Глава 3
ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО С ВАРИАЦИЯМИ

Холодный ветер нес низкие лохматые облака над холмистой равниной, гнал по зелено-седой траве волны, норовил сбросить с плеч всадника плащ, но зоэрекс, гигантский «дирижабль» или, скорее, «самолет» Веспидов – ос разумных висел над недалеким холмом как привязанный, равнодушно воспринимая атаки ветра. Впрочем, он и в самом деле оказался привязанным.

Всадник подъехал ближе и увидел серебристую паутинку лестницы, соединявшую холм и зоэрекс, действительно напоминавший издали необычной формы складчатый самолет с разлохмаченными на концах крыльями. И тут же у Матвея, сознание которого контролировало разум всадника, создалось впечатление, что его здесь ждут.

Он приказал всаднику – своему далекому предку-первочеловеку – спешиться и слез со своего шестинога, по грудь закованного в голубоватые зеркальные доспехи. Такие же доспехи, напоминающие рыцарские латы, были и на всаднике, но сделаны они были не из металла, а из хитиновых чешуй и панцирей древних разумных насекомых – Инсектов, чьи высохшие тела все еще находили в их летающих, как зоэрекс, наземных, как термитники, или подземных городах. Правда, некоторые отдельные особи дожили и до этого времени, когда племена людей завоевали все континенты и освоили города Инсектов, приспосабливая их для своих нужд или строя рядом новые, и людям частенько приходилось воевать с уходящими со сцены истории предками, пережившими Изменение.

Матвей достал из захватов на холке шестинога арбалет – длинное копье с льдисто мерцающим наконечником, поднес к губам пластинку с замысловатым узором отверстий, дунул, и над холмами поплыл долгий печальный вскрик, напоминающий человеческий плач и стон чайки одновременно.

Никто не появился на краю платформы зоэрекса, никто не ответил на зов, и все же ощущение чьего-то присутствия не проходило.

Тогда Матвей привязал своего шестиногого «коня», похожего на льва и быка, к металлическому кольцу вбитого в землю штыря, к которому была принайтовлена и лестница, и полез вверх. Перекладины лестницы светились серебром и были тонкими, как спицы, но под тяжестью тела всадника не гнулись, и Матвей мимолетно подумал, что эта вещь, вероятно, досталась кому-то в наследство от Инсектов, сотворивших, кроме городов и дворцов, многие чудеса вроде «саркофагов», «Игл Парабрахмы», генераторов абсолютного зомбирования – кодонов и тому подобное. Правда, многие из этих Великих Вещей Мира «запрещенной реальности», если не большинство, были опасны для людей. Наверное, не один разведчик человеческих племен, расширявших свои владения, погиб во время исследования остатков цивилизации Инсектов, прежде чем остальные научились пользоваться кое-какими находками.

Зоэрекс висел над холмом всего на высоте тридцати с лишним метров, и Матвей достиг ячеистой платформы быстро, готовый пустить в ход оружие в любой момент. Предок-разведчик, чьим телом он сейчас распоряжался, имел четыре руки – рудимент тела Блаттоптера сапиенс, насекомого, от которого произошел род человеческий, и мог делать сразу несколько дел.

Взобравшись на крыло зоэрекса, Матвей огляделся и направился к складчатому «фюзеляжу» – центральному строению летающего города Веспидов, где имелся вход, но до трехметровой рваной дыры в борту «фюзеляжа» не дошел. Навстречу ему вышел гигант в таких же металлических на вид доспехах, в сложном шлеме, скрывающем лицо, и плаще поверх доспехов, вооруженный арбалетом и мечом из светящегося материала, более похожим на длинный острый шип. Судя по всему, это был такой же разведчик одного из человеческих племен, как и тот, в чьем теле сидело сознание Матвея Соболева.

Некоторое время они рассматривали друг друга с философским спокойствием воинов-профессионалов. Затем вышедший навстречу опустил арбалет, и Матвей сделал то же самое.

– Заставляете ждать себя, мастер, – сказал первый мелодичным женским голосом. Вернее, он произнес какую-то фразу на трескуче-воющем языке, но в голове Матвея зазвучал именно женский голос, хорошо знакомый ему по прежним трансовым эзотерическим снам.

– Светлена? – Матвей почти не удивился, подспудно ожидая встретить в своем сне-путешествии инфарха со спутницей.

– Вы меня помните?

Матвей хотел отшутиться, потом сказать нечто значительное, соответствующее встрече со вторым «я» главного иерарха, но в конце концов ограничился коротким:

– Я помню все.

– Вы поняли, что произошло?

На этот раз Матвей размышлял и формулировал ответ дольше.

– В результате взаимодействия «Иглы» и эйнсофа произошла инверсия моего личного времени…

– Почти верно.

– Почему почти?

– Процесс, инициированный вами с помощью эйнсофа, гораздо сложнее и масштабней, чем вы думаете. В принципе ваше возвращение к началу известных вам событий еще не говорит о том, что вы можете их изменить, ибо в вашей реальности недостижима ни честность, ни справедливость. Вы хорошо представляете Путь, которым решили идти дальше?

– Путь Меча, Путь Воина я закончил, не сомневайтесь.

– Означает ли это, что вы избрали Путь Избегающего Опасности?

– Скорее Путь Ненасилия.

– Мне кажется, вы не совсем понимаете, что это означает. Отказ от насилия возможен лишь в определенных личных ситуациях. Воин на Пути Знания придерживается отказа от насилия только в силу того, что контролирует ситуацию. Ему не нужно подставлять левую щеку, потому что никто не сможет нанести ему удар по правой.

– Я это понимаю.

– Прекрасно, мастер. – Несмотря на похвалу, в голосе Светлены прозвучала печаль. – Только не допускайте, чтобы отказ от насилия становился препятствием к познанию как обстоятельств, так и людей, среди которых у вас немало врагов.

– Что вы хотите сказать? Зачем вы ждали меня здесь?

– Контакт с вами стал возможен только в прошлом, связь в отрезок времени, в котором вы формируете законы вашей реальности, становится недоступной.

– Из-за усиления контроля иерархами Союзов Неизвестных? Иерархи все-таки начали передел власти в «розе реальностей»?

– Мой ответ вам не требуется, мастер, фактически вы стали Посвященным… хотя еще не юридически. Но берегитесь, не повторите ошибок прошлого Пути. Хотя, с другой стороны, Путь Ненасилия не означает отказа от…

– Вы уже говорили.

– Да, извините, я волнуюсь, потому что вы мне небезразличны… и… и, в общем, именно поэтому я жду вас здесь.

Матвей почувствовал неловкость и в то же время желание увидеть лицо Светлены, какое он помнил по прежним снам, – прекрасное, удивительно манящее, юное, притягивающее взор, завораживающее текучей игрой чувств и света…

– Вы контактируете с Ульяной Митиной, Посвященной I ступени Внутреннего Круга?

Вопрос вырвался непроизвольно, и Матвей сразу пожалел о том, что спросил, однако Светлена ответила без запинки:

– Теперь в этом нет необходимости, вы прошли свой первый вариант Пути до конца и знаете все, что мы хотели передать. Осталось малое. А вы… хотели бы, чтобы Ульяна стала моей авешей?

– Не знаю, – пробормотал Матвей.

– Вы все еще не уверены в себе… Что ж, в данном случае незнание лучше ответа «нет». Вы знакомы с китайским учением Дао?

– Знаком, – лаконично отозвался Матвей.

– Даосы разработали принципы действий применительно к обстоятельствам. Один из принципов звучит так: начинай действовать, пока еще не возникла настоятельная необходимость или пока обстоятельства позволяют это.

– Ну и что? – осторожно спросил Матвей после продолжительного молчания.

– Начинать действие нужно тогда, когда в этом еще нет очевидной потребности. Вы считаете, что у вас есть время на осуществление своих замыслов? Вы ошибаетесь, мастер. У вас нет времени! Ваше возвращение к началу Пути – лишь одна из деталей начавшегося изменения. Одновременно начался лавинообразный процесс ломки законов, в том числе ослабление Закона возмездия. Проанализируйте ситуацию во всех сферах жизни вашей реальности, и вы поймете, что все далеко не так гладко и просто.

Матвей ушел мыслями в себя и на некоторое время утратил контроль над сознанием предка. Тот шагнул назад, хватаясь за арбалет, прорычал что-то, пытаясь понять, что происходит, и Матвей едва успел перехватить его руку, готовую метнуть копье.

– Что мне нужно делать?

– Это вы должны решать без подсказки. Позволю вопрос: что вы ищете в прошлом? Зачем снова пытаетесь проникнуть за барьер Изменения? Ради Знаний Бездн?

– Нет, – угрюмо ответил Матвей не совсем искренне. – Хотя, может быть… очень хочется дойти до Начала Начал. До момента, когда в нашей реальности появился Безусловно Первый.

– Зачем это вам?

– Не знаю, – растерялся Матвей, сбитый с толку вопросом.

– Вот видите, – снова опечалилась собеседница. – Вы сами не знаете, чего хотите и что ищете. А главное, не верите в собственные силы. Как же вы измените себя?

– Я собирался изменить мир…

– Не изменив себя, не изменишь мир. Прощайте, мастер. Вам дана уникальная возможность не повторять свой Путь, воспользуйтесь ею. И поторопитесь. Что касается Начала Начал… далеко не каждому иерарху дано опускаться во времени так глубоко. Прощайте.

Голос Светлены отдалился, стих, как стихает колокольный звон. Гигант в латах напротив Матвея повернулся и исчез внутри центрального строения зоэрекса. Разговор закончился. Матвей заставил предка спуститься по лестнице на холм, сесть на коня и тронуться в путь.

Внутреннего слуха коснулся чей-то тихий вздох, и невероятной чистоты и красоты девичий голос вдруг пропел несколько слов на неведомом языке. И было в этом голосе столько тоски, любви и надежды, что Матвей едва не бросился назад, чтобы сбросить с недавнего собеседника латы и увидеть ту, что пела для него…

Он удержал порыв. Стальной рукой заставил шестинога идти рысью и произнес мысленно всплывшее в памяти даосское изречение:

Возврат в свое время и в свое тело прошел без осложнений и особых ощущений: короткий свист, темнота, падение, удар, – и вот он уже лежит на кровати лицом вверх, а рядом спит красивая девушка и тепло дышит ему в грудь…

История повторялась, хотя и не во всех деталях.

Горшина Тараса, Посвященного I ступени Внутреннего Круга, отлученного от этого самого Круга за упорную реализацию мести, Соболев пока не встретил. Васю Балуева тоже, хотя собирался найти его в ближайшее время. А вот с Кристиной отношения развивались практически так же, как и в первом варианте событий. Они успели встретиться трижды, понять, что их непреодолимо влечет друг к другу, а потом девушка прибежала к нему ночью, спасаясь от приставаний все того же сокурсника, кудрявого красавчика Жоржа, которому пришлось давать отлуп. Правда, уже иначе, проще, не так наглядно, как это проделал Матвей «в прошлой жизни».

Он быстро вычислил, где живет Жорж, дождался его возвращения с очередной гулянки и аккуратно придушил в подъезде, после того как парень отпустил своих накачанных охранников. Не до летального исхода придушил, понятное дело, популярно объяснив при этом, что приставания к девушкам, особенно к Кристине Сумароковой, отрицательно скажутся на здоровье Жоржа. Теперь Кристина жила у Матвея, создавая дополнительные неудобства, а поговорить с ней, объяснить, что так долго продолжаться не может, сил не хватало.

За неделю, что провел Матвей в Москве после вызова из Рязани, он успел сделать многое, как по работе, так и в личном плане.

Для начальства был уже готов подробный отчет о деятельности батальона «Щит» с указаниями фамилий, адресов и планов, а также о похищении секретного оружия из лабораторий завода «Арсенал», о связях многих высших должностных лиц армии и спецслужб с мафией. Готовился анализ отношений правительственных чиновников с «Куполом», руководимым генералом Федеральной службы безопасности Ельшиным, начальником Управления «Т».

И при всем при этом Матвей отчетливо осознавал, что ему не поверит не только Дикой, но и Борис Иванович Ивакин, непосредственный начальник Соболева. Хотя, с другой стороны, доказательств о противозаконной деятельности депутатов и генералов хватало. Если у начальника «Смерша» хватит смелости их проверить, дело закрутится.

Матвей вспомнил слова Светлены, мысленно пожал плечами. Она советовала поторопиться, начать действовать, но он и сам не сидел сложа руки. Или спутница инфарха имела в виду нечто другое? И надо действовать в другом плане – абсолютном? Искать выходы на «розу реальностей», встречаться с людьми Внутреннего Круга, выходить на Монарха Тьмы, пока он еще не взялся за подготовку нового Изменения? Или оно уже… началось?

«Проанализируйте все сферы социума, – сказала Светлена, – и вы поймете…» Матвей почувствовал, как непроизвольно сжались мышцы живота, грудь кольнуло холодом, и осторожно отодвинулся от Кристины, чтобы она не проснулась. Встал. Господи, неужели он опоздал?! Если Светлена права, эйнсоф не только вернул его в прошлое по личной мировой линии, но и запустил процесс изменения, подчиненный воле Монарха! Вот на что надо обратить все внимание, а не на мирские материальные дела… И в первую очередь надо действительно проанализировать происходящие в мире процессы, а потом попытаться войти в контакт с Хранителем Матфеем, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Слишком много возникло вопросов, на которые сам Соболев ответить не мог.

Например, куда делся эйнсоф?

Матвей съездил в Сергиев Посад, посетил Троице-Сергиеву лавру и прошелся по всем трем ярусам надкладезной часовни, построенной в семнадцатом веке у юго-западного угла Успенского собора лавры, но эйнсофа не обнаружил. Узел фазового пространственного многообразия, в котором пересекались когда-то слои-лепестки «розы реальностей», исчез.

Попытался Матвей и проникнуть в МИР – «модуль иной реальности», одно из сохранившихся древнейших сооружений Инсектов, расположенное глубоко в недрах Московской платформы, но территория бывшего Зачатьевского женского монастыря оказалась огороженной. Церковь Спаса реставрировалась, а все ее пристройки были безжалостно разрушены, в том числе и склеп-хозблок, из которого начинался спуск в подземелье с замком Арахнидов. Конечно, можно было использовать свой «третий глаз» – ментальное зрение и ночью пробраться к церкви, чтобы отыскать засыпанный вход. Однако для этого требовались время и кое-какие приготовления. К тому же «Игла Парабрахмы», в контур которой был когда-то включен Матвей как один из одушевленных узлов управления, располагалась не в этом МИРе, а в замке Формикоидов, находившемся под дачей генерала Ельшина. А уж для похода туда и вовсе требовалась недюжинная подготовка и соответствующая экипировка. Матвей в принципе собирался навестить дачу Генриха Герхардовича, но теперь, после контакта со Светленой, необходимо было сделать это как можно быстрей.

Кроме всех прочих занятий, Матвей предпринял и попытку установить местонахождение кардиналов Союза Девяти Неизвестных. К его удивлению, это ему удалось без труда. Все кардиналы занимали почти те же посты в иерархии властных структур и не предприняли никаких дополнительных мер предосторожности и охраны. Для них еще ничего не произошло. Матвей Соболев, «волкодав» военной контрразведки, агент класса «абсолют», идущий по пути Посвящения в адепты Внутреннего Круга, для Союза Девяти не существовал.

«Щупая» их мыслесферы в астрале, Матвей ощущал лишь удивление кардиналов, не представлявших, кто их осмелился потревожить и было ли это на самом деле. Лишь координатор Союза Бабуу-Сэнгэ мгновенно насторожился, почуяв касание чужого мысленного потока, но он был далеко, в своем Храме Гаутамы на Алтае, и Матвей не особенно обеспокоился, считая себя в безопасности. Только сейчас, спустя несколько дней после «возвращения из будущего», он понял, какая это страшная сила – знание того, что будет происходить!

Матвей на цыпочках вышел из спальни, прополоскал в ванной рот и полчаса тренировал в кабинете суплес и поднимал мышечный тонус специальными упражнениями. Обычно он занимался физическими нагрузками в спальне, где у него стоял спортивный комплекс: макивара, деревянный «идол» для тренировки ударов, стенд для силовых упражнений и качания пресса, – но сегодня не хотелось будить Кристину, поэтому занимался он недолго.

Встал под душ, переменно пуская то холодную, то горячую воду, побрился подаренным Ивакиным «Брауном», смягчил кожу лица лосьоном «Аква ди гио» фирмы «Армани» с ароматом озона, цитрусовых, хурмы и жасмина. Кристине этот запах очень нравился, и она как-то сказала, что именно таким лосьоном должен пользоваться мужчина, который строит свои отношения с женщиной на взаимопонимании и доверии.

Матвей усмехнулся. Кристина явно повторяла чьи-то слова, хотя ее оценка была близка к истине.

Зазвонил телефон.

Мгновенно сработали не дремлющие ни днем, ни ночью сторожевые центры сознания. Сюда никто не должен был звонить, телефон знал только Ивакин, и если звонил он, значит, что-то произошло. Матвей снял трубку.

– … ей… лев? – с хрипом выплюнула трубка чей-то густой бас.

– Кто звонит? – вежливо поинтересовался Матвей.

Голос в трубке изменился на баритон, хотя хрипы и подвывание остались, сквозь них доносились лишь обрывки слов:

– … дленно… най… вать… щенных… наче буд… иваться измене… зит гибель…

– Кто говорит? – повторил Матвей, стискивая зубы. – Вы, наверное, не туда попали.

– … регись! – донеслось последнее слово, и трубка замолчала. Ни гудков отбоя, ни звона междугородней линии, ни щелчков скремблера – мертвая тишина, словно у телефона оборвался провод. Кто же звонил, черт возьми?! Что хотел сказать? Явно предупреждал, если судить по словам «грозит», «гибель» и «берегись». Но кто это мог быть? Инфарх? Хранитель Матфей? Кто еще? Не полковник же Ивакин, в самом деле…

– Кто звонил так рано? Полседьмого всего. – На пороге спальни возникла сонная Кристина, завернутая в простыню. Угол простыни соскользнул с ее плеча, обнажив грудь, и Матвей некоторое время молча боролся с разгорающимся желанием, рассматривая фигуру девушки, потом подхватил ее на руки и отнес в спальню.

Через полчаса пришлось мыться под душем снова, теперь уже вдвоем, хотя ничего путного из этого не вышло. Кристина была настроена шутливо и порывалась то намылить «сованнику» лицо, то утопить его в ванне. Потом она накинула вместо халата его рубашку и отправилась на кухню готовить завтрак, откуда тут же раздался ее негодующий голос:

– Соболев, ты все-таки свинья!

– Почему? – изумился Матвей, прекращая одеваться.

– По определению. Ты почему не помыл посуду?

– А разве я был вчера дежурным по камбузу? – хмыкнул Матвей. Волоча за собой брюки, зашел на кухню и, узрев нарочито рассерженное лицо Кристины, поднял вверх руки. – Виноват, гражданин начальник, больше не повторится.

Вскоре они ели мюсли и пили кофе с тостами, болтая о разных разностях, приходящих в голову совершенно ассоциативно. Разве что Матвей при этом думал о своих заботах, о будущих встречах с интересующими его людьми, а Кристина просто наслаждалась ощущением приятной расслабленности и была, похоже, вполне счастлива. Во всяком случае, о грядущих переменах в своей жизни она не думала, а о войне иерархов, отражавшейся на Земле «запрещенной реальности» разрушением духовности, культуры, справедливых отношений, ничего еще не знала. И у Матвея вдруг непроизвольно вырвались слова, которые он хотел произнести давно, однако не решался:

– Крис, тебе будет трудно со мной…

Кристина посерьезнела, опустила руку с чашкой кофе, глядя на Соболева враз округлившимися большими глазами. Красивая девятнадцатилетняя девочка, еще не познавшая всю страшную суть «запрещенной реальности». Как же ее уберечь от всего этого: бед и опасностей, непрерывной череды схваток, поединков с трусливыми и оттого более жестокими подонками, бандитами всех мастей, с беспощадными в достижении своих целей кардиналами Союза Девяти, их безмозглыми слугами, со всеми теми, кто хочет власти любой ценой, просто с недалекими сластолюбцами типа кудрявого Жоржа? Как защитить ее от тысяч превратностей судьбы, подстерегающих самого Соболева на каждом шагу? Как изменить формулу, внушенную ему Монархом Тьмы в прошлых встречах? «Твоя деятельность всегда будет отражаться на твоих близких…»

– Что случилось, Соболев? – тихо спросила Кристина.

– Ничего не случилось, – улыбнулся одними губами Матвей. – Пока. Просто человек, посвятивший себя определенного рода деятельности, должен вести определенный образ жизни.

– Какого же рода деятельностью ты занимаешься?

– Мистикой, – серьезно сказал Матвей.

Кристина фыркнула.

– Я и так поняла, что ты не учитель русского языка. А кто? Милиционер? Служишь в ОМОНе или в каком-нибудь секретном спецназе? Или… – Глаза Кристины стали круглыми и огромными. – Или ты работаешь на… «Стопкрим»?!

Матвей рассмеялся, хотя ему было, честно говоря, не до смеха. Интуиция у Кристины была развита хорошо, да и наблюдательность тоже. Но от этого ему было не легче.

– Нет, на знаменитое «чистилище» я не работаю, успокойся. Скорее это действительно можно назвать спецназом. А большего я сказать тебе не имею права.

– Понимаю. – Теперь ко всем кипевшим в глазах девушки чувствам добавилось жгучее любопытство, но она сумела себя перебороть и вопросы задавать не стала. – Я потерплю. Пока не прогонишь.

– Лишь бы сама не ушла. – Он поцеловал ей пальцы. – Но что бы ни случилось, никто не должен…

– Знать, кто ты такой, – подхватила Кристина.

– Примерно так. Это первое. Второе: на звонки не отвечай, вообще не поднимай трубку. Ты здесь не живешь. В смысле – тебя здесь как бы нет и никогда не было. И последнее: ты не должна зависеть от меня. В любой момент я могу надолго исчезнуть, прийти поздно, вообще не прийти на ночь. Короче, мне нужна свобода…

– А я тебе ее не ограничиваю, – насупилась было Кристина, однако заглянула в голубые, чуть ли не светящиеся глаза контрразведчика и поняла свою промашку. – Извини, я не то хотела сказать. Буду терпеливой и заботливой, вот увидишь. Захочешь, скажешь сам. Но я чувствую, что ты встревожен. Нельзя узнать, что случилось?

– Я же сказал – ничего, – как можно уверенней проговорил Матвей. – Все идет своим путем, просто у меня работа такая – ждать неприятностей. Не думай о плохом, иначе экзамены не сдашь.

Кофе допивали в молчании, взглядами обнимая друг друга, хотя перед глазами Матвея нет-нет да и вставал образ Ульяны, после чего он в какой-то мере начинал ощущать себя предателем. Он помнил почти все моменты их прошлых встреч, ведь пролетело целых два года с момента знакомства Соболева с обеими женщинами, и ничего не забылось! А еще у них с Кристиной должен был родиться ребенок… Но обо всем этом он не мог рассказать ей ни слова. Тот путь, который они уже прошли вместе, вел к гибели обоих… А вот о Стасе рассказать стоит. Надо найти парнишку и вылечить, может быть, удастся оградить его от опасностей, отослать к отцу, например, ведь старик еще жив… Хотя, с другой стороны, он уже посылал Стаса и Кристину к отцу и знает, чем это все закончилось. Кто говорил: «Не возвращайся по своим следам», – был прав…

С Ивакиным Матвей встретился на конспиративной квартире, принадлежащей военной контрразведке, и передал ему пачку сколотых листков – весь пакет информации по деятельности батальона охраны «Щит», его командования, о хищении им оружия с завода «Арсенал», об участии во всем этом генерала ФСБ Ельшина, ставшего недавно боссом «Купола».

Полковник был сильным и сдержанным человеком, но и он изменился в лице, дочитав доклад Соболева до конца. Поднял на Матвея ставшие совсем прозрачными глаза.

– Вы с ума сошли, Соболев! Откуда у вас эти сведения? За неделю такого объема данных собрать невозможно!

Матвей кивнул, вполне понимая Бориса Ивановича, но даже ему он не мог сказать всей правды. Или хотя бы части правды. Полковник был сугубо военным человеком, опиравшимся на здравый смысл, и слыхом не слыхивал о каких-то там Монархах Тьмы и вообще о существовании Внутреннего Круга. Вряд ли он правильно воспринял бы и откровения подчиненного насчет происхождения человечества от рода Блаттоптера сапиенс – тараканов разумных.

– Как я это преподнесу генералу? – продолжал Ивакин, не дождавшись ответа Соболева. – Он же меня сразу отправит к психиатру.

– Авось не отправит, – сказал Матвей философски. – Часть сведений у вас и так лежит в компьютере, кое о чем вы догадываетесь, а остальное – логическое завершение расследования. Что касается сроков, то мне помогали.

– Кто, если не секрет?

– Сами подозреваемые.

Матвей выдержал пронзительно-недоверчивый взгляд Бориса Ивановича, усмехнулся.

– Не пугайтесь, полковник. Когда-нибудь вы все узнаете, а пока примите все как есть. И очень вас прошу – поберегитесь. В скором времени вас попробуют убрать, причем с помощью тех самых «болевиков», что были похищены из «Арсенала». Будьте начеку.

– Откуда вы знаете?

– Знаю. – И в голосе Матвея прозвучала такая твердая, непрошибаемая уверенность, что Ивакин проглотил все иронические замечания и вопросы.

– Вы предлагаете…

– Действовать, – закончил Матвей. – Время не ждет. Понадоблюсь – звоните по сотовому, домой на квартиру звоните только в крайнем случае, не нравится мне та линия.

Он заглянул в дверной «глазок», представлявший собой окуляр перископной системы, никого в коридоре и на лестничной площадке не обнаружил и вышел, оставив растерянного, ошеломленного масштабом предполагаемых событий полковника военной контрразведки.