внезапно удаляющаяся гора покрылась сетью трещин и начала сползать в море, разваливаясь на куски. Море засветилось сильней. «Кентавр», бежавший до этого по колено в воде, провалился по брюхо, выбрался на более мелкое место и снова провалился.

Небо над головой густо-лилового цвета стало быстро темнеть, покрылось сеточкой линий, напоминающей паутину. Из-за горизонта в той стороне, куда направлялся «хронорыцарь», выполз краешек гигантского розового солнца с космами протуберанцев. Но и солнце вскоре покрылось пятнами и начало гаснуть на глазах и сжиматься.

– К сожалению, я не ошибся, – вздохнул Златков. – Эта Ветвь тоже вырождается и скоро схлопнется. Кто-то очень не хочет, чтобы мы добрались до цели.

– Почему вы считаете, что погоня послана именно за нами? – спросил Павел Жданов. – Да еще такая… катаклизмическая.

– Потому что мы вместе образуем сейчас пси-солитон, довольно приличный эгрегор, изменяющий, хотим мы этого или не хотим, энергоинформационный баланс всего Древа. Палач не всесилен, но все же велик и способен пеленгировать такие «солитоны».

«Кентавр» провалился по грудь, стал погружаться в кипящую сиреневую жидкость, но продолжал размеренно выбрасывать вперед ноги и бежать с прежней скоростью.

– Держитесь! – напомнил еще раз Златков.

Жидкость дошла до щиколоток людей, до пояса, накрыла их с головой. Видимость резко ухудшилась. Однако длилось подводное «плавание» недолго. Внезапно жидкость вокруг «хронорыцаря» превратилась в дым, затем дым скачком исчез, и «кентавр» вырвался на гладкую, бесконечную, полупрозрачную поверхность, похожую на ледяное поле. Точно такое же поле нависало сверху, и в нем карикатурно отражались «конь» и его наездники. Ни звезд, ни других источников света не было видно, и тем не менее этот странный мир был освещен, как в лунную ночь поверхность Земли.

Плеск и гул сменились дробным стеклянно-костяным цокотом копыт «кентавра», продолжавшего мчаться вперед с равномерностью и невозмутимостью машины.

«Хронодесантники», ошеломленные сменой ландшафтов, молча озирались, подмечая детали на поверхности «льда»: белые пятна изморози – не то короста лишайников, не то действительно пушистый иней, голубоватые светящиеся жилы, контуры каких-то конструкций, утонувших в глубинах «ледяного» поля. Затем стали попадаться небольшие «ледяные» глыбы и целые их россыпи, увеличивающиеся в размерах в процессе движения всадников. Вскоре глыбы превратились в скалы и в настоящие кристаллические горы, внутри которых смутно угадывались очертания почти прозрачных строений, геометрически правильных фигур и волокнистых структур.

– Странные какие-то скалы, – заметила вполголоса Мириам. – То ли изо льда, то ли из хрусталя. Такое впечатление, что внутри них заморожены живые существа.

– Скорее всего, это не скалы, – отозвался Ивор. – Я чувствую в них огромные пространства и движение. – Он перешел на общую волну связи. – Атанас, вы не знаете, что это за образования?

– Догадываюсь. Вероятно, это ЗОВы – зоны остановленного времени. Я встречался с подобными вещами. Эта Ветвь «сохнет» давно, судя по всему, и скоро свернется.

«Кентавр» неожиданно свернул к ближайшей прозрачной горе, его копыта ударили в граненую поверхность основания горы, и произошла мгновенная метаморфоза: гора треснула, из прозрачной превратилась в молочно-белую, будто ее заполнил какой-то пар, и стала таять, течь, испаряться. Дробный стеклянный цокот копыт сменился чавканьем и хлюпаньем. «Кентавр», не меняя направления и скорости движения, прорвал телом ставшие зыбкими кристаллические грани горы, разбрызгал во все стороны осколки молочно-белой субстанции и вырвался на равнину.

Но процесс изменения «ледяных» скал и россыпей продолжал развиваться дальше, все они задымились, начали таять, испаряться, разваливаться на вздрагивающие, как желе, куски. По бесконечной «ледяной» равнине побежали трещины. А «небо» над головами всадников – такое же «ледяное» поле, что и под ногами «кентавра», – вдруг начало падать на равнину, грозя раздавить бешено скачущего «кентавра» с седоками в лепешку.

– Что мы можем сделать?! – торопливо заговорил Павел Жданов. – От нас что-нибудь зависит?

Златков ответить не успел.

«Кентавр» перепрыгнул через расширявшуюся на глазах трещину, еще через одну и угодил в третью, окунувшись в глубокую темноту. Ноги его продолжали двигаться в прежнем темпе, будто он бежал по ровной дороге, хотя ни самой дороги не было видно, ни стука копыт слышно не было. Затем огненное крыло смахнуло темноту, словно распахнулось окно в иной мир, залитый светом (что, впрочем, соответствовало истине), и «кентавр» вырвался на склон колоссальной золотой горы, освещенной сразу тремя пылающими солнцами разного цвета и диаметра. Одно было зеленоватое и маленькое, второе – побольше – желтое, и третье, огромное, красное, ощутимо жидкое, занимало половину небо-склона.

– Вот скотина! – с меланхолическим хладнокровием произнес Златков-четвертый. – Едва не догнал!

Никто не переспросил, что он имеет в виду. Все поняли, что речь шла о Палаче, запустившем вдогонку за беглецами процесс свертки Ветвей.

– Все-таки я не понимаю… – напомнил о себе Гаранин. – За нами кто-то гонится, а мы не можем ему дать сдачи?

– Сдачи давать пока некому, – ответил Жданов, отец Ивора. – Мы не можем остановить процесс свертки Ветвей. Это физический процесс, опирающийся на неизвестные нам законы, а не существо из плоти и крови.

«Кентавр» помчался вниз по склону бесконечной золотой горы, обходя огромные воронки и норы. Лишь спустя некоторое время люди поняли, что это вовсе не гора, а природное образование вроде планеты, видимое из-за сильного преломления световых лучей как гора. Однако полюбоваться этой колоссальной «горой» всадникам не удалось.

Внезапно словно тень набежала на сияющие шары солнц: они резко потускнели. Небо планеты-горы, наоборот, вспыхнуло и заискрилось. Судорога передернула золотой ландшафт, отзываясь чудовищной силы подземным гулом. Твердая почва под копытами «кентавра» начала рваться на плиты, рассыпаться в песок, взрываться и фонтанировать.

– Вот дьявольщина! – пробормотал Олег Борисович. – Мне это не нравится. Может, попробуем вместе каким-нибудь образом воздействовать на это безобразие?

– За нами настоящая погоня! – воскликнула Мириам, демонстрируя быструю реакцию.

Все оглянулись.

«Вверху», на «склоне горы» – если считать кажущийся горб планеты горой, появилось облако пыли, замелькали какие-то тени, засверкали металлические на вид предметы. Затем облако пыли сместилось, и стали видны необычного вида машины или существа, похожие на жутких скорпионов и крокодилов одновременно. Несмотря на приличную скорость «кентавра» – под сотню километров в час, они быстро приближались, увеличиваясь в размерах, и вскоре стало ясно, что скорпионо-крокодилы по размерам не уступают «хронорыцарю».

Планета под ногами продолжала разрушаться, плыть, распадаться, три светила в небе становились все тусклее, сжимались, покрылись сетью разломов и трещин. Вселенная этой Ветви вот-вот готова была схлопнуться в черную дыру сингулярности, а «хронорыцарь» все никак не мог преодолеть потенциальный барьер, отделяющий эту Ветвь от соседней.

– Приготовьтесь к атаке! – скомандовал Жданов, отец Ивора. – Петруха, задержи этих насекомых!

Бывший телохранитель Ромашина-скульптора, ничем, кроме размеров, не отличимый от своего гигантского аналога, послушно прыгнул с крупа «кентавра» на «склон горы» и помчался навстречу приближающимся в облаке дыма и пыли скорпионо-крокодилам. Преследователи заметили его, но не обратили на кроху – Петруха был по меньшей мере в двадцать раз ниже ростом – внимания, за что и поплатились.

Витс выстрелил.

Две яркие голубые молнии вонзились в морду ближайшего скорпионо-крокодила. Радужная вспышка света резанула по глазам беглецов. Часть головы монстра испарилась, он с ходу сунулся грудью в породу «горы», пробороздил огромную траншею и задергал лапами, фонтанируя струями огня и дыма.

Петруха выстрелил еще раз – он использовал аннигиляторы, попал во второго гиганта, однако сделать больше ничего не успел. Струя какой-то серебристой жидкости накрыла его, и он в течение нескольких мгновений буквально растворился в этой жидкости, как в кислоте, превратился в скелет, в призрачную туманную кисею. Исчез!

– Огонь! – скомандовал Жданов.

Отряд сделал залп из двадцати с лишним стволов, применив все оружие, что имелось в наличии: «универсалы», аннигиляторы, «глюки», «скорпион», «кий» и ваксинг. Фейерверк получился впечатляющий, а главное – результативный.

Два скорпионо-крокодила превратились в вулканы огня и дыма, третий потерял ряд конечностей и завертелся на месте юлой. Четвертый преследователь остановился, метнул вслед «кентавру» реку сверкающей жидкости, но не достал. И в этот момент «хронорыцарь» наконец нащупал квантовый переход между Ветвями, и «кентавр» нырнул в темный кольчатый тоннель, который вывел беглецов в другой мир.

Бесконечный чудовищный лес – таким предстал перед глазами «хронодесантников» обещанный Златковым ганглий, узел пересечения Ветвей. Лес одних древесных стволов – без ветвей и кроны, толщина которых порой достигала сотен метров, по визуальной оценке ошеломленных членов отряда. Стволы разнились цветом, рисунком коры, формой наростов, но все же с точки зрения человеческого опыта это были самые настоящие стволы деревьев, разве что гипертрофированно увеличенные до сказочных размеров.

Почва, из которой вырастали эти гиганты, напоминала слой дыма, но дыма твердого, по которому свободно можно было гулять. Во всяком случае, «кентавр» с седоками – махина массой в полторы тысячи тонн – не проваливался, шагая по жемчужно-серым «клубам дыма».

Небо этого странного мира отливало серебром, изредка роняя длинные искры, похожие на следы метеоров. Ничего похожего на звезды или солнце не наблюдалось, но было достаточно светло, словно светился сам воздух. Сила тяжести здесь не уступала земной.

– Это и есть ганглий? – осведомился после долгой паузы Олег Борисович.

– Я здесь ни разу не был, – откликнулся Златков-четвертый. – Но это ганглий. Мой друг Идущий Прямо не мог…

Голос Атанаса внезапно был перекрыт гулким хлопком и затихающим гулом. «Кентавр» качнулся под напором налетевшего откуда-то порыва ветра.

Все замерли, озираясь, пытаясь понять, что произошло.

Раздался еще один хлопок, но слабее. Из-за стволов деревьев вдалеке вынеслись струи серого дыма, опали. Гул стих.

– Кажется, я понимаю… – начал Златков.

Ствол дерева в двух сотнях метров от всадников с неистовым треском вдруг сжался в ярко засветившуюся линию. Гулкий удар! Линия стала черной! Еще удар! Туман в том месте взвихрился фонтаном и струями разлетелся во все стороны. Ударная волна, рожденная сверхбыстрым сжатием дерева, едва не сбросила людей с крупа «кентавра», заставив его гарцевать на месте, чтобы сохранить равновесие.

– Это что еще за явление? – мрачно поинтересовался Гаранин.

– Слинг! – пробормотал Ивор.

– Совершенно верно, – подтвердил Златков. – Мы видим перед собой не что иное, как Ветви. Почему они кажутся нам стволами деревьев, я не знаю, так работает наш аппарат восприятия, пропуская поступающую информацию через психику и сознание. Естественно, никаких деревьев тут нет. А сжатие Ствола в струну означает слинг, процесс компактификации измерений, или свертку Ветви, ни больше ни меньше.

– Прекрасно! И вы предлагаете нам искать Матричную Ветвь, – заговорил Олег Борисович, – каждый раз прорываясь внутрь каждого… м-м… дерева? А если оно в этот самый момент схлопнется?

– Боюсь, у нас нет другого выхода, – ровным голосом ответил Златков. – Вы же видите, началась цепная реакция свертки Древа. Конечно, можно попытаться…

Гулкий стон! Еще одно дерево в полукилометре от всадников сжалось в черную струну и исчезло. Эхо принесло сразу несколько далеких хлопков и щелчков. Ветви – целые Метавселенные со всеми их пространствами, планетами, звездами и обитателями – продолжали «сохнуть», сжиматься и превращаться в энергетические шнуры. Ганглий, один из бесчисленных узлов пересечения Ветвей Времен, сотрясался и вздрагивал, как живой.

На глазах потрясенных людей одно из деревьев накренилось, коснулось соседнего ствола, и произошел удивительный взрыв взаимопроникновения, искривления форм деревьев, их многослойное слияние, искажение, перемешивание, сопровождаемое вспышками света и грохочущими аккордами трагической музыки, а закончилось все колоссальным взрывом, повредившим соседние стволы. Некоторые из них тоже взорвались или сжались в черные струны и исчезли.

– Что будем делать? – прокричал в этом грохоте кто-то из Белых. – Надо уходить отсюда!

– У нас еще есть возможность вернуться к моим друзьям – флорианам, – предложил Златков-четвертый. – Мера контролирует свою Ветвь, там мы будем в безопасности.

– Это не решение! – твердо заявил Жданов, отец Ивора.

– Тогда надо искать Матричную Ветвь, – сказал Ромашин. – Выбор у нас действительно невелик.

– Есть еще один вариант, – сказал Златков с ноткой сомнения. – Если только оператор согласится на этот шаг.

– Что? – Ивор не сразу понял, что все ждут его ответа. – Я готов! Что нужно делать?

– Искать Корень Древа «на ощупь» слишком опасно, можно попытаться пройти Тай Цзи…

– Тай Цзи – Великий Предел, – перевел Жданов-старший. – Что вы хотите предложить, Атанас?

– Я предлагаю перейти Тай Цзи Игры, найти Древо Невозможных Состояний и спуститься по нему на Дно Времен.

В эфире стало тихо. Лишь со всех сторон продолжали доноситься далекие и близкие звуки схлопывающихся миров.

– Это менее опасно? – поинтересовался Олег Борисович.

– Вопрос надо ставить иначе, – буркнул Белый. – Насколько это опасно?

– Вообще-то смертельно опасно, – флегматично ответил Златков. – Я не знаю, хватит ли у оператора сил уберечь наш пси-солитон от распада. Зато если мы пойдем через Н-абсолют, нас никто не станет преследовать.

– Это уж точно!

– Что такое Н-абсолют? – спросила Мириам.

– Так я называю Древо Невозможных Состояний. В этом континууме возможны только парадоксальные сочетания понятий Нигде, Никогда, Ничто и так далее.

– Весьма интригующе. Однако мы все рискуем жизнью, и решать надо каждому в отдельности, идет он или нет.

– Да что тут решать! – возмутилась Мириам. – Мы одна команда и должны подстраховать оператора! А кто не захочет – пусть уходит!

Волна связи донесла смешки. Мужчины отнеслись к запальчивому замечанию девушки с юмором.

– Ивор, вам слово, – сказал Ромашин.

С грохотом схлопнулось дерево недалеко от «кентавра», так что он осел на задние ноги.

Ивор вздрогнул, понимая, что от его решения зависит не только судьба экспедиции, но и его жизнь, и жизнь тех, кто помогал ему все это время, оберегал и верил в его возможности. И еще он понимал, что обратной дороги нет!

– Я… попробую… – промямлил он, но уловил общее чувство сомнения и поправился: – Сделаю все, что смогу!

– Тогда вперед, сынок, – сказал Жданов-старший. – Включай нас в свою пси-сферу и ищи Н-абсолют.

«Кентавр» под седоками переступил с ноги на ногу, ожидая команды «хронорыцаря». Ивор мысленно похлопал его по «холке» и сосредоточился на поле Сил.